Постижение

скачать книгу бесплатно


– Что ж, – сказал Вихрь, остановившимся взглядом смотря в одну точку. – Туда я и отправлюсь.

* * *

Влажная жара тропических джунглей Ворама выматывала до предела. Да еще и разбросаны эти джунгли были по предгорьям. Стиор вспомнил Лодунский перевал и вздрогнул – нет уж, пусть лучше джунгли, чем снова карабкаться по обледенелым скалам при ураганном ветре и метели. Повторения того страшного пути маг пожелал бы разве что инквизиторам. В этот момент ушибленная еще в горах, нога в который раз подвернулась. Проклятые горы! Все время о себе напоминают!

Лодунский хребет высочайший в мире. Почему его называли Лодунским, никто не знал – хребет пересекал весь материк, и преодолеть его можно было только через несколько перевалов, один из которых и располагался в Лодуне. Несмотря на тропическую жару внизу, в горах царил мертвенный холод. Считалось невозможным пересечь перевал в зимнее время – метели, лавины, камнепады, ураганный ветер… Но Стиор сделал невозможное – не мог позволить себе терять еще несколько месяцев, ожидая, пока перевал станет проходимым. Была и еще одна причина. Хотя после уничтожения галеры преследователи и отстали, но они продолжали поиски. Маг ощущал потоки внимания всей кожей и понимал, что сидеть на месте нельзя. Он мог себя выдать, даже не подозревая этого. И так порой едва удерживался от применения магии. Да, Ищущие все равно найдут его след, рано или поздно, но пусть лучше поздно.

Старик присел на подвернувшийся пенек и принялся растирать болящую ногу. Одновременно он в который раз анализировал происшедшее, пытаясь понять, а не сделал ли он где-нибудь ошибки? Не применил ли почти неосознанно магию там, где ее применять не стоило?

Со времени уничтожения галеры прошло около года, но Стиор был почти у цели. Тогда, едва выползя на туагский берег, он свалился без сил. А очнувшись, вдруг вспомнил, что давно не проверял наличие матриц. Проверил и онемел от ужаса. На его запястье вместо трех узких и одной широкой темных полосок осталась всего одна – узкая. Три матрицы исчезли! И среди них – та, которую он обязан был донести до родившегося! Стиор взвыл и в отчаянии рухнул на песок, колотя по нему кулаками.

С полдня маг размышлял о самоубийстве, даже наколдовал себе веревку и связал петлю, но затем понял, что ни в чем не виноват: все идет, как надо. Энергоматрицы Тьмы приходят и уходят тогда и только тогда, когда это нужно им самим. И они сами разыскивают тех, кому предназначены, подстраивая вероятности таким образом, чтобы происходящие события приводили к нужному для них результату. Значит, родившийся в Костваде должен сам найти свою матрицу, а не получить ее из рук Стиора. Видимо, так было предначертано Ушедшим. Но для этого родившийся должен сперва стать магом, а магом он, без помощи Стиора, стать не сможет. Значит, именно в этом и заключается долг старика. Остальные матрицы тоже, видимо, должны найти своих носителей, потому и ушли от него. Но почему тогда одна из девяти осталась? Вывод отсюда только один: по дороге в Коствад магу встретится кто-то, кому эта матрица предназначена. Придется внимательно наблюдать за каждым, кто попадется по дороге. Стиор отдохнул еще немного, переночевал в пещерке, незаметной с берега, и наутро двинулся на северо-запад к границе Лодуна.

Попадающиеся по дороге деревни и небольшие городки маг старался обходить – в Туаге Инквизиция обладала почти неограниченной властью. Лучше не рисковать. Поэтому столицу Стиор оставил милях в ста к северу, а других крупных городов в этой нищей стране просто не было. По дороге ему все-таки доводилось встречаться с людьми, но оборванная одежда и невнятный для других народов гнусавый южно-туагский выговор делали мага незаметным. А если кто-нибудь и начинал расспрашивать, то Стиор, стараясь казаться косноязычным, отвечал, что, мол, плавал с купцом из Квана, что, мол, корабль потоп, и он остался без гроша. Теперь, мол, домой идет, в деревню на границе с Лодуном, податься боле некуда. Обычно это удовлетворяло расспрашивающих, и от Стиора отставали.

А сам маг внимательно присматривался ко всем, кто встречался на дороге – одна из девяти осталась с ним, и поди узнай, кто ей предназначен. Впрочем, когда придет время, матрица даст знать об этом.

Стиору очень хотелось передвигаться быстрее, но он боялся привлечь к себе внимание. А верхового люди в нищем Туаге запомнят обязательно. Лошадей имела только знать, крестьяне запрягали в свои телеги медлительных дзудов, крупных тупых ящеров. На них же и пахали. А магию Стиор применять не решался. Хотя однажды и пришлось – был вынужден создать себе гзорб, резную палочку с печатью князя. Она являлась одновременно удостоверением личности, подорожной и вольной. В Туаге никто, кроме дворян, не имел права ездить куда-либо без разрешения своего господина или его управителя. Если разъезды стражи ловили кого-нибудь без гзорба или разрешения на передвижение, то путника без лишней волокиты ссылали на княжеские серебряные рудники, где всегда требовались рабы.

Стиор, привыкший к богатым городам и деревням империи, с немым ужасом смотрел на окружающую беспросветную нищету. У крестьян без зазрения совести отбирали девять десятых результатов их труда. Отбирали для буйного разгула, вызывающего омерзение у любого нормального человека. Дворянам в Туаге позволялось все, и они творили такое… Изгалялись, насиловали, вешали, пытали, запарывали насмерть за одно слово или взгляд. Главным для аристократов было покрасоваться друг перед другом. Вот и обирали своих крестьян до нитки. А что в результате этого до четверти населения зимой вымирало с голоду, так им на это было плевать – бабы еще нарожают.

Стиор знал о несправедливости мира, но особо о ней не задумывался. То, что он увидел в Туаге, заставило мага понять многое. Немало пересмотрел старик в своих взглядах на мир, жизнь и магию. Однажды он едва смог сдержать себя, увидев, как сжигали заживо население целой деревни. При воспоминании об этом мага затрясло от ужаса и омерзения.

Стиор тогда напоролся на небольшую деревеньку и решил обойти ее. Но в это время в деревню ворвался отряд Инквизиции, и маг затаился в ближайшей роще, моля про себя Создателя, чтобы не нашли. Однако вскоре выяснилось, что святые отцы – не по его душу. Судя по подслушанным обвинительным речам, местные крестьяне не смогли заплатить налог монастырю. За это монахи объявили несчастных еретиками, и вскоре в деревню прибыли инквизиторы в сопровождении отряда латников.

Маг в полнейшем ступоре наблюдал, как жителей маленькой деревеньки сгоняют в амбар и поджигают его. Как бросают в огонь маленьких детишек, которых несчастные матери в попытке спасти выбрасывали из окон. Нечеловеческие крики сгорающих заживо людей хлестали Стиора по нервам, и маг едва не выл, заставляя себя сдерживаться, чтобы не испепелить нелюдь тут же, на месте. И сумел, понимая, что все инквизиторы Туага немедленно ринутся по его следам. Но бездействие тяжело далось. Еще много дней после этого кошмара старик ковылял через чащу и бормотал, поблескивая воспаленными глазами: «Погодите, Он скоро придет… Вы дождетесь, звери… Он придет…» Именно для того, чтобы Ушедший мог вернуться, Стиор и сдержал себя, ради этого он должен был забыть обо всем. Его жизнь ему не принадлежала, он не имел права рисковать. Хотя горько было сознавать, что мог легко спасти несчастных…

В дороге прошло лето, началась осень. Впрочем, в тропиках это незаметно, разве что стало не так жарко. Но это только внизу. В горах же все было иначе. Морозы, метели и тому подобные прелести делали Лодунский перевал зимой совершенно непроходимым. Стиор, несмотря на это, ждать не мог. Целых полгода? Нет! Ищущие шли по его следу и вполне могли нагнать. К тому же, никому, включая и Инквизицию, в голову не придет, что найдется безумец, способный пойти на перевал в преддверии зимы. Но для такого похода даже магу необходимо было снаряжение, а денег он не имел.

Темной ночью старик пересек лодунскую границу и углубился в предгорья. Еще около месяца ушло, чтобы добраться до перевала, минуя столицу – туда лучше не соваться, слишком опасно. Воспользовавшись чутьем прирожденного мага, Стиор пробрался в забытые гномьи пещеры и отыскал зарытый в незапамятные времена клад. Он взял совсем немного, ровно столько, сколько нужно для покупки снаряжения и продуктов. В маленьком лодунском городке Ринсе, где останавливались все, идущие через перевал, маг купил теплую одежду и все необходимое для путешествия через горы.

В Лодуне, торговой республике, жили намного богаче, но населения было значительно меньше, чем в Туаге. Прибыль от торговли позволяла лодунцам нанимать опытных наемников, с их помощью отражая набеги воинственного и нищего соседа.

Через несколько дней маг незаметно выбрался из Ринса и двинулся по опустевшей в преддверии зимы дороге на перевал. Поднявшись повыше, Стиор снова начал применять магию, зная, что до весны все следы исчезнут, выметенные метелями, буранами и ураганным ветром. Когда все закончилось, старик старался не вспоминать страшную дорогу. Кошмар, в полном смысле слова. Пропасти, обледенелые скалы, выдувающий последние крохи тепла ветер, бьющая в лицо снежная крупа. Без помощи заклинаний, не известных почти никому на Танре, Стиор не смог бы выжить в этом ужасе. Все силы, все чему он успел научиться за свою довольно долгую жизнь, было использовано для выживания. Маг смог совершить невозможное, такого не совершал еще никто за всю историю его мира. Зато, спустившись по ту сторону перевала, свалился на неделю возле первого найденного родника. Теперь он мог позволить себе маленький отдых – обогнал преследователей минимум на полгода.

Поход по джунглям – тоже отнюдь не подарок, но ни в какое сравнение не шел с дорогой через перевал. Граница Лодуна с Ворамом проходила по горам, так что Стиор не беспокоился. Да и почти безлюдна эта страна, вся ее жизнь сосредоточилась на восточном побережье в трехсотмильной прибрежной полосе. Плодородные земли находились только там. А дальше шли дикие джунгли, только формально принадлежащие Вораму. Если тут кто-нибудь и жил, то это были племенные союзы, платящие столице небольшую дань. Да и то, если их могли отыскать – дикари, в основном, постоянно передвигались вслед за стадами сумгов, больших шестиногих животных, служащих людям в джунглях основной пищей. Каждый из племенных союзов жил по своим собственным законам, Церкви не удавалось навязать им веру в Спасителя. Иногда тут попадались даже племена орков, сатиров и дварфов. Но они никого не интересовали – война с ними обошлась бы слишком дорого и не принесла никакой прибыли. Поэтому даже вездесущая Церковь махнула на запад Ворама рукой, изредка посылая туда экспедиции миссионеров – надо же как-то наказывать проштрафившихся святых отцов.

Стиор шел день за днем, продираясь сквозь джунгли и обходя любое поселение. Заклинание поиска разума, которым маг окутал себя, заранее предупреждало о встрече с любым разумным существом, и он этой встречи благоразумно избегал. К чему создавать самому себе проблемы? Уж подманить мелкое животное на ужин Стиор мог всегда, ему совсем не требовалось заходить в поселения племен, чтобы добыть еду. От всех остальных опасностей диких джунглей его оберегали еще несколько заклинаний. Здесь старик не боялся использовать магию, считая, что если ее следы и будут кем-то обнаружены, то все спишется на шаманов племен.

Чем ближе Стиор подходил к границам Коствада, тем больше прогалин и полян появлялось вокруг. Вскоре джунгли закончились, и перед магом потянулась унылая, поросшая редким кустарником полупустыня. А впереди темной стеной вырастало Чернолесье. Прошла неделя, и он оказался у опушки, задумчиво глядя на покрытые мхом стволы могучих деревьев, устремившихся вверх на сотни метров. Никто и никогда за последнюю тысячу лет не рисковал соваться в этот страшный, непонятный, живущий своей жизнью лес. Разве что экспедиции вездесущей Церкви изредка пытались проникнуть сюда. Их снабжали переговорными камнями, но кроме воплей боли и ужаса, доносившихся из этих камней через несколько дней после ухода экспедиции, святые отцы так и не смогли ничего получить. Живым не вернулся никто. В конце концов, они махнули рукой на Чернолесье, так же, как и на Джоудан.

Маг тяжело вздохнул – хоть он и принадлежал Тьме, но об этом лесе тоже не знал почти ничего. Больше, чем кто-либо другой, но все же слишком мало. Впервые за очень долгое время Стиор во всю силу развернул завесу Тьмы. Здесь он вообще перестал бояться обнаружения – в Чернолесье могло случиться что угодно, и Инквизиция это знала. Поэтому на любые всплески магии около этого леса никто не обращал внимания. Никогда. Завеса медленно распрямила крылья, и торжествующая радость наполнила душу старого мага, сила забилась в каждой жилке его тела. Только несколько раз, еще в молодости, во время своего путешествия он смог опробовать это и подобные ему заклинания в безлюдных местах Срединного архипелага.

Несколько шагов, и вокруг Стиора сомкнулась полутьма, как будто он оказался в подземелье. Свет почти не проникал к подножиям гигантских деревьев, стволы которых покрывал белесый, противный на вид, да и на ощупь, мох. Землю устилал ковер шевелящихся, покрытых белесой же слизью мокриц. Маг шел очень осторожно, пробуя посохом почву перед собой – пришлось возвратить тому первозданный вид, чтобы не попасть во внезапно открывающиеся перед неосторожным путником ямы. Подлой особенностью Чернолесья являлись именно эти ямы с зыбучей грязью, до поры до времени скрывающиеся от постороннего взгляда. Ступи неосторожно – и митькой звали, никакая магия не поможет. Благо, что такие ловушки установлены только на первых двадцати-тридцати милях. Хотелось бы знать, кто их установил. Явно кто-то, очень не любящий незваных гостей.

Стиор поднял голову – книги не лгали, на высоте нескольких человеческих ростов он заметил плотные белые сети паутины. Маг нервно поежился, представив паучков, способных выплести такие сети. Говорили, что пауки Чернолесья охотятся и на людей. Попадать в их лапы не хотелось – эти милые существа держали свою добычу живой много дней, медленно поедая ее. По рассказам учителя Стиора, в незапамятные времена на Танре существовала раса гигантских разумных арахноидов, очень похожих на пауков Чернолесья. Они сумели дойти до высшей ступени развития духа и ушли куда-то в иные пространства, заниматься чем-то уж вовсе непредставимым. Маг очень хотел надеяться, что когда-нибудь и человеческая раса достигнет таких высот, но, хорошо зная людей, поверить в это не мог.

Медленно пробираясь между узловатыми корнями исполинов, Стиор изо всех сил старался не наступать на ползающих повсюду мокриц. Но порой они устилали землю сплошным ковром, и приходилось идти прямо по ним, едва сдерживая тошноту. Навершие посоха светилось неярким светом, освещая дорогу. Жить в этом месте не захотелось бы никому. Правда, лучшего убежища от Церкви не найти – ни одному из инквизиторов не придет в голову искать кого-либо в Чернолесье. В любом другом отыщут на раз – всеми фибрами души Стиор ощущал, что его не перестали искать, а наоборот – ищут еще интенсивнее. Похоже, что теперь этим занялась не только Церковь, но и кто-то еще – слишком уж плотным стал поток внимания, направленный на личность некоего Стиора арн Нада. Видимо, без Конторы тут не обошлось. Впрочем, что бы ему лично ни грозило, долг превыше всего.

Ноги уже заплетались, очень хотелось отдохнуть. Но на всей дороге через лес ему так и не попалось ни одного сухого места. Стиор прошел уже около тридцати миль и больше просто не мог, но выхода не видел, и продолжал путь. Он внимательно всматривался в просветы между стволами деревьев, но ничего подходящего для ночлега так и не попалось. Все вокруг так же усеивали мокрицы, а несколько раз ему попались на глаза маленькие пестрые змейки, в которых маг с содроганием узнал стисс, самых ядовитых змей Арбадона. Только часа через два поля мокриц, наконец, закончились, и магу стали попадаться относительно сухие места. В конце концов, удалось отыскать небольшую полянку, и Стиор рухнул на траву пластом, изнемогая от желания тут же уснуть. Но сначала все же заставил себя огородить место ночлега завесой Тьмы, которая отгонит любое живое существо, внушив ему непреодолимый ужас.