скачать книгу бесплатно
Я мельком посмотрела на Игоря. Он неопределенно пожал плечами и неторопливо ответил:
– Ну, в принципе, правильно…
Я подняла указательный палец на правой руке, как указующий перст.
– Вот… Ты вряд ли, пойдешь открывать багажник, чтобы положить туда небольшой пакет. Это было бы как-то… – Я задумалась над тем, какое слово было бы уместным в данной ситуации. Ничего умного в голову не пришло, и я просто закончила. – Это было бы не характерно. Значит, из всего вышесказанного делаем вывод, Сергеич этот пакет в багажник не клал. Его положил туда кто-то другой. По крайней мере, я думаю именно так. – Тут я слегка погрустнела. – Хотя, знаешь, какая нам к бесу разница, клал туда пакет Сергеич или, это сделал кто-то другой. Нам от этого ни тепло, ни холодно. Лучше скажи, что мы дальше делать собираемся.
Игорь смотрел в задумчивости в окно, где сплошной серо-белой лентой мелькала обочина, поросшая кустами и голыми деревьями. Солнце опять, утратив ласковый интерес к земле, оставило мир на произвол, не желающей покидать его, Старухи-Зимы. Я не прерывала его размышлений. Знала, что меня он услышал, и теперь обдумывает сказанное мною. Зачем человека торопить? Времени у нас вагон. Сегодня, при всем желании, мы уже не успеем ничего предпринять. Пока доедем до дома, пока ужин, то, да се, вот уже и ночь на дворе. Игорь заговорил тихо, но я все равно вздрогнула от неожиданности, потому что мыслями уже перенеслась на корабль, к предстоящему ужину.
– Думаю, завтра мы должны будем с тобой наконец-то познакомиться с господином Юдиным, и поговорить с ним по поводу денег для мужиков. И, конечно, наверняка, у него имеется и дубликат документов, которые он отдал (или не отдал, тут большой вопрос) Сергеичу, и без которых мужики не знают, чего и где копать дальше. Я еще сегодня покопаюсь в компьютере. Может еще чего про этого гражданина нарою. Но, чует мое сердце, опять мы с тобой, Люся, лезем к черту в пасть.
Он вздохнул так тяжело, что мне тут же захотелось утешить, погладить по голове. Но, дорога не позволяла мне отвлекаться, и поэтому я попыталась его утешить на словах.
– Ну, почему, сразу «черту в пасть»? Может и ничего, все еще обойдется. Может он окажется толстым добродушным дядькой, у которого и в уме не было никаких пакостей.
По-видимому, я была не слишком убедительной, потому что, Игорь с невеселой усмешкой произнес:
– А ты сама-то в это веришь?
Врать Игорю я не рискнула. Поэтому, просто помотала отрицательно головой, сопровождая свой жест не менее тяжелым вздохом, чем тот, который несколько минут назад вырвался из груди моего друга.
Глава 9
Приехав домой и поужинав, я предложила Игорю остаться ночевать на корабле. Места было в достатке, чего туда-сюда бегать, да еще по такой хляби. Но, сославшись на то, что у него Соломон не кормленный, а также, на то, что хотел еще посидеть и поискать информацию на Юдина он ушел домой. Оставшись одна, я чего-то загрустила. Навела порядок на кухне и стала бродить по кораблю туда-сюда, как призрак капитана Флинта. Окружающие меня стены давили, и мне нестерпимо захотелось на свежий воздух. Налив в большую кружку чая и, накинув куртку на плечи, я пошла на верхнюю палубу.
Холодный ветер гнал по небу облака, похожие на грязные рваные тряпки. С реки доносился шум потрескивающего льда. Скоро, совсем скоро река взбунтуется, и Зиме долго не удержать свою оборону. Ежась под порывами ветра, я отхлебнула из кружки. С печалью вынуждена была констатировать, что опять влезла в какую-то историю. Мало того, сама, еще и Игоря опять за собой тащу. Вспомнился герой Георгия Маркова из его романа «Строговы», который говорил: «Умру, а ногой дрыгну». Конечно, по возрасту я годилась этому герою во внучки, но эта его фраза была мне душевно близка. Из головы не шла ситуация с Сергеичем. Где-то в голове бродила неясная мысль, объясняющая все произошедшее. Бродить-то она бродила, но в руки, как говорится, не давалась. И это меня сильно раздражало.
И тут, за моей спиной послышались осторожные шаркающие шаги. Видимо, я крепко задумалась, потому и потеряла связь с окружающим. От неожиданности я подпрыгнула, резко обернулась, чуть не выплеснув на себя чай из кружки. В неясном свете, падающем из иллюминаторов корабля, передо мной стояла фигура в старом плаще с, надвинутым на глаза, капюшоном. Я с облегчением выдохнула, и ворчливо проговорила.
– Федор, ты бы как-то покряхтел или, на худой конец, покашлял. А то, я скоро от таких появлений заикаться начну, и это в лучшем случае.
Пришедший, смотрел на меня внимательно. Но, я это поняла больше по его неподвижной позе. Из-под капюшона выглядывала только его борода, лица не было видно почти совсем. На мое ворчание он никак не прореагировал. Просто стоял и смотрел на меня. Стоять так я могла бы, конечно, долго. Но, холодный ветер начал пробирать меня до костей. И мне показалось более разумно пригласить его внутрь, что я и сделала.
– Чего тут мерзнуть. Пойдем в дом. Чаем горячим напою. – Я опять зябко передернула плечами, поправила куртку, которая все норовила сползти с меня, и направилась вниз по лестнице к входной двери.
Мой нежданный ночной гость, также, не произнося ни звука, молча последовал за мной. Я еще в прошлый раз поразилась тому, как легка и неслышна была его походка. Он, как будто бы не шел, а скользил над поверхностью земли, что с учетом его возраста, неизменно вызывало мое восхищение и удивление. Только войдя внутрь корабля, он откинул капюшон с лица и с интересом огляделся. А я поняла, что он еще ни разу не был внутри сего необычного сооружения. Но, любопытство свое он никак не высказал, только тихим голосом, похожим на шорох осенней палой листвы, произнес:
– Ну, поздорову будь, хозяюшка в дому сем. – И слегка склонил голову, выказывая свое уважение.
Я пододвинула ему стул, и стала хлопотать вокруг стола. Пока я сновала туда-сюда от плиты к столу, он молча разглядывал кухню. Поставив чашку с чаем на стол перед своим ночным гостем, я пододвинула корзинку с остатками пирогов и вазочку с вареньем. Дождалась, когда он угостится пирожком и отхлебнет насколько глотков чая, я спросила:
– С чем пожаловал, батюшка…? – И сама удивилась себе.
Откуда взялось это старинное словечко «батюшка» на моем языке, было совершенно неясно. Но, взялось же! И было настолько уместно, и, я бы сказала, привычно для моего слуха, что вызвало у меня самой легкую оторопь. Федор слегка усмехнулся самым краешком губ. Спокойно еще отхлебнул из чашки, и только тогда заговорил, тем же тихим шелестящим голосом:
– События развиваются стремительно. И, боюсь, ты опять полезешь в самое пекло и Искателя за собой потащишь. Удержать тебя не сумею, понимаю, что бесполезно. Неравнодушная ты. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что такие люди идут по жизни с широко-распахнутыми глазами, и не проходят мимо чего-то интересного или неправильного. А плохо, потому что, в нашем деле важна строжайшая тайна, которую мы храним не одно столетие. А ты со своим неуемным деятельным характером, можешь эту тайну наружу вывести, под солнечный свет.
Я глянула на него хмуро, и пробурчала.
– Так, может ей, этой тайне уже и пора бы под солнечный свет? А то, неровен час, засохнет, заплесневеет в темных подземных подвалах?
Глаза его блеснули, как грозовая туча, а голос загремел, как раскатистый весенний гром:
– Не ты сию тайну туда упрятала, не тебе и доставать!!! По плечикам ли груз сей на себя взять решила??!!
Я от такой отповеди слегка оторопела. Потом, решила даже обидеться. А через пару секунд поняла, что старик совершенно прав. Я бы еще и резче сказала. Куда со свиным рылом, да в калашный ряд… Ох, грехи мои тяжкие. Я сердито засопела и опустила голову. Вот со мной так всегда! Чуть вдали полоску окопов увижу, сразу на коня, шашку наголо и гойда…!!!! Осознав все это, печально проговорила.
– Прости… Знаю, что неправа. Но, хочется осчастливить всех и сразу. И трудно с этим желанием бороться, но я стараюсь.
Веселые искры засветились в его глазах, хотя, выражение лица еще и оставалось вполне серьезным, и я бы даже сказала, сердитым. Он еще побуравил меня некоторое время своим взглядом, а потом с тяжелым вздохом, ни к кому не обращаясь произнес:
– Эх, молодость, молодость… Ну, да ладно, чего уж там… – Потом, закончив говорить сам с собой, уже обратился ко мне. – Хотел предупредить вас. Затевается что-то плохое, темное, неправедное. Нам то ко всему этому не привыкать. Сколько всего было, и сколько будет, один Господь знает. А вы-то, с непривычки, попасть можете, как кур в ощип. В общем, слушай. Про Воинство Чистое, про Дружину Единую вы уже знаете. И историю нашу, и дела некоторые. Но, не рассказал я вам еще про Дружину Темную. Сами себя они называют «Радельщиками», или «Радельцами», будто, радеют они за веру истинную, а все прочее предают проклятию и грехом считают. Именно они и жгли наши книги многие века назад. Иерархия у них простая, взята из системы еретической западной, пришедшей когда-то к нам извне. Не коренное оно, не наше. Но, многих к себе привлекло. Любителей пограбить, да похозяйничать на Светой Руси всегда было предостаточно. И сейчас их не меньше. Хоть и прикрываются они шкурками овечьими с добрыми посылами якобы. Только, под ними все морды волчьи торчат больше. И Мезенцев ваш, состоял в этих самых Радельцах. Только был он так, мелочишка негожая. Да, и тут его жадность обуяла. Для себя одного решил заполучить тайны наши. Вот его потому не сильно-то и искали. Так, для порядка, для отвода глаз. Только, думается мне, что придет на его место кто-то более сведущий и более опасный. Мы пока сидим тихо, не высовываемся, но, полагаю, эта тактика себя не оправдает. Но, подчинены мы Уставу нашему, строгому, и не всегда вольны в своих действиях. – Он внимательно посмотрел на меня, пытаясь прочесть по моему лицу, какое впечатление произвела на меня его речь. Я сидела в полном обалдении, так что, думаю, он должен был остаться довольным произведенным эффектом.
Не дождавшись от меня ничего внятного, кроме хлопанья ресницами, да тяжелых вздохов, он продолжил.
– Ты баба горячая, неугомонная. Я сразу это понял. Полезешь в драку, не разобравшись кто, да чего. И обязательно себе шею свернешь. А мне деток твоих жалко. Одни останутся, хоть и взрослые уже, а все едино, без мамки-то плохо будет.
Я аж задохнулась от возмущения. Но, не успела я прокудахтать фразы, типа, «да, как вы…??!!», «да, откуда вы…?!», он устало махнул на меня рукой, будто от надоедливого комара отгоняя.
– Да, угомонись, ты… Знаю, что тебя уговаривать бесполезно, и тихо сидеть ты не собираешься. Уж больно сердце у тебя ярое. С таким сердцем жизнь в тихом уголке не проживешь. Потому и пришел. Собратья мои против были. Говорят, я чужакам наши тайны открываю. А, я так думаю: коли сердцем горячие, коли за правду боритесь, так, какие вы тогда чужаки? Наши вы. Только неразумные еще. Но, это дело наживное. Ты небось уже и план какой придумала? – Он с легким лукавством посмотрел на меня.
Под таким взглядом врать, ну никак нельзя было!! Покряхтев, да повздыхав немного, я решила рассказать ему все свои думки. Если Федору не доверять, так, тогда, кому еще то?!
– Кажется мне, что Сергеич попал в переплет этот неспроста. Вот сам подумай. Убить бы хотели, так убили бы. А так, просто видимость создали. Для чего? Мезенцев пропал, и пропал именно здесь. И они… – Я слегка запнулась, на этих загадочных «они». Потом, решила, что пока так буду называть. – Они прекрасно понимают, что это все не просто так. Кто-то, наверняка, должен был что-то знать, чтобы ИМ рассказать. А Игорь мне говорил, что Сергеич из старинного староверческого рода. У него и Библия имеется, написанная на старославянском языке, сохранившаяся в его роду с незапамятных времен. И он, вроде бы, тайны из этого не делает. Хотя, конечно, и не афиширует. А другой ниточки у них нету. Про то, что мы с Игорем в этом как-то замешаны, собственно, никто кроме вас и не знает. А лаз в схрон мы нашли. И соответственно, Сергеич в курсе всего этого, потому, как должен быть в силу своего происхождения близок к вам. И про Царь-Книгу он знает. Только, вот куда делась она потом, ему неизвестно. Да, он и не спрашивал. Я только сейчас это поняла, что даже вопросика не задал. Странно как-то… Ладно, с этим потом разберемся. Получается, что ему тоже кое-что известно. Поэтому на него и выбор пал. А мы с Игорем что? Чужаки пришлые. Ну. Игорь еще ладно. Вроде как, отец у него здесь погиб, и историком был. А я вообще, птица-гусь залетная, никак с этим местом не связанная. Вот они на Сергеиче и остановили свой взор. То, что это никакое не ограбление, было понятно с самого начала. Уж больно как-то все неправильно, что ли. Грабители себя так не ведут. А уж после того, как машина его нашлась, а в ней деньги и документы, которые по счастливой случайности только и не сгорели, так вообще, даже тени сомнения про ограбление нет. Не только у нас, даже и у милиции, я думаю. Его, скорее всего, и гадостью этой накачали, чтобы вызнать что-нибудь. Только, не думаю, что он мог что-то им рассказать, или на кого-то вывести, потому как, сам ничего не знает. Я только теперь поняла, что знать-то не знает, а вот догадываться вполне может, потому что из коренных жителей он. Может, в его роду кто-то о чем-то и обмолвился. Но, думаю, даже если догадывается, то никогда не скажет. Характер не тот. Хотя, под воздействием лекарств… Кто его знает… – Я перестала рассуждать о Сергеиче. Мысль была интересная и требовала серьезного обдумывания. Я пока сделала себе в голове закладочку на память, и продолжила дальше рассуждать. Федор слушал с большим вниманием, чуть наклонив голову на бок. Как будто, слышал что-то новое и весьма интересное. Я слегка приободрилась и продолжила с большим энтузиазмом. – И теперь, нам надо найти того, кто за всем этим здесь стоит. И мне почему-то кажется, точнее, я почти уверена, что это тот самый Юдин, который претендует на покупку вотчины Мезенцева. – Я задумчиво разглядывала чаинки, плавающие в моей чашке, не обращая внимания на Федора, сидевшего напротив меня.
А старик задумчиво проговорил.
– Уже…
Я в недоумении подняла на него глаза.
– Что, уже…?
Федор усмехнулся.
– Вотчину Мезенцевскую купил уже. Аукцион сегодня утром был. Теперь он полновластный хозяин его усадьбы.
Я заволновалась.
– А он не сможет пещеру опять раскопать и все… ну, все, что там есть обнаружить?
Старик покачал головой.
– Это вряд ли… Ты там такой завал устроила… Не просто камнепад. Там плиты с мест сошли и сложились. Туда теперь снаружи не добраться. Я своим так и сказал, огонь-баба! – Он помолчал мгновенье, в раздумье глядя на меня. – Меня другое волнует. Юдин сейчас начнет рыскать, ниточку искать. И, если он хоть намек какой найдет на ваше участие… В общем, ты понимаешь, ЧЕМ это может грозить. Может, вам на время уехать куда отсюда подальше?
Я сурово сжала губы и нахмурилась. Только собралась дать достойный ответ, как Федор опять махнул на меня рукой и проговорил ворчливо:
– Да, знаю, знаю… Я особо и не рассчитывал, что согласишься. И сидеть тихой мышью не будешь, тоже знаю. Но, имей ввиду, Юдин может оказаться вам не по зубам. А мы вам не помощники. Нам себя обнаруживать никак нельзя. Если Юдин поймет, что тут есть Хранители, они от этого места не отстанут. А нам этого никак не надо. Это нам с Мезенцевым, можно сказать, повезло. Он от своей жадности ничего и не передал Радельцам. Думаю, Юдин зверь покрупнее и поопасней будет. Так что, держи ухо востро, и не делай глупостей.
Он тяжело поднялся, еще раз посмотрел на меня.
– Я все сказал, за чем приходил. И все услышал, что ожидал. Только, ты вот чего… О моем визите никому не говори, даже Игорю. – Я открыла рот, чтобы возразить, но наткнулась на его строгий и суровый взгляд. И он жестко произнес. – Не в игрушки играем!!! А меньше знаешь, дольше проживешь. Надеюсь, эта простая истина тебе известна. – Потом взгляд его чуточку потеплел, и он совсем другим голосом произнес. – А за пироги, спасибо. Хорошие пироги. – И не прощаясь выскользнул за дверь, оставив за собой терпкий запах березового дыма и талого весеннего снега.
Глава 10
Сказать, что мне в эту ночь просто не спалось, значит не сказать ничего. Сначала я металась по кораблю, как ужаленная, постоянно прокручивая в голове наш разговор. Больше всего, меня, почему-то напрягало то, что я не могу об этом посещении рассказать Игорю. Я ему доверяла, как самой себе. И несколько раз я хваталась за телефонную трубку, собираясь звонить другу, тем самым, нарушив запрет Хранителя. И несколько раз, в последний момент отдергивала палец от кнопок. Потом, решив, что мне надо дохнуть свежим воздухом, выскочила на палубу, и побегала еще там немного. Быстро замерзнув, вернулась внутрь корабля и решила, что нужно выпить чая. Потом, собралась с мыслями и, все же, решила позвонить Игорю. Но тут, взгляд мой упал на часы. Было четыре часа утра. Не думаю, что он бы сильно обрадовался сейчас моему звонку. В итоге, решив, что утро вечера мудренее, отправилась в спальню.
Но и в родной кровати под теплым одеялом никак не могла найти себе покоя. Мысли лихорадочно метались, никак не желая угомониться и разбежаться по нужным полочкам. Попялившись еще некоторое время в потолок, я решительно встала, и отправилась в холодный душ. На полдороге передумала, надела халат, сверху накинула куртку, всунула босые ноги в ботинки, взяла большое полотенце и решительно направилась на реку. Только мощный поток горной реки, его живая вода, могли мне сейчас помочь. Знала я там одну заводь, в которой летом Игорь купался. Течение там было совсем слабым, и ото льда она была уже свободна.
Идти было не особенно далеко, метров триста. Я шагала решительным шагом, как солдат, идущий в атаку. Горизонт посветлел и окрасился в слабо-розовые тона. Где-то в лесу тоненько и звонко затетенькала синица, предвещая весну. За ночь облака расползлись по краям небосвода, освобождая самый центр огромного купола, повинуясь повелительной руке ветра. Небо над головой подернулось синевой, которая бывает только в начале весны ранним утром. Дойдя до берега, я замерла в удивлении. Река стала разливаться, потихоньку вылезая из-под своего ледяного панциря, пока еще, не накопив достаточно сил, чтобы его взломать. В заводи вода была мутная, беспокойная. Маленькие буруны то и дело образовывались на ее поверхности, появляясь и вновь исчезая, чтобы возникнуть уже на другом месте. Но, понятное дело, меня это не остановило. Я быстро разделась и вошла в ледяную воду. Меня обожгло, словно кипятком с ног до головы. Сердце на мгновение остановилось, дыхание замерло. Сделав длинный выдох, я присела и ушла под воду с головой. Проделав эту процедуру еще несколько раз, выскочила на берег и принялась обтираться полотенцем. От тела шел пар, а на душе появилась такая легкость, и неудержимая радость. Я засмеялась во весь голос. Подняла руки к небу и заорала во всю силу своих легких:
– Здравствуй, новый день!!!
Рев реки почти заглушал мой голос, но от этого было еще веселее. Я как будто стала частью этой самой бурлящей реки. Захотелось опять войти в этот бурный поток и отдаться на волю его течения. Но, делать я этого не стала. Остатки разума еще сохранялись в моей голове, несмотря на избыток информации и бессонную ночь. Ограничилась тем, что плеснула еще несколько горстей себе в лицо, с трудом надела халат на мокрое тело, обулась и быстрой рысцой рванула к кораблю.
В голове все сразу улеглось, успокоилось. Некоторые мысли, которые еще совсем недавно, ночью никак не хотели укладываться рядком, сейчас, как по мановению волшебной палочки спокойненько разлеглись по своим полочкам. О разговоре с Хранителем я решила Игорю пока ничего не рассказывать. Ни к чему ему сейчас этот лишний груз. Но, и таиться от него не буду. Придет время, обязательно все расскажу. Не заставят меня никакие братства изменить мое отношение к своим друзьям. Я – не Хранитель. Я – это я. И другой становится не буду, да и не хочу. Но, это не значит, что я опять с шашкой наголо поскачу на вражеские редуты. Надо осмотреться, взять паузу. А там и решение придет само собой.
Придя домой, стала готовить завтрак. Может Игорь решит заглянуть с утра пораньше. Настроение было чудесное. От восторга, который я испытала на берегу реки, осталось ровное, спокойное и умиротворенное состояние. В такое время, к вам приходит твердая уверенность, что все будет хорошо. Не легко, не просто, а именно, хорошо. Причем, вы совершенно не заботитесь о том, когда это «хорошо» наступит и с какой стороны придет.
Не успела я снять с плиты закипающий кофейник, как мой телефон разразился веселеньким мотивчиком. Я схватила трубку. Игорь. Не иначе как, телепатия. В трубке послышался его тихий, чуть извиняющийся голос.
– Люсь, я тебя не разбудил? – После моего веселого ответа, что нет, он проговорил. – Я тут рядом с кораблем. Хочешь, я зайду и завтрак тебе приготовлю? – Мне стало тепло от его слов. От легкого щемящего счастья, даже защипало в глазах.
Я ответила спокойно:
– Конечно, хочу. Заходи…
Буквально, через несколько мгновений раздался негромкий стук в дверь. Судя по короткому промежутку времени, после того как, окончился наш телефонный разговор, и этим самым стуком, он был не «рядом с кораблем», он был практически у самой двери. Я кинулась открывать. Он зашел, чмокнул меня в щеку, как будто это было самым обычным делом, целовать меня по утрам в щеку, и с удивлением уставился на накрытый на двоих к завтраку стол. На его немой вопрос, я с улыбкой пожала плечами, и проговорила:
– Что ты хочешь… Телепатия…
Пока мы завтракали, я ни о чем Игоря не расспрашивала. А он изредка посматривал на меня с каким-то недоумением в глазах. Но, тоже, от вопросов воздерживался. Взяв по чашке кофе, мы вышли с ним на верхнюю палубу. Сегодня, впервые за последние дни, солнце щедро поливало мир светом и теплом. Я с удовольствием подставила его лучам лицо и так замерла на несколько минут. Из блаженного состояния меня вывело легкое покашливание.
– Я смотрю, ты сегодня какая-то… не такая, как обычно. – Игорь говорил, осторожно подбирая слова, будто боялся меня спугнуть, как настороженную птичку.
Я, не открывая глаз лениво спросила.
– Какая не такая? Я- все еще я. – В голосе звучала легкая насмешка, впрочем, совсем не обидная.
Судя по тону, Игорь начал немного сердиться. Но, не на меня, а скорее, на себя, что начал этот разговор.
– Ты сегодня выглядишь безмятежно. Будто у нас нет никаких проблем.
Я открыла глаза. Увидела его слегка надутую физиономию, и тихонько рассмеялась. Приобняла его за плечи, и, заглядывая ему в глаза, проговорила.
– Просто, ко мне сегодня пришла уверенность, что все будет хорошо. Никаких сомнений и метаний. Мы всех, кого надо, победим. – Он все еще продолжал хмуриться. И я продолжила уже более серьезным тоном. – Знаешь, я всю ночь не могла уснуть. Бегала по кораблю и его окрестностям, как кошка на пожаре. А потом, на рассвете, пошла на реку и искупалась в вешней воде. Было такое ощущение, будто я заново на свет родилась. Силы откуда-то появились, мысли перестали метаться. Одно слово – ЖИВАЯ вода.
Взгляд у Игоря потеплел. Он крепко прижал меня к груди и стал гладить по голове, как будто, я была маленьким потерявшимся ребенком. Давненько я не чувствовала такого тепла и нежности. Потом, отстранил немного от себя и вдруг ни с того, ни с сего, выпалил:
– Люська, выходи за меня замуж.
В первый момент, я посчитала, что мне послышалось. Легонько отстранилась и с недоумением посмотрела на него.
– Что ты сейчас сказал?
Под моим взглядом он смутился и опять насупился.
– Что слышала, то и сказал. Я тебя люблю, и хочу, чтобы ты стала моей женой. Для тебя это что, новости?
Я в задумчивости посмотрела на него внимательно и проговорила.
– Не скажу, что уж очень неожиданные новости. Но… Понимаешь, каждый человек это слово понимает по-своему. Я имею ввиду «любовь». Моя бабушка всегда говорила, какой человек, такая и его любовь. Есть люди, как придорожная сорная трава. И любовь у них будет такая же. Угнетенная, пыльная, изможденная. А есть люди, как солнце. Любовь таких людей будет обжигать, причиняя боль. Я вообще, очень серьезно отношусь к этому слову. Понимаешь, любовь – это слово, у которого нет градаций. Она не бывает сильной или слабой, маленькой или большой. Любовь, она или есть, или ее нет. Люди иногда путают это великое слово с такими словами, как например, «нравится», «страсть», «влечение». Их много таких слов. Но все это вовсе не обозначает любовь. Их не всегда можно отличить друг от друга. Особенно, если смотришь сверху, а не вглубь. То, что ты сейчас сказал, это очень серьезно. Мы с тобой взрослые люди. Поэтому подобное решение должно быть взвешенным и ответственным. Я уже однажды прыгнула с головой в омут. Повторять этого больше не хочу.
Игорь начал заводиться.
– А я что, по-твоему, не взвешенно и не серьезно это говорю?! В том-то и дело! Мы уже взрослые люди! Я был один раз женат, и думал, что мне этого опыта за глаза, на всю оставшуюся жизнь, так сказать, хватит. А потом, прошло время, и я понял, что мне просто не очень повезло. Это была не МОЯ женщина. Понимаешь, я долго думал о нас с тобой. Оказалось, что я искал тебя всю свою жизнь. И когда уже думал, что все, нет той моей на земле. Может в другом времени она осталась, а может и не родилась еще вовсе. А тут… Тут ТЫ! Меня, как током шибануло! Понимаешь?! – Я смотрела на него во все глаза, удивляясь перемене.
Я всегда считала, что он умный, рассудительный человек, взвешивающий свои слова и поступки. А сейчас, передо мной стоял молодой мальчишка. Страстный, горячий, с какой-то неукротимой силой во взгляде. Это был совсем другой Игорь. И этого Игоря я совсем не знала. Я слегка растерялась. Помолчав несколько минут, я стала говорить, осторожно подбирая слова, чтобы не обидеть его.
– Послушай, это слегка неожиданно. Ты прав, мы взрослые люди, если не сказать чуть больше. – Я слегка усмехнулась, вспомнив о том, сколько мне лет. – Я тоже была замужем, у меня двое детей. Ты знаешь об этом. Если мы примем решение, оно не должно быть… спонтанным. – Слово мне самой не понравилось, и я чуть поморщилась. Отбросив всяческую осторожность, я выпалила. – Я хочу сказать, что мне нужно немного времени, чтобы все как следует обдумать. У меня не очень покладистый характер, если не сказать хуже. И тебе об этом уже известно. Но, я не принимаю никаких полутонов. Если да, то «пока смерть не разлучит нас». Поэтому, я тебя прошу, дай мне немного времени. Обещаю, я не буду тянуть с решением очень долго. Хорошо? – И я опять заглянула ему в глаза.
Он внимательно посмотрел на меня, складка между бровей слегка разгладилась, но, чувствовалось, что мой ответ его не устроил. Тяжело вздохнув, он, все же согласно кивнул головой. А потом с легкой горечью произнес:
– Что с тобой поделаешь? У меня все равно нет других вариантов.
Я звонко чмокнула его в щеку, и мир был восстановлен. Только у этого самого мира как-то изменился цвет.
Глава 11
Постояв еще немного на палубе, мы опять спустились вниз и зашли внутрь корабля. Мне захотелось выпить еще кофе, и Игорь вызвался его сварить. Думаю, он чувствовал себя не очень уютно сейчас, и пытался за простыми действиями скрыть эту неловкость. Я уступила ему место у плиты, а сама уселась за стол, и, глядя ему в спину, начала приставать с расспросами.
– Ты что-нибудь еще выяснил насчет Юдина?
Он, не оборачиваясь, кивнул:
– Да… Представляешь, он таки купил Мнезенцевскую вотчину. Торги вчера были. Теперь он наш сосед. Как думаешь, он был в курсе … – Он замялся на секунду, стараясь подобрать правильное слово. А потом, опять продолжил. – Был он в курсе той деятельности, которую развернул тут этот наш общий «друг»?
Сообщение Игоря для меня, по понятным причинам, уже не было новостью. Но, пока я не рассказала Игорю о посещении меня Федором, нужно было, по крайней мере, делать вид, что это для меня стало неожиданностью. Я тихонько присвистнула, выражая тем самым свое «удивление». А про себя сказала крепкое и не очень лицеприятное словцо по отношению к старому Хранителю. Нет, дорогие товарищи, я так долго не продержусь. Ну, не мое это! Конечно, когда надо, я умею хранить тайну, не хуже героев-подпольщиков. Но, чтобы таиться от близкого мне человека, это уж, увольте. Но, что-то помешало мне тут же, не сходя с места, рассказать все Игорю. Сработал какой-то внутренний запрет, словно, я собралась открыть дверь, а она возьми, да и защелкнись на щеколду. Ох… Вот я влипла… На душе стало паршиво.
Задумчиво поводив пальцем по столу, я проговорила:
– Не знаю. Но, думаю, что Мезенцев вряд ли стал с кем-нибудь делиться, или откровенничать по поводу ТОЙ находки. Жаден уж больно был. – Я опять слегка поморщилась.
Тема для меня была очень болезненной. Игорь, будто почувствовал мое настроение, и повернувшись ко мне лицом, серьезно произнес:
– Ты ни в чем не виновата. У тебя просто не было другого выбора. На войне, как на войне. Либо они нас, либо мы их. В тот раз получилось, что «мы их». Но, могло ведь и наоборот выйти. Так что, не кори себя и не терзайся.
Речь, произнесенная Игорем, конечно, была впечатляющей, но мне от этого легче не стало. Я проговорила тихо, вспомнив изречение из Священного Писания, будто, пытаясь в чем-то убедить сама себя:
