скачать книгу бесплатно
– Не знаю, друг, но мне уже хочется как тому ворону, разбежаться и удариться головой обо что-нибудь твердое. Может тогда по радио заиграет музыка.
– Еще как заиграет. Похоронный марш, – шутливо подметил Сергей. Собеседники переглянулись и засмеялись.
Виталий решил не оформлять дорожно-транспортное происшествие. Он вызвал службу эвакуации, чтобы машину достали из кювета и отвезли в автосервис. Спустя несколько часов потрёпанный Форд вытянули на дорогу, погрузили на эвакуатор и увезли. Сергей заклеил пленкой разбитое птицей боковое окно и предложил Гариеву подбросить его до дома.
– Все равно сегодня уже не поработать, – раздосадовано сказал водитель грузовичка.
Всю дорогу они оживленно общались, как будто дружили уже очень давно. Сергей оказался весьма интересным собеседником. Он жил в области со своей женой, детей у них не было. Работал сам на себя. Сергей рассказал, что раньше возглавлял департамент продаж в одном крупном холдинге. Несколько лет назад компанию, в которой он работал, начали банкротить. Сергею выплатили хорошие отступные. Он купил недвижимость, несколько грузовиков и организовал свой бизнес. Однако очень скоро его вытеснили конкуренты. Продав почти все активы, Сергей оставил себе грузовик Hino и начал сам возить заказы из области в город и обратно. За время работы водителем накопилось много увлекательных историй. Сегодня произошла еще одна, и она оставит небольшой шрам на его щеке. Выглядел Сергей простым и добродушным человеком.
– Ты извини меня, Виталий, что так вышло.
– Серёж, да хватит уже извиняться, – улыбаясь, ответил Гариев, – в конце концов, это на тебя напал ворон. Вся щека в порезах. У меня только губа разбита.
– И Форд вдребезги, – совсем угрюмо произнес Сергей.
– У тебя, похоже, стакан скорее наполовину пуст, – сказал Виталий.
– Что? – недоумевая, воскликнул водитель и посмотрел в стакан, где недавно был чай.
– Пессимист ты, говорю, Серёжа, пессимист.
Солнце уже скатилось за серые многоэтажки, когда синий грузовичок подъехал к дому Гариева. Сергей остановился около нужного подъезда, поднял рычаг ручного тормоза и повернулся к Виталию.
– Рад был познакомиться, – искренне произнес Сергей и протянул руку своему пассажиру.
– Взаимно. Порой очень приятные знакомства происходят в не самых приятных обстоятельствах, – крепко пожав руку и улыбнувшись, сказал Виталий.
– В паре кварталов от тебя живет мой брат. Пожалуй, заеду к нему навестить, раз уж рядом оказался.
Они обменялись телефонами и попрощались. Пассажир вышел из автомобиля и направился к подъезду. Грузовичок осторожно выехал из двора и исчез за поворотом.
Гариев зашел в свою квартиру, в ней было очень душно. Виталий открыл окно на кухне и налил себе стакан минеральной воды. На улице уже стемнело. Поужинав, он сел в кресло, воспользовался ингалятором с Альцекситином 2.0 и прислушался к шипению в голове.
Закрыв глаза, Виталий представил себе бушующий где-то неподалеку океан во время шторма. Он стоял в густых зарослях тропических деревьев и цветов, а сквозь них пробивался шум большой воды. Виталию захотелось посмотреть, и он начал продвигаться сквозь преграды, перешагивая через кусты и пролезая под извилистыми ветками, пока не оказался на пляже. До воды было всего метров десять. Гариев сделал еще несколько шагов к океану, остановился и опустился на колени. Волны со свистом поднимались на несколько метров и с грохотом падали на берег. От удара камни с песком и мелкими ракушками разлетались в стороны. Он стоял на коленях и молча смотрел на неуправляемую стихию.
«Рааар!» – вдруг раздалось за спиной Виталия. Он вздрогнул, медленно обернулся и увидел мертвого ворона, лежавшего на песке. Печаль тяжелой чугунной цепью сковала душу, и захотелось заплакать. Гариев поднялся на ноги, подошел к мертвой птице и взял её в руки. Ворон был холодный, как камень. Виталий направился к воде. Чем ближе он подходил, тем спокойнее становились волны. Зайдя в воду по щиколотку, Гариев наклонился и положил свою ношу на поверхность воды. Океан был очень теплый. Вода медленно потянула тело ворона в сторону горизонта, и через несколько минут птица исчезла из вида.
Гариев крепко спал, сидя в своем кресле, перед выключенным телевизором.
Глава 7. Стойкая Маринэ
Маринэ проснулась в темном прохладном помещении – в больничной палате. Девушка была укрыта теплым одеялом и крепко прижимала к себе своего младенца.
«Стоевская, к главврачу на осмотр», – раздался громкий металлический голос, скорее женский.
Молодая мама осторожно вылезла из-под одеяла, взяла малыша, надела мягкие тапочки и вышла из своей палаты. В коридоре было светло и тихо. Она чувствовала себя в безопасности.
«Осмотр должны проходить все пациентки до девяти часов утра», – откуда-то снова донесся голос металлической женщины.
Голос сильно раздражал. Младенец ерзал в руках у Маринэ и кряхтел.
«Стоевская, срочно проследуйте к главврачу!» – лязгнуло где-то совсем рядом.
Молодая мать подошла к лифту и нажала кнопку вызова. Двери открылись, и она зашла в кабину. На панели была только одна кнопка «Главврач». Маринэ надавила на неё, двери закрылись, и лифт пришел в движение. Прибыв на нужный этаж, девушка с малышом вышла в плохо освещенный коридор. На этом этаже она чувствовала себя тревожно.
«Стоевская, главврач ждет на осмотр», – проговорила еще раз металлическая женщина.
В конце коридора находилсь белая дверь, а вдоль стен стояли молодые девушки. У некоторых на руках были младенцы. На кого Маринэ ни смотрела, никто не отвечал ей взглядом. Девушки стояли с совершенно пустыми глазами и не произносили ни слова. Маринэ подошла к белой двери и вошла в кабинет главврача.
В помещении ее ждали пять человек, их лиц было не разглядеть. Яркий свет ослеплял девушку.
– Садитесь в кресло, вы очень сильно опоздали, – строго произнесла металлическая женщина. Это была медсестра. Она стояла около кресла и рукой указывала на него.
– Х-хорошо, – волнуясь, произнесла Маринэ.
– Положите ребенка на стол для пеленания, мне необходимо его осмотреть, – попросил мужчина, похоже, главврач.
Фигура в светлом халате приблизилась к маме с младенцем и наклонилась так, что стало возможно ее разглядеть. Это была милая девушка со светлыми волосами, крохотным носом и миниатюрными губами. Легкий румянец украшал её щеки.
– Не беспокойтесь, все будет хорошо, я не обижу вашего драгоценного малыша, – мягким голосом произнесла она и осторожно взяла ребенка из рук матери.
Младенца положили на стол для пеленания, и главврач подошел к нему.
– Та-ак, посмотрим. Девочка! – сказал он и посмотрел на маму.
Маринэ заулыбалась.
– А почему так рано достали? – озадаченно спросил главврач.
– Сама вышла, никто не доставал, – ответила женщина с металлическим голосом.
Доктор поднял голову вверх и мысленно что-то посчитал.
– Безопаснее для здоровья ребенка будет вернуть девочку обратно еще на пару недель, – заключил доктор.
– Куда вернуть? – спросила Маринэ. Она была обеспокоена странными рекомендациями доктора.
– Обратно в матку, – холодно лязгнул в ответ голос медсестры.
– Как можно вернуть, она уже родилась? – занервничала мама. – Она же дышит и кушает.
Гравврач попытался объяснить ситуацию.
– Вы родили рано, ребенок не в безопасности сейчас, будет лучше если…
– Да что это за чушь? Как можно вернуть родившегося ребенка обратно? – в недоумении воскликнула Маринэ.
– Тогда пишите отказ, – вмешалась медсестра, – у нас с вами сюсюкаться времени нет.
– Подумайте хорошо, могут быть негативные последствия для ребенка, – мягко, но очень серьезно произнесла белокурая девушка в халате.
– Я напишу отказ, дайте мне бумагу, – потребовала возмущенная мама.
Закончив, Маринэ взяла дочку на руки и вышла из кабинета главврача, не говоря больше ни слова.
В коридоре оставалось еще несколько девушек с младенцами на руках. Одна стояла ближе всех к Маринэ. На ней была длинная ночная рубашка серого цвета с трудноразличимым рисунком. Девушка посмотрела на Маринэ.
– Извините, можно задать личный вопрос?
– Да, спрашивайте.
– Вы написали отказ? – вопрос прозвучал неуверенно.
В этот момент другие мамочки, стоявшие в коридоре, посмотрели на Маринэ с удивлением и даже осуждением.
– Да, я отказалась.
Девушка в серой ночной рубашке изменилась в лице. Глаза оживились, а на лице появилась лёгкая улыбка.
– Спасибо вам, я тоже напишу отказ, – сказала она и смело зашла в кабинет.
Маринэ спустилась на лифте и вернулась в свою палату, положила ребенка на кровать, взяла телефон и набрала номер Адама.
– Да, любимая, – услышала она.
– Адам, привет. Я хочу домой.
– Сегодня буду работать допоздна, смогу приехать за тобой только ближе к полуночи.
– Ну забери нас пораньше, потом уедешь обратно на работу.
– Нас? Кого нас? – удивленно спросил Адам.
– Меня и нашу дочку.
– Ты родила уже? Уже родила? Дочка? – радостно, почти прокричал в телефон счастливый отец.
– Приезжай, а то все пропустишь с этой своей работой.
– Маринэ, я так счастлив, Маринэ!
– Ну, во сколько ты будешь? – настойчиво спросила она мужа.
– Маринэ, Маринэээ…
– Что?
– Маринэээ… – откуда-то издалека звучал его голос.
Она хотела спросить, что он заладил, зачем повторяет её имя, но не получилось произнести ни звука. Все вокруг начало темнеть, а голос Адама становился все яснее и ближе.
– Маринэ, Маринэ, просыпайся, дорогая.
Она открыла глаза дома, на своей кровати. Теплое одеяло, заботливый муж рядом, тишина. Что еще нужно для хорошего настроения с утра? Разве что стакан свежего апельсинового сока.
– Адам, доброе утро, – протянула она, потягиваясь в постели. – Я хочу апельсиновый сок.
– Будет сделано, босс. Точнее мисс, точнее миссис. Короче, сейчас принесу, – убегая на кухню, проговорил муж.
Оставшись одна, Маринэ вспомнила, как обнимала свою малышку во сне. Ощущения были такими реальными. Она положила руку на живот, и показалось, что изнутри в ответ пощекотали. Маринэ чувствовала себя в безопасности. Маленький человечек внутри неё тоже был в самом надежном месте, у мамы под сердцем.
Адам зашел в комнату с двумя стаканами сока и сел рядом с женой.
– О чем мечтаешь, малышка?
– Мне снилось, что у нас дочка, – улыбаясь, сказала она.
– Здорово.
– А в целом такой дурацкий сон был. Какая-то мрачная больница, медсестра со странным голосом. Предлагали мне ребенка обратно засунуть, потому что родилась раньше, – Маринэ звонко засмеялась.
Адам молча смотрел на свою жену и старался улыбаться, а в голове снова зашевелились воспоминания о неудачной беременности в прошлом.
– Ну, ты чего такой серьезный, мужчина? – она продолжала смеяться и игриво толкнула его плечом.
– Эй! – сказал Адам и широко улыбнулся. – Какой я тебе мужчина?
– Самый лучший мужчина на свете, мой котейка. Мне так спокойно с тобой, ты самый хороший, – Маринэ обняла мужа и закрыла глаза.
На часах было шесть утра. Адам проснулся очень рано. Обычно он еще спал, когда Маринэ уходила на работу, но сегодня глаза открылись, как только начало светать.
Наверняка накрутил себя дурными воспоминаниями и нарушил сон.
Супруги вместе позавтракали, после чего Маринэ начала собираться на работу.
Когда они переехали в Пермь, Маринэ на какой-то художественной выставке познакомилась с девушкой. Звали её Олеся. Вместе с мужем-музыкантом они владели необычным магазином: в нем продавались картины, книги, музыкальные инструменты, всякие неординарные безделушки. Часть средств от продаж направляли на благотворительность. При этом очень хорошо зарабатывали, и среди постоянных клиентов было достаточно много влиятельных людей. Маринэ сразу понравилась Олесе своей добротой и веселым характером. А увидев её работы, хозяйка, не задумываясь, пригласила новую знакомую работать в магазине и выставлять картины на продажу.
Жена зашла на кухню, где сидел Адам. В руках она держала холст на раме с новым произведением искусства.
– Посмотри, как тебе? Она называется «Не один».
На картине была изображена саванна, небольшое озеро слева. Рядом с озером покосившееся дерево с массивными ветками, а около него жирафёнок, обнявший шеей наклонившийся ствол. Дерево как будто принимало объятия детеныша и прижимало его к себе.
– Давно хотел спросить. Ты очень веселая и позитивная, а сюжеты всегда такие печальные, – вглядываясь в картину, задумчиво сказал Адам.
– Ты смотришь сердцем, отсюда и печаль, – оживленно заговорила Маринэ. – Ты видишь одинокого жирафа, который остался без семьи. Но если ты посмотришь его глазами, то он вовсе не одинок. У него есть озеро, чтобы утолить жажду и дерево, которое накормит его и согреет в объятиях. Печаль на картине была бы другой. Густые тучи, мертвое дерево и жираф, лежащий без сил около иссыхающей лужи.
– Уныние и боль уже какие-то получаются, а не печаль, – улыбаясь, сказал Адам, посмотрев на свою художницу.
