скачать книгу бесплатно
Жаль, что я не записывала фразы, которыми изъяснялся Вася. Он оказался достойным преемником нашего дедушки: балагура, острослова и матерщинника. Не все шутки звучали пристойно для моего рафинированного уха. Я понимаю, как сложно ему было селектировать слова. Но, даже, оказывается, солености из уст родных людей воспринимаются по-другому. Я брата в шутку называла Теркиным. Кажется, ему это льстило.
Меня немного удивило, что он абсолютно не интересовался моим нынешним житьем. Он так себя вел, как будто не было нашей долгой разлуки, как будто я зашла к нему в гости с соседней улицы и как будто впереди у нас вся жизнь для общения. А, может, ему просто неинтересно это знать…
Его жена говорит, что у него бывают жестокие запои, длящиеся неделями. На стене висит календарь, в котором она отмечает темные дни их общей жизни. Их больше, чем обычных. Говорит, что в это время он становится абсолютно невменяем и теряет человеческий облик. К счастью, я не видела его таким. Когда умерла моя мама, его тетя, он как раз пребывал в таком состоянии и никак не выказал нормальной человеческой реакции на это горе. Увы, эта пагуба стала давно нормой на селе в России. К сожалению, никто не в силах помочь, если человек сам не поймет, как многого он лишает себя в жизни и как калечит судьбы родных. Я молю Бога, чтобы близкие мне души нашли в себе силу для этого понимания.
Сестры
Возможно, моя сестра изменила мою судьбу в первые минуты после рождения. Когда я родилась, и ее известили, что родилась Танечка, она твердо парировала, что та, которая родилась, зовется Олей. Как ни странно, но меня часто в жизни, особенно в молодости, называли Таней.
У меня в детстве были большие проблемы с горшком, на котором я могла безрезультатно просиживать долгое время. И, как утверждала сестра, всегда не вовремя. Часто она уговаривала перенести горшковые бдения на следующий день, потому что она опаздывала в кино, а оставить меня дома было нельзя. Конечно, я канючила, но подчинялась. Я не любила эти походы опять же в силу изысканности своего гардероба. Когда я шла с мамой, никто не смел неуважительно отнестись к моей белой шапочке с бомбоном и синими и красными цветочками. Когда же я появлялась в той же шапочке в кино, но с сестрой, мой белый бомбон только и летал вокруг моей головы, ощутимо об нее ударяя. Ну и что хорошего было для меня в этом кино? Одни слезы! Лучше бы на горшке от души посидела!
Особо теплые отношения с сестрой у нас сложились после ее замужества. К сожалению, неудачного. Я чувствовала, что у нее появилась потребность в общении со мной как с отражателем мира, которого она лишилась взамен на семейную жизнь. Она постоянно рассказывала мне, как она страдает, как старается быть хорошей женой и матерью, как отстраняется от прелестей жизни, которые ей иногда преподносит судьба, в жертву той же семье, и как это не ценится ни мужем, ни сыном.
Моя сестра – очень красивая женщина. Почему так трагично сложилась ее судьба? Почему лучшие годы своей жизни она провела в садомазохистских переживаниях – непонятно. Наверно, это тот самый крест, который каждый должен до последнего часа нести с достоинством. Немногим удается его трансформировать в кружевной зонтик и эпатировать публику тем, как он невесом и как под ним комфортно в солнце, дождь и ураган. Такие женщины достойны восхищения.
Сейчас, после более чем тридцатилетнего расставания, наши пути сошлись под одной крышей чужого дома. И живем мы, две «принесенные ветром» из разных уголков существующего только в нашей памяти государства, в библейском Армагеддоне под названием Москва. Мы находимся в том возрасте, о котором остроумно сказано: «…замуж – поздно, сдохнуть – рано». Но так как именно в этом возрасте судьба нам дала шанс начать жизнь практически с начала, то нам (по крайней мере, мне) кажется, что что-то впереди еще светится. Иначе зачем вся эта клоунада?
Я хочу, чтобы так же была настроена и моя сестра. Наверно, достаточно времени потеряно на обиды, слезы и болезни.
Есть у меня еще одна сестра, кузина, дама авантюрная во всех отношениях. В детстве мне всегда с ней было весело. Она на многое в человеческом и, в частности, женском организме, открыла мои наивные глаза. От нее я узнала, как появляются дети и что этому предшествует. Должна сказать, что восторженности от этих перспектив я не испытала.
Детство у нее было несладкое в силу деспотичности характера ее матери. По этой же причине она очень рано начала самостоятельную жизнь. Имея креативный характер, она попадала иногда в очень непростые ситуации. Однажды я была свидетелем такой ситуации. К чести для нее, она всегда вовремя умела остановиться и вырулить в правильном направлении с наименьшими потерями для себя. При всем изобилии поклонников она выбрала в мужья еврейского юношу, прожила с ним долгую непростую жизнь, воспитала двух детей. Теперь она живет в Израиле, и после более чем тридцатилетней супружеской жизни с отцом своих детей решила начать новую жизнь с другим мужчиной, другом своей далекой молодости. Наверно, это называется судьба. Через некоторое время выяснилось, что это ухмылка судьбы: типа, «любви захотелось, большой и чистой….ну-ну…». И опять у нее хватило мудрости: получив этот урок, она вернулась в объятья своего мужа, и еще неизвестно, для кого это был бОльший стресс.
Хотя я младшая из сестер, но признавалась старшими сестрами самой здравомыслящей и умеющей хранить чужие тайны. Однако, был период в моей жизни, когда моя кузина не без основания стала волноваться за мое поведение и его последствия. А было это так…
Израильские университеты
Первым в Израиль уехал Гриша, племянник. Когда мы его провожали в ночном аэропорту, само по себе это было стрессом. Но когда я увидела огромную толпу красивых молодых людей, с которыми так легко навсегда расстается страна, в которой они родились и выросли, мне стало жаль эту страну. Тогда я себе сказала, что должна побывать в Израиле, так широко раскрывшем ворота страждущим и мятущимся. Меньше чем через год я действительно туда отправилась по служебным делам. Неделя пребывания там показалась мне жизнью в раю, который почему-то надо было покидать.
Гришу я нашла взрослым человеком, с честью выдержавшим испытания эмигранта и прелести пребывания в кибуце. Кроме того, у меня оказалось там много знакомых и друзей. Несмотря на плотный график, я там еще успела влюбиться! И в меня влюблялись тоже.
Наверно, в силу климатических и прочих благоприятных условий в Израиле трудно остаться незамеченной и не охваченной вниманием противоположного пола. Причем, внимание это ни к чему не обязывающее: отвечаешь на внимание – пожалуйста, не отвечаешь – извини. Ответ на вопрос, почему особое внимание испытывают на себе именно русские женщины, дала Маша Арбатова: «Вызывающе красиво одеваются только проститутки и русские женщины». Я с ней вполне согласна: на себе проверено. Ну, почему первые – понятно: это дресскод профессии, а вторые…Психологи говорят, что это своеобразная бессознательная борьба за мужчину: сколько их, бедолаг, полегло в войнах и неравной борьбе с зеленым змием! От себя добавлю близкую мне причину: таким образом женщины стараются украсить не очень богатую яркими событиями повседневность. Ведь давно замечено: чем выше уровень жизни государства, тем проще одета публика, не считая светских тусовок.
Второй раз я попала в Израиль, когда вся семья мой сестры была уже там. Я по-прежнему восторгалась этой страной, глядя на ее красоты из окна машины с дипломатическими номерами. По утрам, прежде, чем идти в офис, я выходила на набережную, расстилала большой платок, садилась на теплый белый песок и любовалась полетом чаек над чистой водой, едва волнуемой легким ветерком. В душе возникал такой восторг, который Швейцер называл «благоговение перед жизнью». Особенно восхищало меня, что вся эта прелесть и нирвана находится через дорогу от крупного мегаполиса.
Третий раз я приехала в Израиль с целью заработать денег. Причем, готова я была к любому труду, самому неквалифицированному и тяжелому: моя авиационная карьера молниеносно завершилась в силу разного рода обстоятельств. В одночасье оказалось, что мой интеллект и опыт никому не нужны и даже вредны компании. И даже присутствие мое как личности пагубно влияет на работоспособность некоторых руководителей и специалистов. Сколько было предпринято ухищрений, чтобы выдавить меня из компании! Если с такой находчивостью решаются все проблемы в компании, я за нее спокойна. Ну что тут было делать? И подалась я зализывать свои душевные и иные раны на землю Обетованную, под крылышко моей кузины. Меня не пугало обострение палестино-израильского конфликта: война, объявленная мне, сделала меня решительной и отважной.
Сначала я не понимала, почему мое страстное желание заняться примитивным трудом в Израиле воспринимается с легким сомнением. Мне говорили, что туристов обманывают: берут деньги за несуществующее трудоустройство, не платят деньги за работу и т.д. Теперь я знаю, что это так. Но для этого надо было пройти все эти круги. Адовыми их не назовешь. Израиль вообще не похож на ад. Ведь в аду не цветут круглый год удивительной красоты растения и кустарники и не растут цитрусовые деревья, увешанные никем не собираемыми плодами. Не плещутся два удивительно красивых и теплых моря… Правда, есть и третье, Мертвое… Израиль – это земля, по которой ходил Христос, в которой хранится след стопы Магомеда, поэтому по определению это – благословенная земля.
