скачать книгу бесплатно
– Спокойной ночи.
– Так рано же еще!
– У меня завтра в восемь утра начинается зачет в институте на другом конце города.
Интересно разговаривать с человеком, когда он стоит к тебе спиной, держась за ручку. Неужели я в полотенце произвела на него такое впечатление? Или настолько раздражаю?
Калинин уже открыл дверь и почти вышел в коридор, когда я придумала, возможно, чем привлечь к себе внимание.
– Андрей Григорьевич! – окликнула его. – А у вас что-нибудь было с моей мамой?
Он обернулся и уставился мне в глаза. Лицо непроницаемое, но взгляд… Лучше бы я промолчала.
– То официантка, то твоя мать. Тебя хоть что-нибудь интересует, кроме моей сексуальной жизни?
– Да расслабьтесь вы, – подняла я руки и добавила: – Спокойной ночи.
Калинин хлопнул дверью и, кажется, выматерился. Да, наверное, зря я так, но уж очень раздражало, как он себя вел. Даже стакан воды на голову не показался таким холодным.
Да вообще! Какая мне, в принципе, разница, смотрит он на меня или нет, хамит мне или улыбается? Правильно, никакой.
Я сняла покрывало, сложила его на кресле и, выключив свет, забралась под одеяло. Как хорошо-то, на матрас Калинин не поскупился, судя по всему.
В рюкзаке подал сигнал телефон. Лиля волнуется, ведь этот номер никто не знает, кроме нее и Калинина.
Так и есть.
«Приходил снова Дима, орал так… Я думала, у него морда лопнет. Он тебя ищет, но пока просто безрезультатно тыкается по твоим друзьям и знакомым».
Я даже прыснула в кулак, представив орущего Диму, плюющегося слюной, и невозмутимую Лилю, изогнувшую бровь.
Глава 10 Андрей
И кому я что доказывал, когда предложил ей остаться? Обычная вежливость могла распространиться до предела «я вызову тебе такси». Нет, блядь, психолог недоделанный!
Пусть все скорее возвращается на круги своя. И чтобы больше никаких малознакомых девиц в смежной комнате.
Расстелив диван, я около часа ворочался, пытаясь найти место поудобнее. Все-таки спать здесь нереально. Главное, завтра разогнуться. Я даже усмехнулся, представив, как Карина намекнет на мой возраст.
И почему я сразу подумал о ней, а не о радостных студентах, у которых не будет зачета, потому что преподаватель свалится с приступом радикулита? Наверное, все еще находился под впечатлением от ее ног и выступающих ключиц, по которым с волос стекали капли воды.
Твою же мать! Это уже переходит все границы. Не хватало только еще начать дрочить в душе…
Уснул я ненадолго, скорее, просто задремал. А когда повернулся с бока на спину, почувствовал как будто укол в поясницу.
Выбросить к чертям этот диван! Я поднялся, стараясь не кряхтеть как старый пень, и, пошел на кухню. Перебрав там свою аптечку, кстати, для моего возраста там очень мало лекарств, нашел обезболивающее, взял с собой весь блистер и, налив стакан воды, пошел обратно в зал.
Как там говорят? В одну реку дважды не входят?
Только я выключил свет в кухне и, стараясь не шуметь, сделал несколько шагов, как дверь в комнату беззвучно открылась и на меня налетела Карина.
Все произошло настолько быстро и неожиданно, что я не успел сориентироваться, а она и подавно. Где оказалась вода? Конечно, на ней. Правда, в этот раз не на голове, а на груди, и не вся, а только часть.
– Серьезно?! – заорала Карина, пока я искал выключатель.
Свет ослепил ненадолго, а потом мы оценили нанесенный ущерб. Лучше бы я этого не делал. Вода попала на тоненькую майку слева, и теперь грудь Карины просвечивалась так, как будто ткани там и вовсе не было.
– Нечего шляться по ночам, – заметил я.
– Я подумала, – протянула она, рассматривая меня, – что-то случилось. Услышала, что вы ходите.
– Спина болит.
Пора расходиться по комнатам, к чему я и сделал попытку. Стоим полуголые в коридоре и снова вступаем в перепалку. Судя по моему опыту работы с семейными парами, именно такие сцены потом заканчиваются бурным сексом.
О чем я опять думаю?..
Но Карина схватила меня за руку, когда я обошел ее, и сказала:
– Можем поменяться местами, если вам неудобно на диване.
– Думаешь, тебе удобнее там будет?
– Ну… Кровать, в принципе, большая.
Только этого не хватало.
– А ты всех мужчин, с которыми знакома меньше суток, тащишь в постель в первую же ночь?
Карина снова надулась воздушным шариком. Я не смог удержаться от улыбки, а эта девочка, подойдя ко мне, ткнула пальцем в грудь, сказав:
– Хватит стебаться надо мной.
Ее горячий палец на моей голой груди немного смущал. Это было неправильно и… довольно провокационно. Я перехватил ее запястье и, отведя руку в сторону, сказал:
– Иди спать.
Мы смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Потом Карина высвободила свою руку и погасила свет. Я нашел ладонью стену, чтобы сориентироваться во внезапно наступившей темноте, но видел ее светлые волосы и одежду. Кстати, а где мои таблетки? Кажется, упали на пол.
– Включи свет, – попросил я. – Сам потом разберусь.
– Андрей Григорьевич, – взяла Карина меня за руку. – Не заставляйте меня чувствовать себя виноватой.
Я даже не успел ничего возразить, как она потянула меня за собой в комнату. Здесь было светлее. Уличный фонарь и почти полная луна освещали комнату, создавая какие-то странные оттенки. Я никогда не замечал, наверное, потому, что не открывал шторы.
Блядь, и я, взрослый мужик, иду за этой девочкой, не сопротивляясь. Пора взять себя в руки.
– Карина, хватит.
– Вы действительно невыносимо упертый и занудный, – усмехнулась она. – Ложитесь и не выдумывайте. Мне вас жалко, – добавила с ноткой язвительности.
Она невыносима. Только подумаешь, что ею движет человеколюбие, как нате вам. Получите, Андрей Григорьевич, новую порцию сарказма. И нет бы пропустить это мимо ушей, не реагировать, но веду себя с ней как пацан.
Так и сейчас. Поставив злополучный стакан на тумбочку, я взял Карину за локоть и, проводив до двери, сказал:
– Твоя доброта не знает границ, – а потом просто выставил ее в коридор, добавив: – Спокойной ночи.
Сама предложила, пусть теперь мучается на неудобном диване. Поступок не мужской, но уж больно странно она на меня действует.
Устроившись на кровати, я еще немного прислушивался к звукам из зала, а потом, забыв про спину, уснул.
Открыл глаза я без будильника. Даже не стоит смотреть на часы, я и так знал, что сейчас шесть утра. Поднявшись, вышел из комнаты и заглянул через приоткрытую дверь в зал. А она находчивая.
Карина, наверное, устав сражаться с диваном, соорудила себе подобие матраса из одеяла на полу, а простыней укрылась. Сейчас она лежала на животе, руки под щекой, одна нога чуть согнута. Вот когда эта девочка спит, она мне кажется вполне милой.
– Андрей Григорьевич, вы долго на меня пялиться будете? – спросила она, повернув голову в мою сторону и приоткрыв один глаз.
Ну вот и все, весь милый образ развалился, стоило ей открыть рот.
А еще я себя почувствовал, как будто меня застукали на месте преступления.
– Через час я ухожу.
– И кто придумал вставать в такую рань? – пробормотала Карина, обняв подушку.
Но все-таки, пока я сходил в душ, она поднялась и даже поставила чайник, что я понял по звуку, но решил снова в одном полотенце не появляться перед ней. В комнате оделся в привычный черный костюм, посмотрел на черно-белый галстук, но оставил его в шкафу. Обойдусь сегодня без него. Даже верхнюю пуговицу на рубашке оставил расстегнутой. Может, не совсем преподавательский стиль, но многие ходят в такую жару и в футболках.
Когда я появился на кухне, Карина уже сделала кофе и бутерброды. Благодарность за ночлег? Но, если честно, могла бы и одеться, а то так и рассекает по квартире в коротких шортах и полупрозрачной майке. Если бы она при каждом удобном случае не намекала на мой возраст, то я бы всерьез решил, что это способ соблазнить меня.
Сделав глоток кофе, я поморщился и спросил:
– Что за гадость?
Карина оставила свой телефон и посмотрела на меня:
– Кофе с корицей.
– Терпеть не могу корицу, – я вылил содержимое чашки в раковину и спросил: – Где ты ее, кстати, взяла?
– Нашла в вашем шкафчике.
Интересно, откуда она там? С детства не переношу запах, хотя к парфюму Дины кое-как привык.
Глава 11 Карина
Неужели я одна понимаю, что между нами происходит что-то странное? Это не просто нелюбовь с первого взгляда, это не просто взаимная неприязнь… Это что-то сродни сопротивлению, причем сопротивлению самому себе. И уж кто, как не психолог с таким стажем, мог бы это заметить? Но Калинин как будто сам себя не принимает. Я помню его взгляд ночью на мое почти отсутствие одежды. Хотя, может, дело в том, что он просто давно не трахался.
Но сейчас, утром, он вел себя как обычно, даже немного отрешенно. Снова не смотрел на меня, вылил кофе в раковину, а ведь вечером сам предложил остаться. Что-то в нашей коммуникации не так. Или в наших отношениях. Хотя о каких отношениях может идти речь, если мы знакомы сутки?
Я наблюдала, как Калинин делает себе новую порцию кофе, и придумывала, что съязвить в ответ. Не нравится мой кофе? Почему-то мне казалось, что дело вовсе не в корице, а во мне.
– Я могу тебя подвезти, – сказал Калинин.
– Куда? – не поняла я.
– Куда скажешь.
Он сегодня был вообще каменной глыбой. Если вчера он хоть и казался мне не самым приятным, но сегодня упорно делал вид, что мы… Не знаю даже, как это назвать… Не знакомы? Странно звучит. Никто друг другу? Но так и есть. Только все равно не понимаю, что произошло.
– Андрей Григорьевич, все нормально?
– Все отлично, – ответил он, заливая кипяток в чашку. – Оденься.
Нет, все-таки вчерашний Калинин мне нравился больше, хоть и был жутким занудой. А сегодняшний… Он такой, что рядом становится холодно, несмотря на то, что уже утром почти двадцать пять градусов. Мы, конечно, не нравились друг другу, но это… Меня просто выбило из колеи.
Вылетев из кухни, я забрала из ванной свою одежду и пошла в комнату. Что-то сегодня не так, а я не могу понять. Где же вас, Андрей Григорьевич, так перемкнуло? И почему меня это так задело?
Хватит, он был прав. Расходимся.
Нет… Что-то я не могу определиться.
Я не хочу прощаться с ним, но пока не могу объяснить это. Может, я просто вцепилась в него, потому что боюсь остаться в незнакомом городе? Да к черту все! Сейчас разберемся.
Бросив рюкзак в коридоре, я вернулась на кухню и с места в карьер спросила:
– Андрей Григорьевич, вы ведете себя как мудак, потому что я вам нравлюсь?
Калинин подавился кофе и, не глядя на меня, ответил:
– А не много ли ты о себе думаешь?
Думала я в последнее время очень много, но сейчас опиралась только на ощущения. Но его последние слова немного выбили почву из-под ног. Я много о себе думаю? А он что? Чертов сноб.
Рядом с ним появлялось желание что-то доказывать, вести себя неправильно, только бы получить не обычное безэмоциональное общение, а выбить его из зоны комфорта.
Не знаю, что я сейчас творила, но подошла к Калинину и, отставив его чашку в сторону, облокотилась на стол. Он даже не пошевелился – просто наблюдал за моими действиями и как будто ждал, как далеко я могу зайти.
А я… Я думала, что он меня остановит в самом начале. Наши лица были очень близко, и я снова почувствовала этот запах цитрусов и соленого моря. Извините, Андрей Григорьевич, но даже ваше показное безразличие меня не остановит. Я привыкла идти до конца.
Когда я двумя пальцами прикоснулась к его губам, Калинин наконец перехватил мою руку, крепко сжав запястье. Мы смотрели друг другу в глаза, так близко, так старались быть равнодушными. И как будто испытывали друг друга. Кто первый сдастся? Уж точно не я, да и Андрей Григорьевич, судя по всему, не собирался.
Мы молча говорили друг с другом. И понимали, что это игра. Он раскусил меня еще до того, как я приступила к действиям. Он позволил мне зайти настолько далеко… Только зачем?
Я перевела взгляд на его губы и почувствовала, как усилилась хватка на моем запястье. Он меня остановит. Должен. Иначе никак быть не может. Я свое фиаско не признаю. И он должен это понимать. Пусть мы и знакомы около суток, но он же все-таки психолог!
Между нашими лицами остался сантиметр. Я чувствовала его дыхание, пропитанное кофейным запахом, и аромат туалетной воды. И сразу представила себя под лимонным или апельсиновым деревом в Сорренто с чашкой кофе в руке.
Кто кого переиграет? Увы, я начала проигрывать, потому что желание прикоснуться к его губам отдавалось покалыванием в кончиках пальцев и странной тяжестью в груди. Почему раньше такого не было? Я не была никогда помешана на запахах, не чувствовала трепета от предвкушения поцелуя…
