Что клоун знает о любви

скачать книгу бесплатно

Что клоун знает о любви
Эмма Вермут

Прохладным осенним вечером бродячий цирк остановился на последнее сезонное выступление. За блестящими костюмами и отрепетированными номерами, за зрительским восторгом скрыты разбитые человеческие сердца и предстоящая судьбоносная встреча, записанная в книге жизни каждого из них. Автор обложки Эмма Вермут.

Эмма Вермут

Что клоун знает о любви

Вступление

Когда мое сердце воюет с моей головой, рождаются подобные истории.

Спасибо тебе, В., что в такой сложный этап моей жизни, стал причиной, по которой я снова могу писать. Все это – тебе.

1

Это был теплый сентябрьский вечер. Цирковая труппа остановилась близ реки и оборудовала привал: разместили около десяти небольших жилых шатров для главных артистов, развели костер, на котором уже кипел котел с ароматным рагу и укрыли большим брезентом остатки припасов, которые, планировалось основательно пополнить при следующей остановке.

Еще немного и начнется настоящая ночь. Солнце уже закатилось за верхушки деревьев и светило в спину артистам, которые разбирали свои пожитки. Небо постепенно темнело и начинали появляться первые звездочки.

У костра, вытянув озябшие руки вперед сидел клоун, силач и гимнастка.

Гимнастка, совсем юная девушка, с ярким сценическим макияжем, оставшимся после выступления, почти незаметно пыталась подвинуться к силачу, который явно не замечал ее намеков. Она поежилась, плотнее закуталась в дырявую потертую куртку, надетую поверх облегающего комбинезона, в котором она покоряла зрителей, подтянула колени ближе к груди и почти полностью погрузилась в неопрятную верхнюю одежду. Она стремилась прижаться к мужчине и положить свою голову на его широкие теплые плечи. Но после нескольких неудачных попыток, отстранилась и отвернулась. Глаза ее были наполнены слезами.

Она глубоко вдохнула и, с улыбкой, скрывающей слезы, осмотрела собравшихся вокруг костра приятелей.

Потом произнесла в никуда:

– Вечера становятся все холоднее.

Клоун, сидящий чуть поодаль от остальных, повернул в ее сторону голову и долго пристально рассматривал. В конце концов, ему это надоело, и он снова отвернулся. Он тоже не спешил менять свой сценический костюм на привычную одежду. Клоун разглядывал темнеющее небо и думал о своей клоунской жизни.

Кто вообще мечтает быть клоуном? И он не мечтал, но стал им и принял свою жизнь такой, какой она ему предстала: разукрашенной и нелепой.

Силач, громко вздохнув, достал из внутреннего кармана трубку и набил ее табаком, после прикурил от тлеющей ветки и передал трубку клоуну. Тот вдохнул едкий дым и не поморщился. Курение его успокаивало, но он стремился не пристраститься. Трубка через руки всех сидящих у костра перешла к гимнастке, которая лишь слегка затянулась и закашлялась.

Стало тихо. Так тихо в компании людей бывает только если все друг от друга устали, устали от совместной жизни, устали жить в целом. Клоун ковырял ботинком промерзающую зелень, силач разминал плечи, игнорируя холодные порывы ветра и дымил трубкой, а гимнастка… гимнастка плакала. И всем было наплевать. Все молчали.

Спустя четверть часа, силач поднялся с места и, смотря на клоуна в пол-оборота, сказал:

– Пойдем, Нед, наберем дерева, если не хотим замерзнуть этой ночью к чертовой матери.

Голос его был грубым, басистым, и Нед знал, что его давний коллега специально занижал его, и никогда не выходил из роли. Клоун встал и в этот момент стала очевидна их катастрофическая разница в росте. Нед опустил колпак на бревно, на котором сидел, и потер глаза, размазывая черную угольную краску по белой. На нем все еще был дутый клоунский костюм белого цвета, который, при предстоящем путешествии в лес, обещал покрыться следами от травы и грязи. Неда, это, в целом, не беспокоило.

Когда они отошли от кострища на достаточное расстояние, чтобы не быть услышанными, Нед спросил:

– Сэм, почему ты так с ней?

Его голос был чуть тише и выше, чем у силача, но совершенно не сходился с представлением о том, каким голосом должен обладать клоун.

– Как я с ней?

– Она в тебя влюблена. Ходит везде по пятам, стремится быть рядом. Почему ты не даешь ей шанс?

Сэм усмехнулся.

– У нее просто внизу чешется.

Нед замолчал. Ему просто нечего оказалось сказать на это.

– У всех у них просто чешется, – и пошел вперед.

2

Энни вышла на свою любимую поляну и собирала лютики. Лютики росли и около ее маленькой хижины в глубине леса, но ей совершенно не нравился отвар, который из них получался. Она приподнимала подол темно-бордового бархатного платья и шагала босиком по высыхающей сентябрьской траве. Было давно за полночь и становилось холодно, но Энни не беспокоилась: все нужно делать согласно правилам. Она срезала желтые цветки небольшим кованным кинжалом, на рукояти которого был изображен мотылек, и помещала их в специальные холщовые мешки. Дома она отделит пыльцу от лепестков, стебли от листьев и засушит каждую деталь отдельно. Часть цветов она будет долго перетирать на камне, разбавит водой и процедит через ткань. Сильным раствором можно помочь больному при проказе, слабым прогнать подкожных клещей. Если развести пыльцу лютика в воде, можно вылечить ячмень или убрать гной из старых ран.

Лютики, покрытые лунным светом, источали слабое теплое свечение. Они покачивались от слабого ветра и в ближайшее время грозились потерять все свои лепестки и отдать силу обратно земле. Эта ночь была одной из последних, когда Энни могла пополнить свои запасы на грядущую зиму.

Некоторые растения она выращивала зимой в горшках. Те, в которых необходимость была круглый год: солодка, вербена, имбирь, корица. Но росли они плохо, то ли от того, что Энни была способна только правильно их собирать и готовить, то ли от неволи, в которых содержались эти гордые растения.

С собой она также захватила пару веток полыни, но несла их уже в руках, потому что не было строгих правил сбора и приготовления настойки из полыни. Ею Энни лечила боль в животе и судороги. Полынь горько, но приятно пахла и впитывалась в пальцы, делая их зеленоватыми и душистыми.

Если полынью натереть домашнюю кошку, то она избавится от блох.

Остановившись посреди поля, Энни подняла голову к небу и засмотрелась на луну. Луна смотрела на нее в ответ, и Энни улыбалась. Она всегда улыбалась, и вот сейчас, устремив взгляд в бескрайнее небо, она не забыла поблагодарить землю и небо, что вырастили для нее лучшее сырье для отваров.

Земля лечит. И воздух лечит. Вода, огонь, свет. Все это являлось для травницы лучшим лекарством. Природа дарит человеку столько возможностей для лучшей жизни, но сейчас все ограждаются от природы тяжелыми засовами и дверьми, рубят ее, поворачивают течения рек, убивают. Энни смотрела на мир вокруг, улыбалась и знала: этот мир не будет обречен, пока есть такие светящиеся поля лютиков. Это ее успокаивало.

Обратно она возвращалась быстрым шагом. Не хотелось, чтобы ее кто-то заметил в лесу, собирающую траву. Каждый местный мужик относился к ней с опасением, пока речь не заходила о спасении его жизни после неудачной охоты.

Вдали она заметила огонь свечи и притаилась за толстым дубом. Энни выглядывала из-за дерева, чтобы опознать незваных гостей в своем лесу, но в темноте смогла разглядеть лишь два силуэта: высокий и черный, и белый поменьше. Про себя Энни отметила ухудшающееся зрение и решила, что отложит приготовление отваров, настоек и эликсиров из лютика и полыни.

Если настоять сбор чабреца в горячей чистой воде, можно улучшить зрение, принимая отвар внутрь перед едой и, закапывая глаза.

Перед тем, как окончательно скрыться в лесу, Энни собрала немного коры с дерева. Отвар дубовой коры она давала при больном горле и проблемах с деснами.

Две фигуры в лесу удалялись в противоположную сторону.

3

– Кто это там в лесу? – Сэм нахмурился, расправил плечи в стремлении казаться еще больше перед потенциальной угрозой.

Нед сделал шаг вперед перед великаном и пригляделся. В руке он держал металлический подсвечник, в котором теплился огарок.

Пробираясь сквозь деревья в поисках не отсыревших веток, они прошли около получаса, прежде чем выйти на освещенную лунным светом поляну. Стволы деревьев надежно скрывали их от посторонних взглядов, но позволяли во всех подробностях разглядеть молодую босоногую девушку в одном платье, которая собирала цветы.

– Ведьма что ли…, – силач почесал лысеющую голову.

Нед не ответил. Он просто смотрел на незнакомку, светящуюся под лунной. Это зрелище было таинственным и сакральным и, на секунду, он почувствовал себя виноватым в том, что потревожил мир своим присутствием. Клоун стоял неподвижно, держа в руках догорающую свечу, пока незнакомка собирала цветы и упаковывала их в мешочки, прикрепленные веревкой к поясу. Она не была такой красивой, как восковые куклы из высшего света, которые посещают их бродячий цирк, в желании посмотреть и посмеяться над уродами и им самим. Те готовы с притворными слезами упрашивать своих родителей выкупить все билеты, чтобы не сидеть рядом с простым работягой. Она не была похожа и на тех из девиц, кто сбегает из-под строгого надзора старой няньки, чтобы предаться утехам с наивным кузнецом.

Черные блестящие волосы казались синими этой ночью и спадали на плечи длинными кудрями, а кожа казалась голубоватой. «Она точно не выходит из дома днем» – пронеслось в голове у Неда. Незнакомка стояла в пол-оборота и смотрела на звезды. Ее профиль был полон мягких черт. Она подняла вверх руки, полные неизвестных Неду цветов, и позволила им впитать в себя весь лунный свет. Свет упал на ее лоб, скатился по прямому носу и, почти не касаясь губ потек по шее под платье.

После незнакомка быстро повернулась и скрылась в лесу так, будто ее никогда здесь не было.

Все это время Сэм бродил вокруг и собирал опавшие ветки. Когда их стало достаточно, чтобы поддерживать огонь ближайшую ночь, он окликнул спутника, и они вдвоем отправились обратно, ориентируясь по звездам. Свеча почти догорела и оба знали, что, если останутся в лесу еще хоть на пять минут, то погрузятся в тревожную и всепоглощающую темноту.

4

Энни сидела у окна и кормила с руки ворона, который разместился на подоконнике и хлопал крыльями. Свет проникал в дом через небольшое круглое витражное окно, и играл красками на стене. С самого утра она толкла, переминала, варила и заговаривала свои зелья, пополняя запасы стеклянных баночек, которые опустошила прокатившаяся по деревне болезнь.