скачать книгу бесплатно
Это были не первые похороны, которые я видел, но именно они вызвали у меня чувство страха, надолго заняв мой мозг бесплодными размышлениями о бренности жизни. Часто чувствовалась бесконечная отрешенность от мира, несерьезность происходящего. Мир представлялся мне неразумным и чуждым.
Жить было возможно, только забывая о поисках смысла бытия. Спасение я находил в художественной литературе, которую читал запоем. Дюма и Марк Твен были моими любимыми авторами.
7
Отрадой детства были поездки на Черное море. В первый раз мы остановились в Гудауте. Сняли комнатку в двухэтажном домике, в километре от моря.
Невозможно было предположить, что через десять лет в этом городе будут “воевать” бандиты. Нет, кажется, ни о чем таком я тогда не думал, не до того было.
Море укачивало, завораживало, занимало собой все мысли и чувства. Интересно было бы жить в море, подобно дельфинам. Тишина, покой, никакой цивилизации.
А если уйти туда с подружкой, завести детей? Одно плохо: женщины, живя в воде, вряд ли сохранили бы свою красоту. Неизбежны физиологические изменения. Но, наверное, у потомков сложился бы иной эталон красоты. Как, однако, непросто менять что-то в жизни.
Море определенно тянуло меня внутрь водных толщ. Если киты чувствуют зов суши и порой выбрасываются на берег, то отчего бы человеку не слышать зов моря? И не важно, что прошли миллионы лет с тех пор, как неразумные наши предки вышли на сушу. Что-то сохраняется в естестве разума. Ах, море, море! Хорошо, что ты есть на свете.
* * *
Возможно, киты выбрасываются на сушу с единственной целью – донести до людей понимание общности, преемственности, взаимосвязанности разума на Земле. Вдруг, если люди поймут это, киты перестанут совершать самоубийства?
8
В пятом классе я увлекся поэзией. В школе проводились конкурсы декламации. Поначалу я в них не участвовал, так как слегка картавил и, вообще, мямлил. Но со временем преодолел стеснительность и даже получал почетные грамоты на конкурсах. По литературе у меня была твердая пятерка.
Вначале я очень волновался, выступая, биение сердца учащалось. Наверно, я инстинктивно стремился к успеху. С годами я стал спокойнее относиться к вниманию окружающих. Иногда хочется пережить прежние остроту чувств и ясность мыслей, но зрители меня уже не заводят.
Пробовал писать стихи. Они были вздорными, но я не отчаивался. Наоборот, меня интересовали вопросы психологии развития мышления и я любил экспериментировать с потоком сознания.
Искусство не было для меня целью. Занятия приучали к самодисциплине, самопознанию, терпению.
Побывал на занятиях литературной студии "Надежда" у одного журналиста. Тогда я уже был уверен, что напишу повесть о своей жизни.
Я решил попробовать себя в серьезном творчестве.
Когда появились мои первые рассказы, студия закрылась. Руководитель уехал в Москву. А я продолжал творить.
Я могу писать по сотне
И по тысяче стихов,
Но хочу сказать по правде:
Я не очень-то готов
К деньгам, почестям и званьям,
И толпы рукоплесканьям.
В руки мне попался блокнот, пригодный для записей, и я завел дневник. Записывал обрывки мыслей, интересные сведения, цитаты, вклеивал интересные статьи из газет и журналов, сочинял стихи. Вздора хватало, но со временем мышление мое упорядочивалось.
Записывание в дневник позволяло избавиться от надоевших мыслей. Почему-то мышление склонно зацикливаться, снова и снова повторяя уже продуманное, ничего не прибавляя к тому, словно боясь остановиться. Возможно, именно такой склад ума и позволяет оставлять след во времени.
Иногда казалось, что размышления произвольны и в разное время могут приводить к разным выводам. В дневнике я учился думать. Несколько поздновато, но не безрезультатно.
"Как коротка жизнь. Когда человек достигнет физического предела жизни в двести лет, будут говорить, что и этого мало. Но зачем вообще жить, страдать? Ограниченный срок жизни, даже миллион лет, теряет смысл, если потом умирать. Имеет ли смысл существование человечества в целом, не погибнет ли оно? И зачем мне память потомков обо мне, зачем?"
Тогда много говорилось об угрозе ядерной войны. Я тоже думал об этом.
"Волненье бьет в висок,
Взметая тучи к небу,
На нас идет поток
И смерть, и ад, и пепел.
Все ближе рвет метал,
Сметает дом за домом,
Идет смертельный шквал.
Последний миг настал.
Но хочется сказать
Последние два слова:
Как подло убивать!
Как глупо умирать!"
Трудно сказать, боялся ли я войны. Скорее всего, нет. Но иногда мне снились пугающие сны. Что-то было не в порядке с небом.
"Каждый человек должен по мере сил, своим трудом, поднимать цивилизацию на новый уровень. Человек, использующий физическую силу, делает мало; лишь используя ум, можно совершить многое. (Тоже мне, подъемный кран нашелся.)"
"Жизнь – комедия, люди – комедианты. Каждый игрок стремится больше урвать. Кому дан дар, тот берет благодаря ему. Кому не дан, тот хитрит. Комедия!
Мне кажется, я – Бог, которому было скучно и он, создав этот мир, переселился в меня, забыв все свои знания. Чтобы развлечься. (И в других тоже Бог). Невозможно жить, все зная, вот Бог и "забыл"".
Постепенно стал проявляться конфликт между плохим и хорошим, существовавшим во мне. Я продолжал думать.
"Во мне существуют как бы два человека. Один – большой человек, чистая душа, стремится к высокому, честен и наивен. Другой – подлец и негодяй, циник, свинья. Первый, к счастью, руководит мной, но когда я один, второй иногда берет верх.
Почему приносить людям добро – есть высшее счастье? Может быть потому, что чувствуется, что ты полезен людям, что живешь не зря, что останется память о тебе. Но, с другой стороны, люди не забывают и зло. Можно и запутаться".
"Впрочем, можно ли относиться к жизни серьезно? Несерьезность спасает нас от мозговых перегрузок”.
Бывало это, и нередко.
Я в глубине души страдал,
Судьбы крутил тогда рулетку,
"Быть иль не быть" вопрос решал.
И ставил я на карту сразу
Не сбывшиеся все мечты,
Но не внимал судьбы приказу
Уйти от этой суеты.
* * *
Развлекаясь с игральной косточкой, я поставил эксперимент – попытался предугадывать выпадающие числа.
Несколько раз мне это удалось, но я утомился и перестал угадывать. Способность эта восстановилась через несколько месяцев, но опять ненадолго. Причиной тому была не столько утомляемость, сколько необходимость восстанавливать чистоту сознания, чтобы мысли не возникали на основе прошлого опыта. Каждый раз память должна быть “чистой”
Я решил тогда, что мог бы таким образом выигрывать в рулетку. Но в стране еще не было казино, а в “спортлото” надо предвидеть слишком много цифр.
* * *
Одноклассники любили рассказывать о драках, в которых участвовали. Сколько уязвленного самолюбия! А чего ради драться? Меня как-то остановили на улице пацаны.
– Эй, стой, иди сюда, – окликнул меня самый маленький. Пацанов было трое, все ниже меня ростом. Я подошел к ним, и заметил, что в стороне стоит еще кучка.
– Где живешь?
Я решил, что они не должны заметить моего волнения и, как можно спокойнее, ответил, махнув рукой в сторону дома:
– Да вон, на горе.
– Эй, идите сюда, – позвал маленький пацан группу поддержки, но она чем-то была занята.
Драться мне совсем не хотелось, я был в чистой одежде. Вид у ребят был беспризорный, и, как мне показалось, несчастный. Мне они напомнили одноклассника Юру из многодетной семьи, постоянно голодного, бегающего в школьную столовую за кусками хлеба. Один он стеснялся ходить туда и постоянно звал кого-нибудь с собой.
Что делать? Может быть попробовать их загипнотизировать? Они бандерлоги, я – большой желтый удав? Или попытаться прочистить им мозги. Соотечественники, блин! Но этот процесс длительный и нет возможности отследить результаты. Достаточно будет улыбнуться и поддержать разговор.
– Куда идешь?
– В театр.
– Деньги есть?
Я нащупал в кармане двадцать копеек и протянул инициативному малышу.
– Из сорок первой знаешь кого-нибудь?
– Нет.
– Это хороший пацан, пусть идет.
Я тоже так думал и поспешил ретироваться. Как все-таки поздно люди становятся взрослыми.
* * *
Отцу с работы выделили участок земли за городом, под дачу. Мы ездили туда по воскресеньям. Час езды на автобусе, двадцать минут ходьбы, и мы в овраге, поросшем травой. Это наш маленький участок. Стоит построить домик, и сажать огород будет практически негде. Ругаем коммунистов за их скупую благотворительность. Они будто боялись, что люди заживут слишком хорошо. В размывах белеет мел, дорога, проложенная трактором, тоже меловая. Вряд ли что-нибудь вырастет, но люди кругом работают, надеются. Говорят, если завезти чернозем, то можно будет и урожаи собирать.
Долгое время на участке валялась старая бомба. Обнаружили мы ее не сразу, может быть соседи спихнули ее к нам со своей территории. Крылышки ее проржавели и отломились, она уже не производила сильного впечатления. Но все же было трудно ее не замечать и работать рядом с ней. Саперы не забирали ее. Отец выбросил бомбу в болотце на дне оврага. И словно в насмешку, на соседнем пустовавшем участке обнаружили авиабомбу, толстую проржавевшую дуру килограммов в двести. Ее вполне могли привалить мусором и однажды весной, выжигая траву, стереть с лица земли наш участок. Впрочем, через какое-то время ее увезли.
Первые года мы сажали только картошку, ждали, когда протянут водопровод. Огурцы, помидоры, клубника засыхали на корню. Но постепенно засадили участок сливой, вишней, абрикосами, привезли из питомника яблоню и смородину. Урожай был маленький. Деревья гибли на крутом, меловом склоне. Небольшие ростки на саженцах обгрызали зайцы.
Мы с братом пополняем знания ботаники и энтомологии, находим в траве удивительных букашек, козявок, рассматриваем их. Как-то раз мы поймали тритончика, принесли домой и оставили на балконе. Но до утра его съели голуби. Брат хотел его сфотографировать, но не успел.
Отец ловил пауков-”тарантулов” и сажал их в стеклянную банку. Большая самка съедала маленьких самцов – такая у них брачная традиция. Как-то раз отец поймал где-то ежика и принес на участок, что бы он жил там и отпугивал змей. Из змей, правда, водились только ужи, благо в овраге при прокладке дороги запрудили ручеек, и образовался водоем.
Позднее маме завод дал участок побольше, на ровном месте. Земля жирная, хоть на хлеб намазывай. Там и решили строить домик.
До нового участка тоже далеко. Минут двадцать на троллейбусе до дизель-электропоезда, и на нем минут пятьдесят. Народу много. И троллейбус, и дизель приходится брать штурмом. После дороги, конечно, хочется прежде всего отдохнуть, а потом только наслаждаться воздухом, природой и собственным участком земли.
Рядом с дачей сосновый бор, и воздух, действительно, изумительный. Дышишь и не надышишься. Весной воздух звенит, поет, движется. На полянках среди нежной зеленой травы распускают ярко-желтые теплые бутоны одуванчики. Шмели вылетают из зимних укрытий, пьянеют от дивного аромата цветов. Все звенит и качается на этом воздухе под яркими лучами солнца, такого же робкого и нежного, как и природа этих мест.
Ради познаний и наблюдений за природой стоит преодолевать расстояние до нашего участка. Домик, который хотят построить родители, будет долго оставаться в зародышевом состоянии. Кое-как залитый фундамент простоит пять лет. Проблема со стройматериалами. Денег нет. Но жизнь течет, мы трудимся на участке, ходим в лес за ягодой. Пробовали рыбачить. Рыбы здесь мало и, говорят, она больная, разве кошке скормить. Здесь пытались сделать городское море, соорудили плотину, затопили землю, а лес почему-то остался гнить. И чего людям не хватило?
Все-таки жить дачными заботами скучно.
Глава 3
1
Неудовлетворенность жизнью, собой, страстное желание деятельности, огромное напряжение умственных, душевных сил, – и невозможность найти выход делали мое поведение странным для окружающих. Я задумывался над сложностями своего характера, но изменить ничего не мог.
* * *
Уроки истории наш класс не любил.
Перед уроком Костя засунул в дверной замок спичку. Случалось такое и раньше, но чаще засовывали маленькую соринку, чтобы преподаватель провозился с замком минут пять.
Историчка, она же наша классная руководительница, Эмилия Леоновна отпереть замок не смогла. Усилия учеников тоже не привели к успеху. Позвали завхоза, и он, обстоятельно поковыряв замок, через пять минут открыл дверь.
Наш завхоз сам по себе – личность неординарная, а вдвоем с Эмилией Леоновной это – “что-то с чем-то”. Не пытаться найти виноватого они не могли.
– Так, – сказал завхоз, заходя в класс, – Все портфели на парты и выкладывайте содержимое.
– Зачем?! – вскинулся класс.
– Будем искать спички, одной из которых забили дверной замок, – серьезно сказал завхоз.
