скачать книгу бесплатно
– Передай Царю, я встречусь с ним сегодня вечером в спокойном местечке. Я отвечу на его вопросы, он – на мои.
– Отлично. В одиннадцать часов на углу Юникорн и Тринадцатой.
В телефоне раздались гудки. Я побарабанила пальцами по столу. Каракули наконец-то расшифровались: голова волка на фоне месяца. Герб Стаи. Значит, Корвин из этих?
Оставалось провентилировать кое-какой вопрос с Максин. Сосредоточившись, я прошептала как можно тише:
– Максин…
Настоящие связные умеют передавать мысли без вокализации, а мне приходилось шевелить губами, как тупице, читающей трудную книжку.
– Слушаю, мисс, – прозвучал женский голос у меня в голове.
– Мне больше никто не звонил?
– Нет.
– Спасибо.
– Не за что.
Убрав папку на место, я покинула кабинет.
Максин – телепатка, причем – сильная. Отныне думать о чем-либо важном в кабинете Грега запрещается.
Едва ли не бегом я спустилась по лестнице. С идеей, что кто-то копается у тебя в мозгах, еще надо свыкнуться.
Взяв себя в руки, я вернулась обратно. Села на пол, привалилась к входной двери и глубоко вздохнула. Всю жизнь меня учили держаться подальше от сильных мира сего. Не высовываться, не выпендриваться, беречь кровь, поскольку она может тебя выдать. Поранилась? Вытри ее и сожги марлю. И бинты. Если кому-то удалось заполучить твою кровь, убей его и уничтожь образец. Сперва это было вопросом выживания, потом превратилось в дело мести.
Встретиться с Царем Зверей означало сунуть нос в сверхъестественную политику Атланты. Царь – из местных «шишек». Незачем попадаться ему на глаза. Просто слинять, и поминай как звали. Перед внутренним взором мелькнуло видение: я сижу на корточках перед трупом и отправляю в рот куски гнилой человечины.
В квартире царила тишина. Казалось, жилище рыцаря переняло характер у хозяина. Стены буквально пропитались его жизненной энергией, всем тем, что делало Грега самим собой. Он походил на моего отца: оба прямые, непреклонные, делавшие свое дело, не заботясь о чужом мнении.
Я не могу сбежать. Я должна найти и наказать убийцу. Если не ради Грега, хотя бы ради себя, чтобы не стыдно было смотреть в зеркало.
Когда жизнь загоняет тебя в угол, отрезая пути к отступлению, когда от тебя отказывается семья, твой любимый и друзья, и ты один-одинешенек в панике и ужасе балансируешь на краю пропасти, будь уверен, ты отдашь что угодно, лишь бы отогнать беду. Отчаявшийся и жаждущий избавления, ты отправишься на Юникорн-лейн, ища спасения в тамошней магии и секретах. Ты готов на все, можешь заплатить любую цену.
Юникорн-лейн примет тебя в свои объятия, окутает силой, излечит и выставит счет. Тогда ты поймешь истинное значение выражения «что угодно».
Подобные районы есть в каждом городе: опасные, зловещие, до того жуткие, что их избегают преступники, охотящиеся на себе подобных. Юникорн-лейн как раз из таких местечек. Тридцать кварталов в длину и восемь в ширину кинжалом прорезали то, что некогда являлось предместьем делового центра. Полуразвалившиеся небоскребы торчали немым свидетельством былых технических успехов: пустые ореховые скорлупки «Джи-эл-джи гранд», «Променад II» и «Ван Атлантик-центр», ядра которых выела магия. Улицы усыпала щебенка, из лопнувших труб лились зловонные потоки. Здесь гнездилась сила, выживающая при самых сильных техноприливах, а в темных, выпотрошенных остовах высоток нашло прибежище то отвратительное, что не выносит солнечного света.
Спятившие маги, окончательно сбрендившие оборотни, которых до смерти боится мстительная Стая, сатанисты, мошенники-некроманты, все они рано или поздно прибивались к этой «гавани». Если им удавалось здесь выжить, ни один законник не мог даже мечтать выковырять их отсюда.
Юникорн-лейн жила по собственным законам.
Кошмарное местечко для рандеву.
Проехав по Четырнадцатой, я припарковала «Кармелион» в тихом проулке и прошла два оставшихся квартала пешком. Показалась рухнувшая стена, – жалкая попытка какого-то осла из городского совета изолировать Юникорн-лейн. Я полезла через завал и обнаружила бетонный блок. Выглядел он отвратительно гладким, если не скользким, и я через него перепрыгнула.
Даже лунный свет тут словно скалился и рычал, как бешеная собака, а магия кусала без предупреждения.
Через пять минут табличка на заброшенном доме объявила, что я достигла цели: угла Тринадцатой и Юникорн. Впереди таращился пустыми окнами дряхлый многоквартирный дом. Справа дорогу перегораживала гора бетонно-стальных обломков офисного здания, под щебнем не просматривалось ни клочка асфальта. Слева проход оставался свободен, однако там было слишком мрачно и зловеще.
Я застыла, прислушиваясь и выжидая.
Луна освещала руины. Плотный, чернильно-черный мрак скапливался в пустотах и щелях, тянулся дальше, смешивался со светом, порождая полутени и размывая грань между реальностью и иллюзией. Жутковатый пейзаж казался неверным и обманчивым, мерещилось, будто дома исчезли, оставив вместо себя лишь предательские тени. Где-то взвыла какая-то страдающая душа. Мое сердце дало сбой.
Кто-то или что-то пялилось на меня из темноты. Чужой взгляд давил, он был материален и тяжел. Секунды шли, на пятки им наступали минуты. Я взглянула на часы. Они вырубились.
Где-то во тьме рыскал вожак. Я не знала ни его человечьего облика, ни звериного. Кое-кто, не входивший в Стаю, но утверждавший, что удостоился его лицезреть, не горел желанием поделиться впечатлениями. Единственное, что известно наверняка, это сила Царя. По последним подсчетам, в одной только Атланте ему подчинялось триста тридцать семь оборотней. Он стал правителем не потому, что оказался самым умным или был любимцем народа. Он правил на том основании, что являлся сильнейшим из всех.
Он правил по праву силы. В общем, не повстречал пока никого, кто смог бы надрать ему зад.
Среди перевертышей более всего волков. Следом шли лисы, шакалы, крысы, гиены и некрупные кошачьи: рыси, пумы, гепарды. Встречалась экзотика вроде буйволов и змей. Впрочем, буйволы жили собственным Стадом на Среднем Западе, а рептилии по натуре одиночки. Звериные обличья оборотней всегда крупнее, чем их природные аналоги. Обыкновенный ликантроп весит приблизительно двести двадцать фунтов, а настоящий волк – на сотню меньше. С биологической точки зрения превращение человека весом сто семьдесят фунтов в двестидвадцатифунтовую тушу – нонсенс. Правда, когда речь заходит об оборотнях, аномалия с изменением массы тела – это еще цветочки. Магию невозможно втиснуть в научные рамки, поскольку она живет за счет разрушения основополагающих природных законов, на которых выросла наша почтенная наука.
Внезапно вой разорвал тишину. Слишком далекий, следовательно, – им можно пренебречь.
Царь Зверей, вожак и альфа-самец, должен укреплять свое положение не только железной волей, но и физической силой. Наверняка находится немало желающих бросить ему вызов, поэтому вряд ли он – волк. А против крупной кошки волчаре не выстоять. Лесные хищники охотятся стаей, загоняя добычу до изнеможения, тогда как кошка – единичная машина для убийства, созданная для того, чтобы расправляться со своим врагом максимально эффективно.
Поэтому Царь должен быть из семейства кошачьих. Может, он ягуар или леопард. Или тигр, хотя подобные случаи зарегистрированы в Азии (чтобы их пересчитать, не придется задействовать даже пальцы второй руки).
До меня доходили слухи о местном кадьяке: громадном, покрытом боевыми шрамами медведе, который бродил по городу в поисках преступников. В Стае, как и в любой социальной группе, находились собственные нарушители закона. Кадьяк стал их палачом.
Весьма вероятно его Звериное Величество мог быть и медведем. Проклятье! Надо было хоть медку ему принести…
Левая ступня затекла. Я переступила с ноги на ногу.
Низкое угрожающее рычание заставило меня застыть с поднятой ногой. Звук раздавался из темного провала в здании на другой стороне улицы. Рык прокатился по развалинам, пробуждая генетическую память о тех временах, когда люди были жалкими, голыми существами, жмущимися к слабому костерку и глядящими испуганным глазами в ночь, где рыскали голодные убийцы. Мое подсознание завизжало от ужаса.
Сдержавшись, я медленно осмотрелась.
И наконец заметила слева стройную тень. На торчащем из земли бетонном блоке лежал великолепный ягуар. В лунном свете он казался изваянием из жидкого металла.
Homo panthera onca[1 - Человек-ягуар (лат). (Здесь и далее прим. ред.)]. Убийца, настигающий добычу одним прыжком. Привет, Джим.
Ягуар уставился на меня янтарными глазами. Кошачьи губы растянулись в поразительно человеческой ухмылке. Давай смейся, ты еще не знаешь, что поставлено на карту.
Джим отвернулся и принялся вылизывать лапу.
Крепко держа в руке саблю, я пересекла улицу и шагнула в отверстие. Меня поглотила тьма. В нос шибануло густым терпким кошачьим духом. Значит, не медведь.
Но где же он? Я прищурилась. Лунные лучи, проникая сквозь проломы в стенах, соткали настоящий мираж из полусвета и мглы. Я догадывалась, что оборотень меня разглядывает, потешаясь надо мной.
Дипломатия никогда не входила в число моих сильных сторон, а терпение стремительно испарялось. Присев на корточки, я позвала:
– Кис-кис-кис! Киска!
У противоположной стены вспыхнули два золотистых глаза. Чернота зашевелилась, глазища вдруг взмыли вверх, нависнув надо мной. В лужице лунного света возникла крупная лапа. В воздух взметнулось облачко пыли. Показались и втянулись серпы когтей. Я увидела мощное плечо, покрытое серым мехом в дымчатых полосах. Зверь прыгнул. От неожиданности я не удержалась на ногах и плюхнулась прямо в грязь. Господи, это же не просто лев! В холке оборотень насчитывал не меньше пяти футов. И почему он полосатый?
Гигантская кошка обошла меня кругом, держась наполовину в тени. Густая грива колыхалась в такт шагам. Я кое-как поднялась на ноги. Мы со львом оказались нос к носу. Затем я наклонилась и начала самым уважительным образом отряхивать джинсы от пыли.
Зверь исчез в самом темном углу. Шепоток силы расплывался в окружающем пространстве, действуя мне на нервы. Не знай я, как дело обстоит в реальности, решила бы, что оборотень сменил ипостась.
– Кис-кис? Серьезно? – спросил ровный мужской голос.
Я подпрыгнула. Ни один перевертыш не способен сменить облик, не вздремнув. В химеру, полузверя-получеловека, – о’кей, но подобные существа не могут говорить.
– Да, как-то так, – ответила я. – Ты застал меня врасплох. Ничего, в следующий раз прихвачу молочка и клубочек.
– Если он у тебя будет, этот следующий раз.
Я обернулась. Царь оказался одет в мешковатый свитшот и спортивные штаны. Оборотень-скромник? Занятно. Если бы не капли пота на шее, даже и не догадаешься, что минуту назад он сменил ипостась.
Мужчина оценивающе оглядел меня с головы до пят. Оставалось либо потупиться и покраснеть, либо отплатить ему той же монетой.
Я предпочла не краснеть.
Царь Зверей был дюйма на два выше меня. И от него веяло сжатой в пружину силой. Поза естественная, устойчивая. Светлые волосы коротко острижены, чтобы не схватили в драке за вихры.
На первый взгляд ему можно было дать года двадцать три, но телосложение выдавало истинный возраст: ткань чуть не лопается в плечах, широкая спина бугрится мускулами, – внушительная комплекция мужчины хорошо за тридцать.
– Какой дуре стукнет в голову приветствовать Царя Зверей воплем «кис-кис, киска»? – спросил он.
Ответ очевиден.
– Мне, – произнесла я. – Единственной и неповторимой.
Пора взглянуть ему в глаза, и чем скорее, тем лучше.
У вожака оказалась тяжелая квадратная челюсть. Тонкий нос с кривой, неправильно сросшейся переносицей. Учитывая способность перевертышей к регенерации, его, наверное, двинули по физиономии кувалдой.
Наши взгляды встретились. Серые радужки оборотня посверкивали золотистыми искорками. Очень захотелось поклониться. Вожак таращился на меня так, будто я была еще не опробованной, но многообещающей закуской.
– Я – Царь Свободных Зверей.
– Ага, я уже догадалась.
Может, надо присесть в реверансе?
Он подался вперед, созерцая меня с любопытством, точно диковинную букашку.
– Почему рыцарь-заступник пригласил безвестную наемницу расследовать гибель прорицателя?
Я одарила оборотня самой загадочной улыбкой, которую только смогла изобразить. Он поморщился.
– И что тебе удалось узнать?
– Я не уполномочена раскрывать конфиденциальную информацию.
Еще чего не хватало! Стая тоже под подозрением.
Он вновь немного подался вперед: лунный луч осветил лицо оборотня. Взгляд прямой, выдержать такой нелегко. Мы упорно таращились друг на друга. Я стиснула зубы. Мы не проговорили и пяти минут, а он успел продемонстрировать свой норов. Если начнет скалить клыки, придется убираться отсюда восвояси. Или обнажить саблю.
– Ты расскажешь мне все, что тебе известно. Сейчас.
– А если нет?
Он промолчал, и я добавила:
– А ведь обычно подобного рода угрозы требуют продолжения. Например, «иначе». Или «и». Вроде: «Расскажи мне, что знаешь, и я оставлю тебя в живых».
Глаза вожака полыхнули золотом. Непереносимый взгляд!
– Я могу сделать так, что ты будешь умолять позволить тебе все рассказать, – прорычал он.
По спине пробежал холодок. Я до боли стиснула рукоять «Погибели». Глаза Царя Зверей выжигали мне душу.
– Как по мне, ты, похоже, немного не в форме, – услышала я собственный голос. – Когда в последний раз ты лично исполнял грязную работенку?
Правая рука вожака взметнулась. Мышцы вспучились, кожа натянулась и наружу пробилась шерсть, мгновенно покрыв предплечье. Пальцы раздулись: из подушечек показались когти. Двигаясь нечеловечески быстро, он замахнулся, но я отшатнулась.
Когти мазнули воздух перед моим носом. Отрезанная прядка, выбившаяся из косы, скользнула по левой щеке и упала.
И когти втянулись.
– А квалификации я не утратил.
Искорка магии, пробежав по моим пальцам, исчезла в рукояти «Погибели». Металл засиял молочно-белым огнем. Броский, но в боевом отношении бесполезный трюк.
– Я к твоим услугам.
– Что, девчонка? Отпала охота хихикать? – Он с ленцой осклабился.
Должна признать, мужик производил впечатление. Я крутанула клинком, разогревая запястье. Сабля описала в воздухе сияющий эллипс, по грязному полу порхнули зайчики. Один скользнул прямо под ноги Царя Зверей, и тот отпрянул.
– Интересно, не сделался ли ты вялым после своих превращений?
– Подойди поближе со своим тесаком и проверь.
Мы закружили друг против друга, поднимая пыль с пола. Захотелось сразиться с ним – хотя бы для того, чтобы выяснить, справлюсь или нет.
Оборотень оскалился. Я взмахнула клинком, прикидывая расстояние.
Если я выживу после схватки, мне никогда не узнать, кто убил Грега. Стая разорвет меня в клочья. Короче, цугцванг. Выбора нет. Пришлось ударить в грязь лицом. Остановившись, я опустила саблю и сипло выдавила:
– Извини. Я не прочь поразвлечься, но только себе сейчас не принадлежу.
Он заулыбался. Я сделала над собой усилие, чтобы не реагировать на снисходительность вожака.
