скачать книгу бесплатно
– Куда-то торопитесь? – Спросил игривый голос за спиной.
Джек обернулся и подарил улыбку даме преклонного возраста, которая гордо восседала на высоком барном стуле и попивала розовый коктейль с зонтиком. На вид ей было лет под семьдесят, но душа не желала стареть вместе с телом. Это было понятно по тщательно выбранному гардеробу и модному макияжу.
– Я – Лоретта ла Муни, – женщина изящно протянула руку для приветствия, и Джек невольно подумал, что с годами забывается многое, но не утончённость истинной женщины. – Бабуля той девчушки, которая сегодня вышла замуж.
– Приятно познакомиться. А я Джек. Приятель приятельницы той девчушки, которая сегодня вышла замуж.
Женщина задорно засмеялась, помолодев лет на тридцать.
– Кругом столько красивых женщин, а вы то и дело поглядываете на часы.
– Жду свою спутницу.
– А это не она? – Дама указала рукой на фойе, отчего с десяток браслетов зазвенели на её запястье.
Сквозь силуэты танцующих, хаотично разбросанных по танцполу, показалась фигура Николь. Её рыжую копну волос нельзя было спутать ни с какой другой. Локоны весело подпрыгивали, пока девушка уходила в обнимку с Коннором. На мгновение они замерли, чтобы слиться в чувственном поцелуе, пока окончательно не скрылись из виду.
Джек вновь бросил взгляд на часы и ухмыльнулся. Двадцать две минуты. Пари было за ним.
– Извините, сэр, – официант тронул его за плечо и протянул сложенную пополам салфетку. – Ваша подруга просила передать вам это. Ещё она сказала, чтобы вы её не ждали.
Джек поблагодарил официанта и развернул салфетку. Внутри оказалась скомканная купюра в пятьдесят долларов, на самой же салфетке карандашом для глаз было выведено всего пару слов.
Формально я победила, но мы потратили пять минут на поцелуи. Не скучай. Николь.
– Почему вы улыбаетесь, ведь ваша дама ушла с другим?!
Джек сунул послание в карман, мысленно пожелал Николь удачи и переключил всё своё внимание на даму у бара:
– Знаете, Лоретта. Порой, лучше отпустить что-то хорошее, чтобы найти что-то ещё лучше.
Да, Джек Доусон умел опьянять женщин всех возрастов лучше, чем розовые коктейли с зонтиками. От неприкрытого намёка Лоретта слегка покраснела, бросила зонтик на стойку и залпом осушила остатки своего бокала.
– Может я и не самое лучшее, что ты мог бы сегодня получить, парень, но я ещё тоже кое-что могу.
Женщина резво соскочила с барного стула, как гимнастка с брусьев, и потянула Джека в самую гущу танцпола. Их бурно встретили ободряющими криками, за которыми даже не пытались скрыть восхищение. Сегодня Лоретта ла Муни отхватила самого желанного мужчину вечера.
Глава 2
– Сколько объект продержался на этот раз?
– Четыре часа пятнадцать минут. И всё это время я боялся, что он прожжёт дыры на моем смокинге своим взглядом. – Ответил Джек, протягивая продавцу вчерашний костюм.
Эмма засмеялась своим обворожительным смехом, который он обожал с детства.
– Ты делаешь успехи, – заметила она. – Когда-то на подобную аферу уходило пару дней.
– Ставки стали выше, – бросил Джек, передавая владельцу лавки коробку с сияющими туфлями от Хьюго Босс и Ролекс, который ещё вчера красовался на его запястье. Следом отправились золотые запонки, рубашка из лучшего шёлка и кожаный ремень, который стоил больше, чем его повседневный прикид.
Сам он остался в потёртых джинсах, которые носил третий год кряду, удобных кроссовках, купленных на финальной распродаже Nike, и простой бежевой футболке с принтом Los Angeles и пальмами, что создавало резкий контраст с прохладой Чикаго за окном.
Джек и Эмма вышли из пункта проката и направились в сторону ближайшего кафе. Субботнее утро выдалось как никогда солнечным, поэтому они уселись на открытой террасе на углу, спрятавшись под тенью зонтика. На маленьком круглом столике лежало красочное меню, так и манящее что-нибудь заказать.
Они не обращали внимания ни на кого кругом, смеясь над событиями вчерашнего торжества.
– В итоге весь вечер я отплясывал с бабушкой невесты. Ей было под семьдесят, но двигалась она так, словно ей двадцать. Уж не знаю, что местные бармены подмешивают в коктейль, но это и правда работает.
Новая порция озорного хохота сорвалась с губ Эммы Саммерс, и вместо тридцатилетней преподавательницы изобразительного искусства перед Джеком вновь появилась девчонка из дома напротив, с которой он провёл всё своё детство.
– Что я слышу? Джека Доусона потянуло на престарелых дам?
– Некоторые так называемые престарелые дамы дадут пинка тридцатилетним. – В том же шутливом духе подметил Джек, но затем добавил вполне серьёзно. – По крайней мере, они не охотятся за красотой, деньгами и не строят из себя не бог весть кого. В них больше настоящего и, как бы глупо не прозвучало, жизни.
– Мистер Доусон, да вы мудры не по годам! Одна ночь с семидесятилетней оторвой превратила вас в мудреца!
В этом была вся Эмма. Порой она просто не умела быть серьёзной и шутила направо и налево.
– И чем всё закончилось? Жаркие танцы привели вас в номер, где вы и обменялись бесценным опытом?
– Угомонись, Эмма. – Осадил её Джек. – Мы просто пили и вселились. С Лореттой я расслабился, ведь не нужно было отбиваться от толпы сумасшедших подружек невесты…
– Которые пытались залезть тебе в штаны. Как обычно…
– Которые пытались залезть в мой кошелёк. – Поправил её Джек. – Их больше заинтересовал мой Ролекс, а ещё они наверняка пробили стоимость смокинга. Поэтому я просто расслабился и получал удовольствие от приятной компании, музыки и одиночества. К тому же, у бабули тоже были свои скрыты мотивы.
Эмма с любопытством уставилась на Джека, ожидая пикантного продолжения, но тот успел её разочаровать.
– Весь вечер она рисовалась перед своим мужем, с которым у них, как она потом мне призналась, остыли отношения. В конечном счёте, он подарил ей охапку лилий и поспешил увести со свадьбы. А меня бросили дважды за один день.
Эмма не смогла удержаться и прыснула обворожительным смешком. Между бровями, изогнувшимися изящной дугой, пролегли две тонкие морщинки, которые лишь придавали её лицу очарования. Зелёные глаза были еле заметно подкрашены тенями и тушью, да и это было особо не к чему. Эмма была из тех девушек, что покоряли своей естественностью и могли вовсе не краситься – мужчины всё равно оборачивались им вслед.
Она уже давно перестала быть той маленькой девочкой с длинными косичками и красными бантиками, за которой Джек заходил перед школой. Теперь её волосы цвета мягкой карамели были красиво уложены волнами, а сандалики с бабочками она переобула в босоножки на танкетке. Всё, что осталось в этой взрослой женщине от той смешливой девчонки, – это любовь к цветным сарафанам, две ямочки на мягких щеках и игривый смех.
– Повезло тебе с работой, – мечтательно протянула Эмма, разглядывая оживлённую улицу. – Прикидываешься богачом и писаным красавцем, крадёшь ранимые сердца женщин и оставляешь с носом.
– Ты описала какого-то Дон Жуана, который проворачивает всё это, чтобы затащить женщину в постель. Но ты забываешь, что всё это делает романтик, который соединяет разбитые сердца.
– Ладно, ладно. Мне-то ты можешь не рассказывать. С самого детства ты был ранимым и чувствительным и, наверное, единственным, кто верил в настоящую любовь. Я знаю тебя, Джек Доусон. И ты, – Эмма демонстративно тыкнула в него пальцем. – Самый настоящий Амур. Не хватает только колчана со стрелами и арфы, или что там везде таскает с собой этот голый ангелочек?
Джек усмехнулся и покачал головой. Эмма была неисправима и могла поднять ему настроение, как никто другой. Они дружили уже двадцать четыре года, за которые знали друг о друге больше, чем супружеская пара, прожившая в браке полвека. Они были свидетелями удач и поражений друг друга, хранили детские секреты и взрослые тайны, мчались на помощь в любое время дня и ночи, даже если мчаться приходилось в другую часть Чикаго. Они делились любовными трагедиями и коротали одинокие воскресенья с мороженым у телевизора или вином в каком-нибудь баре.
Да, они через многое прошли вместе. И сегодня предстояло ещё одно волнительное событие, к которому они готовились несколько недель.
Джек взглянул на часы – обычная механика на кожаном ремешке. Показывает время не хуже вчерашнего Ролекса, зато не страшно, что кто-то стянет вместе с рукой.
– Где же этот твой Эйвери? – Спросил он, когда время показывало 10:15.
– Обычно он не опаздывает, – виновато произнесла Эмма, оглядываясь по сторонам и ища кого-то среди незнакомых лиц.
– Эй, – Джек потянулся через стол и взял подругу за руку. – Не волнуйся, всё пройдёт хорошо. Ты так переживаешь, словно я отец, который не даст своё благословение.
– Потому и переживаю. Твоё благословение для меня важнее. А вот и он. Эйвери!
Эмма радостно встрепенулась и поднялась с места, встречая своего молодого человека. К столику подошёл обаятельный мужчина в майке-поло, нежно поцеловал Эмму в губы и протянул руку Джеку.
– Извините за опоздание. Никак не мог вырваться раньше. Эйвери МакКуин, а вы должно быть Джек, лучший друг Эммы?
Эйвери МакКуин напоминал батарейку «Дюрасел» – выглядел дорого и был полон энергии. Он представлял ту категорию мужчин, которых играл Джек в своих «аферах». Ухоженный, привлекающий внимание окружающих, предпочитающий дорогие вещи, которые красноречивее слов. Он стригся в лучших барбершопах города, обновлял гардероб в элитных бутиках Оук Стрит и водил серебристый Додж Чарджер, если нужно было щегольнуть перед знакомыми. Сегодня он оставил свой Джодж возле дома, но немного холёного лоска захватить не забыл.
Эмма встретила его полгода назад на художественной выставке, куда Джек не смог пойти. Она любила всё, что связано с картинами, и купила не самые дешёвые билеты, поэтому была вынуждена пригласить с собой приятельницу с работы вместо него. Как забавно иногда совпадают обстоятельства. Быть может, пойди в тот день Джек в галерею, Эйвери МакКуин никогда бы не осмелился подойти к девушке в сопровождении другого мужчины.
Всё это время Эмма лишь рассказывала о новом бойфренде, но не спешила знакомить с лучшим другом. Это было равносильно тому, чтобы привести кавалера в семью. Серьёзный шаг для обоих.
И вот, полгода спустя, «знаменитый» Эйвери МакКуин, о котором Джек много слышал, но ни разу не видел, уверенно сел рядом с Эммой и захватил всё внимание на себя.
– Мы ещё ничего не заказывали, ждали тебя.
– Отлично. Но я совсем ненадолго, ещё нужно уладить кое-что по работе.
Эйвери заглянул в меню, выискивая что-нибудь по вкусу, но от Джека не укрылось, как широкая улыбка Эммы стала на миллиметр короче.
– А кем вы работаете, Эйвери? – Спросил Джек. – На дворе десять утра субботы, а вы уже весь в делах.
– Давай лучше сразу на «ты», а то чувствую себя сорокалетним. – Бросил тот и добавил. – Мой отец всегда говорил, что деньги не знают времени.
– Так ты работаешь с отцом?
– Нет. Папа умер пять лет назад.
– Мне очень жаль. – Искренне заметил Джек, который знал о семейных потерях не понаслышке.
– Спасибо. – Кивнул в ответ Эйвери и сразу же грусть в лице сменилась новым запалом энергии. – Мы на пару с приятелем из колледжа открыли свой бизнес по маркетингу и рекламе. Сейчас у нас дела идут в гору. Клиентов столько, что только успевай выполнять заказы. На нас свалилось сразу несколько крупных проектов, да ещё нужно искать новых людей в команду. А, как говорится, хочешь что-то сделать, сделай это сам.
Джек не нашёлся, что сказать, поэтому только кивнул. Для него все эти штуки вроде маркетинга были так же непостижимы, как биржевые сводки. Какая-то фантастическая наука, которую он не понимал и, что самое главное, даже не желал понимать.
Все трое сделали заказ и перешли на общую болтовню, дожидаясь, пока им всё принесут. Эмма с обожанием смотрела на своего кавалера, а тот с удовольствием отвечал ей взаимностью. Пусть Джек пока не успел составить полноценное мнение о новом приятеле подруги, но не мог не признать – они мило смотрелись вместе. Улыбались, лучились светом, как светлячки в саду, прикасались друг к другу так трепетно, будто другой растает как сливочный крем. То, что Джек увидел, ему понравилось. Они были абсолютно счастливы и по уши влюблены.
Официантка поставила на столик кофе, по тарелочке ароматных пирожных для Эммы и Джека и малюсенькую чашечку для Эйвери. Её хватит на два глотка и явно не удастся растянуть на длительную беседу, но, видно, на то и был расчёт.
– Ну а ты, Джек? Эмма говорила, что у тебя безумно интересная работа и ты помогаешь женщинам найти любовь.
Джека замер с кусочком пирожного во рту, бросив взволнованный взгляд на подругу. Она ведь не могла выдать его тайну, правда?
– Я про колонку в «Чикаго Трибьюн». – Пояснил Эйвери, видя замешательство на лицах собеседников. – Ты ведь ведёшь какую-то рубрику про взаимоотношения, разве нет?
Волнение тут же испарилось, как след на запотевшем стекле. Джек с облегчением выдохнул и наконец проглотил десерт, едва почувствовав его вкус.
– Ах, ты об этом! «Чикаго Трибьюн» – мой хлеб насущный.
– Расскажи поподробнее, это ведь очень круто!
– Все так думают, пока не узнают о другой стороне медали. – Улыбнулся Джек, хотя сам считал свою работу идеальной. – Это небольшая колонка, которая появляется в газете раз в неделю. Начиналось всё с обычных советов по психологии. Вроде: «Как понять мужчину?», «Почему он вам не звонит?» и всё в таком духе. Ничего нового, но женщины клюнули на то, что на подобные вопросы отвечает парень, а значит, написано, так сказать, из первых уст, и этому можно верить. Постепенно в редакцию стали приходить письма от читательниц с вопросами и просьбами дать совет. В «Чикаго» не ожидали, что на мои статьи будет такой спрос, и решили сделать рубрику постоянной.
– Захватывающе, – сказал Эйвери и по глазам было понятно – не слукавил. Он отхлебнул из своего «напёрстка», и по прикидке Джека, там оставался всего глоток.
– Не уверен, что к моей работе можно подобрать такое слово, но для меня эта работа – золотая жила.
– Джекки у нас мастер пера, – встряла в разговор Эмма, с гордостью посмотрев на приятеля. – Со школы участвовал во всяких там конкурсах на лучшую поэму или рассказ, и, между прочим, побеждал.
– Ну не всегда…
– Да не прибедняйся. Его ведь даже прозвали в газете «доктор Купидон». А в старших классах, пока остальные парни записывались в команду по футболу, кадрили девочек, упивались до беспамятства на вечеринках, он был главным редактором школьной газеты.
– А ещё, её единственным корреспондентом и фотооператором, – засмеялся в ответ Джек. – Да-а-а, были времена. Без меня общественная жизнь школьников Боуэна была бы скучна и однообразна.
Джек и Эмма обменялись взглядами, полными ностальгии и воспоминаний о чём-то, понятным лишь им двоим. Затем Джек шутливо продолжил:
– Теперь я главный женский психолог города и вынужден читать десятки писем в день. Самые интересные вопросы я разбираю со своей мужской точки зрения и делюсь советом, который печатает редакция. На остальные приходится отвечать лично, но это занимает большую часть времени. Иногда я просто публикую истории из жизни, которые услышал или свидетелем которых стал. Я называю их «поучительными». Вроде примера, как делать не стоит и какие могут быть от этого последствия.
Эйвери с улыбкой слушал нового знакомого, не скрывая искреннего восхищения.
– Сложная у тебя работа. – Отозвался он. – Понимать мотивы женщин, вникать в их проблемы, ещё и умудряться давать советы.
– Женщин не нужно понимать. Их нужно любить. – Простой ответ завёл Эйвери в тупик. Видя удивление на лице собеседника, Джек закинул в рот ещё ложечку бисквита и пояснил. – Это мужчина прост, как детский ребус, но не женщина. Она похожа на затейливый кроссворд или судоку, более того, ещё и постоянно меняется. Можно убить годы на то, чтобы разобраться в этих хитросплетениях, и, когда подумаешь, что всё решил, женщина выкинет что-нибудь ещё. И опять начинать сначала.
– Так как же можно давать советы, не пытаясь понять?
– С любовью. – Ещё один странный и обескураживающий ответ. – Каждый мужчина чего-то хочет от женщины, как и она от него, и часто, эти желания расходятся. Я знаю мужскую логику и думаем мы совершенно не тем местом, что они. – Джек игриво тыкнул ложкой в сторону Эммы, которая всё это время хранила молчание и лишь закатила глаза на этот выпад. – Женщины думают сердцем. И очень часто они видят проблему там, где её нет. Меня часто спрашивают, «как влюбить в себя парня, который не обращает внимания», «как завоевать внимание мужа, когда он остыл», «как сделать так, чтобы бойфренд не изменял». И за каждым из этих вопросов скрывается банальная потребность в любви. Но многие из этих мужчин не могут подарить её. Зато я могу. Могу напомнить о том, что не все мужики – сволочи. Где-то бродит тот единственный, рядом с которым она почувствует себя королевой. Не надо держаться за тонущую лодку, пора выплывать самой. Многие присылали мне письма благодарности, когда благодаря моим советам налаживали жизнь.
– Так ты прирождённый романтик, – заметил Эйвери.
– Да, и эта работа приносит мне удовлетворение…
– А деньги?
Вопрос в лоб застал Джека врасплох. Ему нравилось считать себя врачевателем разбитых сердец и «правой рукой Амура», как называла его Эмма. Он никогда не придавал значения зелёным бумажкам, ведь не всё в этой жизни можно купить. Но перед ним сидел отъявленный бизнесмен, у которого перед глазами витали значки доллара, а мозг производил подсчёты со скоростью калькулятора. Разве можно встретить ещё большую противоположность?
– У любого уважающего себя мужчины есть только одно желание – зарабатывать. А работа внештатным журналистом не выглядит особо прибыльной.
Ещё минуту назад Джек готов был признать, что новый парень Эммы вроде бы ничего. Если убрать этот пижонский прикид и манеры в духе «я здесь босс», то под футболкой от Фреда Перри скрывался внимательный, умный и весёлый парень. Но никакие дизайнерские вещи не смогут скрыть истинную натуру охотника за деньгами.
– О, спасибо, – с неприкрытым сарказмом ответил Джек. – Мне есть на что жить.
Теперь над столиком завис не только зонтик от солнца, но и напряжение.
– Не цепляйся, Эйвери, – примирительно тронула Эмма его плечо, – работа в «Чикаго Трибьюн» многого стоит, не каждый сможет пробиться туда, да ещё пользоваться таким спросом у читателей. К тому же, газета приносит стабильный доход.
Джек благодарно улыбнулся подруге, но почувствовал себя не в своей тарелке от того, что его приходиться защищать. Словно они вновь очутились в младших классах и вынуждены иметь дело с задирами.
