скачать книгу бесплатно
– По-твоему это плохо?
Он откинулся на спинку стула и улыбнулся своей фирменной улыбкой, которая имела неизменный успех у женщин.
Мегги немного отшатнулась, прищурив глаза и отгородившись рукой, как будто ее ослепила яркая вспышка:
– Полегче, я же могу ослепнуть! Ну теперь-то понятно, как ты это делаешь! Зачем тратить силы на красноречие, когда в твоем арсенале такое оружие! – и тут она так весело и заразительно засмеялась, что Даг не сдержался и рассмеялся вместе с ней.
Потом разговор полился как-то сам собой, легкий и непринужденный. Даг уже и забыл, зачем он подсел к ней за столик. Он просто отлично проводил вечер за интересной беседой. Оказалось, у них с Меган на удивление много общего – любимый напиток, любимые фильмы, любимая группа. Никогда прежде Даг не чувствовал себя так свободно рядом с женщиной. Он не испытывал ни малейшего смущения. Ему не требовалось подбирать слова, заполнять неловкие паузы. Они как будто были знакомы уже много лет.
В тот вечер Меган не поехала к нему домой, но они продолжили общаться. И хотя она сразу предупредила, что недавно развелась и отношения ей сейчас не нужны, да и сам Даг не хотел ничего серьезного, роман у них все-таки начался. Все произошло само собой, как происходит смена времен года или разлив реки во время затяжного дождя, и они лишь удивленно наблюдали, куда уносит их этот бурный поток.
***
Даг открыл глаза и не сразу понял, где находится. На улице уже стемнело, в траве размеренно стрекотали сверчки. Наконец он сообразил, что сидит на скамейке под старым вязом. Неужели он уснул на кладбище? Какой ужас! Сколько же часов он тут проспал? Похороны были утром, а теперь уже совсем темно… Осмотревшись, Даг пришел к неутешительному выводу, что на кладбище он пребывал в полном одиночестве.
Поднявшись со скамейки, он побрел к выходу, стараясь не смотреть на столбики надгробий, торчащие из земли, как диковинные наросты. Прогулка не из приятных, и если уж на чистоту, то было даже жутковато. Пройдя примерно половину пути, Даг услышал справа от себя странный звук, вроде какого-то шуршания или возни. Первым побуждением было драпануть со всех ног, не останавливаясь до самой парковки, но гордость все-таки взяла верх – негоже шерифу пугаться любого шороха. Собравшись с духом, Даг свернул с дорожки и побрел по газону в направлении непонятного шума. По мере того, как минуя надгробие за надгробием, он приближался к источнику звука, возня становилась все настойчивей. Наконец, Даг разглядел впереди черный прямоугольник, он зиял среди зелени газона, как разверстая пасть голодного чудовища. В сердце Дага закралось нехорошее предчувствие. Что за возня могла происходить в свежевырытой могиле? Однако, поразмыслив, он пришел к выводу, что это, должно быть, кладбищенский работник подготавливает могилу для какой-то завтрашней церемонии. От сердца сразу отлегло и Даг уже собрался развернуться и пойти прочь, но в этот момент боковым зрением уловил какое-то движение у края ямы. Присмотревшись внимательней, он обомлел. К горлу подкатил ком, сердце бешено забилось и каждый его удар гулким эхом отдавался в ушах. Даг отчетливо видел, как в землю у самого края могилы вцепились белые пальцы с черными ногтями. Теперь стало ясно, что за возню он услышал, проходя по дорожке. Кто-то или что-то пыталось выбраться из свежевырытой могилы. В тоже мгновение, рядом с первой показалась вторая рука. Быстро ощупав траву бледными пальцами, она впилась ими в почву и вскоре над землей показался белый оттопыренный локоть и лицо, скрытое в переплетении мокрых волос. Хотя Даг не мог как следует разглядеть этого лица, он уже не сомневался, что перед ним Элизабет Майерс. Выбравшись из ямы по пояс, она продолжала подтягиваться на руках, стремительно приближаясь к Дагу. Скованный страхом, он с трудом заставил себя попятиться назад, но внезапно наткнулся на одно из надгробий и, беспомощно хватая руками воздух, повалился на спину. Он тут же попытался встать, но покойница двигалась с невероятным проворством, как взбесившаяся каракатица она по-пластунски подползла к растянувшемуся на спине Дагу и в следующее мгновение уже нависла над ним всем телом. С волос Элизабет на его лицо и шею капала холодная вода. Даг хотел сбросить ее с себя, но руки и ноги просто отказывались его слушаться, страх полностью парализовал все тело и Даг с ужасом смотрел в остекленевшие глаза утопленницы. Откинувшись назад, то что прежде было Элизабет Майерс, улыбнулось ему плотоядной улыбкой. Потом она перевела взгляд ниже и улыбка постепенно померкла. Она как будто впервые заметила швы на грудной клетке, наложенные Дони после вскрытия. Покойница медленно поднесла пальцы к груди и вонзила черные ногти в разрез меж нитей.
Даг попытался отвести взгляд, но не смог. Он завороженно наблюдал, как погрузив пальцы меж ребер, Элизабет медленно разверзает перед ним свое темное нутро. Вокруг было так тихо, что поначалу Даг слышал, как лопаются медицинские нити, но позже этот звук перекрыл треск реберных костей.
– Пожалуйста, не надо! – взмолился Даг, но она его, казалось, не слышала.
Неожиданно из недр ее распахнутой грудной клетки донесся странный звук. Странный потому, что раздаваться оттуда ему никак не следовало. Даг явственно различал глухое рычание, исполненное угрозы, а вскоре как будто заметил движение. В следующее мгновение из грудной клетки вырвалась ощерившаяся собачья морда и вцепилась клыками ему в лицо…
Даг дернулся всем телом и открыл глаза, на этот раз по настоящему. Он лежал в собственной постели, весь липкий от холодного пота. Ну, конечно, в собственной, теперь он ясно помнил, как после похорон поехал в участок и до позднего вечера просматривал записи с камер видеонаблюдения Уайлдов, раз за разом отматывая к началу, в надежде, что упустил что-то важное. Увы, эта работа не принесла результатов, поэтому, окончательно вымотавшись, Даг отправился домой, и, разумеется, там же лег спать. Отирая мокрый лоб, он взглянул на электронные часы на прикроватной тумбочке и очень обрадовался, увидев четыре семнадцать на дисплее. Дело в том, что будучи ребенком, Даг выучился одному нехитрому приему. Если тебе приснился страшный сон, нужно немедленно лечь обратно в кровать и постараться заснуть. При этом ни в коем случае нельзя вставать с постели, чтобы попить воды или сходить в туалет, и тем более вспоминать подробности кошмара. И если все сделать правильно, то проснувшись через несколько часов, ты наверняка забудешь, что тебе вообще снился плохой сон и тягостное чувство с ним связанное, тоже исчезнет. Если же он все-таки всплывет в памяти через пару недель, то уже не будет казаться таким страшным.
Даг не преминул воспользоваться зарекомендовавшим себя методом и спустя несколько часов в самом деле проснулся в прекрасном расположении духа, уверенный, что спал без всяких сновидений.
Глава V
Помощник шерифа
Когда Даг вернулся с ланча, в офисе царило необычное оживление. Большая часть отдела собралась у стола Рикардо Мартинеса и что-то шумно обсуждала. Время от времени сборище взрывалось приступами безудержного хохота. «Опять они его задирают!» – с тоской подумал Даг. Рикардо или Рики, как его обычно звали сослуживцы, слыл в коллективе слегка придурковатым, и причин тому было несколько: во-первых, весь облик этого парня был каким-то нескладным. Долговязый и сутулый, с большими телячьими глазами, он напоминал перепуганного подростка в период пубертата; во-вторых, бог знает почему, бедолага вечно влипал в истории. Он вовсе не был дурачком и на работе проявлял изрядное рвение, но за что бы ни брались его длинные неуклюжие руки, все тут же рассыпалось на глазах, как карточный домик; ну, и в-третьих, как будто первых двух причин было недостаточно, Мартинес имел привычку как-то особенно долго соображать, прежде, чем ответить на вопрос, хотя именно эта черта как раз импонировала Дагу, потому что ответы Мартинеса удивляли его своей взвешенностью и прозорливостью. Даг видел в нем потенциал, однако, для того, чтобы его разглядеть, нужен был определенный жизненный опыт, которого сверстникам Мартинеса пока не доставало. Если перефразировать старую пословицу, они судили об этой книге по обложке, а обложка, сказать по правде, была никудышная.
В конце концов, Даг решил вмешаться:
– Что здесь происходит? Вы почему не работаете?
– Сэр, вы разве ничего не знаете? Наш Мартинес чуть не переехал вчера лесного монстра! – отозвался Чарли Хитон. Привалившись задом к столу Рики и сложив руки на груди, он старался говорить серьезно, но в итоге расплылся в ехидной улыбке.
В отличии от Мартинеса, Хитон был крепко сложен, хотя ростом и не высок, не в меру самоуверен и в довершение всего, считал себя (к слову сказать, совершенно безосновательно) великим остряком. И так уж вышло, что жертвой для своих «острот» он выбрал Мартинеса.
Рики протестующе замахал руками:
– Шериф Мёрфи, я не говорил, что чуть не переехал… и про монстра тоже, я просто сказал, что видел что-то непонятное! – потом замялся и добавил:
– Я и сам точно не знаю, что именно я видел.
Даг придвинул свободный стул и сел напротив Мартинеса. – Так, давай по порядку, что там у тебя стряслось?
– Вчера ночью, по пути домой я увидел…
– Подожди, не торопись. Где это случилось? Во сколько?
Рики умолк на некоторое время, его нижняя губа слегка оттопырилась, затем в своей обычной манере, он последовательно и развернуто ответил на заданные вопросы:
– Милях в пяти от города по Пайнвью роад. Время было за полночь, я вчера засиделся на работе. Сами знаете, лесной участок дороги у нас не освещается, и так-как встречных машин не было, я включил дальний свет. В этот момент фары выхватили из темноты… существо! Оно было далеко, футах в трехстах[4 - 300 футов равняются 91,44 м.] от меня, поэтому сначала я подумал, что это какой-то крупный зверь, но оно не было похоже ни на одно известное мне животное, и, сказать по правде, очень напоминало человека. Все произошло слишком быстро, оказавшись в лучах фар, оно тут же ринулось через дорогу прямо в лес, так что толком я ничего не успел разглядеть.
– Да ну хватит скромничать! – Хитон потрепал волосы Мартинеса. – Давай, расскажи шерифу то же, что и нам. Как там оно передвигалось? Ползком, вроде бы?
Рики сокрушенно произнес: И зачем только я вам это рассказал?
«Вот уж действительно!» – подумал Даг.
Рики посмотрел на него своими большими телячьими глазами и продолжил, не обращая внимания на смех сослуживцев.
– Я точно не разглядел, оно было далеко, но… это существо как будто ползло по земле, как какое-то гигантское насекомое, типа сороконожки, только ног не сорок а четыре и задние длиннее передних, как у…
– Как у человека! – подсказал Хитон с довольной ухмылкой.
Мартинес густо покраснел, но ответил вполне серьезно: Да, если бы человеку вздумалось передвигаться по земле на карачках.
– Если ты ничего толком не разглядел, то как понял, что тот, кого ты видел, похож на человека? – поинтересовался Даг.
– Фигура была человеческая, по крайней мере, пропорции казались похожими, а еще тело было белое, без шерсти… я, по крайней мере, не знаю ни одного животного, которое хотя бы отдаленно напоминало то, что я увидел. Но это все-таки не мог быть человек, люди так быстро не передвигаются, это точно. Да и одежды ведь никакой не было.
– Хитон схватил телефонную трубку со стола Мартинеса и очень серьезно произнес: Здравствуйте! Это ФБР? Соедините меня, пожалуйста, с агентом Малдером! У нас есть для него работенка!
В этот момент, без всякого предварительного сговора, Томас Рид, закадычный друг Хитона, стал насвистывать основную тему из «Секретных материалов». Весь отдел взорвался хохотом, кое-кто даже утирал выступившие в уголках глаз слезы. Рики вздохнул и понурил голову.
Даг понял, что парня пора спасать, поэтому пригласил Мартинеса в свой кабинет, якобы ему потребовалась помощь по делу Майерс.
Дагу она и в самом деле требовалась, со смерти Элизабет прошло три недели, а расследование так и не сдвинулось с мертвой точки, но на Мартинеса, он, к сожалению, рассчитывать не мог. И что в самом деле на него нашло? Неужто ему мало было неприятностей с коллективом, зачем потребовалось выставлять себя на посмешище?
Даг сел за стол и кивком указал Мартинесу на стул стоявший напротив. Юноша послушно сел и тут же затараторил:
– Сэр, я так рад, что вы подключили меня к этому делу! Я вчера допоздна сидел на работе, как раз из-за него. Раньше у нас ничего подобного не происходило, но у меня уже есть несколько версий…
– Мартинес, ты в своем уме? – не выдержал Даг. – Ты трудишься в отделе первый год, от тебя постоянно одни неприятности, сослуживцы в открытую над тобой смеются и ты всерьез рассчитываешь, что я подключу тебя к такому сложному расследованию?
– Да, но вы же сами сказали…
– А что мне надо было сказать? Ты выставил себя на посмешище на глазах всего офиса. Ты хоть понимаешь насколько в нашей работе важен авторитет среди сослуживцев? С чего ты вдруг начал травить эти байки, им место на бойскаутских посиделках у костра, а никак не работе! Что на тебя вообще нашло?
Мартинес понурил голову и обреченно произнес: Значит, вы тоже мне не поверили?
Конечно Даг ему не поверил, но глядя теперь на парня, он пожалел, что вспылил. У Мартинеса и без того была непростая жизнь. Может, таким образом, он пытается привлечь внимание, может быть, это такой крик о помощи?
Даг вздохнул и заговорил уже спокойнее:
– Рики, ты как вообще? Как мать себя чувствует?
– Со мной все в порядке, сэр, а мама… как обычно, наверное.
– Ясно… Ладно, не бери в голову. Просто постарайся, впредь, тщательнее обдумывать, все, что говоришь при коллегах, тебе с ними еще работать.
– Но я же сказал правду…
– Даже если ты сам веришь в то, что рассказал, все же нужно ставить себя на место собеседника. Как бы ты сам отреагировал, расскажи тебе кто-нибудь подобную историю?
После недолгой паузы, Рики отозвался:
– Решил бы, что он спятил.
– Вот именно. Ладно, теперь уж ничего не поделаешь. Не стоит тебе сейчас возвращаться к ребятам, пусть немного поостынут. Съезди-ка пока к коронеру, забери у него оставшиеся результаты анализов Майерс. Я как раз за ними собирался – окажешь мне услугу.
– Да, конечно, шериф!
Речь шла о последнем анализе из тех, что проводил Дони. Он делался две недели и результаты в электронном виде коронер переслал еще шесть дней назад, но для порядка требовалось подшить к делу оригинал документа.
Мартинес пулей вылетел из кабинета, окрыленный возможностью пусть незначительно, но поучаствовать в таком важном расследовании.
Даг ввел пароль и разблокировал свой компьютер. Сегодня, как и всегда по пятницам, его ожидала уйма бумажной работы, надо было привести в порядок все документы за неделю и подготовить отчет. Он с головой ушел в это занятие, и когда спустя два часа в дверь кабинета постучали, не сразу откликнулся. Стук повторился и Даг, оторвавшись, наконец, от монитора, крикнул:
– Да-да, войдите!
– Можно? – спросил Мартинес, протиснув голову в кабинет.
– Да, заходи, привез результаты анализов?
Мартинес подошел к столу шерифа и протянул картонную папку.
Даг взял ее в руки и вынул оттуда лист бумаги с двумя таблицами. Он собрался было подшить его к папке Майерс, но осекся, заметив круглый след от кофейной чашки посреди страницы.
– Какого черта, Мартинес? Твоя работа?
Рики потупился и пробормотал себе под нос:
– Да, сэр, простите, я просто хотел посмотреть результаты, а потом на секунду отвлекся и случайно поставил на них свой стакан с кофе.
Даг схватился за голову:
– Ты издеваешься? Это же официальный документ, он в деле останется! – Даг от природы был довольно педантичен и особенно щепетильно относился к рабочим документам, поэтому в таком состояние они были для него настоящей катастрофой.
– Какого лешего ты вообще полез в эту папку?
Мартинес весь взмок от напряжения. Он отер влажный лоб рукавом рубашки и произнес:
– Простите, сэр…я хотел быть полезен.
– Мартинес, ты всерьез считаешь, что мне никак не обойтись без твоего экспертного мнения?
– Нет, сэр, простите, сэр.
Даг смотрел на стоящего перед ним долговязого юношу и никак не мог понять, что с ним делать. На сегодня лимит его терпения был исчерпан, поэтому он махнул рукой и проворчал:
– Все, пошел вон из моего кабинета!
Мартинес вышел, продолжая бормотать себе под нос какие-то оправдания, а Даг с раздражением оттолкнул от себя папку.
***
Рики Мартинес вернулся домой. Он со своей матерью жил на самом отшибе, в шести милях от города, в маленьком одноэтажном домике, габаритами скорее напоминавшем сарай. Дорога к дому шла через лес и занимала довольно много времени, но Рики это даже нравилось. В конце концов, у него была возможность немного отдохнуть после работы, прежде чем он вернется к матери.
Рики отпер входную дверь и сразу очутился в маленькой гостиной, прихожей в доме не было. Мать сидела в кресле перед телевизором, на экране которого плясала «снежная» рябь помех, а из динамиков раздавался треск.
– Сейчас, сейчас, мам, мы это исправим!
Рики подскочил к матери, и схватив пульт с ее коленей, выключил телевизор, затем сел на корточки перед ее креслом-каталкой и нежно поцеловал в лоб.
Взглянув на часы, он убедился, что вернулся домой вовремя, а это означало, что сиделка ушла раньше положенного.
– Прости мам, это я виноват. Я задолжал плату за прошлый месяц, вот миссис Лосано и ушла, не дождавшись моего прихода.
Мать не отвечала. Она отрешенно смотрела прямо перед собой и, казалось, ничего вокруг не замечала.
– Ну, как ты сегодня? Долго одна пробыла? – спросив это, Рики внимательно посмотрел матери в глаза. Она ничего не ответила, зато дважды моргнула.
– Недолго? Сколько часов назад ушла сиделка?
Еще одно моргание.
– Час назад? Ты ведь меня не обманываешь, чтоб я не волновался?
Анна Мартинес дважды сомкнула веки.
Так они с матерью начали общаться прошлой зимой, когда из-за острой пневмонии ей пришлось сделать трахеостомию. Одно моргание означало «да», два – «нет».
Для задушевной беседы этого, конечно, было недостаточно, но в повседневной жизни все же выручало.
Однако, не всегда жизнь Рики и его матери была такой, как теперь.
Анна Мартинес родила сына в тридцать пять, и всем сердцем полюбила долгожданного малыша. И хотя семья Мартинесов была не богата, окруженный родительской заботой, Рики рос счастливым ребенком. Спустя восемнадцать лет, через две недели после выпускного Рики, у матери случился инсульт, полностью ее парализовавший. Она никогда официально не работала, и потому могла рассчитывать лишь на минимальные социальные льготы для легальных иммигрантов. Основные расходы на дорогостоящий уход оплачивал отец, трудившийся разнорабочим в две смены и сам Рики, бравшийся за всевозможные подработки. Так продолжалось еще три года, а затем, отметив свой двадцать первый день рождения, Рики осуществил давнюю мечту – поступил на службу помощником шерифа. И в тот момент, когда он уже решил, что жизнь их семьи наконец начала налаживаться, его ждало новое разочарование. В один из вечеров отец Рики вышел из дома, никому ничего не сказав и больше уже не вернулся. С этого дня вся забота о матери легла на плечи сына. Анна Мартинес была абсолютно беспомощна, не могла самостоятельно ни есть, ни передвигаться, ни даже говорить. Несмотря на бедственное положение их маленькой семьи, Рики наотрез отказался сдать свою мать в специализированный дом престарелых и научился делать все, что обычно делают мед работники в больницах. Впрочем, это только после смены и по выходным, в остальное время его матери нужна была сиделка, которая, между прочим, обходилась весьма недешево. Кроме того, ей постоянно требовались дорогостоящие медикаменты, оборудование и масса таких вещей, о существовании которых до болезни матери Рики и не подозревал. Что-то удавалось получить по социальной страховке, но основных расходов она не покрывала, и практически вся его зарплата уходила на заботу о матери. Оставшиеся деньги шли на оплату счетов, бензин и еду, но зачастую их все-равно не хватало. В довершение ко всему, дела на работе шли не слишком хорошо и Рики всерьез опасался, что шериф его уволит.
Тем не менее, он не унывал. Каждый день Рики отправлялся на работу преисполненный веры, что сумеет быть полезным и докажет наконец Мёрфи и сослуживцам, что способен на большее.
Поставив на плиту кастрюлю с кашей, Рики созвонился с сиделкой. Он упросил ее доработать неделю в долг, а в следующую пятницу с зарплаты пообещал отдать положенные деньги.
– Я даже выплачу вам аванс за следующий месяц, миссис Лосано, только подождите еще неделю, пожалуйста… Конечно, конечно, но я вас очень прошу, не уходите больше, пока я не вернусь. Вы же знаете, какие могут быть последствия! … Понимаю и прошу за это прощения, но и вы меня поймите, если я ухожу из дома и оставляю ее с вами, значит я должен быть уверен, что вы постоянно будете при ней и мама не останется без присмотра. Если по каким-то причинам вам необходимо уйти до моего прихода, обязательно позвоните, и тогда я отпрошусь с работы пораньше… Ну и что, что всего на час, для нее и это может быть критично… Да я знаю, что плачу вам меньше стандартной таксы, но к сожалению это все, что я могу, мы оговаривали это заранее…Да…Да, конечно, мы ждем вас завтра. Да, и вам доброй ночи, миссис Лосано.
