скачать книгу бесплатно
Все трое расположились за столом в маленькой беседке в углу двора, и если хозяин позволил себе расслабиться и откинуться на спинку плетеного кресла, то гостей не покидало напряжение. Они сидели, собранные и готовые к немедленному действию.
После того как Алкмен разлил вино по бронзовым кубкам, Эрторий, пригубив первым, жестом предложил гостям последовать за ним.
– Мне самому не по себе от того груза ответственности, что я взял на себя, пригласив вас сюда, но, повторюсь, ситуация требует немедленных действий и мне нужна ваша помощь. Положение братства настолько печально, что на сегодняшний день я могу полностью доверять только вам двоим.
Великий магистр пристально посмотрел в глаза своих друзей:
– Наступил момент, который поможет нам снова вернуться в игру.
О прямолинейности Тироса, в свое время не стеснявшегося говорить неприятную правду даже царям, ходили легенды, и сейчас он показал, что с годами не изменился.
– Давай без лишних расшаркиваний. Мы все прекрасно понимаем, иначе нас бы здесь не было.
Камол огладил рукой свою седую бороду:
– Ты позвал – мы пришли. По-другому и быть не могло, но нам не совсем понятно, о чем ты говоришь. Ситуация для братства, прямо скажем, не лучшая. Была надежда, что война с Сардией затянется, это ослабило бы врага и дало нам возможность восстановить силы. Но сарды разгромлены. Увы! Если раньше можно было на что-то надеяться, то сейчас остается уповать лишь на помощь всевышних богов.
Тирос раздраженно махнул рукой:
– Это всего лишь вопрос времени. Как только Константин покончит с Хозроем, он вновь примется за нас, и, боюсь, новой волны зачистки нам уже не пережить.
Взгляд Великого магистра заледенел.
– И это говорит легендарный Тирос Иберийский! Никто бы не поверил. Ты сейчас выглядишь, как воробей, преградивший путь кошке. Бесстрашный и жалкий одновременно. Не забывайте, мы братство Астарты. Это они нас бояться, это им мы являемся в кошмарных снах, и никогда не будет наоборот.
Лицо Тироса одобряюще смягчилось.
– Хорошо сказано, хотя местами и обидно. Ну тогда, может быть, ты расскажешь нам что-то, чего мы не знаем?
Эрторий еле заметно утвердительно кивнул и подал знак Алкмену. Тот быстро скользнул к столу и расстелил перед гостями пергамент с красиво вычерченной картой.
– Взгляните вот сюда, – палец Данациуса ткнул в узкую долину Ура. – Что это вам напоминает?
Гости с интересом склонились над картой. Желтый кружок города, рядом белые палатки императорской армии и зеленая долина в кольце темно-коричневых гор.
Камол поднял глаза на великого магистра.
– Очень напоминает мешок.
– Точно. Обратите внимание, из долины всего два выхода. Один – самый короткий путь на просторы Сардии – закрывают стены Ура. Другой ведет в восточную Фесалию и к побережью, и это единственный путь снабжения и связи армии Константина со столицей. Судьба двух царств решается под стенами этого города.
Эрторий поднял вверх указательный палец, призывая к вниманию.
– Теперь главный вопрос. Кто может закрыть пока еще свободный выход из долины и запереть императорскую армию в котле?
Тирос с сомнением покачал головой:
– После разгрома Хозроя, сила, способная на такое, есть только у султана Ибера Муслима III, но я сильно сомневаюсь, что он рискнет всем, особенно после столь убедительной победы Туринской армии.
Ироничная улыбка скривила губы Данациуса.
– Рискнет, если цель будет реальной, а приз вожделенным. В жизни Муслима есть один черный момент, заставляющий его до сих пор скрипеть зубами по ночам.
– Ты имеешь в виду, его брачное посольство к царице Халидада Вирсании?
– Именно, – согласился Великий магистр. – Помните, как Муслим хотел прибрать к рукам богатейший город востока, женившись на его юной царице? Послы султана прибыли не одни, а с серьезным аргументом в виде двух тысяч всадников, поэтому вели себя в вольном городе Халидаде, скорее, как хозяева, чем как просители. Горожане не дали в обиду свою любимицу и одной ночью перебили воинов султана, а послов с побоями и позором изгнали обратно в Ибер. Муслим, говорят, почернел аж от бешенства и повелел стереть город с лица земли, а Вирсанию притащить в цепях. Так бы оно и случилось, но юная царица проявила не по годам тонкий расчет и политическую прозорливость. Посовещавшись с верхушкой города и убедив их выбрать меньшее из зол, она отправилась в Сардогад к Хозрою. Что она пообещала царю, неизвестно, но, видимо, немало, раз вернулась с сардийским войском и договором о протекторате Сардии над Халидадом, подтверждающим все древние права и вольности города. Воевать с Сардией Муслим тогда все-таки не решился – так, погромил окрестности Халидада и убрался восвояси, но ненависть за позор все эти годы в душе султана не угасала ни на миг.
Камол в сомнении сдвинул камешек четок.
– Не пойму, как это нам поможет…
Глава 8
Оглядел своих соратников, Эрторий выдержал эффектную паузу и произнес, совсем не удивившись, увидев помрачневшие лица:
– Мы отдадим ему Халидад!
В целом, Тирос уже понял замысел магистра и как человек, не лишенный понимания добра и зла, внутренне содрогнулся. Эмоции никак не отразились на его лице, а лишь вылились в ряд возражений.
– Он не решится. Напасть на Халидад сейчас – означает пойти не только против Хозроя, но и против империи. Уверен, Константин уже смотрит на город как на свою собственность. И вообще, как мы это сделаем?
Губы Великого магистра сжались в тонкую нить.
– Мы предложим Хозрою отдать в жены султану свою дочь, а с ней как приданое – и протекторат над Халидадом. Муслиму не останется другого выхода, кроме как защитить свою новую родню и имущество, то есть вступить в войну против империи. За такой куш, как Халидад и Вирсания, Муслим будет драться с кем угодно. Восстановить репутацию и растоптать своих врагов одновременно – это дорогого стоит.
По лицу Камола проскочила гримаса отвращения: он, как никто, знал нравы повелителя Ибера.
– Хозрой никогда не отдаст свою любимую дочь в лапы старому извращенцу и изуверу.
Эрторий поморщился. Ему не понравилась импульсивность брата из Афры.
– Царь сейчас не в том положении, чтобы выбирать. Хозрой остается царем лишь до тех пор, пока не пали стены Ура. Потом незавидная судьба ждет не только его дочь, но и его сыновей, его самого, да и всю Сардию. Как вы думаете, что он выберет?
Задумчивый взгляд Тироса уперся в темный угол сада:
– А тебе не жалко Халидад? Султан не пощадит город, да и Вирсанию. Помню, хорошая была девочка, умненькая…
Рассерженный взгляд Данациуса полоснул лицо друга:
– Мы все лишь орудие в руках всесильных богов, и только им решать, какова будет цена победы!
Встречая яростный напор друга, Тирос понимал: то, что предлагает Эрторий, – аморально и цинично. Но в то же время комбинация рисовалась действительно блестящая. Подивившись в очередной раз беспощадной гениальности друга, он поднялся:
– Согласен. Ты прав – какова бы ни была цена, мы все поклялись ее заплатить без тени сомнения. Что я должен сделать?
Слова и готовность Тироса успокоили магистра, и он вернулся к спокойному изложению плана.
– Наш гостеприимный хозяин, Нуклеос Парастидис, недавно вернулся из Сардогада. Хозрой готов принять нашего посланника. Его будет ждать на границе отряд сардийских всадников, они проводят к царю. Я посылаю свою лучшую ученицу.
Взгляд Камола на мгновение оторвался от четок.
– Женщину? Разумно ли? К тому же двор царя – настоящая помойка. Никому нельзя доверять – эту новость уже наверняка продали Варсанию.
Эрторий удовлетворенно кивнул:
– Я подумал также. Поэтому Зара поедет как прикрытие, а с настоящей миссией я посылаю Алкмена. Он пойдет тайно, даже я не знаю, каким маршрутом.
Губы Тироса задумчиво зашевелились.
– Зара… Помню, помню. Выросла уже, говоришь?
Данациус вновь с неудовольствием посмотрел на друга:
– Тирос, что с тобой? Я не узнаю прежнего бойца. Зара сможет постоять за себя, не волнуйся.
Тирос устало прикрыл глаза.
– Я не волнуюсь, брат Эрторий. Просто слегка устал. Слишком много смертей в последние годы, во славу божию.
Помолчав, он продолжил, показывая, что сентиментальность не мешала ему продумывать детали.
– Ну хорошо. Допустим, мы всех уговорим. Но ведь на все требуется время. Посольства, свадьба, сбор армии – это не останется незамеченным. Варсаний немедленно обо всем узнает, и потом, на пути армии султана встанет восточная Фесалия с укрепленными городами и гарнизонами. У императора будет достаточно времени, чтобы вывести армию из котла или хотя бы занять и укрепить перевал. А может, к тому времени падет Ур, и тогда вообще все напрасно.
Эрторий кивнул, соглашаясь с логичностью аргументов.
– Все правильно, но…
Он немного помолчал, собираясь с мыслями.
– Для этого я вас и позвал. Не будет никаких пышных посольств и пустых договоров. Мы, братство Астарты, и мы сами выступим гарантом исполнения договора. Ни одного лишнего человека – только Хозрой, Муслим и Верховный совет братства в лице наших представителей.
Оба магистра постепенно проникались глобальностью замысла, но все еще были полны сомнений. Первым решился озвучить их Камол из Афры.
– В Сардогаде и в Ибере знают о нашем бедственном положении. Достаточно ли будет им наших гарантий, учитывая, что оба правителя люто ненавидят друг друга и взаимно не доверяют.
В глазах Великого магистра заплясали веселые искорки.
– Наши враги, сами того не подозревая, станут залогом нашей силы и возможностей. Вы думаете, Хозрой не знает, какую ментальную стражу постоянно держит вокруг себя император Константин, или, может, Муслим сомневается, от кого призван защищать орден Огнерожденного Митры? Они оба – и Хозрой, и Муслим – не имеют таких возможностей защиты, поэтому пока жив хотя бы один из нас, наше слово будет весомее любой стали.
Согласившись с доводами, Тирос все же не удержался от сомнений:
– Армия Ибера многочисленна, но плохо вооружена, немобильна и неспособна брать укрепленные города. Как она пройдет незамеченной через Фесалию?
Данациус вновь стал серьезен:
– Чтобы занять перевал, не нужна вся армия. А гвардия султана – это почти десять тысяч первоклассных всадников. Они как нож сквозь масло пройдут через восточную Фесалию. Не останавливаясь на осаду городов, гвардия достигнет перевала недели за три – примерно за то же времени весть о вторжении дойдет до ставки императора.
Он не смог удержаться от довольной усмешки.
– Много бы я дал, чтобы посмотреть в этот момент на лицо Варсания Сцинариона.
Хорошее настроение Эрторию испортило выражение лиц его сподвижников, все еще хранившее вопросительное напряжение. То, что их мучило, прозвучало в словах Тироса Иберийского:
– Ну хорошо. Предположим, все прошло гладко и армия империи разгромлена. Пойдем даже дальше. Предположим, Константин мертв. Что потом? Как нам поможет водворившийся хаос и тотальная резня все против всех?
– Никакой резни, никакого хаоса! – Великий магистр позволил себе нотку торжественности: – Сейчас я назову вам имя, на которое я решил сделать ставку. Иоанн Страви.
На недоуменное пожатие плеч, он ответил с непререкаемой уверенностью:
– Иоанн Страви, сын трагически погибшего Димитрия Корвина, троюродный племянник нынешнего императора Константина II. Вы спросите, почему он? Что мы о нем знаем? И я отвечу. До сегодняшнего дня – немногое, но, тем не менее, он привлек мое внимание, и я попросил Странника встретиться с ним.
Всплеск гнева, вырвавшийся из уст Тироса, прервал плавную речь магистра:
– Неужели ты все еще имеешь дело с этим выродком первородного зла?!
– Не наше дело судить других, если мы не хотим уподобиться Трибуналу церкви Огнерожденного.
Эрторий недовольно посмотрел на друга:
– Кем бы он ни был, свое дело он знает и, самое главное, никогда не ошибается. Судьба Иоанна на распутье и с этого момента в наших руках. Мы защитим его жизнь и посадим на престол, а он прекратит гонения, свернет Трибунал и укоротит руки церкви.
Камол отложил четки.
– Программа, прямо скажем, не простая. Пойдет ли за ним армия? Да и откуда такая уверенность, что после восхождения на трон он сделает все, о чем ты говорил?
– Моя уверенность стоит на выверенном расчете наших возможностей. Как только армия Ибера займет перевал и в императорском лагере начнется паническая неразбериха, мы совершим рокировку. Константин умрет, а Иоанна назовут императором. Этим я займусь сам – потенциал есть! Что делать с Муслимом, мы решим позже, но заставить его вернуть гвардию в Ибер и освободить проход, думаю, будет не трудно. После армия под спасительным предводительством Иоанна вернется домой, все останутся довольны, а на земле воцарится мир, в котором для нас будет место.
Магистр, сделав паузу, на миг задумался о чем-то, известном только ему, и продолжил:
– Что касается выполнения обещаний, то скажу честно: нарушить договор со Странником не решится никто, даже я бы трижды подумал.
Все молча согласились, что план разумен и осуществим, и все же Тирос не удержался от ворчания:
– Зря ты доверяешь магу, перешагнувшему за границу живого мира! У него может быть своя игра.
– Я никому не доверяю, но на сегодняшний день мы союзники. Орден и Трибунал гоняются за Странником не менее рьяно, чем за нами, и ради спокойной жизни он готов с нами сотрудничать. Я говорю только о сегодняшнем дне, а что будет завтра – завтра и увидим. Не все возможно просчитать, и я соглашусь с вами – риск очень велик. Но другого выхода у нас нет.
Брат Камол впервые отложил четки и поднял на магистра выразительный взгляд:
– Пока все выглядит убедительно. Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы мы взяли на себя согласие Хозроя и Муслима?
– Не совсем так. Самым слабым местом нашего плана остается Ур. Если город падет – все лишается смысла. – Тут Эрторий посмотрел на Тироса: – Я хочу, чтобы ты, брат, проник в осажденный город и не позволил ему сдаться. Город должен продержаться как минимум три месяца – за этот срок я надеюсь втянуть султана в войну.
Не получив ответа от Тироса, Великий Магистр не стал давить на него, дав время подумать, и вновь перевел свое внимание на Камола:
– Султана возьмешь на себя ты, брат Камол из Афры. Если вдруг мой прогноз не сбудется и этот бешеный пес захочет поменять правила, то обрати внимание на его старшего сына. Мне кажется, он слишком переживает, что засиделся в наследниках.
Пальцы Камола вернулись к четкам.
