скачать книгу бесплатно
– Но так и было! – горячо воскликнул поэт. Разве нет?
– Конечно, так и было, – начал успокаивать друга Ахиллес. – Не драться же нам между собой из-за добычи! К тому же, сама она была так себе, вся ценность только в том, что дочь жреца.
– Раз так и было, что же ты тогда хочешь?
– Ты бы мог это как-то по-другому описать.
– Как, например? – Гомер недовольно посмотрел на Ахиллеса.
– Например, они выкрали её тайком, пока меня не было, – Ахиллес почесал зачаток лысины на своей голове.
– Нет! – жестко ответил поэт.
– Но, Гомер?
– Я сказал, нет! Это – важный эпизод поэмы, и я не пойду против своей совести. Не буду писать то, чего не было, и очернять Агамемнона воровством.
– Эх, – вздохнул разочарованный Ахиллес и отхлебнул вина. – Но напиши хотя бы, что я был в гневе, что ли?
– А вот это можно:
«У кораблей Ахиллес быстроногий лежал, о Брисеиде горевал,
он в гневе был и вспоминал, как стены Фив и Лирнесс разрушал,
чтоб получить добычу.
Как Эпистпофа и Минета побеждал, двух копьеносцев, сыновей Евена,
что сыном был Селепа.
Но скоро встанет он и вырвется из горя плена!»
– Мне нравится, – примирительно сказал Ахиллес. – Чувствуется, что я затаил обиду, но ещё встану и отомщу. И упоминание о победах совсем не лишнее.
– Я рад, что помог тебе, – облегченно сказал Гомер, поняв, что ему не придется переписывать значительную часть поэмы.
– Спасибо тебе, друг мой, спасибо. Ты не только увековечил мою память, а сделал её светлой для потомков, передав меня таким, каков я есть на самом деле, – поблагодарил друга уже изрядно захмелевший герой троянской войны.
– Не стоит благодарностей, друг мой, – совсем уже расслабился также подвыпивший поэт.
– Только вот Патрокл… – не глядя Гомеру в глаза, проговорил Ахиллес.
– А с Патроклом то, что не так? – насторожился, успокоившийся было, поэт.
– Ты написал:
«Проник он тайно, но решимо, пока отсутствовал там друг,
чтобы одеть его доспех прекрасный,
и в битву вырваться в нём вдруг, как Ахилесс,
в момент ужасный, троянцев разметать вокруг,
и корабли спасти ахейцам.»
– Да, Патрокл тайком одел твои доспехи и привёл мирмидонцев на помощь. Атака была отбита.
– Всё было не так, – возразил Ахиллес, заново наполняя чаши.
– Не так? Это же все знают. Почему, не так? – обескуражено спросил поэт.
– Патрокл бы никогда не сделал ничего у меня за спиной, – Ахиллес посмотрел в глаза Гомеру. – Это я разрешил взять ему мои доспехи, за что до сих пор себя виню. Нужно было наплевать на клятву и самому вступить в бой. К сожалению, многое понимаешь только спустя годы. Но я говорил ему: только помоги отбить нападение. Не нужно было затевать новую битву, а, тем более, идти к стенам Трои. Он меня не послушал, поэтому погиб.
Гомер громко вздохнул, он понял, что ему всё же придётся переписать часть поэмы.
– Друг мой, тебе тоже жаль Патрокла? – Ахиллес поднялся и приобнял Гомера. – Ничего, ничего. Но нужно как-то всё это исправить.
Гомер на мгновение задумался, а затем произнёс:
«В доспехи Ахиллеса облачиться, просил Патрокл друга своего,
чтобы троянцы ошибиться могли, приняв Патрокла за него.»
– А затем я понял, что ещё немного, и троянцы сожгут корабли, – кивнул Ахиллес. – И я разрешил ему одеть мои доспехи. Клятва, клятвой, а на чём домой возвращаться, скажи, пожалуйста? Они могли сжечь все наши корабли.
Гомер продолжил сочинять:
«Патрокл должен отличиться, внезапно понял Ахиллес,
Аякс не сможет сам отбиться, мешает громовержец Зевс.
А корабли уже пылают,
ахейцы к морю отступают.
Вскочил на ноги он, хватая рукою меч свой за эфес,
и протянул его Патроклу,
«Спеши, мой друг богорожденный, одень доспехи и спеши,
ты станешь мной, непобежденный, пожар на кораблях туши!
Быстрей в доспехи облачайся, пока я войско соберу!»
– Именно так и было, – закивал Ахиллес и погрузился в воспоминания, подняв взор к потолку. – Пока он одевался, я собрал людей.
« И мирмидонцы, жаждя боя, вкруг Ахиллеса собрались,
О, как же этой битвы все эти люди заждались!
Их поведёт Патрокл быстрый, а бой уже сейчас пьянит.»
Гомер закончил, и комната погрузилась в молчание. Каждый думал о своём. Ахиллес вспоминал Патрокла, а Гомер думал, что завтра на свежую голову нужно всё перепроверить, чтобы избежать противоречий в поэме. Затянувшееся молчание робко нарушил Ахиллес.
– Знаешь, Гомер, – медленно и задумчиво протянул он. – Я всё думаю о Гекторе.
– Что ты думаешь о Гекторе? – подозрительно спросил Гомер и икнул.
– Мы победили троянцев. Я убил Гектора. Правильно?
– Убил, – подтвердил поэт и снова икнул.
– Перестань, пожалуйста, выпей вина с водой, – сказал Ахиллес.
– Мне кажется, уже достаточно, – возразил, икнув, Гомер.
– Ладно, как знаешь. Только вот мы победили, а ты возвеличиваешь побежденных, в лице Гектора.
– Послушай, Ахиллес, – поморщился Гомер, – тебе вообще в моей поэме хоть что-то нравится, ты хоть чем-то доволен?
– Конечно, – искренне возмутился Ахиллес.
– Что?
– Например, вот это:
«Приам престарелый, годами усталый на башне стоял,
перед стенами Трои он видел героя, им был Ахиллес богу равный,
который крушил строй троянских сынов, ради собственной славы,
царь видел, как строй задрожал и бежал, осел он на камни и зарыдал.»
– Понятно, – проворчал себе под нос Гомер.
– Какие строки, какая в них сила и страсть! – мечтательно сказал Ахиллес. – Крушил троянских сынов! Но, давай, вернемся к Гектору.
– Хорошо, вернемся к Гектору, – устало согласился поэт.
– Гектор, если и не затмевает меня, то, по крайней мере, кажется равным.
– Но это противостояние! Твой враг должен быть достоин тебя!
– Ты, конечно, прав. Но нельзя, чтобы он был такой же мужественный и благородный, как я. Вдруг он кому-то понравится? И даже, как жертва, больше, чем я.
– Но ты же его убил, победил? Что ты ещё хочешь? – удивился Гомер.
– Измени его образ в поэме.
– Что? Я не понимаю тебя.
– Сделай его непривлекательным, например, трусом.
– Но он же не был трусом, – возразил Гомер.
– Возможно. Но мы победители! Мы пишем историю. Если мы захотим, чтобы он был трусом, то он таким и станет в глазах потомков.
– Подожди, – поэт пытался прояснить путающиеся от выпитого мысли. – Мы напали на Трою, разрушили город, ты убил Гектора, а теперь ещё хочешь исказить память о нём?
– Я должен быть главным героем, он не может быть равным мне во всём, – продолжал давить Ахиллес.
– Но ты победил и вернулся домой, а он погиб и остался погребен. Что тебе ещё нужно? – продолжал сопротивляться Гомер.
– Сделай его трусом.
– Я не могу, это же неправда!
– Ты сам творец своей поэмы, что ты напишешь, то и будет правдой на века!
– Ну, хорошо, – сдался под напором Ахиллеса Гомер, – ты никогда не отступаешь Ахиллес. Что именно я должен сделать?
– Помнишь, как мы встретились с Гектором перед схваткой?
– Конечно, это же я написал:
«Стоял он напротив Пелида, сама угроза и сила,
Гектор, сын Трои, смотрелся как бог!
Бесстрашный и мощный, нахмурен и строг!»
– Видишь, бесстрашный, как бог. Давай, он испугается меня и побежит.
– Что? – растерялся от такой наглости Гомер.
– Гектор увидел Ахиллеса, понял, что это его погибель, испугался и трусливо убежал. Я знаю, ты сможешь, Гомер, дружище, прошу тебя.
Гомер тяжело и устало вздохнул:
«В лучах восходящего солнца, блистали доспехи Пелида.
На правом плече у него пелионская смерть,
почувствовал Гектор дыханье Аида, не мог оторвать он свой взгляд от копья.
