скачать книгу бесплатно
С презрением сказала Хартман, вытирая слезы. Она ненавидела его, относилась с отвращением и уж точно не хотела ни видеть, ни слышать. Правда известна всему курсу, практически всему университету.
Брюнетка уронила голову на спинку передней скамьи и тихо заплакала. Это слишком тяжёлая утрата для неё, очень болезненно ее переживала. Это доказывала сутулая спина, сжатые плечи и ноги. Девушка не могла скрывать своей боли и это можно считать нормальным. Теперь она останется совсем одна. Теперь не будет лучшей верной подруги.
– Ее убили. Мари-Клэр не просто пропала, как мы все думали. В самое сердце, а перед этим она набила татуировку, причём очень странную. Не знаю всех подробностей, только это полицейский рассказал. Видно, она перешла дорогу кому-то важному, – вытирая слезы, говорила Кэндис несколько дней назад.
В этот день поиски Мари-Клэр прекратились, ведь ее тело обнаружили почти в самом центре города. Мистер Донкен пытался успокоить Кэндис, ведь она не могла взять себя в руки и прекратить рыдать.
Никто, кроме троих присутствующих здесь, не знал, кто на самом деле распространил фотографии Мэтта. Значит, и подозрений по поводу убийцы девушки не было. Только Тайлера и Меган дико трясло сейчас. Дакински обнимал девушку, хотя сам едва сдерживал слезы.
– Это не так. Я ни при чем здесь, клянусь. Мышка, я не убивал ее, – Мэтт был подавлен.
Если бы на месте Меган была любая другая девушка, она бы поверила его словам, но Хартман видела в этом парне только фальшь и ложь. В принципе, Диккерсон, по ее мнению, только из этого и состоял. Человеческие чувства, эмоции, чужды ему. Разумеется, она не верила, что он ни при чем. У Мэтта в руках был пистолет, он целился в сердце другого человека на ее глазах. Ничего не мешало ему пойти и убить Клэр за тот позор на весь университет. Нашли ее недалеко от его дома, и все карты складывались, кроме странной татуировке на всю руку.
– Что значит «ЯППММ»? – холодно спросила она, даже не поднимаясь. На него было противно смотреть.
Меган считала его появление здесь игрой. Пригрозила, что расскажет обо всем полиции, вот и запаниковал, решил оправдаться. Ну явно же не искренность и сочувствие им управляли.
– Я не знаю, – выдохнул он и быстро вышел на улицу. Больше нет сил это слушать, оправдываться.
Что-то подсказывало, что Меган не расскажет об инциденте с Тайлером, это не в ее духе. Она струсит, потому что такой шаг слишком серьёзный и ответственный. Не будет эта девушка метить на изменение чужой судьбы, как ни крути. Он чувствовал себя лишним там, ведь многие знали, что с Мари-Клэр они были в натянутых отношениях, эти взгляды его бесили. К черту их всех, пусть и дальше считают его бесчувственной скотиной.
Он закурил, впервые за последние несколько месяцев. Ненавидел сигаретный дым, но в стрессовых и тяжёлых ситуациях был от него просто зависим. А все происходящее здесь – само по себе абсурд. Он убийца? Бред.
Однако, считал так только сам Мэтт. По университету уже ходили слухи, что именно Диккерсон убил девушку. Он старался не обращать внимания, но с каждым днём это становилось сложнее. Только его близкие друзья не перешли на противоположную сторону баррикад, что сильно радовало, ведь потерять свой надёжный тыл – большой шаг к сумасшествию.
На кладбище Мэтт стоял позади, наблюдал за всеми и раз за разом неосознанно отворачивался. Не мог он на это смотреть, не мог слышать слезы, мольбы вернуть ее. Кем бы его не считали, у каждого человека есть свои слабые стороны, эмоции и чувства, в конце концов.
Ему было даже жаль Хартман, так безутешно рыдающей на плече Дакински. Он не видел ее такой ни разу. Ни когда ее игнорировали все, ни когда он сыпал оскорблениями направо и налево, ни когда всячески унижал и играл на нервах. Она даже не плакала тогда, а сейчас дрожала как тонкая травинка на ветру, будто сейчас сломается и улетит на поиски утерянного человека.
– Я буду с тобой. Ты можешь на меня положиться, Меган, как на Клэр. Я… Черт, в тот вечер, когда она пропала, мы говорили и, возможно, если бы я не вёл себя так, все было бы иначе, она была бы жива, – всегда смелый и мужественный Тайлер пустил скупую мужскую слезу, когда снова обнимал Меган и пытался ее хоть немного успокоить.
– Что? Что произошло в тот вечер?
После его слов ее будто перемкнуло. Резко подняла глаза на парня и внимательно на него смотрела. У Тайлера прошёлся холодок по коже от непривычно холодного, даже злого взгляда девушки. Наверняка, она думает, что он может быть причастен или знать важные детали убийства Клэр, но, увы, Дакински не мог сказать ничего толкового и полезного.
– Она тогда призналась мне в любви, а я… Я не мог ответить взаимностью, пойми, нечестно было бы обманывать такую девушку. До сих пор себя виню, что отправил ее тогда домой, что никак не препятствовал произошедшему. Я идиот, вот только понял это слишком поздно.
У него в голове весь день крутилась та сцена. Тогда Мари-Клэр пришла к нему домой, необычайно красива, но предательски дрожащая от волнения. Правда, это не убрало радостной улыбки с губ девушки.
Он перестал слушать ее на второй фразе, точнее, перестал осознавать и понимать девичьи слова. После слов «Я хочу быть с тобой» от девушки, которую считаешь лишь другом, он мог только думать, как тактично и осторожно сказать, что этого не будет и он любит другую.
Тайлер оставался собой, и смог, как ему тогда казалось, закончить эту историю без обид и страданий. Состоялся взрослый разговор, из-за которого ему не было стыдно до сегодняшнего дня. Только сегодня, черт возьми, он окончательно осознал масштабы трагедии. Чувствовал себя самым большим эгоистом на этой планете, ведь если бы тогда поступил иначе, все могло быть иначе.
Она могла быть живой.
А потом даже счастливой.
Но этого уже не будет.
– Боже мой, Тайлер, я так виновата перед ней. Прости, я, – Меган вдруг стала чувствовать, как воздух в лёгких заканчивается. Она задыхалась от глупости и ненависти к себе. – Мне нужно отойти. Потом… Мы… Извини.
Мысли в голове плели немыслимую паутину. Жуткие слова валились на неё ещё быстрее, чем падал снег сегодня утром. Каждое отдавало болью в сердце и забирало такие необходимые глотки воздуха. Но она заслужила, даже больше. На ее плечах тоже лежит вина за смерть Мари, как и на Тайлере. Именно так считала девушка, и впервые за долгое время сама засыпала себя оскорблениями, а не терпела их от однокурсника.
Это она посоветовала попробовать с Тайлером, но и не думала, что он ответит так на симпатию подруги, к чему это приведёт. Тогда она впервые позволила прежней себе вырваться наружу, но, как оказалось, этого нельзя. Пусть Меган-мышка и не нравилась особо самой Хартман, зато так будет безопаснее для дорогих ей людей.
Девушка отошла подальше и присела на первую попавшуюся скамейку. Ей нужен был воздух, и немного времени, чтобы переварить все. Слишком много навалилось на молодую голову, тяжело вынести. Однако, Хартман чётко решила, что найдёт и накажет убийцу подруги. Сегодня к Диккерсону заглянет полиция, им явно будет о чем поговорить. Не верила в его невинность, что бы там не говорил.
Мэтт был на самом деле очень подавлен и расстроен скоропостижной смертью Клэр. Выразил соболезнования ее родным, хоть и сам не понимал, зачем. Девушку уже не вернуть, а глупые слова никак не помогут пережить горе. Скорее это чисто для приличия, потому что так надо. Потом он снова стал позади всех, молча ожидая, когда это закончится. Сложно.
Через несколько минут Диккерсон оживился. Сюда направлялась чертовски знакомая фигура, которую он ни с кем не перепутает. Лина. Точно она. Он стал странно улыбаться и тут же пытался скрыть это, снова стать грустным, ведь на похоронах неуместно смотреть на бывшую с довольными глазами. Но он и вправду рад ее видеть.
Точно Лина, в каждом ее шаге: идеальная, модельная походка. Да, этого не отнять, ведь девушка уже не один год в этом бизнесе. Мэтту казалось, что тёмные тучи разошлись и к нему идёт ангел. Его ангел, и его проклятие. Сегодня он впервые видел бывшую в слезах, с собранными в низкий пучок волосами. Всегда они спадали на плечи роскошными, длинными волнами, как на фотографиях лучших журналов. Она всегда выглядела, будто только что из салона.
– Лина! – окрикнул он девушку, когда та практически прошла мимо. Несколько людей недовольно покосились, но Мэтту абсолютно все равно на них. Он увидел свою девушку, это важно сейчас.
Она резко развернулась и с неловкой улыбкой, будто извиняясь за парня, направилась к нему. В душе Диккерсона поселилась надежда на ещё один разговор, который вернёт все на свои места, вернёт ему Лину. Как ни крути, сегодня она была в меховом жилете, который подарил он, а значит, не ненавидит его, даже помнит, что уже отличный знак. А это ее платье-футляр с кожаными ботфортами заставляли думать вовсе не о похоронах и трауре. Эта девушка действовала на него похлеще любого наркотика.
– Ты как здесь оказался? – как-то озлобленно спросила она, явно не желая говорить с ним, чего парень упрямо не замечал.
– Она моя однокурсница… Была, – озвучка последнего слова заставила его прийти в себя и вспомнить, зачем пришёл. Черт, убили молодую девушку, а он думает только о бывшей. Удивительно.
– Я говорила Клэри, что не стоит ехать, но она же никогда не слушает. Не поехала бы в этот проклятый Гарвард, мы бы уже летели в Париж на Неделю моды. Так жаль ее.
По ее щекам покатились слезы, снова. Мари-Клэр была ее стилистом, довольно долго, но потом поехала в Гарвард, не смотря на все уговоры и просьбы Лины остаться. Она очень не хотела отпускать такого профессионала, да и они успели сдружиться за это время. Шатенка опустила голову вниз и сжала губы. Не верила, что это произошло. Не могла не плакать.
Опомниться заставила только мужская рука на ее щеке. Мэтт, хоть и немного неуверенно, вытирал слезы с лица Лины, но та быстро схватила его ладонь и отбросила, разъярённо смотря на парня.
– Мэтт, я все сказала, – резко сказала она и сделала шаг в сторону, намереваясь пойти подальше от него, но Диккерсон оказался проворнее и с фальшивой улыбкой приобнял ее одной рукой, крепко держа за локоть, чтобы этот разговор состоялся без глупых побегов.
– Я не виноват. Видишь ту девушку на скамейке? Это из-за неё я тогда не мог поговорить с тобой. Слышишь меня? Это она виновата, накричи на неё, но мы должны вернуть все назад. Тогда мы не должны были расставаться, – она едва держалась, чтобы не засмеяться ему в лицо. Опять этот бред. – Лина, это правда. Хочешь – подойди и спроси у неё. Я…
– Довольно тебе! – почти прорычала она, снова сделав попытку вырваться, но Диккерсон куда упрямее. – В нашем расставании виноват не звонок, не телефон и не та девушка. Только ты. Понимаешь?! Не нужен ты мне, не люблю. Был азарт, страсть, но это прошло, у меня другой. И перестань лезть в мою жизнь, все кончено.
Он замер, даже не дыша, лишь опустошённо наблюдая за тем, как любимая девушка уходит все дальше и дальше. И уходила она гораздо дальше, чем просто в другой конец толпы. Если Диккерсон раз за разом упрямо искал встречи, забивая на все, чтобы увидеть Лину, она отдалялась и бежала от него. Жаль только, он не мог понять, почему так происходит, что у этих отношений вообще нет шансов, они не спят, а мертвы. Почему-то продолжал вести себя как девчонка-подросток, за что ненавидел себя, когда пелена с глаз на время спадала и переставал бредить о Лине. Идиот.
Больше нет сил оставаться здесь, ему необходимо побыть одному, отвлечься и выпить. На душе дико хреново, противно из-за разговора с Линой. В этот день он прошёл мимо Хартман молча, даже не взглянул. В принципе, ее это устроило, ведь смотреть на него особо не хотелось. Не тот человек, который нужен сейчас.
Все поминки Меган находилась в своём мире. В нем нет места никому, кроме неё самой и дорогих ей людей. Там живы те, кого она так любила. Там есть счастье, там она такая, как есть. И он гораздо лучше реальности. Девушке проще справляться с горем так. Не решалась кому-то рассказать о своей боли, да и не рассчитывала на понимание. Люди думают только о себе, эту простую истину она вроде как уяснила.
Восемь часов вечера. Меган и ещё несколько друзей Мари-Клэр ушли из ресторана. Кто не выдерживал, кто просто устал или куда-то спешил. У каждого своя жизнь била ключом и ставить ее на паузу из-за смерти подруги не являлось самым умным решением.
В ее руках совместное фото, сделано буквально за неделю до исчезновения. Как всегда, жизнерадостная улыбка Клэр и фальшивая Меган. Она разучилась улыбаться и даже в таких случаях, как та пижамная вечеринка дома у подруги, не могла быть искренне счастливой и довольной. Но сегодня брюнетка поклялась, что отомстит за убийство. Он ответит по закону, в этот раз выходки Диккерсона будет невозможно покрывать.
Воспоминания того дня стали неожиданным ударом для девушки. Слезы снова потекли с глаз, хоть как она убеждала себя, что через пару минут будет у Диккерсона, а потом в полиции и нужно выглядеть соответствующе. Меган даже не заметила вовремя, что едет прямиком на человека.
Она пыталась затормозить, вывернуть руль, но было слишком поздно. Доля секунды – и резкий толчок, звук удара, а затем падение. Она сбила человека, сама, по своей вине.
У Хартман началась паника. Нужно проверить, жива ли она, вызвать скорую или отвезти в больницу, оформить все. Так должен делать любо человек на ее месте. Но, черт возьми, если она мертва? Тогда шатенка сядет на долгие годы за убийство. А даже если и жива, то все равно придётся отвечать перед законом за свой поступок.
В таком случае ей придётся попрощаться с мечтами об адвокатуре, блестящей карьере, а может, даже свободой. Как бы там ни было, Меган не готова к подобному будущему. Сейчас даже не думала о муках совести, честно говоря.
Она нервно смотрела по сторонам, надеясь, что этого никто не заметил и к ней самой не нагрянет полиция. В конце концов, было темно, светофор не работал, а когда она в последний раз смотрела на дорогу, никого даже близко не было. Нет ее вины, только нелепая случайность, заставившая будущего адвоката стать преступником.
Хартман приняла решение сбежать. Просто уехать, надеясь, что та девушка осталась живой и никто ничего не видел. К Мэтту, там успокоится и поговорит, чтобы окончательно убедиться, что это он потенциальный убийца и в ее суждениях нет предвзятости и злости.
Глава 9
Только приехав домой, Мэтту было ужасно плохо. Вообще, она уже говорила, что все кончено, но никогда не говорила прямо, что не любит и между ними не было ничего, кроме страсти, и только он виновен в разрыве.
Снял куртку и даже не потрудился повесить ее на крючок. Вообще плевать на неё и все остальное вокруг. Может, дело в том, что в этот разговор он был абсолютно трезв, а в прошлые после расставания алкоголь немного успокаивал и не позволял испытывать столь сильные отрицательные чувства. Сейчас же все вокруг казалось серым и противным.
Может, это должно было случиться гораздо раньше? Новая жизнь ведь начнётся только если он отпустит прошлое. Увы, теперь Лина только воспоминание. Как он сам думал, первая и последняя любовь. Но теперь, когда она так жёстко спустила с небес на землю, он стал мыслить более-менее адекватно.
Диккерсон наполовину расстегнул столь раздражающую рубашку и пошёл в гостиную. Там достал из тумбочки любимый виски и налил почти полный стакан. Нервы не выдерживали, ему это реально необходимо. Радио на всю громкость, и ему глубоко плевать, что там играют то танцевальные ремиксы, то слезливую попсу.
– Иди к черту, Лина Дэвис!
Это было его основным тостом, пожеланием и девизом в этот вечер. А после третьего стакана Диккерсон достал общие фотографии, какие-то вещи девушки, которые она забывала у него дома и тарелку. Зажигалка валялась в ящике комода, и он решил в прямом смысле сжечь прошлое. Так, чтобы в мире не было ничего, напоминающего об этом периоде.
– Я тоже не любил тебя, милая.
Ухмыльнулся он, поджигая на тарелке первое фото. Мэтт не хотел провести с Линой всю свою жизнь, не планировал совместное будущее, даже никому о ней не говорил. Они просто тусовались вместе, отдыхали и получали то, что хотели друг от друга. Была страсть, просто безумная. А ещё азарт. Пожалуй, из-за него и начались отношения. Дэвис не повелась на его флирт, не легла в его постель в первый же день знакомства и целью парня стало завоевать эту девушку.
Потом это превратилось в привычку, что ли. Она была хорошей собеседницей, отличной любовницей и ему хватало. Сам же давал ей деньги, внимание, с помощью связей продвигал ее карьеру. Разве это любовь?
Мэтт не знал много об этом чувстве и сам скоро бы бросил Дэвис, но та сделала это первой. Задела мужское самолюбие, что заставило его пытаться вернуть ее. Никто не бросал его. Никогда. Естественно, не хотел такого допускать и в моменты, когда звонил, ездил к ней после разрыва, даже не думал, что унижается куда больше.
Он бездумно бросал фотографии в огонь, ужасающе ухмыляясь тому наивному придурку на снимке. Когда пламя стало больше, туда полетело и ее белье, затем ещё пара вещей. Больше он не зависим от этой девушки, это большое достижение. Хорошо, что от этого дурмана освободился.
Диккерсон подпевал любимой песне и танцевал рядом с большим огнём, который так и норовил перебраться на столик или какой-то другой предмет мебели. Дым витал в помещении, но это напоминало Мэтту вечеринки, на которых он так давно не появлялся. Джо сказал, что до похорон и несколько дней после них это по-свински, потому что все в трауре. Это он прекрасно понял и даже прислушался. Не идиот бессердечный, такие темы задевали его.
«Ну что за черта там принесло посреди ночи?» – недовольно подумал он, услышав стук в дверь вперемешку с звонком. Пришлось убавить громкость и пойти открывать. Сейчас быстренько сплавит нежеланного гостя и продолжит веселье.
– А нет, не черта принесло, а мышку. Какого хрена, Хартман? – недовольно спросил он и заметил, как девушка поморщилась, когда тот наклонился к ней и дыхнул ярко выраженным запахом алкоголя. Ну конечно, святая Мышка такого не терпит, он забыл.
– Важный разговор есть, – она стыдливо опустила глаза и зашла в квартиру. Мэтт едва сдержал смех, заметив ее реакцию на голый торс, после чего закрыл дверь и пошёл за ней.
Хартман шла на запах. Здесь что, пожар, а он самоубийца? В момент, когда она оказалась в гостиной, огонь перебрался на журнальный столик, языки пламени сжирали журналы, которые Диккерсон так глупо оставил рядом с тарелкой. Брюнетка без лишних раздумий погасила мини-пожар пледом, валяющимся на диване. Похоже, слово «аккуратность» совсем уж чуждо хозяину квартиры.
– Эй, зачем праздник-то портить? Чего тебе? Быстро говори, у меня нет времени и желания проводить этот вечер с тобой, – недовольно ворчал он.
– Ты чуть квартиру не сжёг! – в недоумении выкрикнула она. Как можно так поступать? Нужно же иметь хоть какую-то голову на плечах, избегать таких глупостей. А ведь мог начаться серьёзный пожар.
– И что? Моя квартира, захочу – сожгу к чертям.
– Так же ты говорил о Клэр? Захотел и убил ее, потому что тебе все можно? – спросила она, смотря ему прямо в глаза. То ли хотела увидеть настоящую реакцию и мысли в этот момент, то ли просто избегала возможности ещё раз взглянуть на торс парня.
– Я повторю тебе ещё раз: я не убивал ее. Каким бы не был и что бы не вытворял, на убийство никогда не пойду. Даже не пытался. Мышка, я даже пьяным на машине никого не сбивал порой даже ценой самой тачки. И мне плевать на все, потому что я такой, – отчеканил он.
Может она и думала иначе, но у него есть свои принципы, правила, которым следовал всегда. Была возможность так радикально избавляться от ненужных людей, особенно в Нью-Йорке, но не мог этого сделать, не позволяли остатки совести.
– Ты ведь не врёшь, да? – наивно хлопая глазами, спросила она.
– Не вру. А когда убийцу найдут, я лично позабочусь, чтобы он сидел долго.
– Спасибо тебе. Пока. И ты это… Квартиру не жги, – Хартман быстро выбежала из квартиры, без любых жестов на прощание. Узнала что хотела, да и его слова заставили задуматься.
После разговора Меган поехала сразу в общежитие. Подумала и решила, что обвинять Мэтта в убийстве вот так вот, без весомых улик, учитывая лишь его отношения с Клэр глупо, как минимум. К тому же, она сама натворила куда больше и хуже, чтобы судить парня.
Она не хотела даже принимать душ, как и говорить с Джульеттой. Просто плюхнулась в кровать в одежде, сразу же уснула. День был слишком тяжёлым и лучше бы он оказался кошмарным сном. Все настолько глупо и страшно, что хотелось смеяться и плакать одновременно.
После ухода Меган Мэтт вздохнул с облегчением и решил продолжить свою тусовку, пока это ещё возможно. Завтра серьёзный разговор с мужиками, он в самом деле не знал, что делать и говорить.
Диккерсон умудрился залезть в жуткие долги и сегодня был последний день для погашения, но так как денег нет, с этим он пролетел как фанера над Парижем. Соответственно, не видя света в конце тоннеля, он просто сдался и решил положиться на случай. Авось, повезёт, забудут, договорится и прочая ерунда.
Когда в гостиной только начал выветриваться запах горелого, а взамен ему пришёл долгожданный аромат свободы, Мэтт плавно переместился в кабинет. Честно, с тех пор как переехал в эту квартиру, ни разу сюда не заходил. Не нравилась обстановка, да и делать тут нечего. Была уничтожена большая часть виски, он уже просто не соображал, что делает. Последняя картинка – отодвигает шкаф на пару метров, достаёт старые журналы и роется в ящиках. Зачем, что было потом и как оказался в спальне – слишком сложный вопрос.
Утром было уже не до кабинета, помнил его смутно, а желания идти туда и восстанавливать вчерашнюю ночь нет никакого желания.
Диккерсон был полностью готов к встрече с мужиками, смог избавиться от похмелья, это большой успех. Однако вместо них ему позвонила Лина с просьбой приехать в больницу. Мол, ее сбила машина, а никого знакомого в этом городе нет. Пришлось забивать на дела и ехать, прикупив каких-то фруктов и вкусностей в супермаркете.
Он сел за руль с мыслью, что должен помочь Лине очень быстро, ибо скоро должны приехать гости. Денег нет и не будет, поэтому Мэтт ехал растерянным и поникшим. Думал ли он отдать свою тачку вместо долга? Только один раз и быстро отбросил эту глупую мысль. Его малышка стоит в несколько раз больше, да и это уже часть его. Отдать и попрощаться с удобством в виде личного транспорта? Нет уж. Что-то замутит и выкрутится. Сейчас важна Лина.
Но нет, это не жест заботы и внимания влюблённого парня. Так бы сделал каждый друг, даже знакомый. Девушка пострадала из-за какого-то слепого идиота с купленными правами, а короткий визит – самый минимум, что он может сделать. Вчерашняя мысль только крепко и окончательно утвердилась в его голове. Самообман больше не действует, чему он несказанно рад. Жить без розовых очков на самом деле круто, как оказалось.
Парень терпеть не мог больницы. Вспоминалось детство, множество событий в этих белых стенах, больше не успокаивающих, а сводящих с ума. Он не хотел сюда ехать, но Лина сыграла весомую роль в его жизни, нельзя бросать ее одну в беде.
– Мэтт, спасибо, что приехал, – с порога улыбнулась она, будто и не было вчерашних слов, такого поведения. Лина, казалось, все забыла. А Мэтт вспоминать не хотел, только ухмыльнулся и подошёл ближе к ней. Это прошлое, теперь он понимал ее, а главное – самого себя.
– За такое не благодарят, Ли. Витаминчики тебе привёз, пару минут могу посидеть, дел много, – это как-то неловко, сидеть рядом с когда-то близким человеком, но быть на расстоянии. Теперь они лишь старые знакомые, и это точно к лучшему. Друзьями с ней становиться не желал, никогда не умел действительно дружить с женщинами, но хоть все точки поставлены, сделаны правильные выводы.
– После вчерашнего, и вообще, всего, что было, я не должна была к тебе обращаться. Но выбора нет. Я просто в один прекрасный вечер все переосмыслила, поняла, что нас не связывает то, что держит людей годами вместе. Нет любви. Такова правда, уж прости, – он даже удивился, увидев ее такой.
Его Лина была настоящей стервой, если честно. Своенравная, вредная, временами ее хотелось убить, но это лишь усиляло огонь между ними. Похоже, в той аварии она ударилась головой, потому что сейчас он говорил с другим человеком. Диккерсон едва заметно улыбнулся своей мысли.
– Брось, вчера я тоже сделал выводы и понял, что согласен с тобой. Это была страсть, но и она прошла. Все нормально. Лучше скажи, как ты? Я обязательно пойду в полицию и посажу того, кто это сделал, а ты поправляйся, – это стало делом его чести. Проследит, чтобы идиот, наехавший на Лину, сполна заплатил за это.
– Я рада. Мэтт, я модель, и у меня сломана нога. Я пропущу важнейший показ мод, и не один. Думаешь, я в порядке? Этот гад просто уехал, а я из-за него здесь застряла, – наружу вырвалась та злость и ненависть, которую Лина тщательно скрывала от окружающих. На кону ее карьера, ее мечты, а из-за аварии все очень быстро покатится в пропасть.
– Он сядет. А теперь извини, должен ехать.
Мэтт быстро вышел из палаты и направился домой. Не хотелось слушать ее жалоб на жизнь, поддерживать не мог и не хотел. Но о полиции не шутил, позже обязательно съездит и позаботится о том, чтобы виновник аварии сел надолго. Если нужно, то попросит помощи отца. Может, у него проснётся сердце и поможет с таким делом.
Квартира была открыта. Мэтт тяжело вздохнул и с привычной ухмылкой зашёл внутрь, где уже сидели парни, с которыми он работал и задолжал денег. Деваться от разговора некуда, надо приложить максимум усилий, чтобы они дали время или партию в кредит.
– Я надеюсь, ты привёз бабло и больше никогда не попадёшься мне на глаза? – заговорил Майк, главарь. Он уже хозяйничал в квартире Мэтта и разлил парням выпивку.
Мэтт хотел сказать что-то колкое, сказать не трогать его вещи, особенно любимый виски, но… Нужно хотя бы попытаться быть спокойным и серьёзным, дабы убедить, что все исправит.
