скачать книгу бесплатно
Черт.
– Забыла. Прости. У меня с новым романом сюжет не идет, издатель требует в срок его сдать… Еще есть неделя. Я займусь сборами с понедельника.
– Хорошо.
Пока муж с дочкой собираются на прогулку, я пошла ванную, привести себя в порядок. Взяла с собой телефон, потому что издатель написал очередное грозное письмо о срыве сроков, хотя, пока, все еще нормально. Сидя на унитазе, положив ноги на ванную, отвечаю на письмо редактору, мне приходит сообщение от неизвестного номера. Открываю, а там фото моей сережки на мужской ладони. Я совсем забыла про то, что написала номер телефона Мирону, но не полностью. Думала ему будет в лом гадать, но я ошиблась. Не прошло и суток.
Ника: Бинго.
Мирон: Наконец-то! Я писал еще шестерым номерам, в ответ получал только «Кто это?».
Ника: Всю ночь?
Мирон: Да.
Ника: Как тебя не послали более нецензурно.
Мирон: Было и такое.
Мирон: Предлагаю в качестве платы за сережку- свидание.
Ника: С шантажистами не веду переговоров.
Мирон: Ник, иначе я вытащу все брюлики из них…
Ника: Нет! Остановись! Оставь им все «пальцы»…
Ловлю себя на мысли, что я смеюсь. Смотрю в зеркало- да я вся сияю! А оно мне надо? Стук в дверь.
– Ник, у тебя все хорошо? Мы уже готовы.
– Да, да-а. Иду.
На скорую руку умываюсь и чищу зубы, одеваюсь. Натягивая колготки, слышу звук сообщения.
Мирон: . Согласна?
Ника: Да.
Мирон: Сегодня?
Ника: В понедельник, в двенадцать.
Мирон: В клубе. Днем он работает как ресторан.
– Ник, ну ты чего зависла.
Черт.
– Да, редактор мучает.
– А улыбаешься чего?
Поймана с поличным. Почти.
– Просто хорошее настроение. – пожимаю плечами. Кирилл внимательно всматривается в мое лицо.
– Ладно.
Выходные проходили быстро и, на удивление, по-домашнему. Кириллу не надо было срочно что-то делать по работе, я не злилась на него без видимого повода. Это подкупало. Наводило на мысль, что может я не права? Может мне кажется? Я просто злюсь? Сбивало с толку.
В понедельник все разбрелись по своим делам: кто на работу, кто в школу, а мне надо и на работу и, еще, заняться поездкой в Сочи.
Хожу по магазинам, выбираю горнолыжный костюм. Я на лыжах не катаюсь, тем более на горных. Слишком ценю свою жизнь. Но вот в красивом комбинезоне попить вина могу, где-нибудь на красивом склоне гор, среди ярких огней и морозного воздуха. Часы в торговом центре показывают двенадцать. Двенадцать. Двенадцать дня. А! Черт! Мирон! Хватаю комбинезон, который крутила уже пол часа, вроде размер мой и бегу на кассу. Расплачиваюсь. Выхожу из торгового центра, хорошо, шопилась в центре и до клуба можно дойти пешком. Правда минут десять топать, но все уж быстрее, чем на такси. Я вообще не люблю по центру ездить на машине. Вечные пробки, одностороннее движение, а если не одностороннее, то не разберешь куда сворачивать…
Смотрю на часы- пол- первого. Ни одного сообщения. Захожу в клуб, он же ресторан. Очень вежливый молодой человек принимает у меня сумки и верхнюю одежду.
– Я Вас провожу. – указывает рукой в сторону зала. Я не успеваю ничего сказать к кому или зачем. Может я пописать зашла.
Из далека замечаю Мирона, который сидит в приличном количестве бумаг и что-то пишет.
– Мирон Владиславович, Ваша гостья пришла.
Мирон отрывается от записей. Широко улыбается и встает.
– Спасибо, Олег. Привет. – это уже мне. – Присаживайся.
– Привет. Мирон Владиславович? – удивленно спрашиваю я, располагаясь на мягком диване.
– Да. Это мое имя и отчество.
– Я догадалась. Это твое заведение?
Мирон собирает все документы в папку и поднимает на меня глаза.
– Это имеет значение?
– Нет. – почему-то обижено отвечаю. Но мне и правда все равно: его этот клуб или кого-то другого. Мне не понравился его пренебрежительный тон в мой адрес. Сидит, облокотившись на диван, одну руку закинул на спинку, другая на столе, перебирает пальцами. Смотрит на меня с прищуром, оценивает.
– Что? Уже не нравлюсь? Без света софитов и макияжа не та? – листаю меню.
– Наоборот. Ты еще красивее, чем тогда, когда я тебя видел в пятницу. Настоящая. – у меня дергается уголок губ. Такие слова приятно слышать.
– Я ужасно голодная. У тебя здесь вкусно готовят?
– Вкусно.
Подходит официант как раз вовремя.
– Мне, пожалуйста, картофельное пюре со сливочным маслом и петрушкой, шницель в панировке, присыпьте сразу горячий пармезаном и сразу несите, сок апельсиновый свежевыжатый, только не холодный. Все.
– Мирон Владиславович, Вам?
– Ты так вкусно все описала, что мне тоже самое.
– Позвольте, я повторю заказ.
– Не надо. – в один голос сказали мы и улыбнулись.
Официант удалился за съестной гастрономией.
– Где она?
– Кто? – в недоумении спрашивает Мирон.
– Сережка.
– А. – ухмыльнулся. – Так свидание только началось…– после этих слов садится рядом со мной, передвинувшись по полукругу дивана. Я прижалась к спинке дивана, руки сложила на столе, но они упали на колени. Мирон положил свою ладонь на мою руку, нежно гладя большим пальцем мою кожу. Волнение затаилось где- то глубоко, по телу побежали мурашки. И две главные острыми пиками застыли в районе груди. Черт. Надеюсь, он не заметит. – Ник, ты же тоже это чувствуешь, – шепчет, смотрит в глаза. А я как кролик перед удавом- загипнотизирована его карими глазами. Сглотнула. Не моргаю. Наклоняется ко мне ближе. Носом слегка касается моей щеки, оставляя губами поцелуй на коже, потом ниже, нежнее, еще ниже, почти касается губ. Его руки при этом на том же месте, поглаживают мои ладони. Мое сердце сейчас выпрыгнет. Надо остановить это все.
– Нет, – хриплым голосом отвечаю ему в губы, а сама слегка открываю свои, призывая к поцелую. Я вообще вопрос забыла. Просто сказала «нет», чтобы прочертить между нами черту. Мирон немного отстраняется от меня, скользит взглядом по моему лицу, ниже, потом вверх.
– Именно поэтому твои соски сейчас разорвут водолазку? – поднимает бровь, – А я, ведь, вообще ничего не сделал. Просто взял твою руку в свою.
И это сущая правда. Поэтому черта здесь не поможет, нужен забор, а лучше стена, китайская в самый раз будет.
– Мирон. – пытаюсь найти правильные слова, – Ты знаешь, что я замужем, у меня есть ребенок…у меня семья. Не думаю, что один перепих стоит целой семьи. – вот. Первый кирпич положен.
– А твой муж знает где ты сейчас, с кем ты сейчас? – смотрю на него испуганным взглядом. Оценивает. – Ты на грани развода. Поэтому ты здесь. Поэтому согласилась на свидание. И эта сережка, – достает из кармана пиджака мою серьгу, – лишь предлог увидеться со мной. – ну вот, первый и последний кирпич разбит. Я опускаю голову, отвожу взгляд вдаль зала ресторана.
– Это было грубо. – все, что смогла из себя выдавить. Мирон отодвинулся от меня, но на противоположную сторону отсаживаться не стал, как и отпускать мою руку. – Ты прав. У нас не все гладко сейчас, но я должна попытаться наладить отношения, хотя бы ради дочери. А не пускаться во все тяжкие грехи с первым встречным.
– Ради детей сохранять никому не нужный брак тоже не разумно. Мои родители развелись, когда мне было двенадцать. И, ничего, я в порядке. Двадцать девять лет, жив и здоров. И ментально, кстати, тоже. Я не видел, как мои предки ругались или, что еще хуже, молчаливо ненавидели друг друга. Они разошлись, и каждый стал жить счастливо сам по себе. Я видел только, что им хорошо, а от этого и мне было хорошо.
– С чего ты решил, что наш брак никому не нужный?
– Я наблюдал за вами в клубе тогда. Ты ходила неприкаянная, не знала куда себя деть. Твой недотепа муж занимался своими коллегами и не обращал на тебя ни малейшего внимания, только тогда, когда я тебя привел к ним- у него появился интерес и то, только, чтобы похвастаться тобой перед всеми.
Боже, неужели это не только я заметила? Слеза обиды и разочарования покатилась по щеке, я хотела отвернуться и смахнуть ее, но Мирон взял меня за подбородок и повернул к себе.
– Лик, прости. Я не хотел тебя обидеть. И уж, тем более, довести до слез. – и вытер большим пальцем соленую воду. Я посмотрела ему в глаза: в них было столько сострадания и сочувствия.
– Отличная характеристика моему четырнадцатилетнему браку. – усмехнулась, он грустно улыбнулся в ответ. Надо взять себя в руки. – Так себе свидание получилось.
– Надеюсь не последнее.
Наконец, подходит официант и начинает расставлять перед нами все заказанные блюда.
– Я ужасно проголодалась! И твои едкие замечания не испортили мне аппетит, если ты на это наделся. – Мирон рассмеялся. Я взяла вилку и нож, принимаясь за шницель, отправляя кусочек сочного мяса в рот. – М-м, как вкусно. Надо руки повару целовать. – Мирон смотрел на меня с восторгом и теплотой, не притрагиваясь к еде. Я остановилась набивать рот.
– Зачем я тебе? С прошлым, со стажем, – сама ухмыльнулась этому фразеологизму. – Ты молод, найди себе тощую красотку, которая будет тебе в рот заглядывать.
– Говорю же- понравилась. Пустоголовые девочки, которые за мной будут бегать мне не интересны. Мне больше по вкусу цельные женщины с хорошим аппетитом. Тем более, у меня есть, чем накормить. – вскидывает левую бровь и заигрывающее улыбается.
– Знаешь, между понравилась, влюбился и люблю есть огромная разница. Это некие стадии понимая необходимости тебе другого человека. – я улыбнулась на его специально деланный флирт. Мирон внимательно слушал, – Понравилась или понравился- зацепил. Хочется узнать кто такой, чем живет, что думает. Если пропадет, ну и черт с ним. Не страшно. Другой появится.
Влюбился или влюбилась- самая отбитая стадия, на мой взгляд. Другой тут уже не зацепит. Тебе невероятно хочется с ним трахаться, тебе все равно кто он/она на самом деле. Есть ли кто-то за спиной или что-то за душой. Да, в целом вообще, есть ли душа, не важно. Просто тянет со страшной силой. Физически буквально друг к другу притягивает как минус и плюс на магнитах.
Люблю- это самая отстойная стадия. Ты сходишься с человеком, живешь много лет. Уже нет влюбленности, романтичности. Спокойствие и стабильность- преобладают эти чувства. Просто тебе приятно быть рядом и нечего от него не надо. Ни секса, ни разговоров, просто удобно. Вроде кто-то рядом, мелькает дома, ты не одинок. Только где эта грань между любовью и удобством так никто и не знает. – я замолкаю, нарезаю свой шницель.
– Тогда, по твоим критериям, я влюбился. – Мирон смотрит на меня пристально, не отрывая глаз. Я поднимаю на него взгляд. Сглатываю слюну.
– Кажется, я тоже. – ну вот. Призналась. И ему, и себе.
– И что будем с этим делать? – нагнувшись вперед и положив локти на стол, доверчиво улыбается, как будто ждет от меня решающего слова.
– Жить. Вдали друг от друга.
– Но ты же сказала…– явно раздраженно произносит он.
– Это всего лишь признание факта. О действиях речи не шло. Просто мы будем хотеть трахнуть друг друга, но эта функция будет недоступна. Пройдет, с течением времени. Перегорим. – сухо, даже грубо, но все точки на «i» расставлены. Так будет лучше, чтобы не натворить греховных дел.
– Стерва. – мягко, почему-то с улыбкой, говорит Мирон и откидывается на спинку дивана, глаза блестят. Видно, что-то придумал. Ох, черт. Как же хочется, чтобы придумал.
– Цельная женщина. – ехидно улыбаюсь, доедая свой обед. – Мне пора. Спасибо за компанию.
– Тебя подвезти?
– Нет. Благодарю. – подзываю официанта и прошу счет.
– За счет заведения.
Роясь в сумке, ищу кошелек, услышав эти слова от Мирона, меня передернуло и накатила злость. Подняла на него взгляд, полный ненависти.
– Я не дешевая девка, которая сама за себя заплатить не может и будет за еду раздвигать ноги. – кидаю пару красных купюр на стол. Встаю и ухожу. Мирон сидит на месте, улыбается, сверкает заинтересованными глазами. Делаю пару шагов, останавливаюсь, хочу стереть его самодовольную улыбку с лица. – Козел!
В ответ слышу громкий смех.
– Вот об этом я и говорю! – кричит в мне в след, на весь ресторан, – Тощие малолетки на такое не способны!
Вот сволочь! Взбесил меня за секунду! Да как такое возможно вообще? По пути вызываю такси, посижу в пробке, подумаю. Надо еще вещи собирать в Сочи. Опять забыла.
Неделя пролетает не заметно в суматошной подготовке к поездке. Тридцатого надо Нику отвезти к бабушке и дедушке на дачу. Ребенку все равно делать нечего на скучной вечеринке взрослых. Да некоторым взрослым там тоже делать нечего, но долг зовет.
В субботу с Кириллом отвозим дочь к его родителям, возвращаемся домой, чтобы переодеться и забрать чемоданы. Дорога до аэропорта проходит в молчании и лишь звук сообщения моего телефона нарушил эту гробовую тишину, таксист даже музыку не включил.
Мирон: Какие планы на новый год?
Мирон не писал мне неделю, и я ему тоже. А что собственно надо было писать? Вроде разобрались же, но номера друг друга не поудаляли. Смотрю в окно, прижав телефон к подбородку. Что ответить? А надо ли? Может гадость какую-нибудь написать? Или на хрен послать? Чтобы точно уже все. Или лучше игнорировать?
