скачать книгу бесплатно
– Эмму мы выведем! – жестко сказал Колючий, продолжая глядеть на экран планшета.
– Зачем тебе эта Эмма? От нее будут одни проблемы, попробуй уговори еще… – не выдержала Таис.
– Это не твое дело. Ты можешь и не помогать, – бросил Колючий злым тоном.
– И не собиралась. Я еще не совсем сошла с ума. Мне хватило сегодняшнего развлечения.
– Вот и хорошо.
– Ребята, помолчите, а? Тай, не начинай. – Федор наконец оторвался от планшета: – Путь открыт. Запоминай, Колючий. Только я не смогу идти тебя встречать, я устал и хочу спать. Попроси Машу или Нитку.
– Мне Илья поможет. Поможешь, а? Тебе все равно надо учиться, еду добывать придется вам, вы по возрасту еще подходите.
– Помогу, скажешь, что делать? Катя пусть только тут остается…
– Конечно, пусть остается. Пусть ложится и спит. Или фильм какой посмотрит с девочками. С Машей и Ниткой. К Тайке лучше не соваться, она кусается, – сказав это, Колючий бросил едкий взгляд на Таис.
– Вот именно, – ответила она ему.
3
Наконец все разошлись. Колючий с Ильей отправились на охоту – пусть не за продуктами, но все равно это охота. Катю увела Маша, и – судя по звукам из Машкиной спальни – новенькая все-таки расплакалась. Маша утешала ее тихим голосом, предлагала горячего чаю и шоколада. Маша всегда оставляет шоколад и сладкое на всякий случай.
– Сможешь спать? – спросила Таис, глядя, как пытается устроиться на своем матрасе Федор.
– Не знаю. Усну, наверное, голова болит, встали-то мы рано.
– Знаешь, я все хочу спросить… Почему ты тогда, год назад, остался на Третьем уровне? Ну когда тех пятерых мы не смогли вывести. Ты был там до самого конца, ведь так?
Федор вздохнул, перевернулся на живот, посмотрел на Таис. В его серых глазах с еле заметными желтоватыми лучиками мелькнуло странное выражение, будто он знал что-то особенное, тяжелое и грустное. Хотя что такого он мог знать? Таис видела смерть – все тут видели смерть. Это стало таким же обычным, как охота за продуктами. Смерть стала частью их жизни, и ничего тут не поделать.
Иногда удавалось кого-то вырвать у смерти, но это ничего не значило. В любой момент можно было проиграть. И тогда, когда охотились, и тогда, когда оставались без продуктов. И даже тогда, когда болели и пытались сами себя лечить. Все это было глупой игрой, игрой в выживание. И правила тут не соблюдали.
– Я просто подумал, что кто-то должен быть с ними. До конца. Кто-то живой должен проводить их в последнюю дорогу.
– Дорогу до крематория?
– Да.
Голос Федора звучал жестко и твердо.
– Я подумал, что, если мне будет суждено оказаться на их месте, я тоже хочу, чтобы кто-то из наших был рядом. И думал бы обо мне. Хоть чуть-чуть думал обо мне. И, Тай, вместе с этой пятеркой сожгли и Сашку. А Сашка был из наших. Он был наш.
Федор опустил глаза, пальцами левой руки нервно завертел маленький брелок от планшета. Квадратик с эмблемой Моага, покрытый прозрачным пластиком, чуть отражал свет, и блеск его казался глупо-радостным.
– Просто я понял, что должен быть там, и всё.
– Тебе не придется оказаться на месте пятерки, Федь. Я этого не допущу.
Федор усмехнулся и тыльной стороной ладони убрал со лба слишком длинные волосы.
– Я знаю, – чуть веселее ответил он.
– Иногда все это кажется мне бессмысленным. Что нас ждет? К чему мы придем? Какой смысл от всех наших придумок? Что бы мы ни делали – выбраться из этого треклятого корабля мы не можем. Мы ничего не можем, только воровать еду да иногда спасать того, кого получится.
– Ну а что еще делать? Мы пытаемся выжить. Для этого надо думать. Много думать. Надо разгадать загадку этого корабля во что бы то ни стало. Мозги для этого нужны, вот что. Мы имеем дело с высокоразвитым интеллектом, и одолеть его непросто. Но можно. Я уверен, что это возможно.
– Найти код возможно?
Федор дернул плечом, ответил:
– Может, код. Может, выход. Может, дверь ту надо открыть, которую мы с тобой видели. Вдруг там действительно выход из станции. Может, это ангар с небольшими крейсерами, Моаг его закрыл, потому и звезды на двери. Моаг ведь любит везде свой знак совать.
– Мне снится иногда такая дверь. И мне страшно, Федь, – последние слова Таис произнесла почти шепотом.
Почему-то снова пробежали по коже мурашки, и опять встали перед глазами залитые темными потеками углы коридора.
– От Моага одни неприятности. Он наш враг. Лучше не соваться к этой двери, – тихо продолжила Таис.
– Там видно будет. Давай спать, а?
– Подожди, я знаешь что хотела сказать… Все думала об этом. Вот мы выводим и выводим детей, а какой смысл? Мы обрекаем их на гадостную жизнь, полную лишений. Посмотри на Катю. Очень она счастлива? Нужна ей такая жизнь? И нам тоже тяжело. Когда спасенных станет слишком много, как мы будем жить? Что есть, где прятаться? Свободных спален у нас на базе уже не осталось, даже эту дуру Эмму негде будет поселить.
– Посмотри на это с другой стороны. Чем больше детей, тем мы сильнее. Завладеем станцией, возьмем управление в свои руки. Свяжемся с Землей. И освободимся.
– Если эта Земля вообще есть. Я ее никогда не видела, только в учебных фильмах Моага.
– И это тоже нам надо узнать.
– А еще знаешь? – Таис удобно устроилась на подушке и жалобно выдохнула. – Еще я хочу яблок. Ужасно хочу яблок.
– Будут тебе яблоки, подожди. Если выведем Эмму, Колючий будет мне должен. Вот и пошлю его за яблоками. Не переживай, найдем для тебя и яблоки, и бананы.
Федор рывком поднялся и направился к выходу.
– Пойду снова суну руки под холодную воду. Хоть немного, но все-таки помогает. Зараза такая, болит так, что уснуть не могу.
– Хоть бы уже Колючий быстрее принес мазь, – пробормотала Таис, закрывая глаза.
4
Мазь, прозрачная и густая, помогала сразу. Убирала боль, снимала воспаление и способствовала заживлению. Таис сама нанесла ее на ладони Федьки, закрыла банку и убрала под кровать, в металлический сундук со своими вещами.
– Еще пригодится. На базу отдавать не стану, а не то Маша будет любую царапину у мальков мазать.
– Хитрая какая, – хмыкнул Колючий, но без злости.
Ему удалось утянуть еще и несколько пачек печенья, и теперь он нагло ронял крошки у порога спальни и поглядывал на Федора с видом победителя.
– Давайте решать, как выведем Эмму.
– Я должен поспать. После позовем Валька и придумаем.
Так и сделали, хотя Колючий долго и противно возмущался.
Но Таис было уже все равно, она завернулась в одеяло, закрыла глаза и провалилась в теплый, уютный сон. Правда, снились ей погони на магнитных досках и темные коридоры корабля, но эти сны были знакомыми, своими. Они не пугали.
После завтрака Федор и Колючий подключили к планшетам жесткий диск пятнадцатого, и Валёк, который тоже пришел к ним в спальню, удивленно и радостно присвистнул:
– Ого, ребята, нам крупно повезло.
– Что там такое? – Илья, стоявший позади всех, вытянул шею, пытаясь разглядеть информацию на планшетах.
– Давайте создадим общий экран, – решительно сказал Федор, – это должны видеть все. Пригодится. Так будет лучше, чем потом рассказывать и объяснять.
Валёк поворчал немного, что на это уходит слишком много энергии, но согласился.
Три планшета – Колючего, Федора и Валька – немного сдвинули, расположив на матрасе в один ряд. На всех трех открыли специальную программу, соединили все общим паролем – и в воздухе над планшетами возник голографический экран, чуть светящийся зеленовато-синим светом.
Руководил всем, как всегда, Валёк – его планшет служил главным управлением для голографии.
Перед глазами собравшихся открылись многочисленные значки файлов и программ.
Таис пожала плечами и заметила:
– Ну и что дальше? Все то же самое.
– Чему тебя учили в классах, девочка? – не глядя на нее, протянул Валёк. – Названия файлов понимаешь?
– Они что, по-русски написаны? – Ответ прозвучал глупо, но сцепиться с Вальком хотелось ужасно.
Федор положил ладонь ей на плечо и пояснил:
– Это язык программирования роботов. Язык Моага, его учат, но не все дети, а только те, кто тянет на высший балл. Здесь, на диске памяти пятнадцатого, очень много информации. Есть, например, списки всех людей. Всех – и живых, и мертвых. Списки всех детей. Есть расписание крейсеров, есть программы денежных счетов. А самое главное – мы можем заходить в сеть с кодом пятнадцатого. Представь, сколько всего можно нарыть…
– У пятнадцатого код из пятнадцати знаков, – заметил Колючий.
– У лона только из шести, видимо, поэтому лон считается шестым.
– А у двенадцатых, выходит, код должен насчитывать двенадцать знаков, да? – уточнила Таис.
– Молодец, соображаешь, – съехидничал Валёк.
– Что это за списки? – Федор ловко провел пальцами по сенсорному экрану Валькиного планшета и открыл один из файлов.
– Что ты лезешь! – поморщился Валёк, но тут же всмотрелся в экран.
Три колонки с числовыми номерами. Длинные ряды номеров, цифровое значение которых показалось Таис смутно знакомым.
– Это мое имя, – сказал вдруг Илья, показывая на верхнюю строчку правой колонки, – а это Катино. А Эммы тут нет.
К именам детей Моаг прилагал номер. Каждый ребенок знал свой, но Таис уже успела забыть, под каким номером значилось ее имя. Давненько уже не пользовалась этой информацией, вот и вылетело из головы. Но Илья, понятно, помнил хорошо.
– А вот этот ряд – имена живых, что ли? Похоже, да, – сказал Федор, приблизив лицо к голографическому экрану.
Он без труда разбирал язык, на котором Моаг заносил имена в списки.
– Эмма в нем первая, – заметил Илья.
– Это список детей, точно, – согласился Валёк, – левый список – это дети Второго уровня. Все имена детей. Когда кликаешь на числовое имя – открывается файл, в котором вся информация о ребенке. Пятнадцатые держали в голове всю инфу о детях, даже их оценки и сведения о болезнях. Медкарточка, карточка успеваемости – все, что есть на личном планшете каждого ребенка. Правда, выхода на личный планшет у пятнадцатых нет, это, видимо, только у Моага.
– А средний список – это…
– Это убитые. Список очень большой, больше, чем список живых детей.
Валёк одним кликом заставил курсор опуститься в самый низ списка и открыл первое имя внизу.
– Это файл штурмана корабля «Млечный Путь». Его звали Шереметьев Андрей. Даты его смерти нет, но раз он в списке мертвых, значит, все так и есть.
– Похоже на твою фамилию, – заметила Таис и посмотрела на Федора.
– Да, похоже. По фамилии я – Шеремет.
– Илью и Катю не занесли в список умерших. Они в третьем списке.
– Значит, третий список – это мы? – уточнила Таис.
– Сейчас глянем. Что-то он слишком длинный для нас, – задумчиво произнес Валёк, – наши имена тут есть, да. И твое имя, Тайка. И Никино, и Машино. И даже имена диких, хотя я не всех их знаю по имени…
– Потому что они дебилы, и имена им не нужны. – Таис фыркнула, глядя на экран.
– Дебилы они или нет, но они с нами в одном списке. А еще с нами в списке куча каких-то людей. Имена, имена.
– Так посмотри их файлы.
– Смотрю. Видимо, это члены команды. Медкарточки, денежные карты с паролями. Денег там, наверное, немерено. Имена их мне ни о чем не говорят. Некоторые по возрасту уже очень старые. Почему они все в одном с нами списке? Тоже скрывались на Нижнем уровне?
– Да, – твердо сказал Федор, – они тоже с одного уровня. Тут есть кодировка в названии списка. Второй уровень – это живые дети. Третий – это мертвые. А Первый уровень – это мы.
– Значит, корабль все-таки знает о Нижнем уровне. Но датчиков тут нет почему-то.
– Да поди разберись во всем этом, – невесело заметил Федор.
– Да черт с ними, с этими списками, – не выдержал Колючий, – давайте придумаем, как вывести Эмму.
– Сегодня по расписанию приходит крейсер. А что, если попробовать зайти на Моаг под паролем пятнадцатого? Могут пятнадцатые составлять расписание для донов? Можно было бы всех роботов на Третьем уровне перекинуть на разгрузку крейсеров. На сопровождение оставить только одного. А с одним роботом вы справитесь, так, ребята? – Валёк говорил, не отрывая глаз от экрана.
– Какой умный, – поморщилась Таис, с неприязнью глянув на русую макушку Валька, – поди-ка справься сам с одним роботом. А я посмотрю, как ты в штаны наложишь.
