Дальние скрипки

Эльза Лествицкая

Дальние скрипки

1.

Давно уже с Зиной такого не случалось, чтобы мужчина прямо застыл, натолкнувшись на нее взглядом. И это было приятно. В кончиках пальцев закололо, а в коленях поплыла тихая слабость.

Концерт в музклубе только что закончился. Зина слушать его и не собиралась, она зашла переговорить о своем намечавшемся выступлении, что автоматически подразумевало фуршет за счет выступающего. Следовало уточнить, когда и в каком количестве завозить продукты. Но хозяйка была занята – она как раз выходила на освобожденную концертантами сцену, чтоб напоследок зазвать всех дорогих гостей на последующие вечера. Нетерпеливые гости между тем перетекали из зала в буфет, а самые торопливые уже выбирались из самообслуживательного гардероба, изрядно раздавшись вширь за счет верхней одежды, и устремлялись к выходу. Стоящего среди холла высокого мужчину задевали локтями и плечами. А он все смотрел. Длинный бежевый плащ делал его похожим на иностранца. Но иностранцем он не был. Через секунду Зина вспомнила, где его видела.

В прошлую среду выпал непрочный осенний снег, город наполнился ментоловой прохладой. Зина с подругой Викусей, покружив по улицам, быстро озябли и завернули погреться в кафе, из тех, где непременно встретишь знакомых. И точно, стоило оглядеться, как в угловом закутке проявился небритый бард Старцев, деливший скромную трапезу с девицей неопределенного возраста с обритой наголо головой. Поймав его предупреждающий взгляд, Зина помахала издали, давая понять, что не стремится нарушить их уединение. Барду нравилось думать, что знакомые мечтают с ним поговорить лишний раз, а незнакомые взять автограф. Воображаемые поклонники были так настырны, что от них все время приходилось защищаться. Но Зину интересовала подруга, а не Старцев с его пассиями.

С тех пор, как Викуся вышла замуж и перебралась на другую ветку метро, да еще в самый конец, дружить приходилось в основном по телефону. А когда родила, то и звонки сделались неудобными. Каждый разговор прерывался необходимостью срочно дать молоко, отобрать конфеты, объяснить правила сложения и так далее.

Теперь-то подросшее чадо имело под два метра росту и доучивалось в школе последний год. Но хлопоты шли по заведенному распорядку: завтраки, обеды, репетиторы, престарелые родственники – Вика была занята постоянно, будто президент небольшой державы. И уж если ей удавалось выкроить время, подругам хотелось наговориться и за прошлое, и на будущее. Викуся слушала Зину, как ребенок любимую сказку, приоткрыв рот и даже не моргая. От этого Зина собственную жизнь вдруг начинала видеть, точно в волшебном калейдоскопе, где узоры складывались из знакомств с замечательными людьми и служения высокому искусству. Но и слушать Вику было не хуже. Нескончаемый сериал домохозяйских забот укреплял в Зине уверенность в том, что отсутствие семейного очага – скорее привилегия, чем потеря. И задавленная в глубине души тоска смягчалась и таяла, уступая место светлой печали.

Кафе, в котором подруги топтались и топали, стряхивая с ботинок сырой снег, внутри было двухъярусным. На верхнем располагались лучшие, укромные места на двоих. К сожалению, все они оказались заняты. Зина все же высмотрела один свободный балкончик и потянула Вику за собой. Они уже ухватились за чугунные перильца крутой лесенки, но ступеньки перегородила табличка с обидной надписью «Reserved». Пришлось возвращаться.

Внизу пустовало немало столиков, но все неудобные, то чересчур на виду, то в неловкой близости к угрюмому барду, жаждавшему невмешательства в его личную жизнь. В самом центре зала за большим столом, закинув ногу на ногу, покачивая начищенным ботинком и поигрывая концом длинного красного шарфа, сидел мужчина перед бокалом вина, таким же одиноким, как он сам. «Интересный», – механически отметила Зина, устраиваясь наискосок от него. Вскоре выяснилось, что и этот незнакомец – тоже знакомый, на этот раз Викусин.

После музыкального училища Вика нашла подработку – кружок игры на аккордеоне во Дворце Пионеров, переименованном после отмены пионерии в Дом Творчества Молодежи. Аккордеон оказался востребован: все-таки не фортепьяно, и стоит дешевле, и носить легче. А этот, в шарфе, там же вел литературную студию. Звали его Вадим, а фамилию Вика забыла за давностью лет: «что-то мягкое, вроде про пух, но не то». Среди преимущественно женского преподавательского состава ДТМ Вадим был популярен.

– В него были влюблены все девочки из литстудии поголовно и мне он тоже нравился, – шепотом призналась Вика. – Но я не решалась к нему подойти, он, знаешь, как крейсер по коридорам носился, я только «здрасьте» успевала сказать.

Популярный преподаватель отвечал на приветствия и дружелюбно кивал на педсоветах, но не более того. Потом Вику полюбил занимательный физик из того же Дома и, ненадолго задумавшись, она ответила согласием. Потом молодожены из Дома ушли, физик в банк, а Вика в декрет, из которого так и не вернулась. Дальнейшей судьбой литератора она много лет не интересовалась и теперь сомневалась: похож, но вдруг не он. Тот не был седым. Хотя, понятно, за это время мог и поседеть.

А кстати о седине… И разговор перекинулся на Викусину приятельницу, которая влюбилась в одного седого. Считается, что фетишизм – удел мужчин, но это только потому, что женщины лучше хранят свои секреты. Та, о которой шла речь, с ума сходила от седины, причем прямо пропорционально ее количеству: одна прядь – строить глазки, если вся голова – готова выслушать любые предложения, а уж если и борода седая, то она сама бы себя преподнесла на блюдечке с голубой каемочкой. Впрочем, последнее только в теории: в те времена бороды в моду еще не вошли. Да и в ее окружении седых мужчин практически не встречалось. Поэтому она так и не вышла замуж и после десятилетия бесплодных поисков решила искать удачи на сайте знакомств. Выбрав по фото подходящий вариант, оказавшийся журналистом из Минска, Викина приятельница ему написала. И у них развился эпистолярный роман, обширный, как инфаркт. Через полгода договорились об очной встрече. Накануне его приезда она разволновалась. А вдруг он лысоват? Плешивых она на дух не выносила. И если замечала, что у мужчины волосы редеют, то начисто теряла к нему интерес. Такая у нее была нервная, художественная натура. А на фото ведь не разглядишь хорошенько, густы ли у гражданина волосы.

Однако, приехав, журналист оказался шевелюрист сверх всяких похвал, к тому же предсказуемо начитан и неожиданно галантен: пригласил в ресторан. Беседовали о разном, приятельница таяла и уже собралась согласиться на предполагаемое приглашение подняться к нему в номер, но после ужина, сославшись на множество командировочных дел, предстоящих наутро, и крайнюю усталость, ночевать он отправился один. А на следующий вечер уже сгрузил свой небольшой чемодан под нижнюю полку в купе, обнял на перроне безутешную подругу и пообещал, что сразу же по приезде напишет всенепременно! Отмахавши на Белорусском вслед уходящему поезду, приятельница вернулась восвояси в полном недоумении: и это всё? Вика тоже недоумевала, Зина хмыкала и в итоге они согласилась, что мужское поведение загадочно.

Пришли четыре голоплечих скрипачки, одна из которых при ближайшем рассмотрении оказалась виолончелисткой, а другая – юношей, расселись на узкой сцене перед пустым белым экраном и заиграли. Играли плохо, не в лад.

Одинокий мужчина поднялся и направился к столику, за которым щетинистый бард пытался отечески приобнять свою обритую. Вика проследила за ним взглядом.

– Это Старцев там? – узнала она наконец мастера авторской песни, которому изредка удавалось прорваться на телевидение.

– Он самый. И теперь мы легко выясним, тот ли это Вадим или другой.

– Как? – не уловила связи Вика.

– Да просто спросим, видишь, они знакомы.

– Неудобно как-то.

– Ничего, я сама поинтересуюсь.

Как только предполагаемый Вадим вернулся за свой стол, Зина принялась посылать Старцеву пригласительные знаки. Тот подошел без особой охоты, исполнил дежурный поцелуй, царапая ей щеку.

– Сереженька, – задышала Зина ему в шерстяное, как у собаки, ухо, – дорогой, мне надо тебе один вопрос задать, это кто к тебе сейчас подходил?

– Познакомиться хочешь?

– А ты ревновать будешь, что ли? Нет. Просто имя скажи.

И только получив желаемое, Зина разжала пальцы и выпустила его рукав на свободу. Сереженька помедлил, Вика опустила взгляд в чашку. Поняв, что автографа не спросят, бард неторопливо двинулся прочь. Зина повернулась к Вике. – Он. Во всяком случае, Вадим. Фамилия Лебежов.

– Да, он. Надо же. Столько времени. Как думаешь, может, мне подойти к нему?

– Иди, конечно. А то в другой раз еще через четверть века встретитесь.

– А вдруг он меня не вспомнит?

– Так ты напомни. Работали вместе, все такое.

Вика вздохнула, отодвинула стул, двухэтажным жестом откинула воротничок и волосы и пошла.

– Так и что твой Лебежов? Будем мужу изменять? – беззлобно поддела подругу Зина, когда они вышли в наступивший вечер.

– Да ничего, не похоже, чтоб он особо обрадовался. Я ему свой телефон оставила. Думаешь, позвонит?

– Да не бери в голову. Мальчик – трамвай, убежит – не догоняй, придет новый, – не совсем кстати вспомнила Зина их школьную премудрость.

– Изменился, – произнесла Вика задумчиво. – Раньше не был такой щёголь.

И вот щёголь в тулузлотрековском шарфе и долгополом плаще вглядывался в нее. Наверно, тоже вспоминал, где видел ее раньше.

– Мы с вами встречались. Недавно, – поспешила помочь Зина. Долг дружбы требовал, чтоб она упомянула Вику. Она так и сделала, почему-то назвав Вику по фамилии, превращая ее из подруги в дальнюю знакомую, и смутилась, словно ее поймали на вранье. – А вы сидели за соседним столиком.

Он ответил невпопад:

– Я много где сидел.

Упоминание о Вике осталось без ответа, и Зина почувствовала облегчение. Но не потому, что Лебежов ей приглянулся. Она еще тогда в кафе пришла к выводу, что это не ее тип. Вике она ничего не сказала, чтоб не сбивать романтический настрой. Но рассудила, что так оно и лучше. Ничего хорошего, если подругам нравятся одни и те же мужчины. Так что облегчение относилось не к нему, а к тому, что неловкость осталась позади.

С улыбкой радушия к ним подплывала хозяйка клуба, пышноволосая и пышнобюстая.

– А, кстати, девятого у Зиночки сольник. Приходите, будет здорово, обещаю! – ловко прихватив обоих за локти, она заставила их обернуться. Стену украшала прошлогодняя афиша с Зиной, красиво обнимающей гитару. Новая дата была от руки написана на белом листе, булавками приколотом поверх старой.

Зина подтвердила приглашение. Лебежов, стряхнув хозяйку с локтя, представился и протянул прямую ладонь, которую Зина встретила с некоторой опаской:

– А я – Зинаида Заренко.

– Да я уж понял, – он усмехнулся, продолжая держать ее кисть, словно прикидывая, сколько в ней на вес. Но едва Зина примерилась к пожатию, как он, сильно сгибая ей пальцы, потянул ее руку вверх к своим губам. Она опять смутилась, на этот раз из-за того, что не угадала его намерение. Хотя где гарантии, что дав руку для поцелуя, не получила бы дружеское рукопожатие.

– Давайте обменяемся номерам, что ли? – предложил Лебежов.

Зина кивнула. Не отказывать же человеку, которого она только что пригласила на свой вечер. Все стали хлопать себя по карманам, в том числе несуществующим. Наконец телефоны были извлечены, номера продиктованы, и он сразу распрощался, будто только за этим и приходил. Она выкинула его из головы вместе с остатками смущения. А на следующее утро пришло сообщение.

Давай увидимся?

2.

Примерно полгода назад, подстрекаемая рассказами Вики об удачливых авантюристках, отыскавших любовь на сайтах знакомств, Зина попробовала последовать их примеру. Даже пару раз сходила на «ознакомительные встречи», как она это мысленно называла. Но обычно люди сплетничают о других или о самих себе, с этими же мужчинами у нее общих знакомых не было, а открывать душу человеку, которого видишь первый и, очень возможно, последний раз в жизни, ей не хотелось. Поэтому разговор получался похожим на поочередное заполнение анкеты вслух. Оба участника обменивались вопросами и ответами, испытывая неловкость, когда дело касалось личной жизни, и теряя интерес, когда не касалось. Ничего путного из этих опытов не вышло. У Зины осталось стойкое отвращение к интернет-репликам вроде «Знакомлюсь для с.о.!» (Зина не понимала, что это значит, пока Вика ее не просветила: серьезные отношения), «Какая ты миленькая! Давай встретимся», а также к восклицательным знакам и несанкционированному обращению на «ты».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.