скачать книгу бесплатно
Музыка стихает. Викинг, встав из-за стола, медленно подходит к пламени. В правой руке он держит квадратный бокал с янтарной жидкостью. Абсолютно все обращают на него внимание. Гул рассеивается, как дым в воздухе. Наступает всеобъемлющая, безграничная, страшная тишина. Главарь бархатным баритоном говорит медленно, красиво и с выражением о сегодняшнем празднике, о его значении, о вкладе великого вождя фашизма в «единственно верное мировоззрение», об инакомыслящих, о гнилом мире, погибающем без сильных идей и великих целей, об избранности всех присутствующих… Говорит оратор негромко, но все отчетливо слышат каждое слово. Людей воодушевляет речь. Все встают. Гордость переполняет их, отчего они слушают как завороженные, приветствуя одобрительными выкриками каждое предложение. Приятная дрожь встряхивает расслабленные от спиртного тела.
Закончив свою яркую речь, Викинг снова поздравляет всех с праздником, желает единомышленникам здоровья, благополучия, единства и достижения общих целей… Он бодро выкрикивает: «За Фюрера!!!» После чего медленно опустошает бокал. Все следуют его примеру. Музыка вновь разрывает на мелкие кусочки спокойствие ночи, заставляя празднующих ликовать и танцевать, подпевая мощной композиции.
Два года назад в городе образовалась подпольная нацистская организация. Она состояла из пары десятков человек. Сперва они активно занимались пропагандой фашистской идеологии. Обклеивали листовками с радикальными лозунгами двери подъездов, остановки общественного транспорта, столбы, доски объявлений, магазины, стены жилых домов… Параллельно этому в социальных сетях в разных сообществах всплывали провокационные посты. Агитация, невольно привлекавшая внимание витиеватой свастикой, призывала коренных жителей открыть глаза, встать с колен и наконец-то сбросить кандалы рабства. Красивый слог приводил убедительные доводы относительно того, что в своем доме народ живет как в плену из-за оккупантов. Повествование сводилось к тому, что главной причиной всех бед являлись ИМЕННО мигранты. ТОЛЬКО мерзкие, грязные, ободранные, тупые МИГРАНТЫ, приехавшие на заработки, с варварским образом жизни и грубыми звериными повадками, воплощали в себе абсолютный ужас и несчастия. Только они, и никто, и ничто! Они обвинялись в подкупе полиции и чиновников, в продаже наркотиков молодежи, в криминальном беспределе и в том, что отнимали работу у местных. Им приписывались все страшные преступления, которые остались нераскрытыми, такие как изнасилования, ограбления, убийства… Текст буквально призывал расправиться с гостями и очистить кровью родную землю, чтобы возродить сытый достойный уклад жизни для ее истинных хозяев.
Общество отреагировало на это адекватно. Листовки уничтожались. Посты блокировались. Везде появлялись интернациональные статьи, поддерживающие братство всех народов. Везде говорилось о том, что нет плохих национальностей – есть плохие личности. Голос разума звучал бодро и повсеместно. Против разжигания межнациональной розни и пропаганды фашизма полиция завела несколько уголовных дел. Мэр пообещал населению, что устои интернационального общества не будут сломлены, что они найдут бандитов и разберутся с ними. На этом все и закончилось. Громкие слова остались просто словами. Никого полиция не арестовала, никого не наказала, да и вообще никого не искала. Через некоторое время листовки снова стали появляться на тех же местах. В интернете пестрели все те же посты. Население разделилось на поддерживающих радикальные идеи и на возмущенных наглой пропагандой фашизма. Глава города и администрация успокаивали тем, что это глупая провокация и в скором времени все изменится и будут приняты необходимые меры. Что они наведут порядок! Все изменилось… Только в худшую сторону, и неспроста… Кучке неонацистов стали сочувствовать личности из разных слоев общества. Появились сильные покровители из криминального мира, администрации, полиции, духовенства, бизнесменов… Их спонсировали всем необходимым. У них появились деньги, связи, власть. Со временем их люди стали вхожи во все управленческие организации. Ряды их пополнялись, преимущественно агрессивно настроенной молодежью, готовой на все. Количество единомышленников росла в геометрической прогрессии. Тьма безрассудства подступала со всех сторон. Мир менялся… Жизнь окрасилась в пепельно-серый цвет. То, что раньше считалось недопустимым, становилось приемлемым.
На День города в одном из ночных клубов произошла пьяная драка между молодыми людьми из-за девушки. Конфликт закончился убийством коренного жителя, мужчины двадцати восьми лет, учителя в местной школе. Убийца оказался приезжий из ближнего зарубежья. Он работал в продуктовом магазине охранником. Пострадавший скончался на месте от ножевого ранения в сердце до приезда скорой помощи. На следующий день все СМИ кричали о преступлении, совершенном мигрантом. Новость о роковом инциденте произвела эффект разорвавшейся бомбы. Народ негодовал. Все проклинали убийцу и всех иностранцев, приехавших в город. Общество резко высказалось о радикальных мерах в отношении мигрантов. Все обвиняли в первую очередь национальность убийцы, называя это одной из главных причин преступления, а уж потом его самого. Представители власти поддержали население, обещая депортировать чужеземцев. Тучи сгустились. Небо громыхало. Молнии вспыхивали повсеместно, ослепляя белым резким ужасным светом разум и разжигая между нациями огонь, в котором горела ярким пламенем дружба народов. Кровь закипела. Мозги задымились. Рассудок помутнел. Нацисты получили свой повод для разжигания необыкновенного огромного костра, участь которого – перерасти в безграничный пожар.
Еще через пару дней на главной площади возле администрации огромная толпа, размахивая знаменами со свастикой, требовала выгнать иностранцев из города, отнять у них работу и бизнес и отдать все это местному населению. Митингующие призывали не церемониться с чужаками, а силой дать им понять, кто здесь хозяин. Везде выкрикивали расистские лозунги. Сжигались чучела мигрантов. Скандировали фамилию убитого учителя. Требовали отмщения. Люди призывали к расправе над ничтожными нациями, которые до сих пор живут в каменном веке. Полиция не просто стояла и смотрела на происходящее. Она поддерживала собравшихся, крича им в ответ их же нацистские девизы и зажигая дымовые шашки. Чиновники хитро улыбались, выглядывая из-за жалюзи.
Далее начались бесчинства. Каждый день совершались нападения на мигрантов, которые нередко заканчивались убийствами. На улицах часто слышалась стрельба. Ежедневно в криминальной хронике говорилось о насильственных смертях. Громили и разворовывали магазины, принадлежавшие иностранцам. Их забрасывали бутылками с зажигательными смесями. В беспощадном пламени сгорали автомобили, дома, общежития и, конечно же, люди. Велась настоящая звериная охота. Лилась кровь ни в чем не повинных людей, которые не имели никакого отношения к убийству молодого учителя в ночном клубе, которые жили мирно, занимались своим делом, но были чужими. Обычной жизни пришел конец. Велась настоящая война, в коей радикалы уверенно побеждали по всем фронтам. Нацисты осознавали свою безнаказанность и совершали ужасные поступки. Власть закрыла глаза на преступную деятельность. Массово уезжали как мигранты, так и местные жители, которые не могли мириться с происходящей анархией. Перерожденная коричневая чума поглотила провинциальный городок со всеми его обитателями и медленно издевательски переваривала моральные устои. Нацизм полыхал ярким омерзительным безумием.
Разбив бокал о мемориальную плиту и подняв накачанные руки к небу, вожак радостно кричит возбужденным голосом. Его «спутница жизни», грациозно покачивая бедрами, подходит к нему со спины и нежно обнимает мощный торс. Он резко поворачивается к ней и завлекает ее в свои объятия. Она сообщает ему что-то на ухо, а потом, высвободившись, указывает тонкими длинными пальцами в сторону елей в северо-западной части парка. Прищурив недовольно глаза, Викинг присматривается. Изменившись в лице от удивления, он приказывает всем вырубить колонки и обратить внимание на ели слева от него. Тяжелый рок вновь смолкает, уступив власть тишине. Все встают из-за столов. С одной стороны люди переходят на другую, чтобы лучше разглядеть, что интересного видит их командир.
Свет фонарей лежит оранжево-желтым покрывалом на колючих платьях елей, но не может добраться до мрака, обосновавшегося под колючими ветвями. Между деревьев, посередине темного хвойного царства, стоит силуэт человека. Благодаря дорожному освещению на заднем плане видно по фигуре, что это мужчина среднего роста с атлетическим телосложением. Из одежды вырисовывается головной убор в форме фуражки и широкие в бедрах штаны. Таинственный образ неподвижен, подобно каменному изваянию.
Толпа смотрит на незваного гостя с недоумением. Никому непонятно, кто это и зачем он приперся на чужой праздник, затаившись, как маньяк, между деревьями во тьме. Может, он и вправду какой-нибудь псих? Постепенно люди выходят из оцепенения, и слышится ропот, который переходит в недовольный гул. В адрес незнакомца летят угрозы, оскорбления, насмешки. Кто-то призывает не стесняться приятного общества и выйти познакомиться. Все хохочут… В его сторону летят стеклянные пустые бутылки. Одни со звоном разбиваются об асфальт на многочисленные маленькие осколки, другие с глухим стуком ударяются о ствол деревьев или землю. Человек стоит неподвижно. Даже не пытается спрятаться. Как будто никого рядом нет и ничего особенного не происходит. Некоторые удивлены таким бесстрашием. Кто-то думает, что это не человек, а манекен, и вообще все это обыкновенный розыгрыш. Кому-то просто хорошо, и поэтому он ничего не думает, а просто смеется да попивает ледяной вискарик в свое удовольствие… Из толпы выходит лысый здоровяк и уверенным шагом идет прямо к чужаку. На ходу он достает из-за спины пистолет, передергивает демонстративно затвор и, вытянув правую руку, наводит на незнакомца. Подходит все ближе и ближе, надменно улыбаясь. Громкий хлопок. Все замирают. Страшное гробовое молчание ночи вновь обволакивает мир. Пистолет с металлическим звонким стуком, подобно камню, пущенному по воде, делает пару скачков по асфальту и падает возле низкого белого бордюра. Раздается резкий хруст раздавленного стекла. Смелый здоровяк лежит среди осколков. Руки раскинуты в стороны. Глаза выпучены. Рот слегка приоткрыт. Бледное лицо выражает застывшее изумление. Во лбу зияет маленькая круглая неровная рана, из которой тонкой алой ниткой течет кровь. Толпа громко потрясенно вздыхает. Ужас охватывает людей. Женский оглушительный крик, как острый сверкающий нож в руках психопата, судорожно режет плоть былого спокойствия. Паника колотит общую массу, кидая то в жар, то в холод. Викинг, пробираясь сквозь своих собратьев, яростно орет на них, отвешивает пощечины и призывает всех взять себя в руки. Речь отрезвляет толпу. К нему прислушиваются. Он приказывает вооружиться и нашпиговать свинцом убийцу. Нацисты подбегают к своим автомобилям, достают из багажников пистолеты, автоматы, пулеметы… Абсолютно всем выдается огнестрельное оружие. Все возвращаются в исходное положение и берут на прицел черный силуэт. Впереди стоит Викинг. Его гневный голос сообщает, что стрельбу открывают после того, как он досчитает до трех. Фашисты в полной боевой готовности. Напряженные пальцы греют холодный металл курков. Неморгающие взоры пристально смотрят на цель. Враг у всех под прицелом…
Черный силуэт резко срывается с места и бежит стремительно быстро на вооруженное сборище.
Волнение вновь проходит мелкой дрожью по толпе и ослабляет внимание. Никто не верит своим глазам. Один на всех??? На верную смерть??? Событие не поддается логическому объяснению. Он явно псих!!! Здесь не может быть никаких сомнений. Его нужно мочить. Пора заканчивать этот нелепый кровавый спектакль.
Викинг начинает отсчет.
Раз!
Таинственный незнакомец выпрыгивает из тьмы. Всем отчетливо видно, что он одет в форму офицера Красной армии начала 40-х годов. Синяя фуражка с красным околышем, гимнастерка цвета хаки без погон с кубиками на петлицах, ремень с золотой звездой, в центре которой серп и молот, темно-синие галифе с малиновыми кантами и черные хромовые сапоги. Кожаный планшет слева. В правой руке пистолет ТТ.
Два!
Из-за толстых стволов могучих елей выбегают солдаты Красной армии. В руках сжаты винтовки. Штыки примкнуты! Бойцы появляются один за другим. Им нет конца. Их все больше и больше. Отряд устремляется за офицером. Никто из них не произносит ни слова. Солдаты ускоряются в беге…
Три!
Стреляют… Нацисты открывают огонь из всех боевых стволов… Поднимается оглушительный треск… «Праздничная» ночь наполняется грохотом выстрелов… Пули свистят озорно… Гильзы бесконечно сыпятся на асфальт со звоном, как молниеносные большие капли ливня… В воздухе повис прозрачный, еле заметный дымок…
Столкновение… Кого-то откидывает… Удар штыком… Сдавленный крик… Неразбериха… Кто-то поднят на штыке… Крики ужаса… Удар прикладом… Брызги крови… Хриплые стоны… Возня… Глухой стук… Грубый мат… Пыхтение… Напористый непрекращающийся треск… Все переворачивается вверх дном… Грохот… Удар… Хруст… Выстрел… Выстрел… Выстрел… Ярко-красная кровь льется сильным неудержимым потоком… Взрыв… Кто-то падает бездыханный… Душераздирающий крик… Канонада постепенно стихает… Одиночный выстрел… Болезненный стон густо и протяжно разливается… Земля усеяна трупами… Бессмертная вечная тишина в очередной раз воцаряется над миром…
Повсюду трупы, как разбросанные после воздушного бомбового удара. Серый асфальт местами покрыт кровавыми брызгами и усыпан множеством гильз разного калибра. Викинг лежит ничком на холодном обагренном бетоне возле Вечного огня. Голова повернута в сторону. Он кряхтит, стонет и кричит от боли. Левая щека распорота от рта до уха. Правая рука сломана в нескольких местах. Тело покрыто гематомами и резаными ранами. На левом бедре огнестрельная рана, из которой медленно вытекает темно-красная кровь.
Уверенным неторопливым шагом к покалеченному вожаку приближается офицер Красной армии, убирая на ходу пистолет в кобуру. Крепкими жилистыми руками он ловко поднимает Викинга, как манекен, и ставит на колени перед Вечным огнем. Страшный пронзительный крик вырывается из груди фашиста от нестерпимой сдавливающей боли. Слезы непрерывными тонкими струйками текут по щекам, сливаясь под бородой. Заплаканные красные глаза медленно опускаются на Вечный огонь… Зрачки расширяются до предела и застывают на одной точке, как околдованные гипнозом… Он перестает стонать… В оранжево-желтом пламени он видит, как наяву, будто смотрит в раскрытое окно первого этажа, но не слышит никаких звуков, кроме шипения пламени…
«Сотня фашистских самолетов плывет черными крестами по лазурному небу с застывшими кучевыми облаками. Тысячи бомб они непрерывно сбрасывают на мирную уютную жизнь города. Дома разносит от взрывов на мелкие куски. Поднимаются огромные столбы пыли. Повсюду груды кирпичей и земли. Из-под них торчат мертвенно-бледные части человеческих тел. Асфальт всюду разломан, усеян осколками оконного стекла, камнями и кусками шифера. Вся местность испещрена большими воронками. Черные клубы дыма тянутся вверх. Город сравнивают с землей. Везде лежат изуродованные трупы детей, женщин, стариков и мужчин…
Танки с черными крестами пересекают поле и стремительно приближаются к окопам. За ними следом бегут солдаты, укрываясь за могучей броней от шквального огня. Периодически скрывающиеся отвечают автоматными очередями. Потери с двух сторон. Танк подъезжает близко к траншее. Взрыв. Земля разлетается в разные стороны и сыпется сверху. Боевая техника загорается. Пехота сталкивается в окопах. В вихре рукопашного боя безумная ярость с перекошенным лицом и выпученными глазами вонзается ножом, колет штыком, врезается саперной лопатой, бьет неустанно прикладом, душит голыми руками… Все смешивается. Мертвые падают один за другим. Тяжелые гусеницы давят людей, крутятся на месте и, сравняв размозжённую плоть с землей, продолжают идти вперед, останавливаясь для прицельного выстрела».
Сцены событий Второй мировой войны начинают сменяться быстрее. Ужасные кадры мелькают, как при перемотке фильма на DVD-проигрывателе…
«Артиллерийские орудия стреляют по маху руки. Из дота ведется непрерывный пулеметный огонь. В ночном небе вспыхивают тысячи ракет. Солдаты бегут в атаку под минометным огнем. Осколками разорвавшихся снарядов кому-то отрезает голову, кому-то отрывает конечности, кого-то убивает, перебив крупные сосуды или попав в грудь или живот. Из горящего танка вылезает офицер, охваченный пламенем, и падает, добитый выстрелом винтовки. Огнеметчик заживо сжигает женщину с маленьким ребенком на руках пламенем своего оружия. Массово расстреливают военнопленных. Самолеты ведут воздушный бой над водной гладью океана, вырисовывая кружева из мертвых петель. Истребители сталкиваются лоб в лоб. Подводная лодка выпускает торпеду. Крейсер взрывается. На палубе огонь. Черный густой дым застилает горизонт. Вдоль дорог на сучьях деревьев повешенные тела. Пара здоровенных палачей переламывают кости партизану, отрезают язык, нос, уши и выкалывают глаза. В блокадном городе бледная, сильно исхудалая семья жадно ест жаренное мясо своего умершего родственника. Мужчин, женщин, стариков и детей, раздетых догола, силой загоняют в ямы и расстреливают. Карательные отряды, состоящие из предателей захваченных народов, с беспощадной жестокостью избивают и расстреливают соотечественников. Лагеря смерти. В них проводят ужасные медицинские эксперименты над людьми. Травят ядовитым газом заключенных. Густой черный дым валит день и ночь из большой трубы крематория. Тела мертвых детей, сдавших всю кровь, кидают в грузовик. Миллионы людей, измученные голодом, тяжелым трудом, постоянными избиениями, превращаются в скелеты, обтянутые бледной кожей, с тонкими костлявыми руками и ногами. Пустые мертвые глаза смотрят обреченно в никуда. Огромные ямы, заполненные миллионами трупов замученных узников…»
Картины перестают ускоренно сменяться. В огне отображается одна сцена:
«Черный дым вместо неба. Бревенчатые потемневшие хаты объяты огромным красным пламенем. Перед одной избой лежит расстрелянная молодая семья, состоящая из мужчины, женщины и двоих детей, пятнадцати и трех лет. Перед ними на коленях стоит девочка восьми лет. Из красных глаз непрерывно текут слезы. Она смотрит исподлобья с ненавистью…»
Викинг внимательно приглядывается к ребенку. Ее лицо ему знакомо, но он не может вспомнить почему. Внезапно сквозь тихое шипение пламени проникают новые громкие звуки, словно вода сквозь прорвавшую плотину. Он СЛЫШИТ, как трещат бревна от огня, как шумит само пламя, как завывает тревожно ветер над этой зловещей картиной. Он ЧУВСТВУЕТ сильное жжение и едкий черный дым… но сильнее всего ощущает ненависть, с которой на него смотрит это дитя… Викинг разевает от ужаса рот, глаза расширяются до предела… Это лицо он видел на старых измятых пожелтевших фотографиях… Это лицо он видел наяву… Эта девочка – его бабушка…
В 1941 году в Смоленской области фашисты убили всю ее семью и сожгли дом. Ей удалось спрятаться в лесу до того, как немцы схватили родных. Но потом ее нашли и отправили в Латвию в концентрационный лагерь для малолетних заключенных. Об этом и о дальнейшей своей тяжелой участи она рассказывала ему, когда он был школьником. Она учила внука помнить и чтить уроки истории, но он про все это забыл…
Викинг, не моргая, смотрит ей в глаза. Она кричит громко, надрывно, свирепо. Рев пронзает его, будто стрела, насквозь. Оглушает. Боль вопля впитывается в одежду, в кожу, в мышцы, прямо в кровь и достигает сердца. Он неистово орет от ужаса, который рвет огромными сильными клыками его душу…
Утро. Солнце медленно поднимается. Лучи освещают город. Мемориальный парк усеян трупами. Возле Вечного огня лицом вверх лежит здоровенный лысый мужчина с черной бородой, в кителе немецкого офицера времен Второй мировой войны. Вместо глаз у него выжженные черные провалы…
04.12.2013
Сомнительный бизнес
Никогда не предполагал, что попаду под сокращение по службе, но, увы, это со мной произошло.
Я родился и вырос в обычной рабочей семье. Мать трудилась кладовщиком, а отец – станочником в металлургическом цехе на заводе транспортного машиностроения. После школы сразу же пошел работать на родной завод, а через семь месяцев меня забрали в ряды Российских вооруженных сил. Отслужив год, я вернулся на завод, где проработал последние пять лет.
25 октября всему заводу сообщили, что его закрывают, а всех рабочих сокращают.
За два месяца до увольнения мне выдали уведомление о сокращении и сказали, что после январских праздников, для того чтобы получить пособие, с этой бумагой я должен встать на биржу труда. До Нового года я так и не смог ничего найти для себя подходящее. Не могу сказать, чтобы работы не было. Наоборот. Её хватало с излишком. НО КАКОЙ!!! Повсюду требовались официанты, бармены, продавцы, охранники, менеджеры и т. п. Люди требовались в сферу услуг и торговли. Но я не хотел никому прислуживать или что-то продавать. Я хотел что-нибудь производить своими руками. В простом открытом трудовом коллективе. К сожалению, в моем городе больше заводов тяжелой промышленности не существовало.
В конце декабря мне выдали расчет со всеми документами, и с глубоким прискорбием я попрощался с заводом.
Новый год я отпраздновал весело и шумно вместе с родными и друзьями. Праздники пролетели, будто их и не было. 8 января я специально очнулся в семь утра, чтобы раньше прийти на биржу и занять очередь. К восьми часам, держа в руках уведомление и нужную мне макулатуру, я подошел к воротам центра занятости. Как же я был удивлен, когда увидел неимоверно длинную извилистую очередь, напоминающую по форме отожравшуюся «змейку» из одноименной игры. И это в восемь утра, учитывая, что биржа открывается только в девять.
– Да вы издеваетесь, – недовольно пробубнил под нос я.[1]
Однако, несмотря на это, я все-таки встал в конец. В голове туман, а в мыслях – беспорядок. Фантазия не давала пессимистической реальности сломить меня, даруя надежду на то, что где-то неподалеку есть свободная вакансия для такого работяги, как я.
Через пару часов томления в очереди меня кто-то похлопал по плечу. Я обернулся и увидел перед собой приятного прилично одетого молодого человека приблизительно моих лет, с маленькой пучеглазой собачкой на поводке.
– Привет, – сказал он мне.
– Здравствуйте. За мной будете, я последний.
– Да ты что, с ума сошел? Мне больше делать нечего, как в этой толпе стоять.
– А что вам тогда от меня надо?
– Подойди ко мне, я хочу тебе кое-что предложить. Это тебя очень заинтересует.
Я сообщил стоящему передо мной человеку, что за ним и скоро подойду.
– Ну, так что вы хотели мне предложить?
– Чувак, короче… Тебе деньги нужны?
– Конечно, нет. Я же борец за идею. Именно поэтому и торчу здесь уже с восьми утра.
– Да ты, я гляжу, с юморком. Нам такие нужны. Короче, я хочу предложить тебе непыльную работенку с приличным заработком. И, кстати, давай на «ты».
– Скажи сразу: это криминал?
– Нет.
– А жаль. А ты ко всем пристаешь с предложением работы в девять утра или только ко мне?
– Нет, конечно. Просто я увидел в тебе своего человека. Знаешь, как в песне Гребенщикова: «…Я увидел тебя и подумал: как редко встречаешь своих».[2] Так вот, это про тебя. Я сразу распознал в тебе перспективного человека и потенциал хорошего работника…
– Короче, друг, харэ по ушам ездить. Что ты предлагаешь?
Он вынул из кармана визитку, протянул мне и сказал:
– Завтра днем приезжай в Токский район, автобусная остановка «1948 год», в ТЦ «Светит не всем», найдешь мой офис на втором этаже, и поговорим. Остальная инфа на визитке. Все, давай, до завтра.
Он ушел, а я снова стал представителем «низшей ступени эволюции». Прошло полдня. Тучная дама в приемном кабинете сказала, что для меня, с моим образованием и знанием литературы битников [3], вакансий пока нет. На первое время мне светит только пособие, на которое даже в кафе-мороженое стыдно сходить. Поэтому остаток дня я провел с друзьями, «заливая горькой непомерную тоску, проклиная паскуд, угробивших страну…».[4]
На следующий день я прибыл в торговый комплекс «Светит не всем». На втором этаже нашел офис, на двери которого висела табличка «Компания “О; нал”».
Так, я на месте. Какое интересное у этой компании название. Надеюсь, они не специализируются на продаже анальных свечей от геморроя или подушек-пердушек. Хотя могут.
Я глубоко вздохнул, тут же выдохнул и решился постучать. По ту сторону двери послышалось заветное «Войдите». Я вошел.
– Здравствуйте.
– Привет! Я тебя уже заждался. Присаживайся.
Удобно усевшись на стул рядом с его столом, я осмотрел помещение офиса. Оно представляло собой маленькую квадратную комнату с большим окном напротив двери, перед которым стоял рабочий стол моего «будущего работодателя». На стене, по правую сторону от меня, были развешаны разного рода дипломы, благодарственные письма и сертификаты. Вдоль стены слева располагался стеклянный шкаф, в котором, судя по всему, были выставлены образцы продукции в упаковке. Все выглядело довольно однообразно и скучно. Деловой вид офиса внушал какое-то чувство дискомфорта. Больше всего меня напрягал хренов стол цвета детской неожиданности, заваленный разноцветными папками, какой-то хреновой макулатурой и прочей канцелярской хренью. Тут же располагался хренов стационарный компьютер, за которым сидел какой-то хрен, который собирается предложить мне какую-то хренову работу.
Посмотрев в глаза своему собеседнику, я спросил:
– Ну так что? Рассказывай. Что за работа, которую ты так рьяно хотел мне предложить?
– Итак, друг, сейчас я расскажу тебе, как заработать деньги. Наша компания «О; нал» является самой надежной и стабильной компанией в мире, которая, несмотря на кризис, продолжает развиваться…
«Самая надежная»?! Ага! Тут государственные заводы закрываются почти каждый месяц, а он мне что-то про надежность втирает.
– …Компания очень легко смогла выйти на международный рынок, и лично для меня это показатель того, что МЫ продаем очень качественные товары…
Лично для меня это показатель того, что ты просто пытаешься вешать мне лапшу на уши.
– …Мы охватываем несколько линеек продаж: продукты для красоты, здоровья, дома и питания. То есть все те продукты, которые можно купить в любых других магазинах…
Купля-продажа. Бизнес. ТОРГОВЛЯ. Ну и хрен ли я здесь делаю? И какого хрена здесь делаете вы, если такие же продукты можно купить в магазинах?
– …Расскажу теперь, почему лично я здесь…
Я не хочу это знать. Мне и так понятно, что тебе просто нужно поднять бабла.
– …У всех из нас есть стереотипы относительно сетевого маркетинга. Многие как огня боятся подобного бизнеса, хотя сами ничего не смыслят в этом…
А я думаю, что твой «сетевой маркетинг» – это чистой воды лохотрон, с которого ты получишь до хрена, кто-то – еще больше, а я – ни с чем и, как всегда, буду доедать последний хрен. И вообще, бизнес – это довольно грязное и рискованное дело, в котором нет ничего святого.
– …Помимо этого, у нас есть отличный маркетинговый план, который позволяет зарабатывать действительно много. Именно это и отличает нас от многих сетевых компаний…
Действительно много здесь можно заработать болячек. Все прелести жизни – от язвы желудка до инфаркта миокарда. И это не отличает вас от остальных сетевых компаний. Наоборот – вы многим похожи.
– …Итак, перейдем к самой сути. Откуда берется заработок?..
Наверное, оттуда же, откуда и дети. Его приносит жирный аист.
– …Для того чтобы заработать в нашей компании деньги, нужно в первую очередь пользоваться данной продукцией. То есть ты должен покупать нашу продукцию, пользоваться ею и рекомендовать ее своим родным, друзьям, знакомым и прочим людям. И когда эти люди приходят к нам покупать наш продукт, ты, в свою очередь, получаешь небольшой кешбэк…
– Чего? Кого я получить должен?
– Специально для тебя, братан, объясняю: кешбэк – это возврат части денег от суммы совершенных покупок.
– Да? И много возвращается?
– Объясню на нашем примере. Допустим, ты покупаешь нашу продукцию на сумму, скажем, пять тысяч рублей. Пользуешься ею какое-то время и рекомендуешь людям. И когда они покупают наш продукт, тебе вернется кешбэк в размере пятисот рублей.
В течение пары световых лет, точнее, пары секунд, мы смотрели друг другу в глаза. Я – своими удивленными, вылезающими из орбит, а он – своими блаженными, с глупой ухмылкой, в которых читалось: «Ну все! Он мой! Он на крючке!» Да. «Чем дальше в лес, тем толще куртизанки»[5].
– Ну-ка подожди, пацан. То есть ты хочешь сказать, что, если я хочу заработать здесь деньги, я должен их сначала потратить?
– Ну да!
– И я должен потратить пять косых, чтобы получить пятихатку?
– Вот именно. Но ты не волнуйся. Все, кто в этом бизнесе, начинают с малого. А если начнешь работать сейчас, то в будущем станешь зарабатывать еще больше. У нас есть люди, которые научат тебя этому.
– Хорошо. Допустим. А если у меня нет этих пяти тысяч, то как быть?
– Все намного проще, чем кажется. Возьми нашу продукцию в долг.
– Не понял. Ты решил меня кинуть, друг? В долги втоптать?
– В смысле?
– В прямом. Это получается так: я беру ваши продукты в долг, а твой хвалебный кешбэк идет вашей компании в карман, и я в итоге остаюсь ни с чем, потому что вынужден погашать долг. То есть вы фактически превращаете меня в лоха и начинаете доить за счет того, что я, погасив один долг, получу другой, а за ним еще, еще и еще… А жить мне на что? Это какой-то бесконечный поход по кругу в газовой камере. Нет уж, друг! Я к этому не готов! Тем более я не готов жить без оплачиваемого больничного и отпуска.
– Подожди! Наша продукция реально полезная. Ты понятия не имеешь, от чего отказываешься. Это же золотая жила. Ее покупают по всему миру около полутора миллиардов человек в неделю. У нас есть диетические продукты, которые дают результат. У нас есть чай, который повышает потенцию, и он тоже дает результат…
– Я вижу. Ты этого чая перепил…
