скачать книгу бесплатно
Импровизаторы. Саквояж мадам Ренар
Елена Федоровна Соковенина
Только сегодня и только у нас! Уникальная возможность! Настоящий авантюрный роман о двух благородных жуликах-рекламщиках, написанный в лучших традициях романов XX и XXI веков!
Реальное счастье погребено под рекламой, вместе, впрочем, со всем остальным, и героям не остается ничего другого, кроме как создать свое —из того, что под рукой. Они – импровизаторы. Их кумиры – авантюристы. Их формула счастья —«любимое дело, верный друг и деньги».
И какая разница, где будет происходить действие – в Америке в 1905 году или в России в 2015? Люди ведь везде одинаковы и всегда, во все времена свято верят в обещанное чудо.
Леди и Джентльмены! Не упустите свой шанс!
Для всех, кто не хочет «работать на дядю» и мечтает о любимом деле и авантюрах!
Купите – не пожалеете!
Америка начала XX века и Россия наших дней. Двое друзей-авантюристов (если не сказать шарлатанов) не хотят «работать на дядю». Их мечта – заниматься любимым делом и зарабатывать много денег. Благодаря смекалке и редкому дару убеждения друзья становятся рекламщиками и без зазрения совести проворачивают одну авантюру за другой, обдуривая доверчивых людей. Куда заведут их приключения?
Книга также выходила под названием «Универсальный саквояж мадам Ренар».
Елена Соковенина
Импровизаторы
Саквояж мадам Ренар
Любое использование текста и иллюстраций разрешено только с согласия издательства.
© Соковенина Е., текст, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом «Самокат», 2020
* * *
Елена Соковенина – писатель, журналист, копирайтер, финалист Всероссийского конкурса на лучшее произведение для детей и юношества «Книгуру» (2014, 2015, 2018) и конкурса «Новая детская книга» (2016). Работа над романом заняла долгих 10 лет и стала делом жизни.
Моему сыну
Дюк Маллоу перестал стучать на машинке, откинулся на спинку кресла и задумался. Как же передать, что реклама, как лавина, погребает под собой все, не оставляя выбора? Что она уже вынула из него всю душу? Что мечтал он совсем о другом? Что…
«…что человеку с надеждами и желаниями в наше время и деться-то некуда! – Лев Берёзкин решительно колотил по клавиатуре ноутбука. – Человек ведь хочет приключений, чудес, романтики!»
«…Какой там! Романтика умерла. – Дюк печально щелкнул патентованной зажигалкой “Лайтер”. – Лет пятьдесят уже, как ее совсем не осталось…»
«…Не осталось ничего живого. – Лев мрачно грыз зубочистку (натуральный бамбук). – Обезумевший прогресс, тотальный контроль и дикое одиночество – это и есть наше время!»
«Наступивший двадцатый век…» – Дюк снова остановился, прислушался: точно, звонил телефон.
«Двадцать первый век…» Завибрировал мобильный, экран засветился: «Федор».
1905 год
Берлингтон, штат Вермонт,
Соединенные Штаты Америки
Мистер Эзра Джосайя Саммерс, похоронный церемониймейстер, рукоположенный пресвитер общины Пустых последних дней, постоянный член-корреспондент Нью-Йоркского общества подавления греха, почетный председатель Общества трезвости, автор многочисленных публикаций в «Баптистском миссионерском вестнике», спустился из своего кабинета. Под его пышными рыжеватыми бакенбардами вздрагивали брыли.
– Мир и покой снисходит на того, кто всем сердцем постигает, что Христос жил и умер ради всех нас… Аллилуйя! – Мистер Саммерс сделал выразительную паузу.
– …и муки его искупительной жертвы сопровождают нас ежедневно и ежечасно, на рассвете и на закате, на закате и на рассвете, от рассвета до заката, – заученно подхватил Джейк.
– Ибо на каждом шагу всех нас и каждого из нас подстерегают ловушки и искушения. И в одну из них, в эти врата праздности ума и похоти тела, попался мой сын! Что это? – Указательный палец мистера Саммерса хищно прицелился в стопку книг, лежащую на столе.
– Это… э-э… это сочинение мистера По, описывающее нравственное падение чад Его и борьбу Его за покаяние их.
– Та-ак! А это?
– Это про одного безумца, возомнившего себя Им, пошедшего против Воли Его, и сотворившего себе подобного из тел усопших чад Его, и создавшего чудовище, которое…
– Прекрасно! Ну, а это?
– А это сочинение мистера Жюля Верна, описывающее пребывание четверых путешественников на необитаемом острове без еды и питья, одним духовным усилием, к вящей славе Его.
Отец свистел носом.
– Ну, а это?
– А это… это…
То, что обложки украшали скелет, гремящий костями по лестнице и пугающий пожилого джентльмена под хохот маленьких засранцев, цирковые кулисы, где явно происходит нехорошее, и дамочка, вылезающая из окна в черной полумаске, еще оставляло шанс. Хотя, признаться честно, шанс очень маленький. Даже поднаторевшему в деле Джейку Саммерсу сложно было выкрутиться, когда перед тобой вот такими буквами:
И ладно бы только это. Тут еще всякое, вполне отвечающее названию:
Мистер Саммерс сгреб всю стопку со стола. Затем, поддернув брюки, присел перед камином.
То, что делало жизнь Джейка Саммерса хоть немного сносной, гибло у него на глазах. Почти три года! Все накопления, обмен правдами и неправдами и даже мелкие кражи – поскольку возвращать взятое он не собирался.
– Роз! – Пресвитер ворошил кочергой книги, пачкая в золе рукава. – Где вы? Несите трость.
Служанка вышла. Сейчас. Сейча-ас. Ну, где приглашение? Никто не хочет, чтобы Джейк Саммерс поднялся в кабинет?
Поняв, что всё будет гораздо хуже, Джейк отвел взгляд от дергающихся локтей отца. Порку, домашний арест можно пережить – наплевать! Но, что бы это ни было, теперь все кончено. Книги погибли…
2015 год
Рига, Латвия
– Федя! Федя, почему ты молчишь? Федя?! Неужели я не заслуживаю даже ответа! Ах, значит, не заслуживаю! Какой шарман! Может, объяснишь почему, Федор? Я, кажется, с тобой разговариваю? Ты как, не собираешься отвечать? Шарман! Какой шарман!
Мать вышла. С двери посыпалась краска.
Не прошло и пяти минут, как мать ворвалась снова.
– Ну ладно. Допустим, у меня тяжелый характер. Но у тебя патологически отсутствует самокритика! Впадаешь в истерику от каждого замечания! Это просто какая-то ма?нишка величия, позерство, понимаешь? Ты боишься увидеть себя со стороны. Если бы ты задумался хоть на минуту! Человек, который признал свою вину, в силах исправить ситуацию. Она в его руках. Она в твоих руках! Федя! Федя, скажи что-нибудь! Это ненормально! Ведешь себя как больной!
Хлопнула дверь. Опять посыпалась краска. Минут через пять мать постучалась.
– Послушай. У тебя проблемы с социальной адаптацией. Я сейчас нашла хороший тренинг. Логика, эмоции, имидж, физиология – всё вот это. Представляешь, всего за три занятия!
Сделав паузу и не дождавшись ответа, она продолжила с прежним напором:
– Это не психология. Это мотивация. Просто мотивация. На три-то занятия ты уж как-нибудь напряжешься? Федя, правда. Один раз напрягись. Ты научишься действовать, Федя!
– Не хочу.
– Ты не хочешь того, чего еще даже не видел.
– И не хочу видеть. Потом не развидишь.
– Ты же меня даже не выслушал!
– Это опасно для нервной системы.
Опять хлопнула дверь.
– У тебя какая-то дикая потребность унижать, – неслось из коридора. – Я не понимаю. Я прошу тебя объяснить. Спокойно, хладнокровно, как взрослый. Федя. Федя?! ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ, В КОНЦЕ КОНЦОВ!
Солнце грело щеки, ветер гулял по волосам, и вообще погода с самого утра стояла такая, что до смерти захотелось стать счастливым – сразу и навсегда. А почему нет? Небо так безмятежно чисто, река сверкает на солнце. Неужели и эта весна пройдет зря?
Джейк Саммерс сидел на валуне на берегу речки Винуски и запускал камешки в воду. Раз, запрыгал плоский камень, два… три… четыре-пять-шесть… семь – его камень нагло обогнал другой.
Спокойно, без паники. Федор Летний незаметно размял пальцы. В случае чего – сразу в табло, без предисловий.
Он повернулся и осмотрел чужака – от желтых кедов до больших карих глаз под сросшимися бровями. Маленький тощий тип близоруко щурился. Рот широкий, как у лягушки, ветер швыряет в лицо черные кудри до плеч. Взгляд уверенный. Застиранные джинсы и чистая белая майка.
Вот сволочь: ни слишком глубоко посаженных бесцветных глаз, ни брекетов, ни рыжего ничтожества на подбородке.
Незнакомец бесцеремонно устроился на соседнем обломке и тоже достал телефон. Вот тебя только тут и не хватало!
Порыв ветра. Чужак откинул с лица кудри. Федор тоже сгреб волосы назад. Рукой с телефоном потер зачесавшийся нос и – упс! – едва не уронил телефон в воду. Незнакомец взволнованно крякнул и тут же сделал безразличный вид. Федор покосился на него, но ничего не сказал.
Какое-то время сидели молча, погрузившись в телефоны. Потом обменялись взглядами, встали и побрели по набережной, пиная друг другу попавшуюся пивную банку.
– Уехать? А на что вы жить будете, сэр? А чем вы будете питаться? – Дюк еле удержался на ногах, промазав ногой мимо штанины.
Оба только что вылезли из воды и теперь стучали зубами. Что уж тут притворяться: вода была очень так себе – конец апреля все-таки не лето. Да и Винуски течет с каких-никаких гор. На камнях возле воды еще попадались островки снега.
– До завтра как-нибудь обойдусь. Там посмотрим. А чем буду заниматься… Это, сэр, такое дело… Собственно говоря, я намерен поискать что-нибудь… чего-нибудь… Ну, только не смейся. Если коротко – приключений.
Повисла пауза.
– Ну, чтобы найти то, что мне нужно, – слишком быстро и слишком бодро продолжил Джейк, – надо же, чтоб что-то происходило!
Пауза затягивалась.
– Знаешь, как у мистера Жюля Верна, – с натужной беспечностью продолжал Джейк, – и Майн Рида, и…
– Стивенсон? – проявил осведомленность новый знакомый.
– И у него тоже. И у Фенимора Купера. И…
– Ну, Пратчетт, само собой.
– Филип Дик? Я про него сразу понял.
– Кто бы не понял! – согласился Федор. – И Пехов. И…
– …и Азимов!
– Ты читаешь Азимова?!
– Я его всего прочел. Уже давным-давно.
– …Или вот Конан Дойль.
– Ой, да! Конан Дойль – вещь! Только я его не читал, а смотрел.
– А я читал. И Эдгара По читал.
– И я читал.
– И Лавкрафта всего.
– И я всего. Только он слабоват.
– Да.
Лев долго молчал.
– Слушайте, Теодор. – Он сосредоточенно завязывал шнурок. – У вас такое сомнительное дело… Возьмите меня с собой?
Федор уперся взглядом в тот берег: Заячий остров с телебашней. Вздохнул и отвернулся. По Каменному мосту вдалеке медленно ползли машины и нудно дребезжал трамвай. Город, в котором никогда ничего не происходит.
– Ну возьмите, вам что, жалко? – Лев посмотрел новому знакомому прямо в глаза. – Я не знаю, чем хочу заниматься, ты не знаешь, чем хочешь заниматься, – почему бы нам и не знать этого вместе? Вдвоем веселее.
– Ты что, – Федор медленно обернулся, – ты это всерьез?
– А ты что, против?
– Против? Я? Да давай попробуем. Нормальное предложение, – пожал плечами Федор.
