скачать книгу бесплатно
Первый фильм для специального просмотра – секретный, для частей ВДВ, мы посмотрели за три дня до своего первого прыжка с парашютом, в декабре. Зима выдалась очень снежная и мне это нравилось, все-таки я с Урала, а там мороз, и снега выше пояса. А еще сержант шутил, что у кого парашют не раскроется, всегда есть шанс грохнуться в сугроб и остаться в живых.
В первые дни службы меня заинтересовала интересная книжка: «Книга расхода личного состава», я наивно полагал, что в эту книгу записывались калеки или погибшие курсанты после неудачных прыжков с парашютом. Но скоро я узнал, что книга эта – обычный военный документ, рассказывающий о том, кого нет дома, и кто куда ушел. Например, папа в баню, а мама в гастроном, а дети в школе сидят. Сколько человек в наряде, сколько в командировке, увольнении, и так далее.
Понравилась и вошла ко мне в душу наша строевая песня:
«В Каунасе городе, на Немане реке, живут ребята смелые они из ВДВ!
Тельняшки неба синего и голубой берет! Надежней и отважнее солдат на свете нет!».
Понравилась зимняя тельняшка, теплая, словно свитер, берет ВДВ, понравились сапоги с боковыми шнурками и стропорез, похожий на маленький меч с пилами на две стороны.
И вот однажды вечером, перед ужином, построили нас и повели в клуб нашего отдельного учебного батальона связи. Организовано зашли в зал и расселись прямо в шинелях, словно бояре. Скоро в зале стало тепло. Конечно, нагрели – более сотни молодых солдат.
На сцену вышел командир части и замполит. Они рассказали, что уже совсем скоро мы совершим наш первый прыжок на заснеженные просторы Прибалтики, вернее Литвы, а этот фильм нам поможет это сделать смелее и грамотнее. Приятного просмотра, гвардия.
На экране побежали буквы и название фильма: «Десантирование отделения десантников из самолета АН-2 в зимних условиях, с последующим выполнением учебно-боевой задачи».
Кто-то из курсантов приготовился крепко спать, но яркий и четкий голос диктора не давал нам уснуть. На экране подробно и четко был показан процесс от погрузки в «воздушный корабль», поведение десантников в самолете и самое главное – процесс отделения парашютиста от самолета. Наконец-то я увидел весь этот процесс в действии. Некоторые моменты нам были показаны несколько раз. Отличный фильм, он успокоил мне нервы перед прыжком. Все десантники приземлились правильно, сложили купола в специальные сумки и прибыли на точку сбора, где сержант им поставил последующую задачу. Потом курсанты на экране пили горячий чай с бутербродами – черный хлеб с салом и шутили. Явно в кадре были бывалые и опытные парашютисты.
Фильм закончился минут через двадцать пять.
Сержанты, громко скомандовали:
– Третья рота! Фильм закончился… Выходи строиться на улицу! В колонну по три становись! Равняйсь, отставить! Равняйсь, смирно! С левой ноги. Шагом! Марш! Песню запевай! Отставить песню, тверже шаг! Смирно! Равнение на, лево! Вольно… Раз… Раз, два, три! Песню запевай!
Через пару дней мы прыгнули в небо, я все сделал в точности как нас учили инструктора в том секретном фильме. Не дергал кольцо, спокойно досчитал, пока прибор сам не раскроет основной парашют Д-5. На пункте сбора сдал кольцо и стропорез старшине роты, прапорщику Грибанову. Нас действительно, так же поили сладким горячим чаем и бутербродами с салом. Все повторилось, а командир роты майор Падалко вручил нам береты ВДВ, значок «Парашютист» и крепко пожал каждому руку. Рота отпрыгала без происшествий. А вот в батальоне, все же был один отказник. Вцепился руками парень в ручки, так и не смогли его вытолкнуть из самолета. Через несколько дней его отчислили из ВДВ.
Вскоре, перед третьим прыжком из ИЛ-76, нам снова показывали фильм, но это был уже большой и очень зрелищный черно-белый фильм о десантировании целого полка ВДВ из огромных «ИЛ-76» в зимних условиях, с задачей захвата плацдарма в тылу противника, на Европейском театре военных действий. Это была лыжно-десантная операция. Десантники действовали стремительно, преодолев на лыжах после приземления более 15 километров. Далее они захватили штаб дивизии противника и ракетные установки НАТО.
Вотя и подумал, нам не показывали фильмы о действиях парашютистов в горно-пустынной местности, может быть для того, чтобы у разведки НАТО сложилось впечатление, что с Литвы десантников в Афган не направляли? Может быть…
За неделю до Афгана нам, только тем, кого направляли в Афган, показали художественный фильм: «Жаркое лето в Кабуле». Этот фильм был сказкой и не имел почти ничего общего с тем, что нас ждало в ДРА. Мы вылетели на встречу своей судьбе, подставив под удар не себя, а своих матерей и отцов. Мы были солдатами экспедиционного корпуса, но нас назвали «Воинами-интернационалистами».
Когда они перешли красную черту и даже не поняли этого
25 декабря 1979 года начался беспрецедентный ввод стальной русской армады в Афганистан. Огромные ИЛ-76 с десантом и боевой техникой садились в Кабул с интервалом менее одной минуты. Один самолет с десантниками 350 парашютно-десантного полка на борту рухнул в 36 километрах от Кабула не рассчитав высоту захода на посадку.
Всего за месяц экспедиционный корпус Советских войск ОКСВА составил более 85 тысяч военнослужащих различных родов войск от ракетчиков и зенитчиков до воздушно-десантных войск и диверсионного спецназа Генерального штаба – ГРУ и отрядов КГБ.
Казалось бы, все штатно. Советский Союз, как великая военная держава, обозначил свое присутствие в приграничной стране, в которую вложил за последние 15 лет миллиарды рублей. И теперь эта страна выходила из его сферы влияния. Кому это понравится?
Кстати, не только Генеральный штаб Вооруженных Сил СССР был категорически против ввода войск в Афганистан, но и второй человек в СССР после Леонида Брежнева, Алексей Николаевич Косыгин – Председатель Совета министров СССР. Кто же тогда управлял страной?
Все получилось, военная компания не дала Афганистану вылететь из лагеря дружественных держав. А престол был поставлен Бабрак Кармаль, ставленник КГБ СССР.
Казалось бы, самое время обернуться на свой контингент – наших солдат и сержантов-срочников, попавших случайно на войну. Нужно было подвести под это правовую базу, назначить дополнительное денежное довольствие, подписать с каждым солдатом и сержантом контракт на определенный срок пребывания в зоне военных действий от года до двух.
Важно подчеркнуть. Например, Прапорщикам и офицерам исчислялась выслуга лет в ДРА, год за три. Логично и уместно, в этом случае, было бы, что после года выслуги в Афганистане у солдата выходил срок 3 года 6 месяцев, с учетом учебки, значит срочник имел право писать рапорт на имя командира части и увольняться на Родину. Ведь по закону срок службы в СССР составлял – 2 года в сухопутных войсках и 3 года на флоте. Если солдат или сержант решал оставаться, с ним подписывался контракт еще на один год с повышенным денежным окладом. Такому солдату присваивалось бы звание старшего сержанта сверхсрочной службы и так далее. Но это могло быть логично и было так в любой развитой стране, только не в СССР.
Ничего сложного, такая юридическая процедура, происходит в любой армии, если она неожиданно вступает в локальную войну. В этом нет ничего страшного, просто назначить денежное довольствие согласно военной обстановке и подписать с каждым контракт. Кто-то захочет уехать через 12 месяцев, кто-то готов остаться на два или три года.
Но ничего подобного сделано не было. Почему, это непонятно? Были нарушены самые главные конституционные права гражданина СССР. В первую очередь, право на жизнь…
Возьмем текст военной присяги СССР. Там нет ни одного слова, что я, солдат, Ф.И.О., готов учувствовать в любой войне без оплаты моего труда и погибнуть в любой точке земного шара по усмотрению Советского Правительства. Там нет и намека на военные действия в мирное время. Афганистан не объявлял войну Советскому Союзу, СССР не объявлял войну Афганистану. Значит – это военная командировка, за которую солдат срочной службы должен получать совершенно иное в отличие от службы в Союзе денежное довольствие и гарантии не нарушения его конституционных прав. Право на отдых, выходные дни, право на получение посылок с Родины и так далее.
Советский солдат вынужден теперь служить и воевать на собственный риск и страх за блеф, придуманный Андроповым и Устиновым – «Интернациональный долг». Перед Бабраком Кармалем что-ли долг? Тогда Бабрак пусть и платит русскому солдату валютой. Где он сейчас, когда помер в Москве? Интриган, решивший править народами Афганистана.
Статус, Советского солдата, как «Воина-Интернационалиста», не предусматривал никаких качественных изменений. Солдат подвергался унижениям, тяжелым работам, рытью окопов под нужды службы в свободное от боевых действий время. Для солдат и сержантов не был предусмотрен особый режим отдыха и несения службы в боевых охранениях. Все решали прапорщики – старшины рот, которые взяли на себя не только функции вещевиков роты, но и с какого перепуга – воспитателей личного состава. Именно прапорщики позволяли себе кричать на срочников, неправомерно назначать их в наряды на несколько суток и более. Применять физическую силу и даже избивать. Всем стало ясно, что с призывниками можно делать все что угодно, точно так же как на территории Союза. Кто пытался помешать этой нерадивой части прапорщиков, так это в основном замполиты и секретари комсомольских организаций частей. Очень редко командиры взводов.
Именно в первые месяцы 1981 года, когда стало ясно, что ОКСВА втягиваются в полномасштабные боевых действия и нужно было что-то решать с денежным довольствием и статусом солдат и сержантов, снова ничего не было сделано. Ровным счетом ничего. Правительство СССР все пустило на самотек, не желая даже признавать, что 40-я Армия ведет в ДРА военные действия с применением сухопутных сил и авиации. Напомню, что к тому времени полновластным хозяином СССР и Афганистана был никто иной, как шеф КГБ Юрий Андропов. В отличии от Армии, все сотрудники его ведомства получали достойное денежное вознаграждение, которое было в полтора два раза выше, чем у офицеров в таких же званиях, в 40-й Армии. Чем это можно объяснить? Все просто, чисто ведомственными интересами и выращиванием личной преданной элиты готовой на все, на удержание личной власти в Москве, вечной власти. Но не срослось, здоровье подвело господина и шефа.
Про солдат и сержантов срочной службы все словно забыли, их словно и не было. Дошло до того, что даже, подшиву, сапоги, знаки солдатской доблести, и многое другое, рядовые и сержанты вынуждены были покупать за свои скудные сбережения. Начались случаи самоубийств, но это уже другая история.
Неоднократно в Политбюро ставился вопрос о пересмотре денежного довольствия для солдат и сержантов срочной службы, проходящих службу на территории Афганистана и всегда этот вопрос, отклонялся. Под предлогом, что эта компания и так слишком дорого стоит для СССР.
Здесь необходимо отметить, что в послевоенное время и вплоть до 1995, СССР активно строил Вооруженные силы и народнохозяйственные объекты в следующих странах таких как: Лаос, Вьетнам, Китай, Египет, Ангола, Куба, Сирия, Ливия и многих других. Было поставлено вооружение и оборудования на многие сотни миллиардов долларов! Безвозмездно. Потом все это Советское оружие, подаренное Египту и Китаю, оказалось в руках афганских моджахедов. Сумма, просто не поддающаяся озвучиванию и осмыслению. Деньги были в СССР на всю Африку, Восточную Европу и Южную Америку и даже на коммунистические партии Италии, Албании, США, Англии, ФРГ. Даже на «Красные бригады» находилась валюта, но только не на собственных юношей – патриотов.
Красная черта была пройдена, верхушка из Политбюро Советского Союза, своими международными интригами по борьбе с капитализмом, бесконечными участиями локальных конфликтах по всему миру, привела к полному моральному и экономическому банкротству СССР. Возникает вопрос, чьё это было за правительство и на кого оно работало, начиная с 1954 года? Была грубо нарушена конституция СССР.
Денег у руководства армией не было только на Советского солдата и матроса. Министерство обороны, правда, оплачивало цинковый гроб и салют над могилой героя, отдавшего свою жизнь в непокорном Афганистане, еще и Анголе, Египте, Лаосе и Вьетнаме…
Парадоксы горной подготовки и «Афганский синдром»
Афганистан – страна тысячи гор и тысяч ущелий. Когда нас гоняли в окрестностях Кабула, наши командиры взводов, по горной подготовке и штурму высоток, мы их проклинали, умирая между этих чертовых камней. И завтра снова штурм, все по новой…
– Рота, строиться, бегом марш на стрельбище…
Первые два месяца в Афгане нас просто приучили к этому полигону, где мы стреляли, бросали гранаты и штурмовали горы. Я все время прикидывал, на кого мы стали похожи в этой серой горной пыли, на скорпионов или фаланг? Пожалуй, скорпион мне больше нравится, и они здесь повсюду…
Взводный командир нам не давал пить, два глотка и все. Звучит приказ: «Перевернуть фляги! Воду вылить на камни, всю, до капли! Становись, привести себя в порядок. На штурм высоты вперед…». А ведь еще только полдень…
Штурмовать горы не просто, вся фишка в том, что перебежки от камня к камню нужно совершать как можно быстрее, всего полторы, максимум две секунды, потом будет меткий выстрел душмана и ранение обеспеченно. Командир взвода штурмует горку вместе с нами. Ему двадцать четыре года, а нам по восемнадцать, но держится он молодцом, молодой еще, но все же уже не мальчик. Я падаю за камень, осматриваюсь, изготавливаюсь для стрельбы, пока короткими перебежками бегут мои товарищи, я отдыхаю примерно полминуты. Теперь снова я, подъем, рывок, пробежка, упал за новый камень. Штурм настоящей высоты будет страшен и бесполезен, но уметь надо, для понимания того, что ты попал в ад на ближайшие полтора года. И что самое интересное по собственной воле, сцука. Теперь терпи, неси свой крест на Голгофу. Ты курок парашютно-десантной роты. Или ты штурмуешь высотку или твою высотку будут штурмовать духи. Такая смертельная игра. Горный тир против местных, против тех, чьи это горы. Они тут родились и бегают с буром по горкам с пяти лет, а ты любитель, приехал сюда строить развитой социализм. Как можно строить социализм с автоматом в руках, не понимаю, пацаны! Это тебе не хоккей, Шурик, пропустил шайбу, да и фиг с ней… Здесь на кону – твоя жизнь и жизнь товарищей по роте…
В общем, три дня в неделю мы штурмовали горки на полигоне в семи кэмэ от Кабула.
Потом нас взяли на боевой выход в долину Чарикар и там мы увидели настоящие горы. Потом был Панджшер, Суруби, а дальше уже мы и не смотрели, и не задумывались, куда нас пошлют в новый раз.
Подъем в горы, быстрый подъем, стал чем-то жизненно необходимым. Удивительно, весь организм и сердце стало привыкать к этим неадекватным вначале нагрузкам… Молодой человек, он как губка, если мотивировать словесно на подвиг, он все выполнит с радостью. А если точнее, если обмануть молодого парня, он и костьми ляжет за ваши идеологические постулаты, за ваш коммунистический блеф придуманный, чтобы проще управлять народом…
Быстро пролетели годы. Война в горной стране осталась только в наших нервных клетках памяти. И вот теперь начался настоящий «Афганский синдром», организм стал чахнуть без той нагрузки, которую мы получили в юности. Стало скакать давление, увеличиваться вес и все с ним приходящее. Организм потребовал повторения тех горных нагрузок или хотя бы часть этих нагрузок… Нет, именно горных нагрузок по полной программе подготовки курка.
Три года назад я побывал в горах в окрестностях Сочи, на «Красной поляне» и пошел в горы пешком с лыжными палками. Маршрут выбрал на восемь километров. С собой, конечно, сладкий чай в термосе и бутерброд. Шел не быстро, наслаждаясь подъемом и прекрасными пейзажами джунглей влажного экваториального леса. Местами обстановка напоминала Афган, конечно, частично, но воздух и запахи – как и там, в зеленой зоне.
На обратном пути искупался в горной ледяной купели. Когда спустился и сел в «Ласточку», чтобы вернуться на побережье, ощутил огромный прилив сил и приток кислорода во все ткани и даже в мозг. Самочувствие было такое, словно мне не полтинник, а максимум – двадцать лет. Ощущение счастья и радости.
Чуть не забыл. На побережье в Сочи и Адлере я пробыл еще неделю. Несмотря на то, что стоял ноябрь, купался в море каждый день. Вода была достаточно теплая.
В другой раз, когда мне удалось зимовать в Адлере, купался я и в январе и феврале. Вот такое Черное море. Особенно действует положительно на организм мужчины – холодное море, раскрывая капилляры и насыщая их кровью, обогащенной кислородом. Максимальная польза для простаты и всего мужского организма. Сеанс купания не более трех минут. Потом можно разогреться, растереться полотенцем, поприседать не менее 25 раз, отжаться от гальки на пляже, и повторить еще два раза сеанс купания. Черное море зимой особенно чистое, идеально на границе с Абхазией. Купаться следует обнаженным и полностью доверять матрице моря.
Так вот, братцы, наш «Афганский синдром» нам никто не вылечит, кроме нас самих. Только движение, прогулки по пересечённой местности, туристические походы в горы. Это то, что нас спасет… Организм требует повтора, мозг живет ретроспективой.
Сегодня, 26 декабря 2019 г., устроил себе тренировку в лесу. Прошел в быстром темпе по пересеченной местности десять километров с металлическими лыжными палками. Иногда переходил на быстрый бег. Самочувствие – отличное!
Увольнительная курсантов в Каунас, в чем была подстава
Зима 1984-85. Отслужили мы в учебке уже два месяца, и вот только на днях совершили свой первый прыжок с парашютом в составе взвода из «Воздушного корабля – АН–2». Очень нам хотелось посмотреть городок наш новый —Каунас, Литовской ССР, на окраине которого и стаяла наша учебка ВДВ – учебный батальон связи В/Ч 01660.
Из солдатского письма на Родину: «Здравствуйте, дорогие мои! Мама, папа и сестренка. Зря вы волновались, попал я служить не в какую-нибудь дыру, а в цивилизованный город, типа – Риги, под названием – Каунас. Ох, как же тут красиво! Сержанты роты ходили в «Музей чертей», им очень понравилось, скоро и мы пойдем, наверное. Мы почти ходили в увольнение, пока только за посылками с прапорщиком Грибановым, он у нас под два метра ростом и зовет нас ланцепупами, ну, это как Литовские малыши, что ли. Отличный он мужик, наш старшина. Меняет нам постельное и нательное белье. В общем, мамочка, живем мы тут, в учебке десантной, как на курорте! Это же Литва, значит, все по-европейски: домики красивые и все остальное. Скоро побежим марш-бросок и еще посмотрим на их деревни и, может, коров увидим, красотища. Чуть не забыл, прыгнули первый раз из самолета! Ясно, что парашют мой меня не подвел и раскрылся ровно через три секунды по прибору! Мне даже не пришлось вытяжное кольцо вытаскивать. Аттракцион одним словом! Всем нам вручили береты ВДВ и знаки – «Парашютист». Тогда командир роты и сказал нам, что лучшие десять курсантов пойдут в увольнение в Каунас почти на весь день. Так что ждем. Я бы не сказал, что я в этой десятке, но во всяком случае в серединке. Ротный командир у нас отличный, умный мужик и добрый, не то, что сержантики. Пока, целую вас крепко и обнимаю нашу кошку Мурку, которая видно не хотела, чтобы я в армию уходил. Мурка, у меня все отлично!..»
Ждали мы, когда же настанет тот день, когда мы пойдем в увольнение, честно признаться страсть было охота на местных барышень посмотреть. Как-то вечером на вечернюю поверку личного состава приходит наш папа-ротный командир гвардии майор Падалко и после говорит: «Есть две новости: одна хорошая, другая не очень. С какой начать?..» Мы, конечно, разом выкрикнули: «С той, что не очень!..»
– Так, слушайте! Увольнения в Каунас запрещены командиром учебной дивизии! Так как произошло происшествие с двумя солдатами линейного десантного полка! В общем, их в Каунасе напоил мужик и пытался разузнать про новую технику, поставляемую в часть, солдатиков еле откачали от отравы.
– У-у!.. – зарычала рота.
– А вот и вторая новость: лучший взвод нашей 3-й роты поедет завтра в Каунас…
– Ура!.. – закричали мы, что нам еще оставалось.
– Не совсем на экскурсию, но все же, тоже культпоход, – улыбнулся майор. – Форма одежды повседневная, но в новых беретах. Воротнички разглажены и все такое! С командиром взвода во главе Семеновым и одним сержантом. Отбой рота! Сержанты ко мне в канцелярию…
После отбоя мы долго ворочались, кто же из нас поедет завтра в Каунас? Охота, хоть глазком взглянуть на гражданских. Казарма сводит с ума.
После завтрака наш взвод срочно вызвали в расположение роты, где нас уже ждал командир – старший лейтенант Семенов. Замок – сержант Цибуля был тоже здесь.
И вот мы в полном составе маршируем за территорию нашей части в новеньких шинелях, на головах береты, красота. У дороги нас поджидал желтый (городской и заказной) автобус – «Икарус». Сели и поехали. Город в снегу, правда, ехали какими-то закоулками, не по центру. Скоро приехал и пошли, как нам показалось, на проходную огромного комбината. Здесь нас уже поджидали местные мужички. Женщин не видно.
Разобрали нас по десять человек и развели по разным цехам. Нашему отделению приказали (попросили) перекатывать из одного цеха в другой огромные рулоны белой газетной бумаги, потом какие-то ящики, коробки, станок двигать и так далее… Через три часа мы все сделали и нас повели в заводскую столовую…
Там на нас смотрели служащие этого бумажного комбината, как на белых ворон, но покормили котлетами, рожками с кетчупом, горчицей, и компотом. Особенно понравился нам белый батон. До чего вкусный хлеб, после нашего серого и как клей неприятного. Желудки нам пели оды благодарности. В столовой обедали и женщины, и мужчины. Молодые фигуристые дамочки посматривали на нас с интересом, но были конечно взрослыми, почти как наши мамки.
Попрощавшись с управлением бумажного комбината, мы строем пошли в часть, потом, кажется, доехали на рейсовом автобусе. Курсанты молчали, рассматривая через окна белый и чужой пейзаж. Город был действительно чужим. В автобусе с нами никто не разговаривал. Лично я захотел побыстрее вернуться в наш батальон и в нашу родную казарму. А вот в роте на нас смотрели как на небожителей, словно мы на Кубу слетали к мулаткам в гости… Парни все обступили нас и спрашивали…
– Как там в Каунасе? С лабусками познакомились?
– Вы ча, пацаны, какие такие лабуски… Мы котлеты ели и белый батон с кетчупом и горчицей!
– Ого, везет вам парни! Счастливчики…
Майор Падалко объявил нам благодарность и приказал наш второй взвод сутки не трогать, мол, отдыхают пусть трудяги. Парни из других взводов дня три расспрашивали нас, как там местные красавицы, пришлось сочинять небылицы и поцелуях с жительницами Каунаса в темных углах цехов.
Я выбрал время и написал родителям письмо: «Какое это замечательное событие – увольнение в город Каунас».
Спали мы крепко, утром нам разрешили проспать зарядку. Руки болели. Сержант Цибуля тоже отключился и нежно сопел в две дырки до самого завтрака. Может он проныра и успел там познакомиться с какой ни будь местной бригадиршей? Фантастиш?
Это же как нужно было морально опустить своих солдат, свои вооруженные силы, что выход в город на работы и кусок белого хлебы воспринимался нами, как манна небесная и вселенское счастье. Милость от командования. Через три месяца мы полетели в Афганистан, и кто-то из наших уже не вернулся…
Увидав меня на дискотеке, сержант учебки тихо смылся
Учебка десантных войск в Литве была для нас хорошим жизненным уроком. Как могли, мы проходили ее с юмором и оптимизмом. Но сержанты нашей третьей роты сознательно не хотели признавать в нас оптимистов и хороших парней. Они придумали себе другую реальность, где мы чмыри, лодыри и неумехи.
А я вам так скажу, мы все были отличными парнями, солдатами ВДВ. Нас было в роте 99 человек и все из нас прыгнули с парашютом в снежный и морозный воздух Литвы, никто не отказался. Майор Падалко открыто гордился нашим призывом. Ни одного отказника, это сильно солдаты! С каждым днем мы становились все зубастее и круче, а нашим сержантам это не нравилось.
Однажды, зайдя в пустую казарму, я случайно застал сержантов за распитием водяры. Шел я из санчасти, где мне только что, вскрыли гнойную рану под коленкой, в общем, прихрамывал.
И что здесь такого? Ну и пейте свою водку, нет проблем! Подумаешь, пили водочку и огурчиком закусывали, святое дело. Но они почему-то подумали, что солдатик непременно должен их стукануть. Еще чего, они бы и мне предложили, я бы не отказался, смешные и трусоватые были наши сержанты…
Мой замок – тогда уже старший сержант Иван Цибуля, – вышел из-за тумбочки, опорожнил и громко поставил рюмку, разгладил свои рыжие усы, пахнущие водкой, и приказал мне принять позу самолета «ИЛ-76» перед взлетом. Короче говоря, курсант должен расставить руки в стороны, гудеть и тарахтеть, слегка наклониться и готовиться к пинку по заднице. После этого солдат со скоростью звука должен покинуть расположение роты, превращаясь в точку на горизонте.
Сержант двинул мне по ягодицам, но я не побежал, а спокойно пошел на выход.
– Ко мне, слон! Сучонок! Ты че, в конец опух? – закричал сержант.
– Что надо? Товарищ сержант, по вашему приказанию явился!
– Ты хреново взлетел, будем тренироваться. Позу воздушного корабля принять!
– Ни как нет! Такого в моих обязанностях нет и не будет…
– Ну ты борзый, слон!? Сейчас мы тебя сами поставим! Нагнулся на калабаху! Слон педальный! Вот чмо, он еще и блоки ставит! Научили слонов на свою голову рукопашке…
Четверо сержантов, смеясь, бросились на меня, пытаясь скрутить и привести в состояние огурца, полностью готового для употребления. Чертовы дураки, если бы они знали, что меня этим не напугать. Я приял боевую стойку и давай наяривать ногами и кулаками куда попало. Одному точно попал сапогом в дыню. Он упал и заныл. Кто-то из сержантов намотал на руку полотенце и вошел в круг. Вмиг в моей голове погасла лампочка и я погрузился в нирвану. Проснулся я под кроватью на полу в конце казармы. Тихо, никого.
Я вылез их под кровати и спросил дневального:
– Где рота, Вась?
– А, Шурик? Ты откуда? Спал? Ну ты, даешь… Беги догоняй роту! Строились на обед…
– Да, разрешили отбиться, я ведь борзый курсант, – рассмеялся я и отправился, прихрамывая на обед, вслед за ротой.
Потом меня и нескольких солдат оповестили, что мы направляемся в Афганистан. Мы пошли искать наших сержантов, чтобы попробовать рассчитаться с ними за все их делишки, но их словно ветром сдуло. Искали мы их все утро, но наш ГАЗ-66, уже стоял и требовал нас на посадку. Сержанты спрятались капитально, не найти…
Улетели мы в Афган. Прошла наша служба в Афгане. Я стал курсантом, вернее – сержантом военного училища в Свердловске. Как-то будучи в отпуске, пошел я на ночную дискотеку в районе УПИ. Новый, большой и очень красивый дом культуры. Пойду, думаю, потанцую, с девчонкой познакомлюсь, как никак уже мне 21 год. Да и подраться тоже можно было, лишняя тренировка не помешает.
Пришел я на дискотеку, молодежи человек сто и все танцуют. Очень классная компания. Танцую, присматриваюсь к молодежи. Смотрю, симпатичная девчонка танцует с модным парнем, но вижу его со спины, силуэт знакомый, но кто он? Мне конечно стало любопытно, подтанцовываю ближе к ним, и вдруг этот пижон в синих кроссовках адидасиках, белых брюках и модном вязаном свитере – никто иной, как один из наших сержантов в учебке. Точно, он как-то ляпнул, что он тоже из Свердловска, как и я, земляк, в общем.
Я к нему подошел:
– Братан, здорово, как сам? Узнал меня?
– Тебя?.. Не, не узнал! Извини…
– Ты ча, серж, а как же наш Каунас, отдельный учебный бат связи, десантура? Третья рота курсантов?
– А, Каунас, да! Но тебя я не помню…
– Ну я повзрослел, конечно, Афган прошел! Цибуля мой замок был…
