скачать книгу бесплатно
– Пусть это будет лошадь, – пробормотала Мали.
– Да, но очень большая и сильная, – вставил Муг, – чтобы мы могли уместиться втроём.
– Может, приделаем ей крылья или что-нибудь в этом роде? – предложила Мали. – Тогда скорость была бы больше.
– Хорошо, а какой масти?
– Тёмной!
– Нет, светлой!
– Не важно, главное, чтобы летела как ветер!
– Ну что, готова? – спросил Муг.
– Не совсем…
– Поторопись же, копуша!
– Вот теперь готова.
– Тогда начали!
На несколько минут воцарилась полная тишина, дети сидели на снегу рядом со мной, зажмурившись и сжав кулаки. Было видно, что они сильно сосредоточены. Внезапно раздался ужасный грохот, а затем такой пронзительный и в то же время грозный вопль, что мы все вздрогнули. Муг и Мали вытаращили глаза, а я с трудом обернулся в сторону звука. Буквально в нескольких метрах от нас стояло некое существо – отродясь я не видел ничего более странного.
Чудище и вправду имело исполинские размеры, напоминая разом слона и бегемота. А из-за шерсти в чёрно-белую клетку оно походило на объёмную шахматную доску. Гриву и хвост мои друзья в спешке позабыли приделать. Зрачков в глазах тоже не было видно, и казалось, что на четырёхугольной морде как будто горели два прожектора, два огненных шара. Одно ухо торчало вверх, на месте другого зияла огромная дыра. К спине этого горе-творения прилепилась пара смехотворно малюсеньких крылышек, да и те были перепончатыми, как у мухи или стрекозы. Монстр перебирал толстыми, словно колонны, ногами и вставал на дыбы. И тогда было видно, что шкура, словно тесное пальто, застёгнута у него на животе на пуговицы. Время от времени «слонопотам» дико фыркал, при этом из его ноздрей размером с хорошее ведро вырывался сноп коричнево-красного пламени. Затем он издал вопль – ржанием это никак назвать было нельзя – и широко разинул пасть. В ней не оказалось ни зубов, ни языка.
– Это твоя вина, – прошептала Мали.
– Или твоя, – сердито парировал Муг. – Но сейчас уже всё равно. Важно, что мы доберёмся на нём до дому.
– Каким образом? – спросил я, стуча зубами. – Вы думаете, что я сяду на это страшилище?!
– К сожалению, придётся, – сказала Мали. – У нас нет выбора, и это, в конце концов, лучше, чем совсем ничего.
– Соберитесь с духом, – подбадривал меня Муг. – Будьте мужественным, дружище.
Однако дело приняло иной оборот. Едва Муг приблизился к монстру, собираясь на него взобраться, как тот резко отпрянул в сторону и стукнул оземь передними ногами. И хотя копыт у него не было, показалось, что по земле со свистом ахнули два паровых молота.
Муг перепугался, однако нашёл в себе силы не подать виду.
– Ах ты каналья разэтакая, прекрати немедленно! – строго прикрикнул он на животное, однако голос у него дрожал. – Если не будешь делать то, ради чего мы тебя придумали, ты у нас мигом испаришься!
Услыхав такое, чудище замычало, одновременно жутко и жалобно, и бросилось наутёк, так что снег за ним взвился столбом. На бегу оно вновь и вновь отчаянно пыталось взлететь при помощи своих маленьких крылышек, однако все попытки кончались бесполезными и комичными прыжками. Ещё какое-то время из леса, через который монстр прокладывал себе путь, доносился хруст валежника и треск ломаемых веток, потом всё стихло.
– Вернись! – в один голос закричали Муг и Мали. – Немедленно вернись обратно!
Но всё было тщетно. Неудачное порождение их фантазии, похоже, послушанием не отличалось. Они сотворили чудовище и утратили над ним власть.
Муг и Мали обменялись долгими, полными тревоги взглядами.
– Что теперь скажет господин Зильбер? – пробормотал мальчик.
А девочка только тяжело вздохнула.
Честно признаться, сейчас я точно и не припомню, как в тот вечер добрался до своего пристанища. Я сильно замёрз и почти ничего не понимал. Думаю, что, несмотря на мои возражения, близнецы всё-таки полетели со мной по воздуху – память сохранила несколько отрывочных картин, например как я на головокружительной высоте болтаюсь над заснеженными полями, вокруг ярко сияют звёзды и кто-то цепко держит меня за воротник.
После этого у меня, помнится, несколько дней держалась высокая температура, а нога была как деревянная. Когда опасность миновала, я очнулся в своей постели уже в Повседневном мире. Очевидно, меня каким-то образом переправили домой из Страны желаний.
Первым делом я уселся за стол и написал письмо господину Зильберу, в котором, не жалея красок, рассказал, как всё произошло. Меня мучили угрызения совести – я чувствовал ответственность за случившееся, ведь мои друзья натворили бед из-за меня. Поэтому я вздохнул с облегчением, когда две недели спустя получил от учителя ответ. В нём сообщалось, что недоразумение за время моей болезни благополучно улажено. Правда, перевод Муга и Мали в следующий класс некоторое время стоял под вопросом. Однако, принимая во внимание особые обстоятельства этой истории и учитывая незаурядные способности детей, было решено их не наказывать. Неудачный же продукт их совместного колдовства учитель самолично разыскал и при активном содействии обоих учеников навсегда удалил из мира. Это ведь и для достойной сожаления твари было лучше. Благодаря этому испытанию Муг и Мали заметно повзрослели. Теперь же они передавали мне сердечный привет.
На сей приятной ноте я и хочу завершить свое повествование. Все события, как я говорил вначале, произошли много лет тому назад, и оба моих юных друга уже постигают науку волшебства в университете. А во избежание каких-либо недоразумений добавлю, что сам я во время путешествия колдовать не научился – даже чуть-чуть, клянусь авторучкой! Но я ведь и не родился в Стране желаний.
Транквилла Неуклюжевна, или Сказка о черепахе, которая приняла твёрдое решение
Одним чудесным утром черепаха Транквилла Неуклюжевна грелась на солнышке возле своей уютной хижины и благодушно жевала лист подорожника.
Над её головой, в ветвях древней маслины, сидела голубка Зулейка Среброгрудовна и чистила пёрышки, переливающиеся всеми цветами радуги. Тут прилетел голубь Соломон Среброгрудович, несколько раз поклонился ей и воскликнул:
– О Зулейка, отрада моего сердца, ты уже слышала новость? Великий султан Лев Двадцать Восьмой празднует свою свадьбу. Полетим вместе к его пещере, о свет моих очей!
– О господин мой и повелитель, – проворковала голубка, – разве нас пригласили на свадьбу?
– Не беспокойся об этом, о звезда моей жизни, – ответил Соломон Среброгрудович. – Все звери и птицы, большие и маленькие, старые и молодые, толстые и худые, мокрые и сухие, приглашены туда, а стало быть, и мы с тобой. Несомненно, это будет самое пышное торжество, какое когда-либо отмечалось. Однако нам нужно поторопиться, потому что путь к пещере султана не близок, а свадьба уже скоро.
Зулейка кивнула в знак согласия, и пара голубков взмыла в небо.
Черепаха Транквилла Неуклюжевна, которая слышала весь разговор, задумалась так глубоко, что даже позабыла о своём завтраке.
«Коли все звери и птицы, большие и маленькие, старые и молодые, толстые и худые, мокрые и сухие, приглашены на свадьбу, – размышляла Транквилла, – то и я, пожалуй, туда отправлюсь. Почему бы мне не погулять на самом замечательном празднике, который когда-либо устраивался?»
Продумав весь день, а потом и всю ночь, она приняла твёрдое решение добраться до пещеры султана. И едва только из-за горизонта показались первые лучи солнца, она тронулась в путь, шаг за шагом, медленно, но верно.
К вечеру она доползла до куста терновника. Там, в самой середине роскошной паутины, жила паучиха Фатима Нитеплетовна.
– Эй, Транквилла Неуклюжевна, – крикнула, завидев её, паучиха, – куда это ты так спешишь, если не секрет?
– Добрый вечер, Фатима Нитеплетовна! – ответила черепаха и остановилась, чтобы немного отдышаться. – Знаешь ли ты, что наш великий султан Лев Двадцать Восьмой пригласил всех зверей и птиц к себе на свадьбу? Вот туда-то я и направляюсь.
Фатима Нитеплетовна всплеснула длинными передними лапками и так расхохоталась, что её паутина начала раскачиваться во все стороны.
– Ах, Транквилла, Транквилла! – воскликнула она, успокоившись. – Ты – медлительнейшая из медлительных, как же ты одолеешь такой путь?
– Шаг за шагом, потихонечку-помаленечку, – объяснила черепаха.
– А подумала ли ты о том, – продолжала Фатима Нитеплетовна, – что свадьбу сыграют уже через две недели?
Транквилла оглядела свои короткие плотные ножки и твёрдо ответила:
– Уж я как-нибудь поспею вовремя.
– Транквилла! – участливо промолвила паучиха. – Транквилла Неуклюжевна! Даже мне эта дорога показалась бы дальней, а ведь у меня не только ноги попроворнее – их у меня вдвое больше, чем у тебя. Будь благоразумна! Оставь эту затею да возвращайся домой!
– Ничего, к сожалению, не получится, – дружелюбно ответила черепаха, – я приняла твёрдое решение.
– Кто не слушает доброго совета, тому не поможешь! – бросила раздражённо паучиха и принялась нервно вязать свою сеть.
– Что верно, то верно, – согласилась Транквилла. – Стало быть, до свидания, Фатима Нитеплетовна.
И с этими словами она, тяжело ступая, двинулась вперёд. Паучиха злобно хихикнула и прошипела ей вслед:
– Только не беги слишком быстро, а то, не ровён час, придёшь ещё слишком рано!
Путешествие Транквиллы Неуклюжевны меж тем продолжалось. Она ползла по камням и корягам, песками и перелесками, ночью и днём.
Продвигаясь однажды мимо небольшого пруда, она остановилась, чтобы испить водицы. Неподалёку на плюще сидела улитка Шахерезада Горюновна и внимательно смотрела на черепаху своими выпуклыми глазками.
– Добрый день! – приветливо поздоровалась Транквилла.
Понадобилось довольно много времени, пока улитка собралась с мыслями и смогла наконец ответить.
– Бо-оже ж ты-ы мо-ой! – бесконечно медленно протянула она хнычущим голоском. – Ну и быстро же ты бегаешь! Просто голова идёт кругом.
– Я тороплюсь на свадьбу нашего великого султана Льва Двадцать Восьмого, – объяснила Транквилла.
На сей раз Шахерезаде понадобилось ещё больше времени, чтобы привести свои липкие мысли в порядок, после чего она с трудом выдавила из себя:
– Како-ой у-ужас! Да ведь ты шла совсем в другую сторону. – Она беспорядочно повела усиками, пытаясь указать верное направление: – Туда-не-сюда-оттуда-я-думаю-сюда-да!.. Здесь-не-тут-сюда-ко-мне-потом-на-север-там-тут-ты-там… – И она замолчала, безнадёжно запутавшись в своём маловразумительном объяснении.
– Ничего страшного, – сказала Транквилла, – теперь я, во всяком случае, знаю, что выбрала неверный путь. Так куда, говоришь, мне надо идти?
Улитка пришла в такое замешательство, что, сморщившись, исчезла в своём домике и появилась только спустя добрых полчаса.
Транквилла терпеливо ждала, пока Шахерезада опять обретёт дар речи.
– Бо-оже ж ты-ы мо-ой! – сокрушалась улитка. – Вот незадача-то! Тебе следовало идти на юг, а не на север.
– Благодарю за подсказку. – И Транквилла, тяжело ступая, развернулась в обратную сторону.
– Но ведь праздник-то уже послезавтра! – плаксиво воскликнула улитка.
– Уж поверь, я буду там вовремя, – промолвила Транквилла.
– Вряд ли, – вздохнула улитка и уныло посмотрела на черепаху. – Вот если бы ты с самого начала пошла в нужную сторону, тогда, быть может, ещё успела. А теперь нет никакой надежды. Всё впустую. Како-ой у-ужас!
– Ты можешь сесть ко мне на панцирь, если хочешь отправиться вместе со мной, – предложила Транквилла.
Шахерезада обречённо опустила выпуклые глазки.
– Зачем? Теперь уже поздно, слишком поздно… Мы ни за что не успеем.
– И всё же стоит попытаться, – сказала Транквилла. – Шаг за шагом, потихонечку-помаленечку.
– Мне так грустно, – захныкала улитка, – останься со мной и утешь меня!
– К сожалению, не могу, – дружелюбно ответила Транквилла, – ведь я приняла твёрдое решение.
И с этими словами она продолжила путь, на сей раз в обратном направлении.
Шахерезада Горюновна ещё долго-долго смотрела ей вслед глазами, полными слёз, и беспрестанно шевелила усиками, словно бормоча заклинания.
И снова день за днём брела черепаха, теперь уже в другую сторону, по камням и корягам, песками и перелесками, ночью и днём.
Наконец повстречался ей ящер Захариас Манернолапкович. Он лежал на тёплом камне и дремал. Его богатый изумрудно-зелёный чешуйчатый наряд так и переливался на солнце. Когда черепаха приблизилась к нему, ящер открыл один глаз, прищурился и сонно, но деловито поинтересовался:
– Стой! Ты кто такая? Откуда идёшь? Куда путь держишь?
– Меня зовут Транквилла Неуклюжевна, – ответила черепаха, – иду я от древней маслины к пещере нашего великого султана.
Захариас Манернолапкович широко зевнул.
– Ах так… И зачем же ты туда направляешься?
– Я спешу на свадьбу нашего великого султана Льва Двадцать Восьмого, поскольку он пригласил на неё всех зверей и птиц, а стало быть, и меня, – пояснила Транквилла.
Тут Захариас Манернолапкович от удивления открыл второй глаз и надменно посмотрел на черепаху.
– И как же такой жалкий пылесос, – прогнусавил он спустя некоторое время, – собирается туда добраться?
– Шаг за шагом, потихонечку-помаленечку, – привычно повторила Транквилла.
Захариас Манернолапкович опёрся на локти и забарабанил по камню коготками.
– Ну и ну, вот так вот, вразвалочку-вперевалочку, ты собиралась попасть на свадьбу, которую должны были отпраздновать неделю назад?
– А её не отпраздновали неделю назад? – спросила Транквилла.
– Нет, – лениво протянул Захариас Манернолапкович.
– Прекрасно, – обрадовалась Транквилла, – значит, я поспею вовремя.
– Сомневаюсь. Как высочайший сановник двора великого султана официально заявляю: торжество откладывается. Лев Двадцать Восьмой неожиданно выступил войной против тигра Себулона Саблезубовича. Так что ты можешь спокойно возвращаться домой.
– К сожалению, не могу, – ответила Транквилла Неуклюжевна, – ведь я твёрдо решила погулять на свадьбе.
И с этими словами, не обращая больше внимания на ящера, черепаха потопала дальше.
Захариас Манернолапкович, задумавшись, уставился полусонным взглядом в одну точку, бормоча:
