скачать книгу бесплатно
По своей потребности все ощупывать, Яра провела рукой по идущей ввысь скале. Скала была шершавой, как дерево, но в ней не ощущалось жизни.
– Закладки – они как отдельный мир, независимо текущий внутри двушки. Однажды Ул видел муравья, – сказала Яра.
– И что он делал?
– Муравей? Что и все муравьи. Полз.
– Полз? – переспросил Денис недоверчиво.
– Просто проползал камень. Насквозь. Очень просто и деловито. Может, он уже пять тысяч лет ползет. Или сто тысяч лет. Или больше. И когда-нибудь выползет. Настоящий живой муравей, сияющий, как маленькое солнце.
– Ул его взял?
– У него было другое задание. А когда он вернулся за муравьем через несколько дней, уже не нашел его.
– А чем мог быть этот муравей?
– Чем угодно. Живая закладка – всегда загадка.
Яра подняла саперку и, спустившись в раскоп, стала расширять его короткими ударами. Она по опыту знала, что так получается быстрее. Когда ей попадались камни, она очищала их, наскоро осматривала и отбрасывала. Она старалась двигаться по направлению к месту, где Денис нашел самородок.
Надеясь на повторение удачи с цветком, Денис втыкал саперку где придется. Яра качала головой. Денис напоминал ей человека, откусывающего хлеб прямо от батона и в разных местах.
– А зачем обязательно рыть? А если лететь вдоль скалы на пеге и высматривать закладки прямо в толще? Вдруг они где-то с краю? – внезапно предложил он.
Яра улыбнулась. На первых порах все обожают генерировать идеи. И она так же начинала. Динамит, шахта, рудник. Какие только блестящие мысли не посещают человека, которому надоело работать саперкой! Стоя на коленях, она равномерно раскачивала лопатку, наблюдая за узким потоком бегущей из трещины земли и глины.
– В толще их не увидеть. Нужно, чтобы закладка отозвалась. А отзывается она на прикосновение. А так скала себе и скала, – пробурчала она.
Денис отвернулся.
Долго они работали в молчании. Справа от раскопа валялась уже целая куча выброшенных камней. Осколок одного из них Яра ухитрилась вогнать себе под ноготь. Завязала палец платком и, слушая пульсацию боли, продолжала искать. Боль отбивала ей ритм. Укол боли – тычок саперкой. О Денисе она вспомнила не скоро. Тот двигался как сомнамбула, выронил саперку и нашаривал ее на земле.
Яре стало жаль его.
– Я ноготь сбила. Давай отдохнем немного, – предложила Яра, зная, что по-другому он не согласится.
Денис перестал искать лопатку и повернул к ней голову. Яра почувствовала, что ему хочется сказать: «У меня пальцы сплющены, а у тебя какой-то ноготь!»
Она вылезла из раскопа и легла на спину. Над ней бугрилась скала, снизу похожая на мятую акварельную бумагу. По скале пробежал небольшой камень и упал на козырьке.
– Там, за грядой, громадная долина. Прозрачные деревья из живого стекла, растущие на воде. Летающий папоротник. Он цепляется к конскому хвосту и дрейфует с ним вместе, – сказала Яра мечтательно.
– Ты сама видела? – недоверчиво отозвался Денис.
Он не лежал, а сидел, нянча больную кисть.
– Ул рассказывал. Я туда не доныриваю. Глаза слезятся, уши начинает давить. Света там гораздо больше. И запахи, и звуки – всё плотное, осязаемое. Кажется, что и звук, и запах можно ощупать. Представляешь: потрогать звук руками! А цвета! Такое красное, что обжигает глаза. Или такое зеленое, что вообще оторваться не можешь. А синее тебя точно переворачивает… А вдали горы – белые, со снежными шапками.
– Еще одни горы? А за теми горами кто-нибудь бывал? – спросил Денис.
Яра поднялась и спрыгнула в раскоп. Теперь боль грызла палец медленно, с наслаждением. Денис, запоздало попытавшийся начать собственный раскоп, быстро выбился из сил и, спрыгнув, работал рядом. Саперку он держал как меч и так замахивался, что Яра опасалась за свою голову.
Через четверть часа Яра ощутила в горле металлический привкус. Коснулась носа тыльной стороны руки и увидела пятнышко крови.
– Нам пора! Время нырка заканчивается, – хотела сказать она, но в этот момент Денис вскрикнул.
В первый момент Яра решила, что он ударил себя саперкой по руке, которую для равновесия выставил далеко вперед. С его ловкостью это был бы закономерный исход. Но нет. Отбросив лопату, Денис, раскачивая, высвобождал средних размеров камень. Наполовину очищенный косым ударом саперки, камень горел так, что алые сполохи были повсюду: и на отполированной до блеска железке, и на потном лице Дениса. Не верилось, что эти сполохи исходят всего лишь от трех мелких ягод, находящихся внутри.
– Три «земляники»! Тебе сегодня везет! Первый нырок – и две закладки! – обрадовалась за него Яра.
То, что это она вырыла огромную яму и, по сути, проделала всю подготовительную работу, не имело никакого значения. Главное – доставить закладку в ШНыр.
Денис жадно ощупывал камень здоровой рукой. Лицо у него было ошеломленное. Закладка разговаривала с ним на бессловесном языке состояний.
– Прячь закладку в рюкзак! – приказала Яра.
Денис непонимающе оглянулся на нее.
– А? Что? – переспросил он. Яра поняла, что он ее даже не слышал.
– Не держи закладку! Возвращаемся! Задание выполнено. – Яра потянула его за рукав.
– Да! Всё! Уже! – точно очнувшись, сказал Денис.
Путаясь в лямках, он торопливо стянул с плеч маленький кожаный рюкзак и сунул руку внутрь. Яра, по своему опыту знавшая, как трудно расстаться с первой закладкой, с облегчением перевела дыхание. Она стала вылезать из ямы, но тут Денис вытащил из рюкзака ладонь и… она снова увидела камень. Трех красных ягод было не разглядеть. Теперь казалось, что весь камень – одна огромная пылающая ягода.
– Ну хорошо. Я опущу ее в рюкзак. А что потом? – спросил Денис.
Яра застыла, с тревогой глядя на него.
– Спасешь девочку, – напомнила она.
– Да, знаю, – сказал Денис нетерпеливо. – Но расскажи подробнее!
– Двушка – мир более глубокого залегания, – торопливо заговорила Яра. – Помнишь: до нырка мы казались себе менее реальными, чем пеги? Это оттого, что давление нашего мира меньше. Наш мир еще не отвердел, не сложился. Он бурлит, там волны, а здесь в глубине все улеглось. Что происходит, когда опускаешься на дно и цепляешь воздушный пузырь?
– Всплывает.
– И закладка всплывет, но не одна, а с тобой вместе. Ты проведешь ее через болото. Там, в мертвом мире, у тебя будут пытаться ее отнять. Если закладка тебе не по силам, ты проходишь болото медленно. Эльбы сообщают ведьмарям точку твоего выхода, и те поджидают тебя на гиелах. Но, надеюсь, все обойдется. В ШНыре ты отдашь закладку Кавалерии. И… честно говоря, не знаю, что потом. Знаю, что закладка сама все устроит.
В зрачках Дениса отражались красные сполохи. Яре они резали глаза, и она не понимала, как новичок может смотреть на закладку не моргая.
– А со мной что? – спросил Денис резко.
– Станешь шныром. Возможно, несколько часов у тебя будет болеть голова. Тошнота, резь в глазах, кашель. За то, что ты принес закладку и не оставил ее себе, тебе придется заплатить. Но и это тоже часть пути шныра. – Яра говорила быстро, захлебываясь в словах. Дорога была каждая секунда.
Денис смотрел то на камень, то на Яру. Его пальцы начали разжиматься, но внезапно снова сомкнулись.
– Отдай его мне! – попросила Яра. – Тебе станет легче. В первый раз всегда тяжело и больно.
Денис нервно засмеялся.
– Отдам. Конечно, отдам!.. Думаешь, оставлю у себя?..
– Я так не думаю, – поспешно заверила его Яра.
Она жалела уже, что об этом заговорила.
– А зачем ты это вообще сказала? – забормотал Денис. – Считаешь, я только говорю, что отдам, а сам не отдам? По-твоему, я не хочу, чтобы девочка была здорова?
– Да верю я, верю. Только разожми пальцы! – поторопила его Яра. – В рюкзак я могу положить и сама.
Денис облизал губы. Пальцы дрожали. Он почти выпустил камень, но в последнюю секунду на лице мелькнуло подозрение.
– Почему ты хочешь забрать мою закладку? Откуда я знаю, что ты вернешь ее в ШНыр? Может, и нет никакой девочки? Я сломал пальцы, меня чуть не прикончили в болоте! – Его голос сорвался. – Какие гарантии, что Кавалерия не оставит мою закладку себе? Что она не оставляет себе все закладки?
Яра молчала. Отвечать бессмысленно. Лицо Дениса исказилось. Он вскинул руку и решительно, точно пытаясь сорвать с себя лицо, провел по коже.
– Сам не знаю, что говорю. Я не хочу никому зла! Отдам, но чуть позже, – сказал он больным голосом.
– Отдай сейчас! Пожалуйста! – настойчиво повторила Яра.
– Несколько минут дела не решают, не так ли? Думаешь, я сам не смогу принести закладку в ШНыр? Вы все можете, а я один нет? – Денис вновь начал раздражаться.
– Конечно, можешь. Но чем дольше она останется у тебя, тем…
– Чушь! Это мое задание! Меня за ней послали!.. МЕНЯ! Понятно, что тебе легко, а мне нет! Откуда тебе знать, что это такое? У тебя сердце, как у молодой кобылы!
Яра осознала, что так будет продолжаться бесконечно. И чем дальше, тем хуже. Она смотрела уже не на лицо Дениса, которое то прояснялось, то делалось упрямым, а на его пальцы. Камень постепенно погасал. Алое сияние переползало на запястье, ногти пылали, точно охваченные огнем.
Притворившись, что завязывает шнурки, Яра присела, а затем прыгнула на Дениса кошкой. Ей удалось вцепиться парню в кисть, но он ударил ее основанием правой ладони в подбородок. Яра упала.
– Хотела меня обмануть? ДА? ДА???
Яра сидела на песке и смотрела на закладку у него в руке.
– Прости, что я тебя ударил… Я никогда раньше не поднимал руку на… Зачем ты прыгнула? – опомнившись, виновато забормотал Денис.
Яра молча поднялась и, шатаясь, пошла к пегам. Денис догнал ее, толкнул в плечо и легко сбил на землю. Яра ощутила, что он стал гораздо сильнее. Неловкость и хаотичность движений исчезли.
– Обожди! Я отдам! Но зачем, скажи, зачем? – крикнул Денис.
– Мы должны, – замороженно откликнулась Яра.
После удара она была как в тумане.
– Кому должны? Это мы нырнули сюда! Своими усилиями! Как смертники!
Яра встала и снова пошла к пегам. Больше Денис не сбивал ее с ног, только преградил дорогу. Сияние охватило всю его руку до кисти и тонкими струйками поднималось к локтю. Цыплячья грудь Дениса налилась силой. Правое, провисшее плечо поднялось. Денис даже стал выше, ненамного, но все же ощутимо. Яра поняла, что силой ей закладку не отнять. Слишком поздно.
– Да стой же ты! Я только хочу понять! – крикнул он с отчаянием. – Эта закладка поможет только…
– Любе, – оборвала его Яра.
– Какой Любе?
– Ты что, забыл? У девочки есть имя.
Он споткнулся об имя и поморщился.
– А, ну да! Ясно. Только ей и больше никому?
– Да.
– Но этого же мало! Сколько на свете больных детей? А мы поможем только одной! Это нечестно! Решено! Я сразу же ныряю глубже, за скалы! Там я найду другую закладку, вдесятеро сильнее этой! Вылечу от сердечных болезней десятки людей, сотни! – Денис говорил лихорадочно, с жаром, все больше веря в свои слова.
– Слушай, – устало сказала Яра. – Мы не должны лечить все человечество! Не знаю почему, но не должны. Это не наша мера. Наше задание – конкретная девочка, которой сейчас три месяца… Если ты оставишь закладку у себя, тебе никогда больше не попасть на двушку. Не только за скалы, но даже и сюда.
Денис и верил ей, и не верил.
– Ты многого не знаешь! – продолжал он, оправдываясь. – Я никогда об этом никому не говорил… Мне в детстве сделали три операции на сердце. Три! Мне нельзя целой кучи вещей. Знала бы ты, чего мне стоило научиться ездить верхом! Я десять метров пробегу и уже задыхаюсь… И тут меня, точно издеваясь, посылают за закладкой для сердца!
– Ясно, – тихо сказала Яра.
– Что тебе ясно? Что? – взорвался Денис.
– Почему именно тебе поручили достать эту закладку. В первый раз шныр всегда проверяется на максимальной боли. И с Улом так было, и со мной.
– Это нечестно! – упрямо повторил Денис. – Я мог бы нырять вдвое лучше, если бы был здоров. А если сделать так… Эту я оставлю себе, а девочке отдам другую? Которую найду в следующий раз? А?
– Следующего раза не будет, – сказала Яра, разом обрубая все его надежды.
– А если… – осторожно начал Денис.
– Не «если», – горько сказала Яра. – Ты что, не понял? Никаких «еслей» нет. Это двушка.
Денис шагнул к ней, надеясь что-то объяснить, но внезапно остановился и наклонил голову, словно прислушиваясь к себе.
– Я же сейчас волнуюсь? А когда волнуюсь, я задыхаюсь, – вспомнил он озадаченно.
Согнув в локте руку, Денис с удивлением сжал и разжал правую кисть. Боль из костяшек ушла. Пальцы наполняла легкая координированная сила. Он бросился к мелкой лужице, опустился на четвереньки и стал смотреть.
– Ты больше никогда не будешь задыхаться, – сказала Яра.
Денис поднялся. На коленях у него остались глинистые кляксы.
– На меня всегда смотрели как на урода! Все! Девушки, с которыми я хотел бы встречаться, улыбались мне, как старику или больной кошке! – бормотал он, оправдываясь.
