скачать книгу бесплатно
Он врывается в комнату, как ураган и внимательно смотрит на меня безумными глазами. Можно подумать я тут оргии устраиваю.
– Завтракать будешь? Может кофе? – спокойно спрашиваю, решаю не подливать масла в огонь.
– Нет, – отвечает напряженно, – где Даня?
– В манеже играет, – показываю рукой в ту сторону, где мой сын увлечен новым паровозиком.
– Собирайся, поехали домой, – твердо заявляет.
– Я еще не докормила завтраком Даню, – пытаюсь переубедить его.
– Ничего, у нас дома поест, – пожимает плечами и упрямо поджимает губы.
– Егор, еще все спят, я не могу так уехать, надо хотя бы попрощаться с мамой, – уговариваю его, но он уже никакого внимания на меня не обращает, потому что заметил на полке большой конверт с фотографиями, которые мы вчера привезли из аквапарка.
Он берет его, вертит несколько раз в руке, словно решая, смотреть или нет, а потом открывает и вытаскивает всю стопку фотографий. Я почему-то сразу вся подбираюсь и сжимаюсь. Хотя чего мне бояться, сама не понимаю, там же только дети. Я в купальнике нигде не отсвечивала, из кадра все время уходила, потому что, сейчас, когда моя грудь увеличилась и заметно выпирает из всей моей одежды, стараюсь не фотографироваться.
Вижу, что Егор замирает на месте и его спина резко напрягается. Подхожу ближе и заглядываю через плечо, чтобы понять, что же его так озадачило.
Он держит в руках фотографию, где я стою рядом с Пашей. Я не видела, что нас в этот момент фотографировали. У меня на руках Алиса, у Паши Андрей. Мы стоим совсем близко и смеемся, глядя в глаза друг другу, потому что Алиса в этот момент тянет ручки к Андрею и пытается его посильнее обнять. Алена в это время ходила в туалет, а с Даней играла моя мама, потому что она редко его видит и очень по нему скучает. Поэтому за Алисой осталась присматривать я.
Клянусь, вчера мне казалось, что все это было достаточно невинно и даже мило, но сегодня на фотографии это выглядит очень двусмысленно. Уже знаю, что сейчас последует взрыв, поэтому крепко зажмуриваю глаза и отхожу в сторону, подальше от Егора.
Он резко разворачивается и буквально придавливает меня своим злым взглядом. Подходит ко мне вплотную и сжимает талию руками.
– Ну, ты и дрянь, – летит в мой адрес, – видимо, жизнь тебя ничему не учит.
Не вижу смысла оправдываться и что-то ему объяснять, он мне не поверит никогда в жизни.
В этот момент от скандала меня спасает то, что Даня начинает плакать. В последнее время он всегда так реагирует, когда ко мне кто-то подходит и особенно остро, когда на меня повышают голос, даже чуть-чуть. Я срываюсь с места и беру сына на руки. Глажу его и шепчу успокаивающие слова.
– Жду в машине, – твердо заявляет Егор и движется к выходу.
Потом вдруг останавливается и снова поворачивается ко мне.
– Попрощайся с матерью, – добавляет стальным голосом, – мы сегодня же вылетаем домой. И поторапливайся, у тебя не больше двадцати минут.
Он наконец-то уходит, а я обессиленно опускаюсь на стул вместе с Даней. Каждая встреча с ним, как соль на раны, каждый разговор, как плевок в душу. Мне после таких разговоров хочется закрыться от всего мира и от души поплакать. Но здесь я не могу себе такого позволить.
– Уезжайте? – вдруг слышу мамин голос и вздрагиваю.
Как много она успела услышать и увидеть? По выражению ее лица ничего не могу понять.
– Да, – стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно, – у Егора очень много дел… на фирме, – добавляю после паузы и тяжело сглатываю.
– Марин, я знаю, что он женится, – перебивает меня мама.
Я смотрю на нее растерянным взглядом и не знаю, что сказать.
– Я очень переживаю за тебя. Как ты там будешь? Совсем одна, – спрашивает таким грустным голосом, что у меня в груди все сжимается от боли.
Отчетливо замечаю в ее глазах слезы, но понимаю, что она не должна ничего знать, иначе у нее скакнет давление и никакое лечение уже не поможет.
– Мам, – начинаю я с улыбкой, – такое часто бывает. Люди сходятся, расходятся, от этого никто не застрахован. Мы с Егором больше не вместе. У него другая девушка, у меня другой мужчина. Такое бывает.
Это единственное, что приходит мне на ум в данной ситуации.
– Что за мужчина? – спрашивает настороженно.
– Он хороший человек, добрый и очень обеспеченный, а самое главное он меня любит.
Господи, что я несу. Причем тут его обеспеченность вообще. Видимо, когда я волнуюсь, мой мозг и мой язык живут двумя разными жизнями и никак не связаны между собой.
Но, кажется, это действует. Мое вранье срабатывает. Мама улыбается и заметно расслабляется. Я тоже выдыхаю с облегчением.
– Приезжай в гости, и я вас обязательно познакомлю, – бью сама себе контрольный в голову.
– Хорошо, – смеется мама, – ладно, давай собирайся. Егор долго ждать не будет.
Не будет, это точно. И надеюсь, он никогда не узнает, что я тут наговорила, иначе не сносить мне головы.
Мы в этот же день вылетаем домой, как и решил Егор. Не знаю, зачем он так резко рванул. Может, пора было начинать готовиться к свадьбе? Может дел накопилось много, он каким-то чудом достал билеты и велел всем собирать чемоданы.
Дома мне приходится задвинуть свои горькие мысли подальше и проводить больше времени с сыном, потому что он отказывается от груди и все время капризничает. Не знаю, в чем причина, может в беременности, может в чем-то еще. Но он плачет все ночи напролет, требуя только меня. Я с ног валюсь от усталости и недосыпа, но не могу оставить его на няню. К тому же, у меня начинается сильный токсикоз, и периодически мне приходится оставлять плачущего сына в кроватке и бежать в туалет.
Сегодня утром, едва я встаю на ноги, мне снова становится плохо, и я убегаю в ванную. Услышав громкий плач сына, в детскую врывается взбешенный Егор. Видит, что ребенок кричит один в кроватке и берет его на руки. В это время из туалета на трясущихся ногах выхожу я, лохматая, бледная и с синими кругами под глазами.
Он уже открывает рот, чтобы на меня наорать, но не успевает. Меня скручивает новый приступ тошноты, и я убегаю обратно. Когда я возвращаюсь в комнату, мне с трудом удается держаться на ногах, очень кружится голова. Егор, почти не глядя на меня, передает ребенка няне и просит ее выйти из комнаты.
– Что происходит, черт возьми? – начинает орать. – Почему ребенок все время плачет?
– Я заболела, и у меня пропало молоко, – вру ему, потому что другого выхода у меня сейчас просто нет.
– Раз заболела, не нужно было высовываться из своей комнаты, ты же можешь заразить его и нас всех в том числе, – гаркает на меня.
Господи, кто бы знал, как я ненавижу его сейчас. У меня темнеет в глазах от одновременного чувства отчаяния, злости, ненависти и тошноты. Я прислоняюсь к стене и начинаю дышать глубже, но не справляюсь и без чувств валюсь на пол.
Прихожу в себя в своей комнате на своей кровати с капельницей в руке. Возле меня сидит наша домработница Зоя. Видимо, ее оставили следить за мной.
– Как ты себя чувствуешь, Марин? – тихо спрашивает, чуть склонившись ко мне. Мы с ней общаемся по-простому, как и с няней, потому что дружим.
– Пока не поняла, но вроде лучше, – отвечаю хриплым голосом.
– Напугала ты нас, – бубнит взволнованно, – ты беременна, да?
Я со страхом смотрю на нее, и в моих глазах начинают копиться слезы.
– Я не скажу ему, Марин, можешь даже не сомневаться во мне.
– Да, – просто выдыхаю.
– Нужно беречь себя. Отдыхать и хорошо питаться, а ты все дни и ночи на ногах, с Данькой. У него же няня есть, пусть она поможет.
– Мне же придется скоро уйти, Зоя, как я переживу разлуку с ним, – всхлипываю и не могу больше сдерживать слезы.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем, не переживай, – начинает говорить и гладит успокаивающе мою руку, – у меня знакомая есть хорошая, она квартиры сдает недорого. Переедешь и будешь здесь поблизости жить. А Настя, как Даньку повезет на занятия, так каждый раз к тебе и заскочит. Ты не плачь только, мы справимся.
– Спасибо, – шепчу сквозь слезы.
– Ты поспи еще, а я пойду свои дела делать, позже еще зайду.
Уходит, а я начинаю снова выпадать из реальности и погружаться в сон. Так легче, когда спишь, не чувствуешь боли. Но самое главное, теперь я знаю, что не одна, даже в этом доме есть люди, которым не все равно.
Глава 11
Дальше мне удается тщательно скрывать свое состояние от Егора, потому что, во-первых, его почти не бывает дома, во-вторых, мне активно помогает Зоя, и Настя. Мне очень повезло, что здесь в чужой стране, у нас работают русские люди. И что они сейчас на моей стороне.
Но теперь у меня появилась другая проблема. Сегодня утром Егор вызвал меня к себе в кабинет. Идти туда мне было очень страшно, потому что каждый раз, когда он хочет меня видеть, я боюсь, что он выставит меня из этого дома. А сейчас дата свадьбы не за горами, поэтому все логично.
Захожу к нему, осторожно прикрываю дверь и неподвижно замираю у порога.
– Ты должна будешь присутствовать на моей свадьбе вместе с моим сыном, – чеканит каждое слово, сидя на своем троне.
Самый красивый мужчина в моей жизни и самый жестокий.
– Рядом с тобой он капризничает меньше, поэтому пойдешь с ним ты, а не няня. Только поэтому. Когда он устанет, увезешь его домой с моим водителем. Это ясно, надеюсь?
– Да, – шепчу в ответ и сжимаю в кулаки свои трясущиеся пальцы.
– Это все, иди, – слышу напоследок и стараюсь, как можно быстрее убраться из его кабинета.
Я не знаю, как справлюсь с этим, потому что мне и так все время хочется реветь, а сейчас еще и гормоны видимо добавляют плаксивости.
Я забегаю в свою комнату и даю себе ровно пятнадцать минут на проявление эмоций, мне это нужно, чтобы потом, когда не смогу уже терпеть, не скатиться в истерику. Рыдаю в ванной и тут же умываюсь холодной водой, чтобы не осталось никаких следов. Привожу себя в порядок и иду к сыну. Похоже, я опять не смогу проглотить ни кусочка.
Успокаиваю себя тем, что теперь мне тем более есть ради кого жить и ради кого бороться с несправедливостью. У меня есть Даня, которого я хочу вернуть, и скоро будет еще один ребенок.
Настраиваю себя, что жена Егора и его будущие дети дают мне хорошие шансы стать настоящей мамой для Дани. Егор переключится на них, отдаст мне сына и оставит меня наконец-то в покое. Получается, что эта свадьба для меня спасение, я буду думать только так. Я должна так думать. Тогда я смогу не плакать и не сходить с ума от того, что потеряла любимого человека. И на свадьбе достойно выдержать эту пытку. Но почему-то, какие бы доводы я не приводила, как бы себя не успокаивала, мне все равно было очень плохо.
К вечеру у меня поднимается температура, потому что молока прибывает еще очень много, и я не успеваю его сцеживать. Вот только не хватало еще мастит сейчас заработать. Прошу няню заменить меня, потому что на ногах держусь с трудом. Ложусь ненадолго отдохнуть и погружаюсь в тревожный сон.
Резко вскакиваю с кровати, потому что слышу шум. Передо мной в напряженной позе стоит Егор и весь его вид говорит о том, что он в бешенстве.
– Почему ты спишь, когда в детской надрывается мой ребенок? – рычит на меня.
– Я легла ненадолго, потому что у меня температура, – отвечаю хриплым голосом, – оставила с ним няню.
Вижу, что он замирает в растерянности на несколько секунд и на его лице тенью проскальзывает беспокойство. Но, возможно, мне это только показалось, у меня же температура, наверняка это бред. Хотя, с другой стороны, я даже его рывок замечаю в мою сторону, но потом он будто берет себя в руки и снова отступает назад.
– Я сейчас вызову врача и попрошу, чтобы у тебя взяли все анализы, – хмурится еще сильнее.
– Нет, – я даже с кровати соскакиваю от такого предложения, – я завтра сама схожу, не надо на ночь глядя никого вызывать. Можно я просто посплю, и все пройдет? А с Даней сегодня побудет няня?
Вижу, что мои метания его изрядно раздражают, и он снова злится на меня.
– Она не справляется, так что выпей лекарство и иди в детскую. Приступай к работе, за которую тебя терпят в этом доме. Завтра вызови врача, надо узнать, что за заразу ты подцепила, не хватало еще остальных заразить.
– Хорошо, – тихо соглашаюсь.
Чувствую явный прогресс, потому что мне становится плевать на его ругань и на все те слова, что прилетают в мой адрес. Может это температура на меня так действует и плохое самочувствие, может, я просто устала от его проверок на прочность, а может мне иногда нужно пореветь. После слез, как правило, на какое-то время наступает полная апатия. Я не знаю. Может он ждет, что я не выдержу и сломаюсь? Не дождется! У меня еще большие планы на будущее. С моими детьми. С обоими!
Он уходит, а я встаю с кровати и иду в ванную. Там сцеживаю молоко, надеюсь, что до конца, иначе температура поднимется снова. Беру с собой бутылку воды, вместо таблетки и иду в детскую.
Настя качает кроватку, в которой спит Даня. Ну и чего спрашивается, Егору неймется. Или так задело, что я позволила себе прилечь. Настя удивленно смотрит на меня.
– Зачем ты встала, Марина? – шепчет мне в тишине.
– Егор разбудил, наорал на меня, что я сплю, а ребенок плачет, – отвечаю правду.
– Совсем недолго плакал, просто скучает еще по груди, – пожимает плечами.
Вижу, что Настя абсолютно спокойна и уверена в своих силах, а у меня нет никаких оснований ей сейчас не верить.
– Ты ложись здесь на диванчик, там даже подушка есть, а я подежурю, – предлагает мне, – тебе надо выспаться.
Я даже не думаю сопротивляться, потому что знаю, что утром меня ждет новый приступ токсикоза. Ложусь и почти сразу проваливаюсь в сон. Каждый раз, засыпая искренне надеюсь, что следующий день будет лучше, чем предыдущий.
Глава 12
Когда мне в следующий раз звонит Олег с предложением сняться в рекламе, решаю встретиться с ним лично. Мне надо рассказать ему про беременность, чтобы он в будущем на меня не рассчитывал, но не по телефону, потому что в стенах этого дома я боюсь даже произносить это заветное слово.
Я приезжаю в студию уже после двух часов дня. Во-первых, токсикоз только отступил, во-вторых, уложила Даню на дневной сон. Выгляжу я ужасно, чего уж тут юлить. Синяки под глазами и бледность, мне кажется, сдают меня с потрохами. Вид сразу болезненный.
Захожу в кабинет к Олегу и жду, когда он закончит телефонный разговор.
– Олег, боюсь, со съемками мне придется распрощаться, – выдаю всю правду сразу, как есть.
Он поднимает на меня недоуменный взгляд и начинает хмуриться.
– Почему? Твой благоверный одумался, и запретил тебе сниматься? – удивленно спрашивает.
– Нет, скажешь тоже. Дело не в этом, – тяну резину, не знаю, как сказать.
Олег откидывается на спинку кресла и сцепляет руки перед собой, вроде несильно поражен или разозлен, отмечаю про себя.
– Ну, знаешь…, тобой очень интересовался Алекс. Он пропихнет тебя во все дорогостоящие проекты, можешь не сомневаться, – уверенно заявляет.
– Ну и какова цена этой помощи? – ехидно спрашиваю, – мне надо будет раздвинуть перед ним ноги?
