скачать книгу бесплатно
о крыльях, силе, воле дум
и небе; даль себе закрыли
стена?ми страхов, зная шум
волны, свободы лишь по картам
и книгам, кадрам кинолент,
утратив раж побед, азарта.
Я уплываю. Там мой свет!
И пусть его достичь неможно!
Чем ближе к солнцу кину сак,
тем мысли легче, неострожней,
и рыб диковинней косяк.
Божьи мысли
Какие мысли думал Бог,
мою судьбу с твоей сплетая,
вливая в нас любовья сок,
и каждый день уто?к вливая?
Наверно, думал о весне,
о детском плаче и прогулках,
о том, что счастием везде
поля засеем, закоулки.
Быть может, знал обоих нас
сильнее нас самих бывалых;
мечтал украсить блеском страз,
и дать покой бегущим, алым.
В какие волны, сушь хотел
отправить, иль лишить чего-то?
Чтоб каждый соль свою доел
и мёд испил в лучах восхода?
Чего желал он выдать нам,
какою краской разукрасить?
Но знаю я, его весь план
с учётом битв был всё ж прекрасен!
Татьяне Ромашкиной
Машечка
Лучится сказочное имя,
с утра влетает первым в ум,
и входит в сны медово, зримо
цветами самых спелых клумб;
салютом брызжет так всеярко,
что с лиц печальных сходит груз.
Оно мне выпало подарком
сочнейшим, радостным на вкус.
Его нашёл в потоке окон
пустых и грешных, и святых,
узрев в тиши светлейший локон
и поступь ног его цветных.
Ах! Это грех – не спеть поэту
о нём, иль вовсе не узнать
его свеченья, чар, секрета,
что могут слух теплом ласкать.
И вот, ещё один повержен
герой от ласки добрых рук.
Оно – бальзам душе заме?ршей.
Оно – пока что страсть и друг…
Просвириной Маше
Бродячий музыкант
Толкая ком живого сердца
мешки дыханья в те края,
где будет радостно им петься,
в углах ни ноты не тая;
туда, где наш дуэт соитьем
исполнит песенный разлив,
хватая каждый бриз наитья
и запах мака, роз, олив.
Спеша и трогая все струны
ветвей иссохше-дорогих,
я кожей дхола вижу лунность,
деревья – станами нагих
танцо?вщиц, с ку?дрями живыми
в белёсых, чайных ли тонах
тела их (в роще обжитые)
манят с опушек, в сторонах.
Гастролью буду полнить тропы,
мотив и пыл нести в ту даль,
где меж воды, пустынь, сугробов
меня солистка будет ждать.
В порту
Обняло якорь дно,
приняв его в объятья.
Глаза кают цепно
глядят особой статью
на неба купол, в даль,
где соль сжигала руки,
щипала трюм, сусаль
фигур, и стен натуги.
А ветер в парус бил,
держали строй волокна.
Одни смотрели в Нил,
другие в город – окна.
Уставший остов, киль
о пыли троп мечтает;
пройдя пять тысяч миль,
мечту о снах качает.
И вот средь дней зимы,
направив стрелки галса,
корабль в зоне тьмы
в любви земле признался.
Жертвоприношение
Оплату дам букетом душ
и ожерельем из сердец,
