скачать книгу бесплатно
– …поймите, некоторые люди просто рано или поздно ломаются на этой… кхм… «работе», – сказал Рене доктор, осматривавший Романа, когда, как он считал, сталкер их не слышал.
В этот момент Нестеров и понял, что его списали. ЦАЯ использовало его, бросая в самое пекло Зоны, туда, куда собственные военсталы отказывались лезть, а затем, когда аномальная энергия все-таки наконец высосала его без остатка, попросту вышвырнули как ненужный хлам.
И действительно, через неделю Рене сообщил Роману, что ДОП и ЦАЯ в одностороннем порядке приостановили все имевшиеся с ним контракты.
– Они не разорваны, а «заморожены», – ободряюще заметил Декарт. – Начальство в ЦАЯ хочет, чтобы ты поправился. Тебя определили в их внутренний реабилитационный центр на Байкале. Отдохнешь, выздоровеешь, полечишь нервишки и вернешься к оперативной работе. Дело пары недель. Как говорится, свежий воздух и вода нас поднимут без труда, а?
Роман знал, что шеф врет ему из жалости. Из жалости к тому, что перспективный и амбициозный молодой ходок, которому с возрастом прочили должность тренера военных сталкеров при ЦАЯ, превратился в полусумасшедшую развалину, иногда не способную отличать действительность от собственного бреда. Он знал, что Роман уже вряд ли оправится и сможет не то что ходить в Зону, но хоть кого-то чему-то научить.
Ту же жалость Нестеров чувствовал и во взглядах бывших коллег – других сталкеров «Декартовых координат». Со временем из-за этого Роман практически перестал выходить из собственной комнаты в «Санатории». Только потому что не хотел видеть эти взгляды и слышать сочувственные перешептывания за спиной. Единственные, с кем сталкер сохранил контакт, были Свистунов и Анна. Двое самых близких друзей практически не отходили от него, за исключением моментов, когда Рене отправлял их на задания. Владимир даже в одиночку дошел до превратившегося в аномальные джунгли Битцевского лесопарка, где, по слухам, находился артефакт, способный лечить психические расстройства. Ничего не найдя, Свистунов вернулся обратно и, закрывшись у себя, горько плакал. А Роман продолжал до тех пор, пока не аннулировали его допуск, лазить по информационной сети ЦАЯ, выискивая хоть какие-то зацепки, способные прояснить, что же случилось с его братом. Часы сливались в дни, дни в недели, а недели повторяли одна другую. Так прошло четыре месяца, и завтра Нестеров должен был вылететь на Байкал. В его комнате уже стояла собранная сумка с личными вещами. Именно поэтому он решился на этот безрассудный и отчаянный шаг – отправиться в город в одиночку. Туда, где все когда-то началось, чтобы взглянуть в лицо своим собственным демонам. И возможно, побороть их раз и навсегда.
Сталкер вышел из «Санатория» ночью, никого не предупредив и взяв с собой лишь автомат с пистолетом, детектор, медикаменты и еды на двое суток. Без проблем миновав по заброшенным коллекторам Периметр, Нестеров на рассвете очутился на территории Московской Зоны, наблюдая, как восходящее солнце отражается в десятках уцелевших стекол брошенных многоэтажных домов. С этого момента он передвигался дворами, избегая военных патрулей и «оживленных» сталкерских маршрутов. Его целью было то место, где его жизнь когда-то давно надломилась пополам. То место, где он перестал быть сержантом Нестеровым и стал сталкером Эхо. Он шел домой.
* * *
Роман открыл глаза, когда понял, что выпил всю воду без остатка. Раздраженно потряс пустой фляжкой и выругался.
– Вот же черт, – поморщился сталкер, завинчивая крышку и глядя вокруг.
Он все так же сидел под тенью широкого искривленного вяза, облокотившись спиной о шершавую кору. Прохладный летний ветерок обдувал лицо и был бы совсем безмятежным, если бы не приносил вместе с собой едва различимый запах гниющей плоти. Роман перекинул из-за спины автомат и, вытащив магазин, проверил количество патронов. Зачем? Он и сам сейчас, наверное, не смог бы ответить. Просто нужно было занять руки каким-нибудь привычным делом. Нестеров поднял взгляд на высотные дома на другой стороне улицы. Их крыши упирались в бесконечное ярко-голубое небо. Такое спокойное и беспечное, что в нем хотелось утонуть. Солнцу было все равно, что под ним огромный бетонный могильник, возникший за одну ночь на месте густонаселенного мегаполиса. Оно продолжало давать свое тепло умирающим деревьям и мутантам, воющим в черных колодцах дворов.
Захрипев, Роман поднялся с земли и, все еще опираясь одной рукой на ствол дерева, посмотрел в направлении аномалии, в которую едва не попался несколько минут назад. Марево «стеклодува» слегка подрагивало в горячем воздухе, покрытое пятнами, похожими на бензиновые разводы. Рядом с ним, буквально в паре метров от того места, где валялся в беспамятстве Нестеров, искрила «энерго». Синеватые молнии, с треском вылетая из аномалии, скакали по асфальту, расходясь из эпицентра подобно длинным щупальцам. А еще почти у самого края аномалии в воздухе покачивался кусочек камня цвета индиго. По его поверхности пробегали короткие разряды, опоясывающие артефакт словно кольца. «Запонка» – не самый редкий подарок Зоны. Но и не самый дешевый.
Роман некоторое время глядел на аномальное образование, раздумывая о том, чтобы просто пройти мимо и двинуться дальше, согласно намеченному маршруту. Затем, стиснув зубы, сталкер направился прямо к «энерго».
– Я им покажу, как меня списывать, – пробормотал Нестеров, сжимая и разжимая кулаки. – Думают, я профнепригоден? Ха? Да я им покажу. Вернусь из этой ходки с целым мешком артов за плечами. Будут знать!
Откуда взялось это безумное желание что-то кому-то доказать, Роман объяснить не мог. Наверное, вспомнились сочувственные взгляды других сталкеров, этот мягкий вкрадчивый голос Декарта, рассказывающий о том, как быстро его поставят на ноги в реабилитационном центре ЦАЯ.
Вожделенный артефакт парил в воздухе у самой границы аномалии, и казалось, что его можно достать голыми руками. Однако Роман прекрасно понимал, что стоит ему приблизиться к кромке «энерго», как аномалия сразу же среагирует на все навешанное на нем железо и выплюнет в незадачливого ходока трещащую электричеством дугу. Перспектива превратиться в обугленный скелет, навсегда застывший с распахнутым в беззвучном крике ртом, сталкера не особо прельщала, а вопль одного менее удачливого «коллеги», вляпавшегося по неосторожности в «энерго» на глазах Нестерова несколько лет назад, живо всплыл в памяти.
Роман потер подбородок, даже не подумав о необходимости надеть обратно противогаз. Сейчас все его мысли были поглощены артефактом и поиском способа до него добраться.
– Надо найти, чем можно нейтрализовать воздействие аномалии… – пробормотал сталкер, ни к кому конкретно не обращаясь. – Хорошо бы что-нибудь деревянное… дерево же не проводит ток, да?
Продолжая говорить с самим собой, Нестеров заозирался вокруг. Его взгляд лихорадочно перескакивал с предмета на предмет в поисках чего-нибудь подходящего.
Ничего, ничего, опрокинутая и помятая урна, сгоревшие автомобили, полуистлевший скелет в камуфляже с разорванным рюкзаком, ржавый поломанный автомат – такой даже ни один барыга с Периферии не купит… А, вот! Нашел!
Роман попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и больше похожей на оскал. Быстро перебравшись через проржавевшую ограду газона, сталкер подхватил с земли две сколоченные друг с другом гнилые доски, видимо, использовавшиеся раньше для перехода через широкую лужу, натекавшую здесь в дождь. Вернувшись обратно к аномалии, сталкер наклонился вперед и аккуратно задвинул деревянный настил до половины внутрь. Ничего не случилось. «Энерго» слабо затрещала, лизнула доски коротким жгутом аномальной энергии и успокоилась. Довольный собой, Нестеров, недолго думая, скинул с плеч рюкзак, расстегнул пояс и положил на землю автомат. Оставшись налегке без металлических предметов и с одним керамическим ножом за голенищем берца как оружием, Роман встал на сооруженный им импровизированный настил. Затем сделал шаг вперед, стараясь ступать как можно медленнее и не отрывая подошв от поверхности доски. Сантиметр за сантиметром сталкер продвигался вперед, каждую секунду ожидая, что из аномалии вот-вот вырвется трещащий разряд и испепелит его. Однако «энерго» оставалась безмятежной, и когда до артефакта оставалось не более полуметра, Нестеров поднял руку, попытавшись схватить «запонку».
Вот сейчас… еще чуть-чуть… он сможет…
Из забытья его вывел раздавшийся совсем недалеко протяжный вой. Роман вздрогнул и, чуть было не потеряв равновесие, обернулся. Рюкзак, автомат и пояс, на котором висела кобура с пистолетом, лежали на асфальте. Всего в каких-то полутора метрах от него. Вот только сейчас эти полтора метра казались тысячей километров. Нестеров почувствовал, как на его лбу выступила испарина, а рука сама скользнула вниз и, вытащив наружу короткий боевой нож, до боли сжала обмотанную черной тканью рукоятку.
– Твою же мать… попался, как чертов школьник… – выдохнул сталкер, чувствуя себя практически голым без огнестрельного оружия.
Однако страх смерти вернул определенную ясность рассудку, и впервые за последние несколько месяцев Роман полностью контролировал свое тело, отдавая себе отчет в своих действиях. Словно с него в одночасье спала похмельная пелена помешательства. Сталкер стиснул зубы и рванулся вперед.
Собаки появились, когда Нестеров преодолел половину пути обратно из аномалии. Облезлые, тощие, слепые от чудовищных мутаций псы выскочили из узкой арки прохода во двор, исписанной нецензурщиной и разрисованной полустертыми граффити. Скуля и подвывая на бегу, твари обогнули несколько ржавых машин и выбежали на относительно чистый пятачок земли прямо рядом с рюкзаком Нестерова.
– Вот же суки… – процедил Роман, замерев на месте в надежде, что уродливые мутанты не смогут его почуять.
К сожалению, как и всегда в Зоне, все надежды пошли прахом, когда предводитель стаи, припав на передние лапы, уставился на Нестерова пустыми глазницами и громко зарычал.
– Приплыли, – выдохнул сталкер и, понимая, что драки не избежать, поудобнее перехватил нож, заведя свободную руку за спину.
На тонком керамическом лезвии блеснул отсвет потрескивающей позади аномалии.
Вожак бросился вперед без предупреждения. Просто в одну секунду он распрямился и, словно пружина, взмыл в воздух. К несчастью для него, именно к такому Роман и был готов. В самый последний момент сталкер пригнулся, не глядя полоснув над головой ножом. Раздался жалобный визг, в лицо Нестерову брызнула горячая кровь, а пес-мутант с распоротым брюхом, беспомощно загребая лапами, рухнул прямо в аномалию. Раздался оглушительный треск и преисполненный чудовищной муки вой, а через мгновение во все стороны брызнули почерневшие обломки костей. Несколько впились Роману в бронежилет, а еще пара больно резанула по бедрам, заставив сталкера зашипеть.
Оставшиеся двое мутантов, до этого наблюдавшие за действиями своего предводителя, настороженно втянули носом воздух, в котором отчетливо смердело паленой шерстью, и громко затявкали. А затем вдвоем бросились вперед.
Выругавшись от неожиданности, Роман полоснул перед собой ножом, но лезвие прошло в сантиметре от холки несущегося первым мутанта. Чудовищный силы удар под ребра вышиб из легких весь воздух и сбил сталкера с ног. Ослепший мутант использовал в качестве оружия свою увенчанную костяным наростом голову и на полной скорости врезался в ходока. Выкрикнув что-то нечленораздельное, Роман полетел на землю, к счастью, в противоположную от аномалии сторону. Разрядившееся «энерго» лишь лениво хлестнуло энергетическим хлыстом по тому месту, где секунду назад лежал сталкер, но резво перекатившийся Нестеров избежал смертоносного щупальца.
Закашлявшись, сталкер попытался восстановить дыхание, но уже через секунду почувствовал громадный вес, навалившийся на него. Все тот же мутировавший пес с наростом на морде взобрался на грудь Нестерова и распахнул пасть, намереваясь схватить Романа за горло. В лицо сталкеру пахнуло омерзительным смрадом, закапала горячая слюна. Не очень отдавая себе отчет в том, что он делает, Нестеров выставил вперед левую руку, и острые зубы сомкнулись на укрепленной ткани комбинезона, скользнув по ней и с треском разрывая верхний камуфлированный слой. Не понимающий, почему в его горло уже не течет приятная теплая кровь двуногого существа, пес взвизгнул, а затем лезвие боевого ножа, зажатого в другой руке сталкера, впилось ему в висок, разрывая плоть и дробя кости. С противным чавкающим звуком нож вошел в голову мутанта по самую рукоять, и Роман, надавив, провернул лезвие внутри, удостоверяясь, что мозг твари превращен в кровавую кашу. Надрывный скулеж оборвался, и мутант обмяк, придавив собой сталкера.
Захрипев, Роман скинул с себя грязное воняющее тело, но лишь для того, чтобы обнаружить третьего мутанта, остервенело грызущего его ботинок. Армейские берцы стоически выдерживали нападение беснующейся твари. Стиснув зубы, сталкер прижал другую ногу к груди, а затем со всей силы впечатал тяжелую подошву в морду тупого монстра. С удовлетворением услышав, как хрустят ломающиеся челюсти, Нестеров отшвырнул третью тварь и, зашарив свободной рукой по асфальту, нащупал металлическую застежку своего пояса. Раненый мутант тем временем поднялся на лапы, глядя на человека пустыми провалами глазниц. Из разбитой пасти пса текла кровь вперемешку с какой-то желтоватой желчью. Зарычав, обезумевший мутант рванулся вперед, а затем раздался грохот, и голова псины разлетелась кровавым дождем из ошметков кости и мозгов.
Роман, сжимающий в руках дымящийся пистолет, выдохнул и, откинувшись на разогретом на солнце асфальте, тяжело задышал. А затем раздался звук, который он ну никак не ожидал бы услышать посреди заброшенного города. Сталкер услышал аплодисменты. Вернее, легкие ироничные хлопки.
Адреналин хлынул в измученное тело с новой силой, и Нестеров, перевернувшись на живот, вскочил, вскидывая пистолет на источник звука.
Перед ним на крыше ржавой машины сидел человек в камуфляже и медленно хлопал в ладоши. Было похоже, что незнакомец все это время наблюдал за дракой Романа и псов. Мужчина поднял взгляд, позволяя солнцу осветить его чисто выбритое молодое лицо. Павел Нестеров широко улыбнулся и, престав хлопать, приветственно махнул рукой.
– Здорово, братец! – ухмыльнувшись еще шире, объявил он.
* * *
– Колчан, это Сапфир, ответь! Колчан, это Сапфир, прием!
– Истина в единстве, а единство это мы. Истина в единстве, а единство в служении ему. Истина в единстве, а единство…
– Колчан, это Сапфир. Слышишь меня? Колчан, это Сапфир! Да что со связью сегодня такое!
– Истина в единстве, а единство это мы. Истина в единстве, а единство это истина. Истина объединяет нас…
– Колчан, это Сапфир… Хирам, мля, ты там заснул, что ли?!
Хирам распахнул глаза, выходя из гипнотического транса, в который его погрузило монотонное повторение молитв братства. Сознание возвращалось медленно, словно мужчина всплывал со дна темного холодного озера. Он заморгал, глядя вокруг и пытаясь понять, где он находится. Он стоял на коленях посреди небольшой комнаты, оклеенной выцветшими на солнце обоями, дверь была закрыта, а у распахнутого окна ждала приготовленная снайперская винтовка. Тяжелые сошки упирались в растрескавшийся от старости подоконник, а громоздкий глушитель, венчавший ствол, должен был поглотить дульное пламя и превратить грохот выстрелов в неясные хлопки. Снаружи синело бескрайнее весеннее небо и виднелся лес черных телевизионных антенн, установленных на крышах панельных многоэтажек брошенного города. Между ними кое-где мелькали всполохи гравитационных аномалий. Из установленной на небольшом столике полевой рации продолжал долетать раздраженный голос. Хирам встрепенулся, сбрасывая оцепенение, а затем, поднявшись с пола, подошел к столу. Под подошвой высокого армейского ботинка хрустнула старая паркетная половица.
– Это Колчан, прием, – выдохнул Хирам, прижав к уху наушник и перещелкнув тумблер в режим передачи.
– Это Сапфир. – Мария Вагнер на том конце провода, казалось, была готова наброситься на Хирама с кулаками. – Ты там вообще следишь за обстановкой или в бирюльки играешь?
– Простите, отвлекся, – беззлобным тоном откликнулся Хирам и обернулся на изображение, перед которым он только что стоял на коленях.
На стене над кроватью мужчина боевым ножом начертил неровную картинку в виде странного светящегося кристалла. Именно так выглядел гигантский артефакт, которому многие годы он и его братья поклонялись там, за тысячи километров отсюда, в машинном зале аварийной АЭС.
Вагнер фыркнула.
– Отвлекаться будешь, когда закончим работу, понял? – тоном, не терпящим возражений, произнесла наемница. – К тебе направляются гости. Архимед только что сообщил.
Хирам моргнул, превращаясь из фанатика в точно отлаженный идеальный механизм, единственным назначением которого было убийство.
– Сколько, где? – глухо осведомился он.
– Шестеро, оперативники «Обсидиана». Вероятно, идут за Нестеровым. Приказ на уничтожение. Войдут в твою зону обстрела через четыре минуты с юга. Как понял?
– Понял тебя хорошо, Сапфир, – откликнулся Хирам, уже мысленно прикидывая скорость ветра и траекторию полета пули.
– Давай, Колчан. Они не должны уйти с площади живыми.
Сухой щелчок возвестил о том, что разговор окончен, и Вагнер вернулась к наблюдению на своем посту. Хирам глубоко вдохнул, затем, натянув на голову наушники, развернулся к окну и, опустившись на пол, упер приклад снайперской винтовки себе в плечо. Все как тогда, в далекой прошлой жизни. Враги идут с юга, а он защищает какую-то высшую цель, которую он даже и не особо понимает. На мгновение Хираму показалось, что он снова в Припяти, лежит на крыше полуразрушенной пятиэтажки, охраняя вход в Мертвый Город от сталкеров, мечтающих исполнить свои никчемные желания. Хирам моргнул и отбросил нахлынувший поток воспоминаний. Он сейчас в Москве, вернее в Московской Зоне, его враги – это союзники его бывших братьев, а его цель – ни много ни мало – отсрочить конец света.
– Истина в единстве, да? – пробормотал Хирам и, наклонившись вперед, прильнул к оптическому прицелу. – Так почему же я все еще служу ему, а вы все предали то, во что мы когда-то так свято верили?
* * *
– Ты… Ты что такое?! – выдохнул Роман, глядя на безмятежно улыбающегося брата.
Сталкер почувствовал предательскую дрожь в коленях и сильнее сжал рукоятку пистолета. Павел поднялся с крыши проржавевшей машины. На нем была чистенькая доповская униформа, а на лице отсутствовали следы от кошмарного ожога, которые видел Роман четыре месяца назад.
– Я? Я всего лишь плод твоего больного воображения, братец. – Павел усмехнулся. – А может быть, я призрак? Бу-уууууу!
И младший Нестеров скорчил страшную гримасу, замахав руками в воздухе. Затем не удержался и громко рассмеялся. Роман стиснул зубы.
– Ну что ты как не родной, а? – Павел соскочил с крыши автомобиля и, обтряхнув руку о штанину, протянул ладонь для рукопожатия. – Давай же, братец, разве не ты меня учил, что нужно быть вежливым со всеми, даже с людьми, которых ты не рад видеть?
– Черт тебя дери! Отвечай, кто ты такой, или я тебе башку снесу! – выпалил сталкер, делая шаг назад и не позволяя Павлу приближаться.
Павел остановился, на его лице появилась легкая досада.
– Погоди, ты что, правда мне не веришь? Ой, да ладно тебе! Думаешь, я какой-нибудь мутант, выудивший из твоей памяти образ брата и теперь желающий совокупиться с твоими мозгами?
– Вполне вероятно, – откликнулся Роман. – Видел я и такое. Кукловоды, например, прекрасно способны влиять на человеческий разум. Они тебе что хочешь нарисуют, хоть воскресшего брата, хоть воздушный замок с розовыми мимикримами!
Павел раздраженно вздохнул и потер лоб ладонью, как если бы весь этот разговор доставлял ему физическую боль.
– Знаешь, братец, ты всегда был добрее и честнее меня, а еще стрелял лучше и вообще весь из себя рыцарь без страха и упрека, но боже… какой же ты иногда тупой.
Младший Нестеров остановился и развел руки в стороны.
– Хочешь проверить, что я не настоящий, а всего лишь глюк? Ну так давай стреляй, делов-то! – И он замер на месте, вызывающе глядя прямо в черный зрачок пистолетного дула.
Роман медленно втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Палец дрожал на спусковом крючке. Выстрелить в вернувшегося брата, даже в галлюцинацию, было чертовски трудно. Практически невозможно. Словно стреляешь в частицу самого себя. Старший Нестеров понял, что готов опустить оружие.
– Ну, давай уже! Задрал! – заорал Павел, делая резкий шаг вперед.
От неожиданности Роман вздрогнул и непроизвольно вдавил спуск. Пистолет дернулся в руках сталкера, выбрасывая стреляную гильзу. Оглушительный грохот выстрела заставил стаю черного воронья, до этого сидевшую на проводах и с интересом наблюдавшую за происходящим внизу, взмыть в небо, испуганно каркая. Пуля со звоном врезалась в кузов ржавой машины, стоящей позади Павла, и срикошетила куда-то в сторону.
– Ну, все? Убедился, тугодум? – осведомился младший Нестеров, продолжая с раздражением смотреть на брата.
– Я… Да, убедился, – откликнулся Роман, убирая пистолет, и наклонился вперед, чтобы подобрать с земли рюкзак. – Но что ты все-таки тогда такое?
– Твое персонифицированное безумие, – откликнулся Павел и усмехнулся. – Или же твой внутренний голос, которому твои поехавшие мозги придали мой внешний вид. Чтобы тебе с самим собой было болтать не так скучно.
И младший Нестеров разразился громким неприятным смехом. Роман поморщился и, подняв автомат, повесил его на плечо.
– Ну ладно, не расстраивайся так! – Павел подошел ближе и положил руку Нестерову на плечо. – Зато на моем фоне ты теперь выглядишь абсолютно нормальным.
– Держи дистанцию, – пробормотал Роман и отстранился, скинув ладонь брата.
– Ой, ну ладно, ладно! – Павел развел руками и прошелся вперед. – Так куда мы держим путь? Домой?
Роман, не ответив, снял с пояса детектор аномалий и включил его.
– Знаю, что домой. – Павел вновь ухмыльнулся. – Ох, чувствую, нас все там уже давно заждались, а?
* * *
– Истина в единстве, а единство это мы, истина в единстве, а единство…
Губы Хирама двигались почти беззвучно, собственный голос гулко отдавался внутри черепной коробки, словно под сводами огромного пустого храма. Бывший фанатик Зоны смотрел вниз – на широкую улицу, забитую ржавыми автомобилями. Справа и слева вдоль тротуаров возвышались ряды одинаковых тополей, ярко-зеленая молодая поросль заполняла собой газоны. По фонарным столбам и стенам домов вились длинные лианы. Мутировавшая растительность медленно отбирала город.
Хирам прищурился на солнце, которое слепило с безоблачного голубого неба, отражаясь в уцелевших стеклах брошенных панельных многоэтажек. Его задача была простой и недвусмысленной – убить всех бойцов поисковой группы «Обсидиана», идущей за Нестеровым, чтобы выиграть время для собственных отрядов «Феникса», пытающихся захватить сталкера. Хирам покачал головой. Бедный парень, как много на него, наверное, навалилось. Судя по тому, что Гахет сказал на брифинге, «Обсидиан» был готов на все, чтобы заполучить Романа Нестерова, а это моментально делало его объектом повышенного интереса Часовщиков. Сейчас они уже не были уверены, какую именно роль в плане Януса играет его брат, а потому предыдущий приказ на ликвидацию был отменен. Теперь «Феникс» и люди Гахета старались первыми добраться до Нестерова, чтобы вставить еще одну палку в колеса «Обсидиану». Как сказал Гахет: «Только так у нас появится шанс в этой битве». Хирам воспринял все как должное. Он никогда не спорил с человеком в пиджаке, давшим ему второй шанс.
В наушнике затрещали помехи, а затем пробился голос Вагнер:
– Колчан, как слышишь? Это Сапфир. Гости вошли в твой сектор. Огонь по готовности.
Хирам вновь прильнул к оптике и принялся разворачивать винтовку, выискивая цель. Вскоре перекрестие прицела «нащупало» группу людей в черной броне, медленно движущихся между гнилыми автомобильными остовами, словно призраки.
– Понял тебя, Сапфир, – откликнулся снайпер в интегрированный микрофон. – Открываю огонь по готовности.
Хираму потребовалось меньше минуты, чтобы полностью оценить представшую перед ним картину и составить план наиболее быстрого уничтожения бойцов «Обсидиана». Все было просто, как тогда, под серым низким небом Старой Зоны. Есть он, враги и пули, каждая из которых должна найти свою цель. Бывший фанатик задержал дыхание и плавно положил палец на спусковой крючок…
* * *
…Первым в отряде двигался небольшой попискивающий робот на гусеничном ходу, раздвигающий перед собой груды мусора длинными суставчатыми руками-манипуляторами. Следом за ним, держа оружие наготове и периодически водя стволами из стороны в сторону, шли шестеро адептов. На каждом был стандартный комплект угольно-черной брони, единственным опознавательным знаком на которой являлась эмблема в виде обсидианового прямоугольника на фоне земного шара. Лица солдат скрывали одинаковые дыхательные маски и темные защитные очки. На лбах шлемов виднелись поднятые приборы ночного видения. За спинами, покачиваясь при каждом шаге, спадали длинные маскировочные плащи, напоминающие мантии. Один из бойцов держал автомат повешенным на плечо и вместо него сжимал в руках пульт дистанционного управления дроном, разведывающим дорогу. Переговаривались оперативники «Обсидиана» короткими щелчками двоичного кода, периодически потрескивающими в горячем воздухе.
Неожиданно шедший первым остановился и вскинул согнутую руку с раскрытой ладонью. Остальные замерли на месте, ожидая дальнейших приказов. Командир отряда посмотрел по сторонам. Что-то было не так. Слишком тихо, слишком спокойно, слишком…
Додумать свою мысль адепт не успел, потому что крупнокалиберная снайперская пуля врезалась в его защитные очки, кроша тонированный пластик, прошла через них насквозь и, закручиваясь, впилась в плоть, разрывая мышцы и разбивая кости, словно хрупкий фарфор. Ударная сила была настолько велика, что уже мертвое тело с запрокинутой головой оторвалось от земли и, пролетев полтора метра, врезалось в стоящего позади бойца. Вскрикнув от неожиданности, солдат «Обсидиана» рухнул на землю, придавленный трупом своего офицера. Все это произошло за какие-то доли секунды, а тем временем следующий выстрел расколол на части шарообразный контрольный блок дрона, превратив начинку из микросхем и кремниевых плат в искрящуюся металлическую кашу. Робот вздрогнул и замер на месте, безвольно уронив манипуляторы на асфальт.
– Снайпер! – протрещал на бинарном коде один из бойцов, а через мгновение его голова лопнула, как перезрелый арбуз, окропив все вокруг фонтаном крови.
Обезглавленное тело рухнуло на колени и завалилось ничком.
