скачать книгу бесплатно
– Ну, динозавры – тоже неплохо. Это горы новых сведений о жизни на Марсе, да и во Вселенной как таковой…
– Да, Симон, только динозавры – дело палеонтологов, а не наше. Они будут визжать от восторга, а мы после всех трудов останемся с носом.
Мэлори отправился в другой конец раскопа, где вдвоём трудились Лика Мальцева и барнардский стажёр Миай Фоо. Они уже наполовину очистили останки от породы, и Фоо с энтузиазмом приветствовал начальника экспедиции.
– Будьте здоровы, шеф! – воскликнул он. Слегка скривившись от его лексикона (как многие говорящие на неродном языке, Фоо путал слова), Мэлори приблизился вплотную и нагнулся над останками.
– Ну как вам, Артур? – Лика разогнулась и обратила к нему сияющее веснушчатое лицо за стеклом шлема. – Думаю, вы не жалеете, что мы вас сдёрнули с места.
– Да уж, – сказал Мэлори, становясь на колени, чтобы лучше разглядеть скелет. Что за петрушка, удивился он. Строение как будто отличается… – Кажется, довольно сильный внутривидовой полиморфизм?
– Если только перед нами не разные виды, – сказала Лика. Фоо был настроен не так скептически.
– Зубы такие же, – сообщил он. – Я ходил к Симону и сверял.
– Для рептилий зубы ещё не показатель, – суховато проговорил Мэлори. – Хотел бы я знать, что же мы всё-таки обнаружили.
– Я бы тоже, – услышал он в динамике голос Лаи. Это было сказано по-английски. Мэлори оторвался от рассматривания костей. Барнардец стоял рядом. Чёрные глаза его живо блестели, несмотря на некоторую усталость; под шлемом на нём была вязаная шапочка с надписью Adidas (одолжил у Коннолли, догадался начальник экспедиции). Мэлори забыл, за что хотел сердиться на Лаи. Он вполне его понимал.
– Как успехи, Казак? – спросил по-английски Мэлори в нарочито приподнятом тоне. – Много накопали марсиан?
Это намеренное панибратство вышло не очень естественным, но Лаи не обратил внимания. Он только слегка усмехнулся в ответ на прозвище (ну и в дурацкое же положение поставили меня коллеги, подумал Мэлори, когда мне пришлось разъяснять ему, в чём тут дело).
– Вопрос не в количестве, а в качестве, – загадочно ответил Лаи, переходя на маорийский. Лика повернулась к нему.
– Что вы хотите этим сказать?
– Представьте себе, – Лаи обвёл рукой вокруг, – что это Земля, которую накрыло, скажем, метеоритным дождём. И мы находимся как раз на том месте, где был Лондонский зоопарк.
– Вы были в Лондонском зоопарке? – слегка удивлённо спросил Мэлори.
– Совершенно очаровательное место. Итак, предположим, что мы – инопланетяне, которые ничего не знают о человеческой цивилизации. И вот мы откапываем слона, жирафа, удава… Как вы думаете, помогает ли нам то, что количество образцов всё увеличивается?
– Я понимаю, – задумчиво сказал Мэлори. Лика снова посмотрела себе под ноги, в траншею.
– Проблема возрастания количества нерелевантной информации?
– Проблема в том, что мы не можем определить, релевантна она или нет, – резюмировал Мэлори. – Так, Виктор?
– Я бы не был так категоричен, – задумчиво произнёс Лаи, разглядывая останки. Фоо овладело беспокойство.
– Вы хочете сказать, что мы нашли зо-опарк?
– Посмотрим.
Лаи стоял над расчищенным захоронением и внимательно изучал его.
– Артур, как вы думаете, они намеренно хоронили своих покойников вниз лицом?
– Звучит диковато для землян, – сказал Мэлори. – Хотя кто знает, что могло твориться в головах у ящериц. Если только допустить, что эти ящерицы и впрямь были разумны…
– Думаю, по крайней мере некоторые из них были, – сдержанно возразил Лаи. – Мне тут кое-что попалось. Это единственный экземпляр, который лежит на боку, и в захоронении с ним есть посторонний предмет. Я не стал это извлекать, пока вы не посмотрите in situ
.
– Валяйте, показывайте, – Мэлори потребовалось немало актёрского искусства, чтобы изобразить безразличие. Хотя пульс у него, наверное, взлетел в этот момент до барнардских частот. Если Лаи действительно обнаружил артефакт… ну почему именно Лаи, Гарри Поттер его в душу мать? Впрочем, скорее всего, барнардец ошибся. Мало ли какой дряни можно накопать в древних отложениях, до невозможности похожей на признаки разумной жизнедеятельности.
До захоронения, вскрытого Лаи, было всего метров шесть-семь, но эти метры показались Мэлори бесконечными. Его буквально разрывало надвое. Ему изо всех сил хотелось, чтобы предположение Лаи подтвердилось, чтобы там, возле костей древней двуногой рептилии, их действительно поджидал артефакт – но вторая его, ревнивая, часть столь же страстно желала, чтобы Лаи ошибся и никакого артефакта не было.
– Ну и что? – проговорил Мэлори, подходя к захоронению. – Не вижу признаков, что его преднамеренно положили на бок. Явные следы оползня. Тело просто перевернуло тяжестью грунта.
– Это не столь важно. Главное – вот здесь.
Рукой в негнущейся перчатке Лаи ухватил кисточку и указал ею в углубление.
– Минуту… Сейчас я очищу это, и станет лучше видно.
Остынь, одёрнул себя Мэлори, он же не сказал «артефакт». Он сказал «посторонний предмет», а это всё-таки не то же самое. Хотя в иных случаях наличие посторонних предметов уже говорит о разумной деятельности. Например, о жертвоприношении…
Лика и Фоо сопели в динамики, стоя у него за спиной. Все трое с интересом следили, чем занимается Лаи. Он выскребал ножом комочки породы из области грудной клетки «марсианина». Потом отбросил нож и снова взялся за кисточку.
– Глядите.
Археологи наклонились к тому, на что он показывал, чуть не стукнувшись колпаками шлемов. Лаи смёл остатки пыли. Возле рёбер скелета виднелось странное округлое включение тёмного камня. Похожих минералов поблизости не было.
– Как вы думаете, что это? – спросил разрумянившийся от возбуждения Лаи. Мэлори попытался пожать плечами, но в скафандре это движение вышло малозаметным.
– Какая-то конкреция.
– Конкреция? Не думаю. Я не геолог, но, по моим представлениям, конкреции не встречаются настолько изолированно… Разрешите выкопать?
– Обождите чуток, – сказал Мэлори, настраивая камеру на шлеме, чтобы сделать снимок объекта in situ. Когда видоискатель спустился к его глазам, он сумел разобрать, что выступающий край «конкреции» отчётливо линзообразной формы. Неужели?! Камера пискнула; нажатием кнопки Мэлори убрал видоискатель.
– Копайте, – отрывисто сказал он. Лаи принялся расширять углубление, чтобы извлечь свою находку. Чужая шерстяная шапочка была велика ему и сползала на глаза; в скафандре он не имел никакой возможности её поправить. Вид этой сползающей шапочки почему-то ещё больше изводил Мэлори; он едва смог дождаться, пока Лаи отделит загадочную вещь от грунта и счистит с неё приставшую пыль. По мере того, как он заканчивал свою работу, напряжение на его лице росло. В отличие от Мэлори, он и не думал скрывать волнение.
– Вот, – он разжал руку. – Глядите.
Лика Мальцева молча стояла с приоткрытым ртом. Мэлори бесцеремонно схватил руку Лаи и притянул к себе, всматриваясь в предмет, лежавший на запачканной голубой перчатке.
Правильный выпуклый диск из тёмного камня, с прорезанными на нём желобками, которые складывались в рисунок концентрически расходящихся лепестков цветка. Первым нарушил молчание Фоо.
– Чего это? ик! – от потрясения он заглотнул воздух и теперь икал внутри скафандра. – Чего это такое?
Лика завороженно притронулась к находке.
– Как будто… роза.
– Ну что ж, – Мэлори дёрнул уголком рта. Икание Фоо неприятно отдавалось в динамике, прямиком по барабанным перепонкам (ближняя связь была запрограммирована на усиление слабых звуков). – Похоже, и впрямь артефакт… Миай, чёрт бы вас побрал, попейте воды.
– Он не может, – сказала Лика. – Он давно выпил весь баллончик.
– Ох уж эти стажёры… – бросил Мэлори. Лаи смотрел на него с улыбкой, держа на ладони «розу».
– Так что вы про это скажете, Артур?
Мэлори сосредоточился, тщательно подбирая слова.
– Скорее всего, вы правы. Но для решающих выводов нужны более полные исследования. Для начала поискать другие образцы, провести сравнение…
– Прекрасно, Артур. Монография вам обеспечена.
Везение, думал Мэлори, всего лишь везение. Если бы не оползень, перевернувший тело, фиг бы он нашёл эту розу. Фортуне вздумалось потрафить Лаи, а он словно и не понимает этого; будто марсианский артефакт – это стеклянный шарик, которыми обмениваются школьники. Уж Мэлори-то на его месте позаботился бы о своём научном приоритете… Какое дело, впрочем, ему до того, как ведёт себя Лаи, раз они нашли марсиан. Они нашли марсиан!!!
Ещё вчера они сомневались в том, что им попались разумные существа. Сегодня они не только уверены в этом почти стопроцентно, но уже располагают кое-какими данными о марсианском искусстве и погребальном обряде… В голове у Мэлори закружился вихрь беспорядочных мыслей. Он снова ощутил себя археологом – действительно археологом, а не администратором. Главное – публикации, подумал он, нужна статья на эту тему – его собственная, а не просто заверенная от его имени. Он уже представлял, что он напишет…
– Артефакт, вы говорите?
К ним уже спешил Лагранж. Он услышал их разговор по ближней связи. Великоват радиус действия, раздражённо подумал Мэлори, надо будет уменьшить. И так Фоо икает всем в приёмники. Он представил себе шесть шлемов, содрогающихся изнутри от икоты стажёра, и ему стало весело.
– Дайте-ка взглянуть, – сказал француз, подходя к Лаи. – Вот так штука…
– Как вы оцениваете вероятность того, что это природный объект? – с деланной официальностью спросил Мэлори. Лагранж поднёс находку к самому стеклу шлема, приблизив к глазам, насколько это было возможно.
– У природы бывают странные способы производить на нас впечатление… Но всё-таки больше похоже на искусственную обработку.
– Значит, придётся пересмотреть теорию интеллекта?
– Или систематику, – спокойно заметил Лагранж. – Возможно, мы ошиблись и они на самом деле не пресмыкающиеся.
– Этим пусть займутся палеонтологи, – сказал Мэлори. – Мы свою задачу выполнили – нашли марсиан.
– Или марсиане нашли нас, – радостно добавил Фоо. Лика смерила его чуть ироническим взглядом.
– Думаешь переквалифицироваться в марсофила, Маи-кол?
Участники экспедиции, включая Мэлори, дружно расхохотались. Чудачество восемнадцатилетнего Фоо состояло в пристрастии ко всему земному. Он не только стригся под полубокс и притащил с собой на станцию диск с несколькими сотнями земных кинофильмов (разумеется, с маорийскими субтитрами), но и попытался сменить своё весьма распространённое барнардское имя – Миай – на более эффектное, как ему казалось, «Майкл». Единственная проблема состояла в том, что он не мог это произнести. В результате в первые дни своего пребывания на станции он представился одним коллегам как «Маи-кол», а другим – как «Маи-хил», а кроме того, вызвал сбои идентификационных систем, пытаясь ввести в них вымышленное имя, за что был нещадно оштрафован Мэлори на двадцать пять баллов.
– Поживём – будем увидеть, – пошутил Фоо, от смущения тут же прекративший икать.
Работавшие вдали Джеффри Флендерс и Айена Иху оторвались наконец и присоединились к ним. Разгорелся бурный диспут. Флендерс и Лагранж строили догадки, каким способом нанесены углубления; Айена выхватила у Лаи находку и быстро-быстро залопотала по-своему, причём Фоо тут же встрял и начал пылко что-то доказывать. Всё это уже мало интересовало Мэлори. Он чувствовал, что на данный момент его задача выполнена. Галдёж становился невыносимым. Какое счастье, что я могу это отключить, подумал он. И в самом деле, разве он не заслужил немного покоя после успешной работы?
Так что Мэлори нажал кнопку, и воцарилась тишина. По крайней мере, внутри его шлема.
8. ДУРНАЯ ПРИМЕТА
Барнарда, 14 декабря 2309 года по земному календарю.
– Абзац, – по-русски вслух сказала Лика, стоя над раскрытым чемоданом. Деловой костюм, на который она возлагала такие надежды, приходилось похерить – не очень удачное дополнение к цветочному венку. В конце концов она остановилась на юбке в шотландскую клетку и льняном вязаном джемпере. На её взгляд, это был приемлемый компромисс между земными и барнардскими представлениями о респектабельности.
Лика надела юбку и джемпер, расправила их перед зеркалом. Пожалуй, сойдёт, подумала она. Так, волосы придётся распустить – венок на пучок не налезает. Но это уже не самое страшное…
Она стала вынимать шпильки. Ни с того ни с сего в дверь постучали.
– Кто там? – вздрогнув от неожиданности, спросила Лика.
– Простите меня ради бога… Вы одеты? Вы можете открыть?
– Минуту, – коротко ответила она. Акцент она узнала сразу. Выдернув последнюю шпильку, она провела расчёской по волосам и направилась к двери.
Как и следовало ожидать, за дверью обнаружился Лаи – в белоснежной рубашке, благоухающий лосьоном после бритья. Для полного парада не хватало только головного убора и косынки на шее.
– Извините, – выдавил Лаи. – Некоторые затруднения… Мне нужна ваша помощь.
Лика обомлела. Лаи волновался! Несгибаемый маленький барнардец, не боявшийся ни чёрта, ни начальника экспедиции, запросто готовый рискнуть жизнью, чтобы проверить правильность своей гипотезы, впал в заурядный стресс перед докладом. Он смотрел на неё умоляющими глазами.
– Я запутал шнурки, – трагическим шёпотом сообщил он. Лика перевела взгляд на его ноги. Шнурки на левом сапоге болтались бесформенным комом из петель и узлов.
– Гм, – озадаченно сказала Лика. – Чем я могу вам помочь?
– У вас должны быть заколки, – уже решительнее сказал Лаи. – Заколкой можно подцепить…
Надо же, с лёгким удивлением подумала Лика, он заметил её шпильки. И удержал в памяти… Она махнула в сторону пуфика.
– Да сядьте вы. Сейчас попробуем что-нибудь сделать.
Вот так всегда, подумала она, отходя к зеркалу за шпилькой. Человек может летать на Марс и спускаться в глубины океана, но стоит ему потянуть не за тот конец шнурка, как он остаётся в столь же беспомощном положении, как и его предки много веков назад. И для распутывания шнурков по-прежнему не придумано ничего лучше шпильки.
– Благодарю, – сказал Лаи, принимая из её рук шпильку. Он сидел на пуфе так, как может сидеть только барнардец – очень прямо, словно его затянули в корсет. Он почти не наклонился для того, чтобы заняться шнурком.
– На вас была вся моя надежда, – улыбнулся он, орудуя шпилькой. – Представляете, какой конфуз перед пленарным заседанием? О, кажется, пошло…
Лаи уверенно распустил последний узел и церемонно возвратил шпильку Лике.
– Не знаю, что бы я без вас делал.
Он зашнуровал сапог и поднялся.
– Я подожду вас с Патриком у выхода, – прибавил он.
После того, как за ним закрылась дверь, Лика секунду стояла в растерянности. Она никогда раньше не видела его таким. Хотя – кто знает, что творилось у него внутри тогда на Марсе? Зная, что стояло за тридцатью страницами доклада, не удивишься, что он психанул под самый конец…
В номере стоял незнакомый запах. Лика не сразу сообразила, что это лосьон Лаи. Многовато лосьона, досадливо подумала она, похоже, он и затылок протирает. Резким движением протянув руку к кондиционеру, она переключила режим очистки воздуха на более мощный. Затем надела цветочный венок, пристегнула к поясу скатку с портативным компьютером и вышла.
Лаи дожидался её у выхода в парк, один. Коннолли всё ещё не было. Барнардец поглядывал на часы.
– Куда же Патрик запропастился? – пробормотал он. – Мы опоздаем.
– Виктор, до открытия заседания ещё час, – Лика сунула ему под нос программку. – Вы слишком нервничаете.
