скачать книгу бесплатно
Увиденное и услышанное
Элизабет Брандейдж
Все начинается зимним утром, когда умерла Кэтрин Клэр. Весь день ее маленькая дочь провела с ней в доме. Вечером муж пришел домой, чтобы найти ее… Это становится историей их брака и тех, кто их окружает. Кого надо жалеть. Кого надо бояться.
Детектив с убийством и захватывающий психологический триллер, готический роман и семейная драма, любовная история и исследование горя – мощная, тревожная и пугающая книга об отношениях мужчин и женщин, местных и приезжих, взрослых и детей, о жизни в маленьком городке, где все чем-то связаны.
Элизабет Брандейдж
Увиденное и услышанное
Elizabeth Brundage
All Things Cease to Appear
© 2016 by Elizabeth Brundage
© Липинская А. А., перевод на русский язык, 2022
© Оформление. T8 Издательские технологии, 2023
© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Омега-Л», 2023
* * *
Отзывы о романе Элизабет Брандейдж «Увиденное и услышанное»
«Призраки, убийство, жуткий психопат, кажущийся нормальным, и превосходное письмо. Мне очень понравилось».
Стивен Кинг
«Пугающий, тревожный, прекрасный – как хрупкий лед над бушующей рекой. Отчасти детектив с убийством, отчасти история с привидениями, “Увиденное и услышанное” – это еще и глубокое размышление о том, как былая вина влияет на настоящее, как то, чего мы желаем, не всегда совпадает с тем, что мы получаем, и как призраки поселяются не только в домах, но и в душах. Один из самых амбициозных, оригинальных и прекрасно написанных романов, которые я читала – и не смогу забыть».
Кэролайн Ливитт, автор романа «Жестокий прекрасный мир»
«Классический детектив с убийством и захватывающий психологический триллер, исследование горя, отношений – романтических, семейных и дружеских – и жизни в маленьком городке».
BookPage
«История, которая сжимается, словно кольца удава, – не та книга, которую вы захотите читать ночью в одиночестве».
Kirkus Review
«Темная, жуткая драма».
Entertainment Weekly
«"Увиденное и услышанное” – это захватывающая история с привидениями, психологический триллер, роман, от которого невозможно оторваться… А по сути это история о твердости духа и бесстрашии женщины, о ее силе воли и уме. Сильный, прекрасный роман».
Кейт Кристенсен автор романа «Астрал»
«Изысканно и жутко… Вся соль – в языке, которым пишет Брандейдж, в выразительных портретах супругов по обе стороны ужасной бездны».
Time
«Одновременно высокое искусство и завораживающий триллер – в этой книге немало чудес, например персонаж, не менее пугающий и зловещий, чем герои Патрисии Хайсмит».
Беверли Лори, автор книги «Гарриет Табмен: воображая жизнь»
«Проницательно и эмоционально».
People, рубрика «Книга недели»
«Выдающийся роман… Трагедия оставляет неизгладимый отпечаток на людях и местах в пронзительной новой книге Брандейдж. И детектив, и история с привидениями – и абсолютно блестяще».
Library Journal
«Захватывающе».
The Anniston Star
«Немного готики, убедительная картина нравов и великолепный язык».
New York
«Пронзительный, искусно построенный роман Брандейдж воплощает лучшие качества литературного триллера… То детектив с убийством, то готический роман, то семейная драма или любовная история, это трагическая, выдающаяся книга».
Publishers Weekly
«Динамичный портрет молодой женщины, брак которой, как и она сама, находится в состоянии свободного падения».
Booklist
«Черт, мне это нравится… За маргаритками, сельскими домиками, алкогольными вечеринками и местными драмами прячется что-то мощное, тревожное и пугающее – отношения мужчин и женщин, местных и приезжих, взрослых и детей».
Луиза Янг, автор романа «Дорогая, я хотел тебе сказать»
Посвящается Джоан и Дороти
Каким заклятьем юную неопытную деву Он сочетает с ненавистной старостью?[1 - Пер. А. Я. Сергеева. В оригинале буквально: «Та, кто пылает юностью и не знает предрешенного жребия, связана законом с тем, кого презирает». – Здесь и далее прим. перев.]
Уильям Блейк. «Видения Дщерей Альбиона»
Прекрасное конечно, возвышенное бесконечно.
Эммануил Кант
Под звездами – вселенная скользящих чудищ.
Герман Мелвилл
Ферма Хейлов
Это ферма Хейлов.
Вот старый коровник, и темная дверь словно говорит: «Найди меня».
Вот флюгер, вот поленница.
А это дом, полный нерассказанных историй.
Раннее утро. С ясного неба пикирует ястреб. В воздухе кружится голубое перышко. Воздух холодный и чистый. Дом притих – кухня, голубая бархатная кушетка, белая чашечка.
Ферма неизменно поет нам – погибшие семьи, солдаты, жены. Когда шла война, они явились со штыками и силой проложили себе путь, топая по лестнице грязными сапогами. Патриоты. Гангстеры. Мужья. Отцы. Они спали в холодных постелях. Они тащили из погреба банки с консервированными персиками и сахарную свеклу. Они разжигали в поле большие костры, и пламя, змеясь, устремлялось в небеса. Огонь смеялся. Их лица раскраснелись, рукам было тепло в карманах. Они жарили свинину и обрывали с костей сочное розовое мясо. Потом они облизывали жирные пальцы – вкус знакомый и странный.
Были и другие – много, – кто брал, отнимал и грабил. Даже медные трубы и делфтскую плитку[2 - Керамическая плитка в сине-белых тонах, исходно производилась в г. Делфт (Нидерланды), но стала настолько популярна, что подобную начали изготавливать в других городах и странах.]. Они забирали все что могли, оставляя лишь стены и голые полы. Бьющееся сердце в подполе.
Мы ждем. Мы терпеливы. Мы ждем новостей. Мы ждем, когда нам расскажут. Ветер пытается рассказать. Деревья колышутся. Что-то заканчивается – мы это чувствуем. Скоро мы узнаем.
Часть первая
23 февраля 1979 года
Снова пошел снег. Полшестого вечера. Почти стемнело. Она только успела расставить тарелки, когда залаяли собаки.
Ее муж положил нож и вилку, недовольный, что его ужин прервали.
– Ну, что еще там?
Джун Пратт отодвинула занавеску и увидела соседа. Тот стоял весь в снегу, с босоногим ребенком на руках, оба без пальто. Девочка, кажется, была в пижаме.
– Это Джордж Клэр, – сказала она.
– С чем приехал?
– Не знаю. Машины не видно. Должно быть, пришел пешком.
– Холодина ужасная. Лучше посмотри, что ему нужно.
Она впустила их с холода. Он стоял перед ней, держа ребенка, словно приношение.
– Моя жена… она…
– Маме больно, – всхлипнула малышка.
У Джун не было своих детей, но она всю жизнь разводила собак и увидела в детских глазах то темное знание, понятное всем животным, – что мир полон зла и непостижим.
– Лучше вызови полицию, – сказала она мужу. – Что-то стряслось с его женой.
Джо вытащил из-за воротника салфетку и пошел к телефону.
– Давай найдем тебе носки, – сказала она, забрала девочку у отца и унесла в спальню, где посадила на кровать. Она недавно положила свежевыстиранные носки на батарею и теперь взяла пару и натянула теплые шерстяные носки на детские ножки, думая, что, если бы ребенок был ее, она отнеслась бы к нему с большей любовью.
Это были Клэры. Они купили дом Хейлов летом, и вот теперь пришла зима. На дороге стояло всего два дома, но она толком не видела соседей. Разве что иногда утром. Либо он проносился мимо в небольшом авто, спеша в колледж, либо жена выводила ребенка на улицу. Порой ночью, гуляя с собаками, Джун могла заглянуть в дом. Она видела, как они ужинают: малышка сидит посередине, женщина встает, садится, потом снова встает.
Из-за снега шерифу пришлось добираться добрых полчаса. Женщины обычно чувствуют, когда мужчины их хотят, и Джун смутно осознавала, что Трэвис Лоутон, бывший одноклассник, находил ее привлекательной. Теперь это не имело значения, но не так-то легко забыть тех, с кем вместе рос, и она старалась внимательно его слушать и заметила, как он добр к Джорджу, пусть и допускала, по крайней мере в мыслях, возможность, что он сам виновен в беде, приключившейся с его женой.
Он думал об Эмерсоне[3 - Ральф Уолдо Эмерсон (1803–1882) – американский философ, родоначальник движения трансцендентализма, в основе которого – идея социального равенства и близости к природе, познание мира на основе выхода за его пределы. Персонаж вспоминает эссе Эмерсона «Аристократия».], «ужасной аристократии природы». Потому что есть на свете вещи, которые невозможно контролировать. И потому, что даже сейчас он думал о ней. Даже сейчас, когда в том доме лежала его жена, мертвая.
Он слышал голос Джо Пратта, говорившего в телефонную трубку.
Джордж ждал на зеленом диванчике, его потряхивало. В доме пахло собаками, и он слышал, как они лают в вольерах. И как они только все это выносят? Он уставился на широкие доски пола. Из погреба тянуло плесенью, запах проникал в самое горло. Он закашлялся.
– Они уже в пути, – сказал Пратт с кухни.
Джордж кивнул.
В коридоре Джун Пратт говорила с его дочерью ласково, как обычно говорят с детишками, и он был благодарен за это, даже слезы навернулись. Все знали, что она подбирает бездомных животных. Он сам видел, как она идет по дороге в сопровождении пестрой стаи – женщина средних лет в красном платке, хмуро смотрящая в землю.
Потом – он не знал, сколько прошло времени, – подъехала машина.
– Вот и они, – сказал Пратт.
Вошел Трэвис Лоутон.
– Джордж, – сказал он, но руки не подал.
– Привет, Трэвис.
Городок был маленький, и они знали друг друга. Он был в курсе, что Лоутон учился в Политехническом институте Ренсселера[4 - Частный университет в США (г. Трой, штат Нью-Йорк), старый (осн. в 1824 г.) и достаточно престижный.] и по возвращении занял должность шерифа, и Джорджа всегда поражало, насколько он поверхностный для образованного человека. Впрочем, Джордж не то чтобы хорошо разбирался в людях, и заинтересованные лица то и дело напоминали, что его мнение недорого стоит. Джордж и его жена не были старожилами. Местным нужно добрых сто лет, чтобы признать, что кто-то живет в доме, много лет принадлежавшем одной семье, чья печальная история стала частью местной мифологии. Он не знал этих людей, а они, разумеется, не знали его, но за те несколько минут, что он стоял в гостиной Праттов в мятых камуфляжных штанах и криво повязанном галстуке, с отсутствующим взглядом водянистых глаз, который так легко принять за взгляд безумца, все их подозрения подтвердились.
– Дайте-ка посмотрим, – сказал Лоутон.
Они оставили Фрэнни у Праттов и пошли по дороге, он, Лоутон и помощник Лоутона, Уайли Берк. Уже стемнело. Они с мрачной решимостью шли по промерзшей насквозь земле.
Дом усмехался.
Они постояли с минуту, глядя на него, потом вошли через крыльцо, заваленное зимней обувью, теннисными ракетками и сухими листьями, и прошли на кухню. Он показал Лоутону разбитое стекло. Они поднялись по лестнице прямо в грязных сапогах. Дверь в спальню была закрыта, и он не помнил, чтобы закрыл ее сам. Но ведь, наверно, так и было.
– Я не могу туда войти, – сказал он шерифу.
– Ну, ладно. – Лоутон по-отечески коснулся его плеча. – Оставайтесь здесь.
Лоутон с напарником прошли внутрь. Он услышал вдалеке сирены. От их резких звуков подгибались ноги.
Он ждал в коридоре, стараясь не шевелиться. Потом вышел Лоутон и привалился к косяку. Он осторожно посмотрел на Джорджа.
– Ваш топор?
Джордж кивнул.
