скачать книгу бесплатно
– Это ты, Витя?
– Нет, не я! – глухо ответил брат, оборачиваясь.
Вопль Фильки слился с воплем недоеденной дамочки из телевизора. Взглянув на лицо брата, Хитров-младший попятился и врезался спиной в холодильник. Ему померещилось, что рот у брата залит кровью. В крови были его губы и даже подбородок.
Виктор уронил вилку.
– Чего ты орешь? – спросил он.
– Кровь! У тебя кровь!
Студент-ветеринар облизал губы.
– Это кетчуп, осел!
– Кетчуп?
– Ну да, кетчуп, я же пельмени ем. Ну ты, братан, даешь! Ты головой, часом, ни обо что не ударялся?
Тут Хитров-младший и правда узрел, что брат ест пельмени, а рядом с ним стоит бутылка с кетчупом. Фильке стало неловко. После этого идиотского случая с укусом он вел себя, как псих.
Студент-ветеринар между тем пустился в рассуждения:
– Живет себе человек. Вроде вполне нормальный, а зацепится обо что-то башкой, и у него появляются закидоны. Типа как у той девицы, которая меня бросила. Ну она-то точно головой шарахнулась. А у тебя как с этим делом?
– Нет, я головой не стукался, – с сомнением сказал Филька. – У меня другое. Меня сегодня скелет за палец укусил!
Брат заинтересованно посмотрел на него и обмакнул пельмень в кетчуп.
– Смотри, Филипп, теперь не взбесись! – предупредил он.
– Не взбесись? – переспросил Филька.
Витька даже с места привстал:
– Ты что, не слышал про бешенство? Опасная штука, это я тебе как врач говорю. Сорок уколов в живот – и то не помогает. Если бы ты был коровой, я бы велел тебя усыпить.
– Усыпить?
– За милую душу. Но так как ты не корова, то живи пока. Имей в виду: если начнешь бояться воды, я тебя предупреждал. А вообще-то может быть и того хуже. Бешенство – это еще цветочки! – подумав, добавил Виктор.
– Хуже? Что хуже? – с беспокойством спросил брат.
Студент выдержал эффектную паузу. Он обожал пугать.
– Видишь ли... Ты когда-нибудь слышал про вампиров?
Филька сглотнул. Про вампиров он слышал сегодня уже дважды. Первый раз от Мокренко.
– Слышал.
– Я это к чему говорю? – продолжал смаковать Виктор. – У вампиров, оборотней, вурдалаков и тому подобных симпатяг есть одно нехорошее свойство. Каждый, в кого они вопьются, сам становится таким же. Соображаешь?
– Соображаю.
– То-то и оно. А теперь представь, что тебя укусил скелет вампира. Что из этого следует? То, что ты очень скоро сам превратишься в такого же симпатягу!
Виктор вновь занялся пельменями. Монстр на экране телевизора потрошил очередную жертву.
Филька прижался спиной к холодильнику. Он чувствовал, что брат над ним издевается, но все равно невольно прислушивался к его словам. Кроме Виктора, поговорить о скелете было не с кем. Родители для этого не подходили: их больше интересовали всякие скучные вещи вроде уроков.
– Послушай, Вить, я серьезно. Кроме шуток. Меня укусил скелет. Разве этому есть логическое объяснение? – спросил Хитров-младший.
Брат зевнул. Эта история, кажется, начинала ему надоедать.
– Ты серьезно, и я серьезно. Не надо совать пальцы куда попало. А то, что он тебя тяпнул, так тут, наверное, дело в пружине.
– В пружине? – обрадовался Филька.
– Ну да. Этим красавцам иногда приделывают пружины, чтобы они открывали и закрывали рот. Зубы там демонстрировать и все такое. Эти железки у них в башке. Придешь в школу – посмотри.
Фильке стало досадно. Как он сам не подумал про пружину? Конечно же, дело в ней. Открывая скелету рот, он разомкнул ее, а она – раз! – и захлопнулась. Вот и все дела! «Ясный перец!» – как сказал бы Мокренко.
– А скелет из чего сделан? Я имею в виду, что он ведь ненастоящий? – спросил Филька для окончательного успокоения.
Но вместо того, чтобы успокоить его, брат лишь покачал головой:
– А вот тут ты не прав... Очень даже может быть и настоящий. Бывает, что люди завещают свой труп для медицинских целей. Алкаши так часто делают, наркоманы, ну и все прочие, кому не жалко и деньги нужны. В паспорт им ставят особый штамп. Так ты и живешь с этим штампом и в ус не дуешь, а когда умираешь, тебе заглядывают в паспорт и говорят: «Ага! Хитров Филипп Петрович! Очень кстати! Нам тут как раз из сто второй школы заказ на один скелет поступил».
Студент-ветеринар незаметно перескочил в разговоре на самого Фильку, понизил голос до шепота и, наклонившись к брату, очень эффектно продемонстрировал, как с лица сдирают кожу.
Зазвонил телефон. Виктор прервал свой увлекательный рассказ, встал и небрежно поставил тарелку в раковину.
– Помоешь за меня! – распорядился он. – Заодно проверим, нет ли у тебя водобоязни. Для бешеных и вурдалаков – это обычная вещь.
– Утешил, нечего сказать! – пробормотал Филька.
Глава III
«ХОЧУ ВЫПИТЬ ЧЕГО-НИБУДЬ КРАСНОГО!»
– Ты не видел, где моя голова?
– В подвале, Ваша Мерзость!
– Неохота мне что-то ее доставать. Дай-ка я твою нахлобучу!
Граф Дракула сдернул с упыря голову и отправился на охоту.
Бедному упырю ничего не оставалось, как на ощупь спуститься в подвал и надеть голову графа.
Хроники потустороннего мира
1
Ночью Фильку мучили кошмары. Точнее, кошмар был один, но повторявшийся много раз подряд. Ему мерещилось, что скелет берет его за руку и ведет в черную пещеру. Там, в пещере, Филька с ужасом видит, что тоже стал скелетом. Старый скелет сажает его на трон, надевает ему на голову блестящий обруч и произносит глухо: «Теперь ты – новый граф Дракула! Настал твой черед!»
Проснулся Филька в холодном поту и долго лежал, глядя в потолок. Ему не хотелось вставать, не хотелось есть и вообще ничего не хотелось. Палец, который вчера укусил скелет, распух. Ранка не зарастала, несмотря на то что вчера он смазал ее йодом.
В школу Хитров пришел раньше времени и в отвратительном настроении. Прежде ни того, ни другого с ним не случалось.
– Что тебе снилось? – пристал он к Мокренко.
Петька достал из пакета бутерброд, оглядел его и снял с бутерброда волосок. Все это он проделал со своей обычной медлительностью. В отличие от обычных людей, толстяк ухитрялся проголодаться не к концу третьего-четвертого урока, а спустя полчаса после завтрака.
– Ну вот, – возмущенно забормотал он, адресуясь непонятно к кому. – Типа опять волос! Какое наплевательское отношение к моему желудку! Типа он мне там кишечник забьет, а им до фонаря.
– Ты слышал, о чем я тебя спросил? Что тебе снилось?
Мокренко передернул плечами:
– А я помню, что ли? Фигня какая-то.
– Что именно? Вспомни! – нетерпеливо потребовал Филька.
Мокренко долго морщил лоб, чесал шею и под конец заявил:
– Мне снилось типа, что я иду по лесу, ищу, где порох испытать, а там какой-то чувак ремонтирует мотоцикл. То ли «Урал Соло», то ли вообще дремучий «Днепр». Я подхожу к нему, спрашиваю типа помочь. А он мне говорит: «Катись, без сопливых обойдемся!» Потом он вскакивает на мотоцикл и начинает за мной гнаться. Я беру банку с порохом, поджигаю и... А чего ты спрашиваешь? Тебе не по барабану, что мне снилось?
– Уже по барабану! – заверил его Хитров и отошел.
«С этим толстокожим все в порядке, – завистливо подумал он. – Разве его прошибешь? Ему скелет хоть ногу отгрызи, ему одна чушь будет сниться!»
2
Филька прошел на свое место, сел и уставился в парту. Он ничего не видел, ничего не слышал и ничего не замечал. Странное оцепенение навалилось вдруг на него. Стоило закрыть глаза – начинала кружиться голова. Страшно захотелось выпить чего-нибудь красного – Хитров и сам не знал, чего именно. «Кетчупа, может, или томатного сока?» – думал он, но чувствовал, что это все не то.
Внезапно Хитров обнаружил, что кто-то уже давно машет рукой у него перед лицом.
– Эй, Филипп, ты чего, глухой? Хитров, я с тобой, между прочим, разговариваю! – нетерпеливо повторял звонкий голос.
Филька стряхнул с себя свою странную дрему. Рядом с ним стояла Наташка Завьялова – самая красивая девчонка в классе. Так, во всяком случае, казалось Фильке. Впрочем, так же считали почти все мальчишки. У девчонок на этот счет было свое мнение. Впрочем, у девчонок всегда особое мнение по отношению к тем, кто пользуется успехом.
Чувство, которое испытывал Филька к Наташе Завьяловой, было очень понятным: он в нее влюбился. Часто, возвращаясь из школы, он воображал, как станет защищать Наташку от бандитов, его ранят, не слишком опасно, в плечо, а она будет сидеть рядом и положит голову ему на колени. Или он представлял, что все люди на Земле куда-то денутся, неважно куда, и останутся только двое: он и Наташка. Филька научится водить машину – тогда-то это будет запросто, сядет с Наташкой в джип, и они поедут по пустым дорогам куда-нибудь далеко-далеко, к океану.
Что же касается ответных чувств, которые Наташа испытывала к Фильке, то чувства эти не были ему известны. Женское сердце, как известно, потемки. Для всех. В том числе для самих обладательниц этих сердец.
– Хитров, ты что, совсем меня не слышал? Ты что, зомби? Я двадцать раз задала тебе один и тот же вопрос! – с возмущением повторила Наташа.
– Какой вопрос? – не понял Филька.
Наташа энергично откинула назад короткие светлые волосы.
– Ну вот, опять начинается! Я спрашивала, можно ли подсесть к тебе на алгебре? Алка, моя соседка, заболела. У нее то ли ОРЗ, то ли ОРВИ, то ли школа стала в лом.
– Подсесть на алгебре? Да, конечно, можно... – спохватился Филька. Наваждение, преследовавшее его со вчерашней ночи, развеялось. Он даже забыл на время о скелете.
Хитров поспешно сдернул свою сумку с соседнего стула. Петька Мокренко да и другие тоже, вроде этого тощего сына дипломата Антона Данилова, смотрели на него с завистью.
В класс вприпрыжку вбежал Игрек в Квадрате и начал урок. Игрек в Квадрате было очень меткое прозвище учителя. «Игрек» – потому что его имя было Игорь, а «в Квадрате» – из-за пиджака в клеточку, который он постоянно носил.
Как обычно, ни с кем не здороваясь и глядя себе под ноги, Игрек в Квадрате проскочил к своему столу и начал бубнить очередную тему. Когда он бубнил, то бывал глух, как тетерев, и можно было болтать сколько угодно: он все равно ничего не слышал.
– Чего на тебя нашло, Хитров? – шепотом спросила Наташа, поворачиваясь к своему новому соседу.
– Ничего не нашло, – буркнул Филька.
Наташа прищурилась. Она была слегка близорука, но очков не носила.
– Еще как нашло! Я-то вижу: ты какой-то другой стал.
– В каком смысле другой? – растерялся Филька.
Девочка недоуменно приподняла брови.
– Сама не знаю. Вроде такой же, но – другой. Смотришь по-другому и – вообще...
– Р-разговорчики! Хитр-ров, Завьялова, сейчас у меня пр-робкой вылетите за двер-рь! Пр-робкой! – нервно крикнул Игрек в Квадрате. «Р-р» выходило у него раскатисто и грозно, как у тигра, но, несмотря на это, его никто не боялся.
Филька и Наташа терпеливо подождали, пока Игрек возобновит свои объяснения и вновь оглохнет.
Урок алгебры Хитров провел неплохо. Совсем неплохо. Всего несколько дней назад он и поверить бы не смог, что сможет так долго – целых сорок пять минут! – разговаривать – и с кем! – с самой Наташкой Завьяловой.
Раньше он целыми неделями не осмеливался переброситься с ней и парой слов. Только смотрел на нее издали, а когда она поворачивалась к нему, то надувал щеки, закидывал ноги на стол или начинал нелепо ржать. Хорош Ромео, если он осмелел только сегодня – укушенный скелетом!
И почему Наташа утверждает, что он изменился? Ничего подобного! Вот только палец продолжает болеть, но это такая ерунда! Подумаешь, палец! Хоть бы его и вовсе не было. Важно другое: Наташа Завьялова попросила Фильку проводить ее домой.
«Что ж, юный граф Дракула, ты делаешь успехи, поздравляю тебя! Скоро ты сам осознаешь свое могущество. Очень скоро!»
3
Половину дня после этого первого урока Филька пребывал на верху блаженства. Витал в облаках. День, начавшийся так скверно – ночным кошмаром и непонятным оцепенением, – теперь выходил на редкость удачным.
Учительница английского Анна Борисовна – маленькая пухлая старушка, единственная в школе, не имевшая никакого прозвища, – заставила Фильку прочитать отрывок из нового урока. Хитров начал читать, как он читал обычно – через пень-колоду, уверенный, что получит самое большее трояк, но внезапно одолел сложный отрывок единым махом. Прочитал и остановился, растерянно моргая. Его голос звучал как-то непривычно низко и гортанно. Английские слова, в которых он прежде путался, как в длинных штанинах, теперь выскакивали сами собой.
Анна Борисовна закатила глаза и удивленно потребовала:
– Хитров, прочти еще!
