скачать книгу бесплатно
Стреляют, бомбят хаотично,
крушат этот лес наугад,
копают совсем неприлично,
как будто хотят вырыть клад;
корчуют кусты и деревья,
кромсают тела и Эдем,
ломают места и предместья,
наносят увечья всем-всем
и рвут там, где юно и тонко,
и роют в болоте, средь суш.
Пока ж достают потихоньку
жемчужины воинских душ…
Балкон-голубятня
Среди застеклённых советских "теплиц",
окрашенных рам и завешанных окон,
кирпичного дома, где старости лиц,
одно только место – раздетость балкона.
Он, как голубятня напротив меня,
открытая горсть для кормленья пернатых,
бетонно-стальное гнездовье в тенях,
помойный контейнер средь улиц и сада.
Хозяин их кормит, но людям в ущерб.
Перила увенчаны сизою стаей.
Помог бы отстрел и отравленный хлеб!
Но жалко птиц мира в преддверии мая!
Чудное, прекрасное место в тиши,
где мило воркуют крылатые леди,
где злятся на всех сизарей этажи,
где засраны окна у нижних соседей…
Посланный по делам
Опять я в борделе сливаю заначку
и сумму, что выдали мне час назад
на нужды семьи и на выплату прачке.
А я выпиваю средь девок, как гад.
Устал от всего: нелюбви и рутины,
пелёнок и криков, и жирной жены,
начальника – наглой и жадной скотины,
и комплексов детства, и давней вины.
Фривольно в покое продажного счастья,
которого нет за уставшей спиной.
Лишь тут выпускаю я птицу и страсти!
Лишь тут становлюсь настоящим, собой!
Истрачу я всё на Марго или Дашу.
От вылитой лавы мне станет легко…
А дома супруга, больная мамаша
и дети, что ждут от отца молоко…
Вера в армейскую защиту
Война неподалёку.
Дрожит земля и лес.
Огней, кровей потоки.
И правит этим бес.
Стрельба, резня и стоны.
Борьба идёт на нас.
Коль будет гон погони,
то сдохнем через час.
Пока же фронт стабилен,
жильцы поспешно жнут,
снуют в деревьях пилы,
детишки не ревут.
Как будет житься завтра?
Кто будет падать, жить?
Надеемся на кадры,
что смогут защитить…
Двухэтажные хрущёвки
Дома, как стога из рассыпчатой глины,
накрытые шифером, сталью и сном,
старинной, графитной, рифлёной резиной,
помятым, корытным и вымокшим дном,
ветвями и ржавчиной листьев гниющих,
просохшими кронами летних дерев,
кусками суков отпадавших, длиннющих,
взлетевшими тканями дядь или дев,
покрышками, толями, сажей и пылью,
ворсинками проволок, шерсти, волос,
пушинками, перьями с килей и крыльев,
упавшими нотами грома и гроз,
помётом, лучами, дождями, снегами,
роями зелёных и алчущих мух,
валежником, кедами и сапогами
я тридцать пять лет лицезрю тут вокруг…
Распределение на работу во времена СССР
Окружная даль широка и длинна;
смиряет последних убогих и нищих.
По жизни на сердце одна лишь вина,
что я не сбежала от старородивших.
Они – поселенцы у "важных" границ,
где нет городов, доброты, урожаев,
просвета во тьме, мужиков и больниц…
"Зачем они в ад меня этот рожали?"
Родительский быт износил много жил.
Сиделкой их хвори блюла до упаду.
Дрянное житье довело до могил,
что тихо молчат тут без стел и оградок.
Вот так, просидев и помочь не сумев,
увязла я в скорби, годах и безвольи.
Из глины и палок отстроив дом-хлев,
осталась в плену у ветров среди поля.
Вокруг нет дорог, очень мало лесов,
а цены на уголь – почти как алмазы.
Осталось три пары беднейших дворов,
