скачать книгу бесплатно
Как говорила бабушка, теперь она живет только ради меня. Мой отец был единственным ее сыном. Для бабы Нины его смерть стала непосильным ударом.
Я не сразу заметила изменения, но они появились в бабушке, но вначале были почти незаметны. Она забывала выключить свет, когда выходила из дома или же кран на кухне. В итоге я испугалась, что в один из дней она просто-напросто забудет о работающей газовой плите. Сколько таких случаев с одинокими стариками… Их не сосчитать.
Поэтому после гибели родителей моим первым решением было съехать из большого двухэтажного, но теперь такого пустого дома, где меня мучали отголоски прошлого в неказистый небольшой бабушкин дом. Пусть он далеко не тянет на современный коттедж, но его кирпичные стены, прокрашенные белой краской, синие ставни и не совсем ровная крыша стали для меня пристанищем. Именно в такие моменты вспоминалась поговорка, что в родном доме и стены лечат. А этот дом мне был родным, ведь здесь я провела все своё детство. Из года в год каждое лето я приезжала сюда, чтобы побыть с бабулей.
– Крадут, насилуют… Изверги! – послышался сквозь пелену воспоминаний голос бабушки. – Прости, Господи! В это время опасно женщиной родиться! – в трубке послышалось бормотание.
Должно быть, бабушка молилась. В последнее время, она все чаще стала делать это, находя успокоение в общении с Богом.
– Ну, бабуль! Все же хорошо, – попыталась я успокоить бабушку Нину.
– Ты когда домой-то придёшь, стрекоза? Не нагулялась ещё? – вероятно, бабушка немного успокоилась.
В конце концов, вот она я – жива, здорова, не в рабстве.
– Ба, мы в кафе с Никитой и Наташкой. К девяти буду, не переживай, калитку открытой оставь.
Тут бабушка громко ахнула и запричитала, что забыла к соседке зайти. Та ей обещала свежего молока с фермы привезти.
– Телефон включи, а то мое старое сердце не выдержит в следующий раз.
Заверив бабушку, что обязательно включу звук, я поспешила за столик. К моему удивлению, раскрасневшаяся от хорошего вина Наташка, что-то весело щебетала Кайрату.
«Ооо, этому столику больше не наливать!» – подумала я, сжимая ее округлые все еще подрагивающие от всхлипов плечи.
– Конечно, пить столько вина с этими козявками… Не удивительно, что ты так окосела, – пренебрежительно сказала я, имея в виду запеченные мидии. – Натка! – я слегка отодвинулась от неё, обхватывая ладонями ее влажные от солёных слез щеки. – А, давай, рванем к бабушке моей?! – брюнетка моргнула и удивлено приоткрыла рот. – Ну, а что? У бабули пюрешка, соленые огурчики… Кайф! Давай, Наташ!
– Ты ж с Никитой хотела побыть, – недоверчиво пробубнила она, шмыгая носом.
Нотки грусти в ее голосе заставили мое сердце сжаться. Наташка, всегда думает, что она у всех на последнем месте. Что сказать, сирота…
– Да что Никитка? – уверенно произнесла я. – Скоро поженимся, и каждый день будет маячить перед глазами, – я улыбнулась, увидев, как глаза Наташки блеснули надеждой. – Ну, все, решено. Едем к бабуле! – я успокоилась, заметив как глаза Наташки, уже не такие колючие, как были во время истерики, загорелись привычным теплым светом.
Должно быть, отпустило.
Щелкнула дверь автомобиля, и на сидение плюхнулся Никита.
– Ну, что? Поехали? – он перевёл с меня на Натку раздражённый взгляд.
– Да, Никит, – я вернулась на прежнее место – с ним рядом и прикусила губу, наблюдая, как жених завёл автомобиль и тронулся с места. – Никита, – начала я, как сапёр, прощупывающий осторожно почву под ногами.
– Ммм? – мягко промычал парень, возвращая руку на мое колено, обтянутое желтым сарафаном.
Я положила сверху свою ладонь и начала неспешно перебирать его пальцы. Заметив, как дрогнул уголок губ у блондина, которому явно пришлась по душе моя легкая ласка, я задумалась. Впервые мелькнула мысль о том, что я ведь и правда часто холодна с женихом. Что там – часто, почти всегда! Виновато поморщившись, я продолжила:
– Отвези нас, пожалуйста, к бабе Нине.
Он резко взглянул на меня. Пальцы правой руки судорожно сжали руль, да так, что побелели костяшки пальцев.
– Я думал, мы поедем ко мне хотя бы на часок. Мы не виделись почти четыре дня, – недовольным голосом начал он.
Нервно заёрзав на сидении, я мягко проговорила:
– Я знаю, Никит, прости! Но Натке плохо, да и бабушка ждёт, беспокоится.
Парень сглотнул, глаза зло сверкнули.
Я видела, как он метнул взгляд в зеркало заднего вида на Наташку, которая, уже вполне успокоившись, подкрашивала губы помадой, смотрясь в маленькое зеркальце. Я готова была поклясться, что различила еле слышное «сука». Я почти задохнулась от возмущения.
– Прости, что ты сказал?! – дрожащим от негодования голосом начала я.
Парень повернул ко мне своё по ангельски красивое лицо. Честные голубые глаза сощурились.
– Ничего. Говорю, пробки впереди, – и тут же продолжил, беря меня за руку и лаская пальцем чувствительную кожу по центру моей ладони. – Я дома приготовил тебе сюрприз, – голосом искусителя начал блондин, – шампанское, клубника…
– Никита… – я мягко вынула свою руку из его ладони. Парень поджал губы и провёл пальцами от своего затылка к шее. – Завтра обязательно увидимся. К тому же, нас ждёт серьёзный разговор, – вспомнила я насчёт Васнецово.
– Хорошо, куколка, как скажешь. Домой, так домой, – словно понимая, о чем пойдёт речь, блондин повернул ключ в замке зажигания.
Я внутренне победоносно усмехнулась, думая о том, что я ещё тот манипулятор.
ГЛАВА 7
Подъехав к дому бабушки Нины, Никита припарковался возле слегка завалившегося забора.
Я наклонилась и быстро чмокнула его в гладко выбритую скулу, невесомо мазнув губами, словно художник кисточкой по холсту.
У Никиты сразу же появилось кислое выражение лица, как после целого лимона. Ну, а что он хотел?! Что бы я при Наташке…
Подруга выскочила из салона, даже не попрощавшись с блондином, быстро пройдя по извилистой дорожке, скрылась за деревянной калиткой, что была окрашена синей краской лет так двадцать назад.
– Вика! – Никита сжал мою ладонь, не давая двинуться к дому.
Я даже не заметила, как стемнело и на улице стало прохладно. Зябко поёжилась вопросительно глядя в голубые глаза.
– Вик, ты же знаешь, как я тебя люблю? – голос Никиты прозвучал тихо и очень серьезно.
– Дааа, – протянула я, чувствуя зарождающееся беспокойство. – Что-то случилось?
Парень пару раз моргнул, нервничая и тяжело вздохнув, обреченно произнёс:
– Прости, что… – не найдя правильных слов, он запнулся, а затем выпалил. – Васнецово! Ты же знаешь, как важно поддерживать семейные узы, – начал давить Никита на мои моральные устои, зная прекрасно, как я отношусь к этому. – Дядя Жека, сама знаешь, город не жалует, да и тетя Света не любит шумные мероприятия. А кроме них и нет у меня никого, – теперь уже самым бессовестным образом он давил на жалость.
Родители Никиты спились давно. В один из дней, во время пьянки, его отец прирезал соседа. В тюрьме мужчина с подорванным здоровьем из-за употребления спиртных напитков недолго протянул, начался туберкулёз, и он сгорел, как спичка. Мать же вскоре последовала за отцом, как Никита говорил из-за тоски, но я прекрасно понимала, что это была не главная причина. Не раз тетя Света, что после смерти сестры взяла опекунство над еще совсем маленьким Никитой, говорила мне о том, что женщина умерла от тяжёлой формы цирроза печени.
Тогда на меня этот рассказ произвёл огромное впечатление. Иногда мне кажется, что после этого я и потянулась к парню. Всегда была жалостливой, ещё с самого детства. Бывало, даже бабушка меня ругала за то, как я с поразительной регулярностью приносила в дом то щенка бродячего, то котёнка брошенного.
Сжав в ответ его прохладную ладонь, я тихо сказала:
– Хорошо, Никита! Раз ты уже определился, я не буду сопротивляться твоему решению. Но знай, – вкрадчиво добавила я. – Я за то, чтобы все вопросы решать вместе. Тем более, когда они такие важные, – закончила я, твёрдо глядя в глаза жениху.
– Больше этого не повторится, куколка! – поспешил он заверить меня.
Попрощавшись и пообещав, что ему всю ночь буду сниться только я, он двинулся в сторону машины.
Спохватившись, я подскочила к окну автомобиля, что было приоткрыто:
– Забыла тебе сказать спасибо за подарок. Он чудесный, – подняла руку так, чтобы было видно пакет, в котором на самом дне лежала в футляре ярко-красная изысканная подвеска с цепочкой.
Я решила не говорить ничего по проводу того, что не стоило так тратиться. Подарок уже куплен, он мне очень понравился. К чему теперь все эти лишние слова? Не лучше ли, просто поблагодарить любимого.
Светлые брови Никиты сошлись на переносице, лицо удивленно вытянулось.
– Какой подарок?
От этого вопроса у меня тревожно засосало под «ложечкой». Я подняла вверх фирменный пакет.
Выражение лица у Никиты все еще было настороженным.
– Я рад, что тебе понравилось, – каким-то напряжённым тоном произнёс блондин, словно вспомнив, о чем идет речь.
Какой он милый, что волнуется. Как он не поймёт, что я бы любой мелочи обрадовалась. Мне с детства прививали совсем другие ценности. Счастье далеко не в деньгах и дорогих побрякушках. Хотя, чего греха таить, с материальным благом проще многие проблемы решить. Как говорится, плакать удобнее в кабриолете, чем телефонной будке.
«Но никогда, слышишь?! Никогда не купить ни за какие деньги здоровье, честь и любовь», – так говорила бабушка Нина. И я слушала, соглашаясь с ней во всем, с каждым годом все больше и больше понимая, как же она права.
– Любимый! Это самый лучший подарок, что ты мне дарил, – мягко улыбаясь, проговорила я. – Я вижу, что ты выбирал его от чистого сердца.
Лицо блондина, как ни странно, выглядело не только раздосадованным, но и… Он вышел из машины и небрежно взял пакет. В его мужских руках бархатная коробочка казалась ещё более изящной и аккуратной. Щелчок. И на широкой ладони блеснула нежная, ажурная, тонкая цепочка. Я увидела, как у Никиты еще шире распахнулись глаза, стоило ему увидеть подвеску из красного рубина в виде капельки. На его лице промелькнули странные эмоции, в них я узнала смесь шока и даже… страха. Казалось, он видел это украшение не впервые. И дело вовсе не в том, что оно приглянулось ему еще на витрине магазина. Рука его конвульсивно сжалась, скрывая от моего взгляда украшение.
– Никита? – пробормотала я растерянно, вглядываясь в лицо своего жениха.
Он вздрогнул от моего голоса, желваки задвигались на его лице. Напряженный взгляд встретился с моим – растерянным. Господи, что не так?! Следующая мысль заставила меня подойти к нему ближе и успокаивающе положить ладонь на грудь.
– Это не то, что ты заказывал, да? Должно быть, курьер перепутал, – я не знала, какие слова найти для утешения. На таком близком расстоянии я даже видела скорбную складку, что появилась у его губ.
Словно тяжелый небосвод разом опустился на его плечи.
– Мне очень нравится эта подвеска! Никита… – тронула я его за рукав. – Ну, хочешь, мы завтра пойдём и узнаем все у Ольги, что за курьер привёз и…
Но блондин оборвал мою жаркую и сбивчивую речь.
– Не надо никого искать, – глухо проговорил Никита.
Я тут же кивнула, от чего белокурые пряди каскадом рассыпались по плечам, я откинула в нетерпеливом жесте густую массу волос.
– Ты прав! Зачем нам курьер?! Может, это напутали работники, пусть они сами разбираются, так что надо звонить в магазин. Это был интернет-магазин?
Никита вздрогнул от моего голоса. Его голубые глаза, которые только что, словно загипнотизированные, смотрели на капельку рубина, обратились ко мне. Он нежно смахнул с моей щеки светлый локон.
– Не надо, никто ничего не напутал, – напряжённо ответил он, неестественно улыбаясь. – Просто на мониторе она выглядела… по-другому, – кадык его дёрнулся. – Но я его узнаю… – тихо, словно самому себе, произнёс Никита.
ГЛАВА 8
Он опустил руку в карман своих идеально отутюженных брюк и вытащил темно-синий платок. Пальцы его мелко дрожали, когда он смахивал пот со лба. Какой чувствительный! Так расстроился… Где-то в глубине моей души шевельнулась жалость, затопив потоком нежности все мое существо. Старался, выбирал и…
– Мне очень нравится, правда, любимый, – я провела пальчиками по его гладкой щеке.
Никита подался вперёд и прикрыл глаза.
– Я не вынесу, если с тобой что-то случиться, – эти слова заставили меня широко распахнуть глаза.
– Никита, ты меня пугаешь!
Он прикусил губу и неожиданно выдал:
– Хочу, чтобы ты скорее стала Меньшиковой.
Глаза его смотрели уверенно и упрямо, словно он что-то решил для себя.
– Ты сделала загранпаспорт?
Я кивнула, удивлённая такой быстрой сменой темы разговора.
– После свадьбы сразу рванем заграницу! Хочу показать тебе весь мир, а то, кроме этой, – парень обвёл взглядом покосившейся забор и продолжил, – дыры, ты ничего у меня и не видела!
В душе вспыхнула мимолётная радость, но тут же погасла.
– Завод, бабушка Нина… – словно перечисляя начала я.
Но блондин подняла вверх руку, останавливая этим жестом поток растерянной речи.
– Я все решу, тебе останется только наслаждаться, – он в одно мгновение крепко меня обнял, сильные ладони прошлись по моей спине, прижимая ближе. Его жаркий шепот зашевелил локон возле моего ушка. – Ты очень хорошая. Ты – ангел. Я знаю, что с тобой все будет по-другому, я буду другой.
Я слегка надавила ладошками на его грудь, обтянутую дорогой шёлковой рубашкой, чтобы заглянуть в лицо.
– Но я не хочу, чтобы ты менялся, Никита! Ты такой, каким я тебя полюбила…
Парень перехватил мою ладонь и сжал пальцы, прижимая их к своему быстро бьющемуся сердцу. Сильные рваные толчки очень отчетливо чувствовались сквозь тонкую материю белой рубашки.
– Я стал лучше, более того… – начал он уверенно и воодушевленно.
Но узнать до конца то, что он хотел мне сказать, было не суждено.
– Долго вы ещё? – раздался рядом холодный голос Наташки.
Он разрушил полностью уединение и волшебный момент признания Никиты.
Даже я сейчас почувствовала раздражение. Ну, как можно быть всегда такой бестактной?! Надо будет с ней поговорить. Я разочарованно выдохнула и сделала шаг назад.