скачать книгу бесплатно
Плечи создания двигались, словно их дергали за невидимые нити, а пальцы, будто вырвавшись из рук кукловода, плясали вразнобой. Бедра тряслись, колени дрожали, зубы впились в язык и скрипели. Я внимательно вгляделся во внутреннюю форму, скрытую в этой плоти, которая приняла женский облик. Напряг глаза, пытаясь разглядеть символы, записанные в ее черепную коробку.
Как складно.
Она движется так, как полагается мертвецу, но очень складно. Не одно движение за другим. Несмотря на конвульсивность, движения очень последовательные и слаженные, как у живой. Как у бьющегося паука, которому оторвали лапки. Будто в эту женщину вселился злой дух и заставляет бесноваться. Это вовсе не та агония, которую мне доводилось видеть у мертвецов, а зловещее чувство, что я испытал при виде нее, имело совсем другую природу. В ее человеческую оболочку будто вложили предсмертные корчи сразу нескольких существ.
– А что у нее за операционная система?..
Литтон закивал.
– Правильно. Если верить анализу наших работников, то этой леди внедрили базовый Оксфордский движок.
– Но ведь не только?
– Весьма проницательно. Жаль только, что так медленно! – саркастически усмехнулся вице-король.
– Новейшая модель из Российской империи?
Литтон только пожал плечами.
– Говорят, какое-то неизвестное дополнение восточного типа поверх системы. Кстати, та же версия Оксфордского движка, что у моделей, которые Ван Хельсинг передал в Болгарию незадолго до начала Русско-турецкой войны. Гармонизация похожа на Московское дополнение, но детали пока уточняются.
– Вы намекаете, что утечка произошла через болгарскую армию?
– Любые тайны утекают. Это неизбежно, когда предоставляешь некрограммы третьим сторонам. Впрочем, именно поэтому их необходимо постоянно обновлять.
«Очевидно же», – хотел, судя по холодному смешку, добавить Литтон. В конце концов, некрограммы – это просто набор символов. А раз так, их можно переписать, размножить и передать по проводу. Все, что может быть скопировано, однажды попадет в чужие руки.
– Весь вопрос в том, – засмеялся вице-король, – только ли Оксфордский движок ушел на сторону.
Новая модель с плавными движениями, соединяющая в себе лучшие качества двух технологий…
– Крымские призраки?..
Литтон поднял на меня темные глаза и расхохотался. Смахнув слезинку, он ответил:
– Теперь понял? Некроинженерная техника, которую не смог искоренить профессор Ван Хельсинг со товарищи. Как выяснилось, не смог. Уолсингем пытался ее скрыть.
У меня в голове эхом пронесся разговор Ван Хельсинга со Сьюардом: «Модели “Глобал Энтрейнмент” с полным контролем конечностей подают большие надежды». – «А, с нелинейным управлением. Я слышал».
Вице-король отвернулся от бушующей мертвечихи.
– Перед тобой… – бросил он на выходе из помещения, не оборачиваясь, – жительница «царства мертвецов», в которое тебя отправили.
Свет погас, и во тьме голос Литтона сплелся с лязгом цепей.
– Ты должен понять, кто твой истинный враг.
III
Позвольте рассказать вам байку.
Дело было три года назад, зимой 1875 года.
Капитан британской армии Фредерик Густав Барнаби, предвкушавший солнечные ванны на Африканском фронте, внезапно придумал попроситься в отпуск и отправиться в северные широты повидать русскую зиму. Шесть с половиной футов росту, двести двадцать фунтов весу[17 - Около 198 см и почти 100 кг.] – словом, здоровенный шкаф, который ну никак не тянет на шпиона, захотел собственными глазами поглядеть на Российскую империю, о которой ходило столько толков.
Вряд ли, конечно, от отвечал на закономерные вопросы о целях своего визита, что ему просто любопытно, но и легенды никакой для своего путешествия придумывать тоже не стал. Везде назывался настоящим именем, просто взял и приехал в одиночку в морозный зимний Петербург, и Российская империя не придумала, что с ним делать. Пока правительственные чины ломали головы, Барнаби спокойно укатился на санях на восток и успешно осмотрел Среднюю Азию, куда до тех пор не ступала нога англичанина. Короче говоря, пробивной оказался человек.
Он выехал из Лондона, прибыл в Петербург, через Москву добрался до Черного моря, оттуда двинулся на юг к Афганистану и остановился в Хивинском ханстве[18 - Хивинское ханство – принятое в российской историографии название среднеазиатского государства Хорезм. В настоящее время территория древнего Хорезма входит в состав Узбекистана и Туркменистана.] на северной с ним границе. Тут, к счастью для Российской империи, отпуск у него закончился, но по возвращении на родину он опубликовал записки о своем путешествии, «Поездка в Хиву», и эти совершенно не военные хроники покорили сердца читателей всех социальных слоев.
Читать про такого Барнаби весело, а вот повстречать лично – не очень.
– Да что ты нос-то воротишь? Сыграешь в ящик – так я и твое тело домой отправлю. В наш век можно и после смерти Родине послужить! Так что не переживай!
Да, вот в чем меня с порога беззаботно заверил сей персонаж.
– Вы так поступили с моим предшественником?
– Ага, – скорбно закрыл глаза Барнаби… не столько закрыл, сколько моргнул. – Не повезло бедняге.
Коротко, ничего не скажешь.
– Напиши, что я красавец, – обратился он уже к Пятнице, который вел свой протокол в сторонке. И тот прилежно записал: «Сэр Фредерик Барнаби, самопровозглашенный красавец».
1 ноября 1878 года, север Карачи, река Инд.
Мы с Пятницей по указанию Уолсингема сели на баржу в компании сего неприятного джентльмена. Не обращая ни малейшего внимания на неудовольствие экипажа, этот тип подвесил на палубе гамак и обустроил себе место. Пятница присел рядышком, уложил планшет на борт и молча продолжил вести записи.
Мы плыли вместе с подкреплением, следующим в Ланкаширский полк в составе 81-й полевой армии долины Пешавар. Меня на борт пустили по перфокарте с информацией о моей персоне, а Барнаби добился того же самого эффективным применением грубой силы. Похоже, для человека, которому в одиночку проникнуть в зимнюю Россию – как сходить по желуди в ближайшую рощицу, понятие «бумажной волокиты» неведомо.
В этих краях баржа – один из главных видов транспорта. Если путь от Лондона до Бомбея занимает всего месяц, то путешествие по Индии, подконтрольной Великобритании, до афганской границы – где-то три. Конечно, частному лицу добраться до цели – не то же самое, что перебросить целую армию, но в любом случае сухопутный маршрут без железной дороги требует времени, а пропускная способность у рек ограничена.
Будь на Земле одна сплошная суша, едва ли Британская империя добилась бы своего нынешнего могущества. Для эффективного управления важна скорость: подумайте только про вечное соперничество Британской империи, покорившей полмира за счет проложенных магистралей, и неповоротливой Российской, которая железной рукой оберегает свои границы и при первой возможности их расширяет.
От точки к точке мы продвигались вперед. На любом отрезке маршрута нас окружали мертвецы. Спокойные, тянущие плуг вместе с быками, или целые процессии скованных цепью, несущих грузы мертвецов. Мне сразу вспомнилась колонна из сотни таких вот мертвых работяг, которые тащили большое судно через Суэцкий канал.
– Почему бы не наделать мертвых быков и лошадей? – легкомысленно предложил Барнаби, и я не стал отвечать, что медицина пока попросту не научилась реанимировать других существ, кроме людей.
Перебравшись из Бомбея в Карачи, мы теперь поднимались вверх по течению Инда. Пересечем Раджпутану, окажемся в Пенджабе, оттуда двинем на север через Кафиристан – и в горы, в Гиндукуш. По дороге, в Пешаваре, я собирался встретиться с российским агентом, к которому до этого стремился Барнаби, да только потерял по дороге напарника. Пешаварская полевая армия под командованием сэра Сэмюеля Брауна развернула боевые действия в Хайберском проходе, в тридцати милях от самого города, и подкрепление, к которому нам так любезно разрешили присоединиться, как раз следовало туда же.
Вьючные лошади и ослы уже привыкли к мертвецам, но слоны от них пока еще шарахались. Вдруг, к своему немалому удивлению, я увидел на берегу цепочку верблюдов: до сих пор я полагал, что они обитают только в пустынях.
– Так это и есть пустыня, – поморщился в ответ на мое изумление Барнаби. – Чем дальше на север, тем меньше осадков, вся вода – от вечных снегов. Тут очень сухо. Вот ты что себе представляешь, когда слышишь «Гиндукуш»?
– Снежные вершины?..
И действительно, по мере продвижения на север зелень чахла. Сколько хватало глаз, буйные заросли сменились возделанными садами. За то, чтобы посадки не увяли, отвечали системы орошения. Раз мать-природа не одарила этот край своим благословением, остается только заменить ее заботу человеческой наукой. Инд проистекает из Гиндукуша, и река вместе с его землей и песком несет к своей дельте питательные вещества. Но на карте река – это тонкая линия.
– Бо?льшая часть континента – белые пятна, – объяснил Барнаби. – Мы имеем о тех местах очень смутное представление, но тут ничего не попишешь. Там, собственно, и представление составлять не о чем. Одна сплошная величественная природа, далеко за рамками людского разума. В основном, правда, скалы и песок.
– Там, где есть земная твердь, пройдет и нога человека, – пожал я плечами на философскую речь своего нового напарника. Тот обернулся ко мне.
– Твердь-то там есть, – поколебавшись, сказал он. – Как ни странно.
И зачем-то продолжил:
– Как ни странно, в подобных краях, на лоне природы, обостряется чувственная натура человека. Остаются только непосредственные впечатления, а слова и прочая шелуха мигом отпадает. Кроме парочки самых общих, «холод» и «боль», да и они превращаются в незамутненное ощущение, в очевидную истину. В подобных местах бывает что угодно. Когда утрачиваешь речь, грань между фантазмами и реальностью тоже исчезает. Это страна-мираж. Тебе кажется, что Афганистан – это просто очередной военный театр, но там само мироздание не такое, как у нас. Ты, наверное, веришь в существование государственных границ?
– А их нет?
Признаться, мне даже в голову не приходило, что это может стать предметом обсуждения.
– Точно не в том смысле, как полагают Британская и Российская империи. Глупо прозвучит, но в тех краях до сих пор нет даже военных карт. Можно сколько угодно бодаться за бумажки и линии, но в таких местах становится очевидно, что это всё фикция.
– Но там же живут люди. А раз живут, то разве границы для них мираж?
– Эк вы логично рассуждаете! – хохотнул Барнаби. – Ясное дело, что там живут люди. Это с древних времен важный перевалочный пункт между Востоком и Западом. Империи появлялись и распадались. Среднюю Азию, знаешь ли, называют «кладбищем империй». Но мы с тобой тоже не жить туда едем. Люди проходят, а это место – как коридор. Пока ты там, оно реально. Но стоит уехать – и ты больше не осмыслишь и даже не вспомнишь, что только что был высоко в горах. Понимаешь, эта страна существует не в голове. А только в рассказах, которые люди передают друг другу. Правда, кабинетные крысы вроде М никогда этого не поймут.
Я решил, что пора выбираться из этих философских дебрей:
– Но раз так…
– Раз так – смотри-ка!
И Барнаби из своего гамака весело покачал в воздухе невесть откуда взявшейся бутылкой эля.
Моя миссия началась с разговора, который Барнаби случайно подслушал в Хиве.
Мол, один из отрядов российского военного совета покинул Кабул и выдвинулся в сторону Памира.
Это явно было какое-то стратегическое подразделение, но вот чего британское командование никак не ожидало, так это что кто-то перепутает, в какой стороне фронт. С кем русские собрались воевать в зимнем Памире? С китайцами, что ли? Когда Барнаби спросил об этом, ответ его несказанно удивил:
– С русскими.
– С товарищами, что ли, поссорились? – простодушно спросил Барнаби, а у его собеседника на это уже было готово остроумное замечание:
– Ну, если вы там, на западе, мертвецов за товарищей почитаете…
– И правда. Зависит от того, чьи мертвецы!
– А как это – чьи? Все они в руках Аллаха. Потомков адитов лучше всего не трогать.
– Разумно! – восхитился путешественник, поспрашивал еще про этот случай, счел, что он достаточно серьезный, и отправил рапорт в Уолсингем. В «Поездке в Хиву» этот эпизод, разумеется, не освещается. Тут-то Уолсингем и схватил Барнаби за шкирку и забросил в самую гущу событий. Казалось бы, зачем приставлять к нему еще кого-то? Но я понимал ход мыслей М, который отправил меня с этим человеком. Афганистан – это слишком тонкое дело, чтобы стрелять по нему из пращи и ничем не ограничивать полет камня.
Если за Барнаби не приглядывать, то этот неудержимый субъект, чего доброго, еще ворвется в окружение войск Цзо Цзунтана, подавившего восстание Якуба-бека в Кашгаре, и радостно развяжет тройственную войну между Россией, Великобританией и Великой Цин. Не человек, а ходячая бомба.
– Вот это было грубо!
Я оставил возмущение вояки без внимания. Мы потратили несколько недель драгоценного времени на то, чтобы замять фарс с «Пинкертоном». Мало того что тех мертвецов-подрывников изначально подослали именно к этой ходячей катастрофе, а он спихнул их на американцев, но потом Барнаби стал налево и направо называть свое имя, привлекая к себе внимание, и я осознал, с кем имею дело. Тем не менее обстоятельства сложились так, что за это время я стал обязан неординарным способностям этого человека жизнью. Правда, мне больше нравится считать, что это не более чем случайность, и вообще, без него и вовсе не случилось бы войны, так что и благодарить его не за что.
Когда Уолсингем провел расследование по наводке Барнаби, всплыло одно имя.
Алексей Федорович Карамазов.
Так звали того самого человека, что покинул военный совет и увел один из взводов. Он направился на север Афганистана и задумал основать новое царство, где все подданные – мертвецы. Уолсингем попытался прощупать почву, и, ко всеобщему замешательству, Третье отделение собственной канцелярии российского императора не просто подтвердило сам факт, но и поделилось информацией сверх необходимого минимума. Оказалось, что русским это новое царство тоже свалилось как снег на голову. Получив сведения от Уолсингема, Третье отделение отправило своих людей в Кабул самыми быстрыми лошадьми, и наконец…
– После легкой конфронтации с разведкой ситуацию взяли под контроль, – доложили им. Похоже, произошла внутренняя неразбериха. Происшествие не сразу заметили из-за того, что в диких землях на границе человеческой цивилизации, куда не протянут телеграф, скорость информации зависит от длины лошадиных ног.
– Российская империя не рада новому участнику Большой игры, – ответило Третье отделение, и с того момента Аппарат Уолсингема и российская канцелярия решили распутывать дело о Мертвом царстве сообща.
Их человек должен был присоединиться к следовательской группе в Пешаваре, которая оттуда отправилась бы в карамазовское царство…
Я воздержусь от комментариев по поводу того, насколько удачным мне казалось решение назначать на это дело легкого на подъем Барнаби. Мое возражение все равно отклонили, оставалось только подчиниться приказу. Я решил, что он хотя бы в проводники сгодится, однако и тут этот человек не оправдал моих ожиданий. Вояка быстро дал понять, что он из тех, кто прорубает дороги там, где их нет. Конечно, буйный нрав жеребца усмиряет умелый наездник – но одного наездника Барнаби со своей спины уже сбросил.
– Эти новые подрывные мертвецы странные, – оправдывался он.
Когда Барнаби с моим предшественником направлялись в Пешавар, чтобы встретиться с российским агентом, мертвецы напали на них в форте Атток, расположенном в месте слияния Кабула и Инда, и мой предшественник погиб. Барнаби спасся, но только потому, что «вышел сложением». Справедливости ради я должен пояснить, что основной удар пришелся именно по Барнаби, а агент в ту секунду стоял у него за спиной. Действительно, можно сказать, что ему просто не повезло. Барнаби раздавил бедолагу, отлетев к каменной стене.
– Я достаточно навидался мертвецов-подрывников, но эти другого сорта. Они сразу нас заприметили.
– Мертвецы хорошо определяют на вид живых.
– Ну, пока сам не увидишь – не поймешь. – Барнаби решил не спорить и не углубляться в детали.
Ту женскую особь, которую мне показали в подвалах Бомбейского замка, поймал тоже он. Сказал, что вогнал ей кол в сердце, чтобы не взорвалась, хотя с медицинской точки зрения в этом не было никакого смысла.
– Мертвецы, вампиры – все едино, – пожал плечами бравый авантюрист. Профессор Ван Хельсинг от такой ереси, наверное, упал бы в обморок.
Потом, когда стали разбираться, выяснилось, что взрыв должен был произойти через установленный промежуток времени, и уничтожение сердца действительно остановило механизм, но ведь это везение чистой воды и ошибочная атрибуция причины к состоявшемуся следствию. А Барнаби со всей возможной расторопностью взвалил на плечи своего напарника с переломленным хребтом и мертвечиху с колом в груди и вернулся в Бомбей.
«Лучше б его тоже домой услали», – в очередной раз мысленно вздохнул я.
Черт с ними, с деталями. Но дело правда очень странное, многое не стыкуется. Забудем на время об интересах Уолсингема, но, предположим, Афганистан, который и так получает поддержку российских инженеров, успешно запустит вместе с ними новую линейку военных мертвецов и те заменят старые модели. Разве стране это не выгодно? Может, им не хватает оборудования? Или опытные образцы слишком дороги? Возможно, у новой линейки есть какой-то роковой недостаток?
Или Карамазов увез с собой секретную технологию и производство встало?..
Барнаби развалился в гамаке и уснул. Я оставил его в покое, вытащил из мешка кипу документов, завернутых в кусок макинтоша, и развернул их. Это копия данных, которые переслали по телеграфной сети в штаб Бомбейского замка, а именно тексты и бертильонаж[19 - Бертильонаж – система идентификации преступников, названная по имени своего изобретателя Альфонса Бертильона. Основывалась на девяти ключевых показателях, среди которых замеры роста, длины туловища, конечностей, ушей и т. д. Широко использовалась европейской полицией в XIX веке до внедрения дактилоскопии.] с физическими характеристиками некоторых лиц, засекреченные кодом Доджсона. В Пятницу был установлен простой механизм дешифровки, и эту гору бумаги он выдал после обработки.
Я сел, прислонившись к борту нашего судна, и в который раз изучил записи о предполагаемом царе Мертвого государства. Я уже выучил эти строки наизусть, но до сих пор не понял, что же он все-таки за человек.
Алексей Федорович Карамазов. Уроженец города Скотопригоньевск.
Третий сын помещика Федора Карамазова. В этом году ему исполнилось тридцать три года, значит, он старше меня, но младше Барнаби. Вроде он раньше как-то участвовал в делах церкви, но вернулся в мир после смерти человека по имени Зосима. Насколько ясно из отчета, все дело в том, что от тела старца повеяло тлением. Похоже, Алексей довольно сентиментален.
У него двое старших братьев, Дмитрий и Иван. Братья в целом относились друг к другу с любовью, но после загадочной гибели отца, Федора, судьба семейства перевернулась с ног на голову. Среди этой кутерьмы умер слуга по фамилии Смердяков, второй сын Иван сошел с ума, а старший, Дмитрий, взял на себя вину за отцеубийство и был сослан в Сибирь. От рода ничего не осталось.
Все эти подробности стали известны потому, что на родине инцидент получил широкую огласку и Третье отделение не сочло необходимым скрывать данные, которые и без того печатали в газетах.
После гибели Федора Карамазова следы Алексея расплываются и теряются. Вроде бы он отправился в Москву и снова поступил в духовную семинарию, остались записи о том, что он участвовал в деятельности подпольной антиправительственной организации «Деятели», но, если бы он был революционером, кто бы такого человека отправил в составе военного совета в Кабул? Совершенно естественно заключить, что он на самом деле служил правительственным агентом.
