скачать книгу бесплатно
Через полчаса в номере капитана она просила еще и еще, она жила с ним жизнью женщины, стоявшей на краю пропасти расставания. Когда эта ночь может быть не просто последней ночью страсти с конкретно этим мужчиной, но и последней ночью любви всей ее жизнью. Так сильно она привязалась к нему, не соображая, любовь это или случайная страстная связь. Она решила насладиться на пять лет вперед, как молодой верблюд пьет из ручья после перехода через Сахару, думая, что напьется на всю оставшуюся жизнь; словно человек, подобранный в безбрежном море и не пивший пресной воды неделю, готов выпить всю воду этого мира.
Только в пять утра она, обессилев, упала на его грудь и уснула. Спали они очень крепко, словно мертвые. В шесть тридцать в номер постучалась молодая еврейка повариха, но из комнаты никто не отозвался, она тихонько приоткрыла дверь и чуть не закричала от увиденной картины. Лючия лежала на животе, на майоре, распластанная и расслабленная, шикарная грива волнистых волос струилась слева и справа, по красивой спине, спадая по лопаткам. Ее ягодицы вздымались прекрасными долями спелого персика. Ноги ее были раздвинуты, она спала. Под ней спал майор, руки его были раскинуты в стороны подобно Христу на кресте.
Френделина округлила оливковые глаза и секунд десять не могла принять решение, уйти ей или остаться в комнате. Завороженная девушка, двадцати лет, просто не могла пошевелиться, увиденное ввело ее в состояние глубокого эротического гипноза. Она почувствовала, как капельки пота потекли у нее под мышками и ей стало жарко.
Машинально она сделала шаг назад и ценой невероятных усилий закрыла дверь перед своим взглядом. Через минуту она закрылась в своей комнате, сбросила легкий халат, надетый на голое тело, и прыгнула под контрастный душ. Она ласкала себя неистово и целенаправленно. Лючия ей очень нравилась, как молодая женщина, и Френделина очень удивилась, когда госпожа капитан призналась ей, что все еще девственница. Юная Еврейка тоже была девушкой и в глубине женской души страстно позавидовала ей. Кто его знает, что бы сделала Френделина, будь они с Лючией в доверительной дружбе. Через десять минут Френделина получила, то, что желала.
Израильтянка вернулась к комнате начальницы и, не открывая ее, настойчиво постучала. Лючия приоткрыла дверь через пару минут и зевая спросила:
– Чего тебе, милочка? Который час?
– Почти семь, завтрак на столе, госпожа! Скоро вылет, вы просили разбудить вас в шесть тридцать, но вы еще даже не одеты, – после этих слов еврейка густо покраснела и опустила глаза в пол.
– Значит, ты кое-что видела? Признайся, дорогая…
– Да, совсем чуть-чуть, Лючия!
– Ну и ладно, – усмехнулась она, – плутовка! Хорошо, накрывай на стол, мы выходим! Да, девочка моя, держи язычок за зубами, ладно?
– Конечно, Лючия, никто ничего не узнает.
– Умница, ну иди.
Алексей и Лючия молча позавтракали, иногда поглядывая друг на друга, посылая прощальные флюиды. Майор ел много. Предстоял неблизкий путь, до Пешавара кормить не обещали.
– Послушай, меня, Алексей, будь осторожен. Первый месяц самое главное делать, то, что прикажет полевой сержант и офицер. Они жестокие люди, просто пристрелят, без церемоний. Помалкивай и выполняй приказания, выполняй и молчи. Это все, хотя нет… – она придвинулась ближе и прошептала майору в ухо: – Я люблю тебя! Буду тебя ждать.
– Люблю… – сухо повторил он, – очень! Только тебя…
– Где твои документы и деньги?
– Они там, все в твоем номере.
– Хорошо, тебе они больше не нужны, я сохраню. Пока летишь, придумай себе имя и не забудь свой позывной, Генри! Как тебя звали до этого, забудь. И самое главное никому не говори, что в Афгане ты был командиром советских солдат – шурави. За это могут убить! Не надо говорить про Афганистан.
– Спасибо, тебе! Я позавтракал, готов! Кстати, очень вкусно, кто готовил?
– Моя подруга, при случае познакомлю, она интересовалась тобой. Кстати, вот и она…
В кафе вошла повариха и увидела Алексея. Все лицо молодой еврейки зарделось яркой краской. Алексей встал и галантно поцеловал руку Френделине.
– Вы прекрасно готовите. И еще, вы очень красивая девушка, – мягко сказал майор.
– Тогда, в путь! Господин полковник, мы выходим, – сообщила Лючия по рации.
Не прощаясь и не оборачиваясь на Лючию, майор запрыгнул в огромный армейский внедорожник и скрылся из виду.
Полковник Беккем Лауф сидел рядом с водителем впереди, ехали уже двадцать минут, как полковник неожиданно спросил:
– Скажите, майор, вам не страшно?
– Нет, а почему мне должно быть страшно?..
– Где вы повредили лицо? И, возможно, правый глаз? В Афганистане?..
– Нет, уже после, просто пьяные напали на улице, Россия – непредсказуемая страна, могут за бутылку водки убить!
– Это правда?.. – удивился полковник.
– То, что за бутылку? – усмехнулся Мытаров. – Не знаю, я не пью.
– Черт бы вас подрал, майор, вы путаете мои мысли. Как прошла ночь?..
– Я спал, не стреляли!
– Ха, как вам Лючия, майор?.. Шикарная женщина?.. Отвечайте.
– Красивая женщина, строгий офицер. Но ваша повариха, она великолепна, такие пирожки с зеленым луком печет, как в моем детстве, – улыбнулся Мытаров.
– Ха, вам понравилась Френделина, ну ладно. Все, приехали, а вон и наш транспортный «Геракл», минут через тридцать вылет. Забудьте ваше звание и должность. Отныне, вы новобранец и курсант Генри. И все будет нормально! Удачи вам! Прощайте, мы больше не увидимся с вами, я сдаю дела, у меня внуки. Все, к самолету!
– Спасибо вам, господин полковник! Я оправдаю!
Утро того же дня. Москва
В квартиру майора Мытарова вновь позвонили. На этот раз звонили долго и требовательно.
– Кто там?.. – спросила Людмила, посмотрела в глазок и испугалась.
В коридоре стояли двое незнакомых мужчин в темных очках и кожаных куртках. В руках у одного был пистолет.
– Откройте, мы на службе, у нас пара вопросов к вашему мужу.
– Его нет дома уже несколько дней! Я вас не знаю, я вызову полицию.
– Что такое, не нужно полицию, мы из ФСБ! Открывайте, дамочка.
– Покажите удостоверения.
Они поднесли к глазку удостоверения.
– Пожалуйста!
– Не открою, мужа нет дома! Я не знаю где его носит! Мы решили разводиться! Вызывайте в ваше управление, все!
– У меня ордер на обыск, гражданка Мытарова! Открывайте дверь! Я майор Сверлов! Со мной капитан Слюньев.
– Ладно.
Людмила устала припираться и сдалась.
На пороге появился невысокий человек лет сорока, с неприятным лицом и сигаретой в зубах.
– Вот и хорошо. Где ваш муж?..
– Не знаю, мы в ссоре, мне плевать на него, он подлец. Он живет своей жизнью, – открыто солгала Людмила.
– Мы пройдем. Не кричите, гражданка. Мы разберемся с вашим муженьком, – нагло ответил ей майор Сверлов и дал команду напарнику: – Капитан, осмотрите квартиру.
– А что вы ищите? – раздраженно спросила Людмила.
– Где ваш компьютер и фотографии вашего мужа? Вот постановление об изъятии компьютера.
– Он забрал ноутбук с собой! Дурак!
– Кто дурак? Я?.. – прищурился майор.
– Сами решайте! Фотографии не ищите, я их выбросила в мусорный бак.
– Когда?.. – спросил высокий худощавый капитан в круглых очках, как у Берии.
– Блин, месяц назад! Все выбросила! – засмеялась Людмила истерическим смехом.
– Если ты со мной играешь, курица! Ты очень горько пожалеешь об этом! – зло произнес майор.
– Плевала я на вас, ребята, ведете себя как фашисты.
– Хорошо. Капитан раздень ее, поговорим по-другому. Мне кажется она все лжет и водит нас за нос.
– Я сама разденусь, не затрудняйтесь, господа. Я как раз собиралась в душ, – ответила Людмила, скинула с себя домашний халат и осталась полностью обнаженная. – Я жена контуженного майора, вы думаете этот придурок не издевался надо мной?.. —сочинила она.
– Ладно, оденьтесь. Что вам известно про связи вашего мужа? Куда он писал письма с ноутбука, с кем разговаривал? – продолжил допрос майор Сверлов.
– Я знаю одно – он еле-еле может мышкой управлять. Он инвалид войны.
– Да, мы знаем, черт возьми, тупиковая ситуация. Послушайте, женщина. Ваш муж, возможно, связался с террористами или организацией вербовщиков, наемниками! Это запрещено законом! – разозлился майор.
– Вот придурок! – засмеялась Людмила, одела халат и разлеглась в кресле. Не зря же она в юности много лет посещала театральную студию.
– Вы пьете алкоголь? Может хотите бутылку дорогого коньяку?.. – прошептал мягко капитан Слюньев. – Выпьем, дорогуша, а?..
– Не стоит, ребята, я с малолетками не пью. Проваливайте, пока я не наговорила лишнего.
– Если ты меня обманула, я тебе кадык вырву! Ты поняла меня, шлюха! – прошипел майор Сверлов, склонился над ней и больно шлепнул ее по щеке. – Все зубы выбью, зараза! Я не переношу, когда из меня делают клоуна. С-сучка! Уходим, капитан! Что за свинство…
Людмила осталась неподвижна, когда дверь захлопнулась, она дала волю чувствам и громко разрыдалась.
Тель-Авив. Аэродром
Алексей побежал к огромному транспортнику.
Теперь это уже был не гвардии майор Мытаров, а мистер Генри, Луис Поль Мот – рядовой солдат удачи, так назвал себя майор, сидя в брюхе огромного титанового монстра. Он закрыл глаза, на уши одел огромные наушники для парашютистов и ушел в себя. О чем думал человек, летящий в неизвестность мы не знаем. Пусть это останется только его тайной.
Вдруг Луис очнулся от толчка в челюсть. Он открыл глаза и увидел перед собой огромного негра.
Луис сообразил, что к чему и спросил по-английски:
– Сигарету, друг?..
– Ха, а ты неплохой парень! Ладно, меня зовут Мартон Бурунди, позывной Крок! Я не курю, просто решил немного размяться на тебе, – заорал негр в ухо Моту.
– Круто! Я – Генри! Луис Мот!
Негр присел рядом на алюминиевое кресло и пристегнулся.
– Ты что, из Восточной Европы, Луис? На нашего ты не похож!..
– Без обиды, Мартин, ты всегда такой болтливый? Ну ладно, черт его знает откуда я! Мы что, друг, будем рассказывать друг другу как писали в штанишки и любили свою мамочку?..
– Что, еще скажи, что я девчонка, я покажу тебе!..
– Нет, друг, ты не девчонка, ты большая сильная горилла по имени Мартон Крок! – улыбнулся Мот.
Человек десять, бывших в самолете, раздались дружным смехом. Мартон не знал, как себя вести, но то, как его обозвал Луис ему в общем понравилось. Он похлопал того по плечу, хмыкнул расстегнул страховочный ремень и пошел на свое место. Раздалась команда пристегнуться и готовиться к жесткой посадке. Самолет без опознавательных знаков пошел на посадку в городе Пешаваре – столице государства Пакистан.
Самолет замер и остановился как вкопанный. Рампа открылась и горячий воздух пустыни ворвался в прохладное брюхо самолета.
– Ей, ей! Бегом, выходим! Быстрее!.. – послышалось снаружи. Плохой английский, перемешанный с ругательствами на местных наречиях.
Луис бросился к выходу, перед ним распластался тяжелый Мартон. Луис подхватил его и крикнул, на ухо:
– Вставай, ты же слышал команду «бегом»? Вставай, горилла, мой друг… (Get up large gorilla, my friend …)
Они выбежали из самолета и построились перед бортом в тени.
– Поздравляю с прибытием в Пешавар, господа добровольцы! Падаль и отбросы демократического мира! Ха! Это уже не про вас господа! Это было в прошлой жизни! Каждому, кто скажет вам, что вы отбросы и дерьмо я лично разрешаю перерезать горло тому ублюдку!
– Ха, это по мне! – крикнул какой-то недоумок из строя и горько пожалел об этом.
Двое бородачей с винтовками М–16 подбежали к нему и начали бить кулаками куда попало. Парень упал в пыль.
– Вот яркий пример того, что орать не нужно! вы будущие воины специального подразделения! Привыкайте, господа, все делать молча! А теперь, напра-во! В казармы бегом марш!
Казармы оказались примерно в десяти километрах от взлетной полосы, за городом. Кругом пустыня, чертово логово, дохленькие жилища, обилие бездомных собак и кошек. Они бегут и бегут, люди и собаки за ними. Бородатые автоматчики, очень похожие на душманов резко подгоняют их автоматами.
Майор бежит легко, через полчаса бега, справа и слева от него стали падать новобранцы. Моджахеды пинают их и заставляют бежать дальше. С трудом группа продвигается вперед.
Открылись ворота из ржавой стали, кажется прибыли. Зашли в старые глинобитные помещения, похожие на загоны для скота. На полу были расстелены циновки в виде пыльных ковриков. По земляному полу в углах и по стенам снуют скорпионы. Новобранцы остановились, не зная, что же делать дальше. Они смотрели друг на друга и в голове каждого крутились страшные и безнадежные мысли.
