Немой посетитель

Было бы легче, если б в решении проблемы участвовала и Саманта. Но та безжалостно тратила деньги из кассы, заработанные Джойс, и до утра развлекалась в ночных клубах второго сектора. Совсем недавно она рассказывала, что познакомилась и провела ночь с каким-то художником, который по своим связям достал для неё пропуск во второй сектор, а это чётко сигнализировало о ближайшем постоянном её отсутствии на работе.

Хейлиг знала, что Зои – волонтер. Девушка могла бросить неудачную шутку при посторонних на тему её нелегального дела, несущая риск ареста и заключения, и при этом искренне не отказывалась от дружбы. Но, несмотря на все это, Джойс доверяла Саманте и переживала за непутёвую подругу.

В закусочной всегда звучало местное радио. Очень хорошо ловила Хай-джаз волна. Зои нравилось слушать песни из молодости её родителей, которые напоминали о детстве, и она даже не пыталась настроить другую.

Отца и мать похоронила лет семь назад. Тогда Джойс только поступила в колледж и тогда же познакомилась с Хейлиг. Подруга хоть и была безбашенной, но часто выручала Зои вниманием и финансами. Мать Саманты держала свой салон красоты, и у Хейлиг постоянно водились деньги, которые она с присущей ей лёгкостью проматывала в самое ближайшее время.

Дружба с не шибко благополучной, но довольно смышлёной Зои, Саманте была только на руку – довольно консервативная и жёсткая мать доверяла порядочной и рассудительной Джойс. Женщина надеялась, что та поможет непутёвой дочери измениться в лучшую сторону, но Саманта не менялась. Пользовалась благодарностью Джойс, и частенько просила расписать курсовые, отправляла на семинары за место себя. А Зои послушно «помогала», так как всегда оставалась благодарной за её поддержку.

А еще Хейлиг частенько вытягивала с матери денег якобы для Джойс, а та беспрекословно отдавала их, видя, что дочь стала «исправно» учиться, не зная, что «учеба» её держалась на усердии Зои.

С покупкой помещения для закусочной помогла именно Саманта, одолжив большую сумму денег. Джойс, вернула долг довольно быстро, и даже больше положенного. Но продолжала терпеть безответственное поведение «партнёра». Да и мать Саманты перестала финансировать беспорядочные расходы дочери. А дела у собственников малого предпринимательского дела, таких как у Джойс, в последние месяцы шли довольно скудно…

Приходя на работу, девушка обычно переодевалась в чёрные спортивные штаны и красную футболку «оверсайз», а волосы собирала в непринуждённый хвост под затылком. Сегодня она очень надеялась, что Бен, наконец, принесёт обещанный документ со штампом для Тины. Мария каждый день спрашивает о нем, стоит только Зои перешагнуть через порог своей квартирки. Да и самой Зои было бы неплохо уже отдохнуть от посторонних.

Бен – бывший инспектор исполнительного ведомства был старше Зои на одиннадцать лет, и зимой вот-вот отпраздновал своё 35-летие. Они познакомились, когда Джойс переехала в свою новую квартирку из загородного родительского дома, и очень даже кстати. После разделения на секторы и образования колоний, вернуться туда Зои уже не смогла. Ей повезло, что подвернулось неожиданное наследство. Позже после переезда до неё дошли слухи, что родительский дом сгорел от пожара, устроенный пробравшимися на ночлег бродягами. Все, что родители нажили непосильным трудом при жизни, памятные вещи, старые альбомы – навсегда стали утерянными. И, вспоминая об этом, у Джойс всегда наворачивались слезы. В такие моменты она всегда занимала себя каким-нибудь делом, чтоб поскорее отвлечься, и отвлекалась настолько, что и не замечала, как много успевала делать.

В день знакомства с Беном Зои обокрали. Неизвестный на велосипеде с шарфом на носу буквально вырвал с плеча Зои её сумочку, но был задержан бдительным Беном, который неподалёку попивал кофе на открытой террасе местного кафе. Спаситель и потерпевшая вскоре быстро подружились – Зои всегда была практичной и дальновидной, и понимала, что раскидываться дружбой с бывшими инспекторами не следует. Да и Бен действительно оказался хорошим человеком, по крайней мере, для неё.

Волонтёром Зои стала буквально год назад – совершенно неожиданно и незапланированно. Однажды в закусочную забежала пожилая пара, и попросила скрыть их от преследования. Она и спрятала их под барной стойкой, а потом помогла перейти границу. С тех пор и занималась волонтерством. Через многочисленных посетителей нашлись нужные и полезные люди, которые зарекомендовали себя, как надёжных, и снабжали необходимой информацией.

Как-то Джойс обратилась за помощью в оформлении одной бумажки к Бену, доверилась и рассказала о своём «хобби». Бен тогда не стал отговаривать и назойливо причитать, как это может быть опасно, и что, в конце концов, она сломает себе жизнь. Просто помог, и продолжает это делать и по сей день.

– Ты, как брат мне, Бен! Так что радуйся новому родственнику и постарайся забыть о своей неудачной затее! – отшучивалась Зои, заливаясь звонким смехом всякий раз, как друг оказывал ей знаки внимания. Лохматила на макушке его короткие, чуть вьющиеся волосы, а тот просто сидел смирно. Бену нравилось, как она смеётся. Старался больше не испытывать ни себя, ни Зои, и не думать о ней как о женщине, с которой не прочь связать свою судьбу, но получалось это крайне трудно и неохотно. Но продолжал оставаться верным другом, готовым прийти на помощь…

* * *

Над открывающейся дверью зазвенел колокольчик, и в зал вошёл инспектор Ри́кфорд Маст. Он всегда приходил в это время выпить кофе и съесть фирменный блинчик от Джойс.

– Доброе утро, Зои…, – поздоровался молодой мужчина. На нем была серо-голубая форма члена инспекции: сверху – чёрная кожаная куртка, на ногах – чёрные ботинки на шнурках, и чёрная кепка – на черноволосой голове.

– Доброе утро, Рик! Прости, сегодня только кофе. У меня сумасшедшая уборка. Обещаю, на обед будут куриные котлеты. Правда, на гарнир снова макароны. С поставками – беда, сам понимаешь: опять поставщик сменил контакты. Вместо блинов могу предложить вчерашние овсяные печенья, – говорить старалась непринуждённо, чтобы лишний раз не выдавать волнение.

Рикфорду как раз-таки Джойс не доверяла. Даже побаивалась. Подозревала, что и он ей доверяет неохотно. Инспектор всегда наблюдал за ней, задавал наводящие вопросы, словно пытался «раскусить».

Зои старалась днём закусочную не закрывать, чтоб не вызывать лишних подозрений. Подобно среднестатистической хозяйке подобных заведений, ворчала на цены, на сломанный холодильник, на погоду, на электрика, лишь бы инспектор не захотел прийти к ней с проверкой, так как часто именно им обчёсывались места малого предпринимательства в поисках потайных ходов. Но Зои пока везло.

– Я буду кофе…, – коротко пробубнил тот, и сел за привычный столик у окна.

Зои поторопилась, и через пару-тройку минут перед инспектором приземлилась красивая белая чашечка с ароматным и бодрящим напитком. Зои сопроводила подачу улыбкой и тут же поспешила обратно к тряпкам и средствам для чистки, мечтая о скором уходе Рика из её заведения.

Каждый раз, как Рикфорд приходил, Джойс молилась, чтобы за ним следом не появились очередные переходцы. Хотя «рекомендаторы» всегда предупреждали переселенцев, что к Зои Джойс по утрам приходить нельзя. Возможно, благодаря этим предупреждениям, проблем с инспекцией пока не возникало.

К счастью, Рик быстро допил кофе, встал и, традиционно попрощавшись, покинул закусочную, а Зои облегчённо вздохнула…

До обеда всё сияло, и во всём помещении разило лимонной свежестью дезинфицирующей жидкости.

К обеду потянулись ещё посетители – в основном наёмные рабочие: недалеко шло строительство приюта, и многим из них подвернулась работа.

К Зои любили приходить, и в её смену всегда было много посетителей. Готовила хозяйка сама. Обслуживала и убирала тоже сама. Старалась экономить на всем, на чем только можно, и многое заменяла ручным трудом. Она хотела бы завести помощницу, но с доходом в последние месяцы было туго. Да и Саманта слишком часто разоряла то немалое, что удавалось заработать. К тому же посетителей в смену подруги практически не бывало – все ждали Джойс.

На обед заглянул и долгожданный Бен. Попросил воды, а потом незаметно передал Зои бумажный свёрток, вложив его в керамическую чашечку.

– Прости, что долго, Зои. В инспекции неспокойно. Говорят, посадили куратора волонтёров из второго сектора. Советую залечь на время, – Бен говорил тихо, а Джойс понимающе ответила:

– Спасибо.

– Ты виделась с Самантой?

– Нет. Говорят, в последнюю её смену она закрыла закусочную ещё до обеда.

– Ох, допрыгается девочка, и тебя потащит за собой, – с досадой выдохнул Бен. – Ладно, пойду я. Есть у меня ещё дела. Пока, сестрёнка!

– Пока, Бен, – чуть улыбаясь, попрощалась Зои.

Она беспокоилась за Саманту не меньше. Слишком явно подруга нарушала рабочий распорядок, а это могло навести на подозрения местную инспекцию.

– Зои, налей мне чаю! – крикнули с четвёртого столика.

– Минуту! – отозвалась Джойс и с тревожными мыслями продолжила работу…

* * *

«Совершенная…, порочная…», – констатировал в мыслях Эшмар, делая заключительные толчки в тело Доло́ры.

Долора извивалась и стонала прямо на его рабочем столе, совсем не смущаясь того, что стол располагался посреди его кабинета. Длинные светлые пряди рассыпа́лись на глянцевой стеклянной столешнице, на полу лежала шелковая блузка и чёрный кружевной бюстгальтер. Узкая кожаная юбка каким-то чудом ещё держалась на тонкой талии, а нижнее белье висело на спинке мягкого кресла.

Доло́ра Сте́фиш – сокурсница Эшмара, дочь близкого друга и партнёр ещё по бизнесу отца Крамба, вела сопровождающую работу дел в Вишмаре. «Плюс» ко всему девушка была не прочь периодически согревать его постель.

Возможно, они стали бы хорошей парой. Эшмар – состоятельный мужчина, знающий себе цену и получивший в «своё» время учёную степень в области предпринимательства. Предпочитал строгие костюмы, дорогую обувь, спортивные автомобили, роскошных женщин. Статная внешность соответствовала интеллекту. Почти чёрные, аккуратно зачёсанные волосы в паре с педантичностью своего хозяина; жгуче карие, чуть с прищуренными уголками глаза, острые скулы и ухоженная щетина, закреплённые перчинкой непринуждённого остроумия – просто напросто вопили о безупречности своего обладателя.

Что касалось Стефиш – красивое подтянутое тело никогда не оставалось без внимания мужчин. Светлые, чуть рыжеватые волосы, рыжие глаза, пухлые, накрашенные всегда едкой красной помадой губы, идеальная кожа, высокое чувство стиля – выделяли её среди остальных популярных девушек не менее пафосного Вишмара, а после возвращения в Штраузат – сектора номера один.

Молодые люди росли вместе, покинули Штраузат вместе и учились в Ви́шмарском институте микробиологии. Отец Долоры – Бри́гстар Сте́фиш – возглавлял фармацевтическую компанию «ФармСтеф», занимавшая исследованием, разработкой и массовым производством медицинской синтетической продукции, соучредителем которого являлся и отец Эшмара – Джо́зеф Крамб.

Партнёры надеялись, что дети когда-нибудь объединят их семьи. Наряду с этим мечтали создать панацею, которая спасла бы от последствий аммавируса и летального исхода. «ФармСтеф» стала той компанией, чья разработка вещества-блокатора уже заняла нишу передового изобретения и дало надежду на будущее в условиях загрязненной экологии.

Вещество-блокатор останавливал развитие вируса на пару лет, и на скупку этой «надежды» уходили огромные бюджеты заболевшего населения не только зоны Штраузат. Такая «популярность» и спрос предполагали увеличение производства, что пагубно сказывалось на итак нездоровой экологии.

Желание конкурировать не оставляло в стороне и другие не менее крупные компании с не менее губительными выбросами производств, но лидирующую позицию пока занимал «ФармСтеф».

Ежегодно проводился тендер между производителями на утверждение их проектов и формул, и выделение бюджета на производство. Тендер курировался единственным независимым органом, который мог как признать, так и обесценить достижения и деятельность таких компаний – Вишмарский исследовательский центр надзора и экспертизы – «Вишмнадзор», как упрощали в обиходе. Он проводил тщательный отбор участников, осуществлял проверку технологического процесса и, выявив нарушения, успешно исключал «недостойных». А соблюдавшему все предписания и нормы, выделял огромное финансирование для развития проекта.

«ФармСтеф» пока находила убедительные доводы не снижать работу предприятий, и продолжал лидировать, несмотря на статус Зоны и восокую численность смертности.

Бригстар и Джозеф дружили со студенчества, вместе основали крупную компанию, создали империю в сфере микробиологии, сделали громкое имя. С выбором названия компании Джозеф согласился с приставкой «Стефиш» сразу же, как его предложил партнёр – для него всегда был важен результат с соблюдением дисциплины процесса, а узнаваемость ключевой значимости не имела.

В один прекрасный день сердечный приступ оборвал жизнь Джозефа, и Бригстар остался без надежного партнера и верного соратника. Но стал наставником младшему Крамбу, и тот доверял ему не меньше, чем отец при жизни. Почти всегда прислушивался к его советам.

С помощью Бригстара молодому наследнику, ставшему собственником доброй половины ценных бумаг «ФармСтеф», удавалось грамотно обходить препятствия, то и дело возникавшие на поприще фармакологического бизнеса… Так рассказывал «всем» Бригстар. Эшмар же позволял ему делать это, не находя в том какого-то принижения или неправильности, хотя считал, что «дядя» порой перегибает палку.

Перед смертью Джозеф успел утвердить масштабный проект на территории Восточной колонии как раз по производству препарата, способного блокировать активность вирусных клеток на последней стадии диагноза – вещество-блокатор. Был развернут огромный комплекс с развитой инфраструктурой, с отдельным поселением для штата, особыми условиями для наёмных специалистов различного уровня. Были выделены огромные территории для посева растительных компонентов, участвовавших в процессе создания уникального вещества. Были задействованы в штат профессионалы, исполняющие обязанности на различных этапах формирования масштабного проекта.

Бригстар и Эшмар успешно продолжили осуществлять задуманное и щедро спонсировали строительство, запуск и размещение рабочих, стараясь своевременно обеспечивать структуры всем необходимым. Вся эта история продолжалась до тех пор, пока Вишмнадзор после получения анонимного недовольства не скорректировал значения норм допустимой концентрации вредных веществ от выбросов. И Зона Штраузат стала закрытой. Выезжать из нее можно было только представителям первого сектора. А въезжать только по командировочным талонам и обозначением цели визита.

Фитш, обязанный карьерным ростом Бригстару, контролировал границы. А чтобы подсобить ему в контроле, Стефиш предложил Эшмару разделить зону на секторы и пригородные колонии. Молодой мэр выдал категоричный отказ. Пожилому партнёру удалось со временем убедить его, что свидетельства агрессии и несдержанности заболевших и неполноценная изученность вируса – достаточно весомая причина, чтобы согласиться на территориальное разделение. После подписания этого решения, мотивированного своеобразной борьбой с возможной эпидемией, Эшмар более не желал вникать в дела «ФармСтеф», так как понимал, что разделение – не выход, и это лишь усугубит положение. Чувствовал себя предателем перед теми, кто остался на территории колоний, продолжал жить в Вишмаре то ли от бессилия, то ли от страха услышать осуждение от тех, кто «за стеной».

Фармакология каждый год презентовала всё новые и новые решения для борьбы с недугом, но погоня в производстве сложнейших фармоформул «сбалансированно» приносила масштабнейший урон окружающей среде. Картина складывалась в мозаику замкнутого круга, в котором погибала и природа, и умирали люди.

`

Младший Крамб успевал совмещать бизнес и должность управляющего удалённо только благодаря Бригстару, который в свою очередь большей частью управлял делами «ФармСтеф» локально. И чаще принимал решения, с которыми Эшмар просто соглашался…

Крамб тяжело дышал, сложив голову на голый живот Долоры, смакуя удовольствие, полученное от близости. Безупречно белая рубашка была расстёгнута, натренированное и разгорячённое тело расслабленно наслаждалось приятными откликами пережитой страсти.

Это длилось недолго. Крамб чмокнул Долору в живот и отошёл от стола. Подобрал с пола брюки и стал одеваться.

– Ты – мощь, Эш…, – восхитилась красотка, продолжая лежать на столе. – Как тебе это удаётся? Ты во всем – на высоте…, – промурлыкала Долора, нехотя усаживаясь на краю.

– Ты мне льстишь, – чуть улыбался молодой мэр.

К Долоре, что уже успела побывать замужем за магнатом металлургической промышленности, Эшмар относился, как к прекрасному дополнению в делах бизнеса. Любви и почитания яркой Стефиш и пожилого состоятельного супруга хватило на два года, по истечению которых «влюблённые» благополучно разошлись.

Эшмар дарил ей дорогие подарки, но каких-либо высоких чувств не испытывал никогда. И Долора об этом знала, но подкупало её гордыню внимание красавца, в которого была влюблена с самого института. Да и замуж вышла за нелюбимого из-за отчаяния и понимания того, что Эшмар никогда не свяжет себя узами брака с ней. Поэтому сейчас была благодарна за возможность быть с ним хотя бы в таком качестве.

В Вишмаре Долора успешно совмещала дела, но бросив всё, вернулась в Штраузат по большой просьбе отца, хоть и не желала вовсе в отличие от возлюбленного.

– Давай уедем куда-нибудь, вдвоём, мм? – предложила она неторопливо завязывавшему галстук мужчине.

– Ты же знаешь, сейчас не время. Слетай одна или с подругами. Я оплачу, – невозмутимо ответил он.

– Но я хочу с тобой! – как маленькая заныла она, все ещё восседающая полуголой на столе.

– Не капризничай. – Оборвал строгий голос. – Сейчас не время. Появилось много вопросов к твоему отцу… Он так и не перезвонил мне.., – призадумался на короткое время мэр. – Ладно… Одевайся, через полчаса – совещание. Мне нужно идти.

– Я поговорю с отцом, он все уладит, – надеялась на то, что возлюбленный передумает с решением об отдыхе, но Эшмар никогда не повторял дважды.

Младший Крамб был расстроен. Разочарование настигло сразу же, как его частный флаймодуль рассёк первый смоговый туман незадолго до пересечения предзоновой территории. Этого Эшмар не делал лет десять, и воздушный климат по ту сторону флаймодуля сильно разочаровал его ожидания.

Старина Бригстар заверял, что вопрос экологии состоит в особом контроле. А Эшмар видел своими глазами, как этот самый обещанный контроль установили в виде изоляционной арки. К его сожалению, за пределами зоны картина оказалась довольно плачевной.

Эшмар любил Штраузат. Он родился и вырос здесь. Но однажды жизнь поменяла русло, круто развернув его совершенно в другое направление. Человека, следившего за своим здоровьем и мог ещё похвастаться физической выносливостью – надёжного и, кажется, всемогущего отца вдруг не стало – это сокрушило Эшмара, и тот уехал лишь потому, что не нашёл в себе сил равносильно заменить его и принять его кончину. Он ушёл в работу только чтоб занять жизнь, в котором не осталось близких. Много путешествовал, умудрялся заниматься исследованиями, и даже создал специализированный формат обучения научно-исследовательской работы в области бизнеса в Вишмарском центре надзора и экспертизы, и никогда этим не хвалился. По природе слыл некоторой застенчивостью, которую позволял показывать не всем, и чрезмерной самоуверенностью, когда это было необходимо.

Крамб пытался понять: что пошло не так. Под «особым контролем», в наличии которого заверял Бригстар, в его понимании подразумевалось принятие мер по снижению выбросов на предприятиях, а не маскировка «фиговым листом» в виде арки, которую мэр воспринял абсолютной сомнительной «историей» в отношении защиты населения.

Вопрос экологии и пагубного для неё производства считался критически важным. И его разрешение играло ключевую роль для будущего. Поэтому и предложение Долоры о совместном отдыхе показалось ему не просто нелепым, а раздражающе неприемлемым. По правде говоря, она ещё в Вишмаре назойливо настаивала на разного рода поездках. С того момента, как Эшмар объявил о том, что собирается вернуться в Штраузат навсегда, Стефиш и вовсе сорвалась во все тяжкие: предложения паломничества на территорию Тибетского нагорья показались детским аттракционом по сравнению с оплатой лыжного туризма по спящему Охос-дель-Саладо.

Долора выросла в достатке. С самого детства воспринимала состоятельность семьи Стефиш, как должное из серии: «кто, если не мы». Родители дали ей самое лучшее образование, возможность увидеть мир с комфортными перелётами на личном хайгфлайере отца. Будучи единственным ребёнком Долора росла в беззаботности и всеобщем обожании, но «получилась» довольно благодарной наследницей немалого состояния Стефиш. В какой-то момент она поняла, что создавать что-то новое не нужно, а можно просто развивать имеющееся дело отца. Тем более то, чем занимался Бригстар Стефиш было вполне понятным, так что обучение на финансовом факультете труда не составило. Долора стала партнёром во всех делах Эшмара. Она старалась во всём облегчать его работу, став буквально тенью и в личной жизни. За младшим Крамбом охотились многие представительницы высшего света, но Долора быстро принимала меры по их «устранению» из его общества…

Эшмар натянул пиджак, и, проигнорировав последнюю фразу, уверенно покинул кабинет. Не соизволил даже обернуться на прощание, и обидеться на это Долора просто-напросто не могла – ведь так происходило всякий раз, как случалась близость для примитивного мужского самоудовлетворения…

* * *

Домой Джойс вернулась позже обычного. Закусочная находилась недалеко от того места, где она жила. Зои случайно наткнулась на вывеску: «Продаётся», когда только переехала в третий сектор. Поделилась идеей о собственном деле с Самантой, и та сразу же предложила её осуществить….

В окнах свет не горел. Мария знала, что им с Тиной запрещено выходить из квартиры, шуметь и включать вечером светильники. Телевизор они тоже смотреть не могли по той простой причине, что его не было.

Когда Зои вставила ключ в замок, задремавшие сестры мигом проснулись и побежали к дверям. Точнее побежала Тина, а Мари последовала за ней, чтобы вовремя прикрыть рот сестрёнки ладонью, в случае если та захочет что-нибудь воскликнуть. Тина целый день от скучного времяпровождения мечтала о любом разнообразии. И теперь хлопала ресницами в предвкушении того, что Зои принесла ей что-нибудь интересное.

Джойс же тащила в дом то цветные карандаши, то книги, то недорогие пазлы. Сегодня же в пакете волонтёра наблюдались лишь остатки макарон.

– Привет! Не спите? – запирая дверь за собой, шёпотом отозвалась Зои и включила свет.

– Зои! А что ты сегодня принесла?! – не выдержала Тина.

– Тина! Как не стыдно?! – поразилась наглости младшей сестры Мария и покраснела.

– Маленькая, сегодня ничего…, – присела на корточки перед девочкой уставшая, но улыбающаяся Зои. – Я закончила работу очень поздно. Магазины уже были закрыты. Зато я принесла очень важную бумагу, – вытащила из внутреннего кармана джинсовой куртки свёрток и передала Мари.

– Неужели?! – обрадовалась переселенка.

– Да, – Джойс вытащила контейнер с макаронами, и, не раздеваясь, отнесла на кухню. Сразу поставила поздний ужин погреться, заодно «поставив» чайник. Затем сняла куртку с белым искусственным мехом на вороте и уселась на кровати, чтобы избавиться от джинсовых брюк и облегающей чёрной водолазки. Локоны, пропахшие едой и едким запахом чистящего средства, устало дожидались своей очереди отмыться под тёплым душем. Но Зои неторопливо стала делиться планами следующего дня с рассевшимися на диване девчонками.

Квартирка состояла из крошечной, но отдельной комнаты, где стояли небольшой полуторный диван и, такой же ширины кровать. Купейный шкаф, задняя стенка которого служила перегородкой, отделяющая холл от комнаты, создавая подобие короткого коридорчика, занимал место рядом с входной дверью. По пути на кухню располагалась дверь в маленькое помещение, где стояли душевая кабинка, унитаз и малюсенькая раковина с зеркальным навесным шкафчиком.

В квартире, в интерьере которой Зои предпочитала светлые тона, всегда было чисто и тепло. Стены и пол были молочных оттенков, а мебель – выстлана светлыми махровыми покрывалами.

Если приходилось приводить в дом переходцев, хозяйка всегда располагала их на диване, а сама спала на любимой кровати. Правда были и случаи, когда и кроватью приходилось делиться, и тогда Зои спала на полу. Мама Джойс учила тому, что гостю нужно отдавать самое лучшее, забыв временно о личном комфорте. Так Зои и поступала, и, в принципе, не находила в этом сложности.