Елена Семёнова.
Претерпевшие до конца. Том 1скачать книгу бесплатно Вскочив на ноги, Сергей оказался лицом к лицу с вошедшей Ларой. Это было уже не то загримированное лицо, что ночью. Помада и тушь смазались, некогда безупречный овал оплыл… Время не пощадило красоты этой несчастной женщины. Она выглядела много старше своих лет: дряблая шея, обвисшие щёки, глубокие морщины – всё это беспощадно обнажило утро. Помятая одежда и причёска и явный дух спиртного, смешанный с дешёвыми духами, дополняли печальный портрет. – Что ты здесь делаешь?! – грубо спросила Лара. – Я, кажется, просила оставить меня в покое! – Я ждал тебя… – тихо ответил Сергей. – Уходи сейчас же! Я не хочу тебя видеть! Я устала и хочу спать! Сергей шагнул к двери, но Лара остановила его: – Нет, подожди… Ты дрожишь весь, у тебя озноб… Сядь, я принесу сейчас чай. А пока, вот, – она вынула из тумбочки небольшую флягу. – Выпей. – Я не хочу… – А я не хочу, чтобы ты умер от воспаления лёгких по моей вине. Не хватало мне только этого… Господи! – она сплеснула руками. – Ну, зачем? Зачем ты пришёл?! Неужели ты не понимаешь, как мне невыносимо тебя видеть?! Невыносимо, чтобы ты меня видел? Пей же! – Лара всучила Сергею флягу, а сама вышла. Он заставил себя сделать ровно три глотка, и сразу почувствовал, как спиртное ударило в голову. Подумалось, что теперь точно не достанет сил, чтобы добраться до дома. Лара вернулась с обещанным чаем, к которому не притронулась сама. Она немного успокоилась и успела смыть с лица остатки грима. Сев спиной к окну, спросила: – Так зачем ты пришёл? Помучить меня? – Я пришёл, чтобы помочь… – Это после всего-то, что было? Неужто ты мои обиды тебе забыл? – Нет, не забыл… Потому что никто не причинил мне большей боли, чем ты. Но я лучше помню другое. Помню, что любил тебя. И что ты меня любила. – Какая… сентиментальная чушь… Тебе твой Стёпа сказал, где меня искать? – Так ты его узнала? – У меня пока ещё хорошая память, к несчастью. А не сказал он тебе, как друзья его чуть из-за меня драку не устроили? Сколько за ночь мне платят, не сказал? – Я не хочу этого знать, Лара. – А я хочу, чтобы ты знал! Я могла бы, конечно, сказать тебе, что не виновата в том, что по жёлтому билету пошла. Что не сама на улицу пошла, а жизнь меня вытолкнула. Мне легко было бы оправдаться… Ты знаешь, у меня ведь никого не осталось. Отца и мать расстреляли в Крыму ещё в восемнадцатом. Братьев тоже нет… Боря умер от тифа, а Ники пропал на юге… Всё, что осталось мне от покойника-мужа было экспроприировано, и я оказалась без средств к существованию. Печальная история, неправда ли? Только я не потому такой стала, Серёжа. Я уже тогда такой была… Потому и тебя так мучила. Любила и мучила… – Ты мучила себя. И продолжаешь мучить… То, как ты живёшь… – Я живу, как умею. В сущности, все эти салоны и кабаки отчасти даже напоминают мне мою прежнюю жизнь… Особенно, если вина выпито достаточно для забвения. – А что станет с тобой через несколько лет? – Сначала – Цветной бульвар или Домниковка30, затем, когда я окончательно превращусь в отвратительного вида жабу – богадельня или что-то там у них теперь… – Лара провела руками по лицу. – Ты доволен? Всё узнал, что хотел? Тогда уходи и забудь меня. И дай мне, наконец, отдохнуть!– Нет, не всё. – Это невыносимо! – вскрикнула Лара, встав. – Что ты изводишь меня? Я уже сполна получила за тогдашнее, можешь не усердствовать! Да, я ненавижу свою жизнь, если ты это желал услышать! И если бы я не была столь труслива, то давно бы покончила с нею, как это пристало порядочным женщинам в таком положении! Но я свыклась, убедила в себя, что и так тоже можно жить. И ничто не тревожило меня, не терзало… Но, вот, пришёл ты и напомнил мне о том, что есть иная жизнь, что у меня, даже у меня в моей загубленной жизни было что-то настоящее! Зачем? Неужели ты не понимаешь, как это больно? Вспоминать то, ослепительное, находясь в этом кромешном мраке? Ведь это хуже средневековой пытки! Что ты хочешь знать? – Я хочу знать, что происходило с тобой в эти годы. Хочу понять… Она неожиданно успокоилась, снова устало опустилась на стул, такая же безукоризненно прямая, как когда-то в мастерской Степана, махнула рукой: – Ладно. К священнику на исповедь я не пойду, потому что не верю… Так, может, хоть ты мне грехи отпустишь. Ты же для меня всегда живой совестью был. За это я тебя любила, за это же и ненавидела. Когда-то я мечтала увидеть весь мир, казавшийся мне необъятным… Мой муж частично постарался осуществить мою мечту. Мы объехали с ним всю Европу, Америку, даже Японию… Только мне почему-то везде было до безумия скучно. Я бежала из страны в страну, но нигде не могла найти искомого, потому что не знала, чего ищу. Не хочу, чтобы ты считал меня подлее, чем я есть. Моему старцу я была верна, как самая образцовая жена. Изменять мужу мне казалось нечестным, а я при всех своих пороках старалась никогда никого не обманывать. Больше всех я обманывала саму себя… Муж оставил мне солидное наследство, которым я не сумела и не успела хорошо распорядиться. Когда я узнала, что у нас произошла революция, я бросила всё и примчалась в Россию в надежде, что, наконец, окажусь в вихре некой совершенно новой жизни, которая развеет мою скуку. В каком-то смысле моя надежда оправдалась, скучать с той поры мне не приходилось… Разве возможно было скучать в Москве в восемнадцатом году? Или в девятнадцатом? Когда все мысли были направлены на одно – найти хоть какую-нибудь крошку, чтобы не умереть с голоду, хоть какую-нибудь доску, чтобы обогреться в стужу… – Почему ты не уехала обратно за границу? – Сначала мне, несмотря на страх и лишения, было интересно досмотреть эту трагедию, пройти этот путь до конца. Потом я не могла покинуть жену Бори после его смерти. Она болела, и ей нужен был уход. Мы столько пережили вместе, что я не могла бежать, бросив её умирать. А потом… Знаешь, какой самый подлый поступок я совершила в ту пору? Был двадцатый год, зима. У нас не осталось ни дров, ни еды. Я не ела три дня… А на кухне матрос, живший в соседней с нами комнате, жарил яичницу с салом… Серёжа! Я думала, что сойду с ума от этого запаха. И от того, как тепло было в его комнате… Потому что у него всегда были дрова. Этот матрос не раз предлагал мне кусочек своей трапезы. Не даром, конечно. Но ты ошибёшься, если решишь, что в этом и есть моя подлость. Нет… Я никогда не переступила порога его комнаты. Я решила, что скорее умру от голода, чем дойду до такого. Но я поступила хуже, Серёжа. Я пошла к тебе… – Ко мне? – Да. Я подумала: «Ведь он же такой хороший, почти святой, и так любил меня… Он не позволит, чтобы я умерла с голоду». И я пошла к тебе. На Маросейку… Но тебя там уже не было. Когда я возвращалась, меня сбил извозчик, и я оказалась в больнице. За то время, что я находилась там, бедная Зизи умерла, а в нашу комнату заселили рабочего с семьёй. Тогда мне встретился один человек… Сейчас он, наверное, был бы нэпманом, а в ту пору таких называли спекулянтами. Он весёлый был, щедрый. Впервые за долгое время я была сыта, прилично одета и… любима. Вот, только это недолго продолжалось. Арестовали моего соколика, под белые ручки из дому увели. А следом и меня, как подельницу. Что стало с ним, я не знаю. А меня отправили в ссылку, откуда я, едва истёк срок, вернулась в Москву, потому что больше податься было некуда. Да и здесь куда идти? Ни денег, ни друзей, ни крыши над головой. Так я стала «Лоренцей». Вот, и вся история. Надеюсь, твоё любопытство удовлетворено? – Если бы ты тогда меня нашла!.. – сокрушённо воскликнул Сергей. – Слава Богу, что не нашла. Я простить себе не могла, что после всего ещё к тебе же за помощью посмела идти. На Цветной – честнее… – Замолчи! – Сергей поднялся. – Ты не окажешься на Цветном. И больше не будешь жить в этом аду. Я выхлопочу тебе разрешение на выезд, а до той поры буду о тебе заботиться. – Не надо, – голос Лары дрогнул. – Я за свои долги в этой позорной яме оказалась, но не тебе по моим векселям расплачиваться. Это уж слишком… Уйди, Серёжа. И не приходи больше! Сергей покачал головой: – Нет, Лара. Сейчас я, действительно, уйду. Но я вернусь. И сделаю так, как сказал. И не пытайся исчезнуть, пожалуйста. Потому что я тебя стану искать и найду. Ты уже однажды поступила по-своему, сделай же хоть теперь то, о чём я тебя прошу. – Да неужели ты всё ещё любишь меня? – Это не имеет значения… – тихо отозвался Сергей. – Дождись меня, пожалуйста. Я скоро приду… Когда он покидал комнату Лары, им владела редкая решимость, придававшая сил, но чем ближе приближался он к своему дому, тем решимость эта слабела, подтачиваемая робостью перед предстоящим объяснением с женой. Сергей мучительно сочинял речь, которую скажет ей, но слова разбегались в разные стороны даже от воображаемого лица Лидии… По счастью, к моменту его возвращения дома не было никого, кроме Таи, выбежавшей в прихожую, едва он переступил порог. Она, разумеется, ждала. И беспокоилась о нём. И теперь смотрела своими преданными блюдцами-глазами с тревогой, словно вопрошая, не случилось ли чего. И через мгновение кинулась снимать с него плащ: – Да вы продрогли совсем, Сергей Игнатьич! Вы простудиться можете! Да, что-что, а это после такой ночки вполне вероятно. Как будто даже уже… – Идите в комнату скорее! Я сейчас горячей воды… Ноги согреть… И грелку, грелку! – Не беспокойся так, Тая! Пустяки какие, мне бы чаю только… Но она не слушала, с проворством маленького лесного зверька готовя всё необходимое для опережения надвигающейся простуды. – Настойки вам надо лечебной, что Марья Евграфовна привозила… И пледом, пледом укройтесь! Не успел и оглянуться Сергей, как уже сидел в кресле с погружёнными в горячую воду ногами, заботливо укутанный пледом, и пил поданный вслед за настойкой крепкий, сладкий чай с травами. Тая же устроилась рядом на ковре, подобрав под себя ноги, и смотрела неотрывно, словно ожидая каких-либо ещё пожеланий. И неловко было от чрезмерной заботы её, и приятно одновременно. Тепло оказало живительное влияние, и Сергей почувствовал себя лучше. Когда бы теперь соснуть ещё часок-другой… Но нельзя. Нужно дождаться Лиду и переговорить, пока других домочадцев нет. Она, как Тая сказала, ушла ненадолго купить что-то к обеду. – А что, Тая, в каком расположении духа сегодня Лида? Девочка пожала плечами: – В обычном… Только беспокоилась, что вас нет. – А как Женя с Икой? Тая охотно принялась рассказывать, что они ушли вместе с дедом «смотреть уходящую Москву», как выражался Аристарх Платонович, время от времени устраивавший для внуков такие экскурсии. Иногда и Тая ходила с ними, если не нужны были её бойкие руки в хозяйстве. Могла бы и нынче пойти, но ждала Сергея Игнатьевича. Ни разу не пожалел Сергей, что взял в дом эту милую девочку. И даже Лидия, кажется, не жалела об этом. Умелые Таины руки и лёгкий характер делали её незаменимой частью их дома, их семьи. И уже не приживалкой была она, а родным человеком. Дети полюбили её, как старшую сестру, и даже тесть благоволил к ней, удостаивая своих бесед. Ей уже шестнадцать было, а она всё ещё казалась совсем ребёнком из-за сильной худобы. Пережитый голод, по заключению докторов, что-то нарушил в её организме, и она физически не могла более поправиться. Это, впрочем, не мешало ей быть необычайно живой и подвижной. Сергей слушал щебет Таи и радовался, что не сразу столкнулся с женой. Забота и ласковость Таи всегда успокаивали его, умиротворяли. И теперь помогли они привести в порядок чувства и мысли. Наконец, возвратилась Лида и, отдав Тае кошёлку с продуктами, отправила её на кухню. Собравшись с духом, Сергей решил сразу перейти к делу: – Лида, я должен тебе кое-что сказать… Жена в этот момент пыталась растереть ноющую спину. Постоянные нагрузки всё-таки привели к возникновению грыжи, и бедная Лидия очень страдала от болей, которые ничем не удавалось смягчить. – Судя по всему, что-то очень неприятное? – осведомилась она. – Я сегодня видел Лару… – Вот как? – жена чуть заметно поджала тонкие губы. – Поздравляю. Теперь я понимаю, почему в прихожей стоят мокрые ботинки, а ты выглядишь совершенно больным, несмотря на старания Таи. – Я не заметил, что они мокрые… – Ты, мой дорогой, много чего не замечаешь. Например, того, что с твоей руки исчезли часы… – Часы… У меня их… Я их потерял, случайно. – Слава Богу, что ты хотя бы не потерял плащ… – Послушай! – Сергей поморщился, чувствуя, как начинает разбаливаться голова. – Это всё не то… Не про то! Я видел Лару! Она в ужасном, в страшном положении! Ты себе не можешь представить! – Неужели? – голос Лиды звучал жёстко. – Ты знаешь, сейчас очень много людей живёт в страшном положении! Не думаю, что положение Ларисы Евгеньевны ужаснее их! – Оно, действительно, ужасно! – Она лежит в постели и не может передвигаться? – Типун тебе на язык… – Она воспитывает одна троих детей, которые умирают от голода? – Лида! – Что? – Она потеряла всех родных! Была в тюрьме, в ссылке… А теперь, теперь… Ей пришлось ступить на дурной путь, чтобы не умереть с голоду… – Прости, но она ступила на этот путь давно, когда голод ей угрожал менее всего! – Не смей так говорить! – воскликнул Сергей. – Что с тобой происходит, Лида? Ты же никогда не была жестокой! Я не узнаю тебя! Я говорю тебе о человеческой трагедии, а ты, кажется, готова ещё и ударить эту несчастную, вместо того, чтобы пожалеть её! – Пожалеть? – Лида закусила губу. – А меня хоть кто-нибудь пожалеет, наконец, в этом доме? Посмотри на меня хоть раз! Я скоро не смогу поднять не то, что сумки, но саму себя! Мне больно ходить, сидеть, лежать, я не нахожу себе места! Но тебе же нет дела до этого! Ты уходишь на целую ночь из дому встречаться с… с… девкой, а утром являешься и требуешь у меня сочувствия её судьбе! Нет у меня сочувствия к ней! Точно так же, как у тебя нет его ко мне! – на глазах её блеснули слёзы, и она быстро вышла. Сергей потрясённо замер, не находя слов, не зная, что теперь предпринять. Он и подумать не мог, что жене кажется, будто он не сочувствует ей. Как мог он не сочувствовать женщине, бывшей единственным по-настоящему близким ему человеком в течение стольких лет, матери своих детей? Просто не умел выразить… А она, оказывается, страдала от этого. И, вот, прорвалось. Что же за несчастье такое… И как теперь говорить дальше? Ведь надо же что-то решить. Он обещал Ларе вернуться… А тут ещё голова разболелась так, что того гляди искры из глаз посыплются… И Степан, как на грех, в Посаде, не посоветоваться и с ним. В комнату, по-кошачьи крадучась, вернулась Тая, снова присела на ковёр, положила ладонь на руку Сергея, спросила осторожно: – Что-то случилось, да? Лидия Аристарховна плачет… – Случилось то, милая Тая, что я, кажется, непроходимый дурак. Всем всегда хочу добра, а доставляю лишь неприятности… – Неправда! – горячо возразил Тая. – Если бы не вы, я бы умерла. Сергей тепло погладил её маленькую руку: – Кажется, это единственное доброе дело, которое мне удалось сделать… Ах, Тая, если бы ты знала, в каком трудном положении я оказался. Сейчас меня ждёт женщина, которой я пообещал помощь, пообещал, не подумав, как отнесётся к этому Лида. Я был уверен, что она поймёт… Когда-то она всегда меня понимала. Я не подумал, что она может понять именно… как женщина… Видимо, она подумала, что я всё ещё люблю Лару… Но это не так. Я просто помню то прекрасное, что у нас было, и во имя этого не могу покинуть её в беде. Это было бы… низко! Бесчеловечно! Но я всё же должен был больше побеспокоиться о чувствах Лиды, подойти к делу как-то иначе… А в итоге вышел какой-то кошмар! И что теперь делать? Тая молчала. Да и что могла она сказать? Что могла понять из его внутреннего монолога, в сущности, и не к ней вовсе обращённого? Она лишь смотрела своим всегдашним полным сочувствия и участия взглядом и не отнимала руки. – Надо, наверное, пойти к Лиде, повиниться перед ней… Господи, как голова болит, двух слов внятно не свяжешь с такой болью… А надо же торопиться. Надо же к Ларе идти, я обещал ей… Вдруг она не станет ждать? Вдруг сбежит? Ведь она же не в себе! Фантастическая женщина… Вдруг взбредёт в голову что-то страшное сделать? Из гордости? Чтобы помощи моей не принять? Я себе никогда не прощу этого! – он уже поднялся, подавив стон от боли, когда на пороге возникла одетая для прогулки Лидия, уже успокоившаяся и, как всегда, решительная. – Где она живёт? – коротко спросила жена. Сергей растерянно назвал адрес. – Я поняла, – кивок в ответ. – Что ты стоишь? Ступай ляг. А я съезжу за ней… Тая, приготовь, пожалуйста, обед и приготовь гостевое место в столовой. – За ней? Гостевое место? – Сергей не верил своим ушам. – Разве ты не этого хотел? Не привести сюда эту особу? Да, разумеется, именно с этим решением и возвращался он от Лары. Но после эмоциональной вспышки жены оно выглядело совершенно невозможным. И невероятным было, что Лида сама решила пойти на такую жертву. Не находился вновь Сергей, что и сказать, как выразить благодарность, словно дар речи потерял. А Тая нашлась – подбежала к Лидии и порывисто поцеловала её руку, прошептала благоговейно: – Лидия Аристарховна, вы самая благородная, самая милосердная душа! Мне никогда такой, как вы не стать! Жена печально поглядела на воспитанницу, потрепала её по щеке: – Ничего ты не знаешь, дитя… Не забудь про обед. И не говори ничего Аристарху Платоновичу. Я сама ему всё объясню, когда вернусь… Глава 5. СоперницаЕщё никогда так не душила Лидию обида, как в этот день. Нет, она не обольщалась, конечно, что муж позабыл ту. Знала, что не позабудет, не та душа. Но, вот, так тайком встречаться с нею, а затем просто объявить… И требовать жалости к ней… Затмился обычно холодный рассудок от такой обиды. Разом вспомнились все собственные мытарства: экспедиции в отдалённые деревни за хлебом и картошкой, непосильные работы, потеря ребёнка… И ни разу не пожаловалась она, заботясь лишь о благополучии мужа и детей, наваливая и наваливая новые бремена на свои казавшиеся некогда столь крепкими плечи, чтобы уберечь его и их. И ни разу не оценил он этого, принимая как должное, оставаясь в тепле, когда она уходила в стужу добывать пропитание семье. И не заметил, что после таких трудов ей, ещё молодой, некогда пышущей здоровьем женщине, уже трудно подниматься по лестнице на четвёртый этаж, что она стала задыхаться от быстрой ходьбы и не может спокойно согнуть и разогнуть спины… Всё это проходило мимо его столь сочувственного чужим бедам взгляда. Кого только ни жалел Серёжа! Кому только ни старался помочь! Вот, и девчонку-сиротку привёз из экспедиции – не мог оставить её. Слава Богу, что оказалась она крепкого здоровья и ангельского характера, а не то намаялись бы. И маяться пришлось бы не сердобольному Серёже, а ей, жестокой и чёрствой… А теперь ещё и это! В первый момент много горьких упрёков хотелось Лидии бросить мужу. Но удержалась. К чему? Упрёками дела не поправишь, а, вот, хуже растравить семейный мир – легче лёгкого. Попробуй заживи потом. Верная себе, Лидия и здесь, поплакав немного, обратилась к рассудку. В любом положении необходимо сперва выделить главное, затем отбросить неглавное и тогда определить дальнейшие шаги. Что всего главнее для неё? Мир в семье. Здоровье мужа и детей. Собственные чувства попадают в категорию неглавного. Таким образом, цель ясна. А цель определяет действия. Что будет, если проявить принципиальность и уважить собственную гордость? Серёжа будет страдать и метаться. Он уже пообещал что-то той, а, значит, обратного пути ему нет. Эти страдания и метания будут иметь два следствия: его болезнь, что неизбежно при таком напряжении, и полностью нарушенный мир в доме. Кому же станет лучше от этого? Да никому. И прежде всего, самой Лидии. Стало быть, остаётся одно: забыть о собственной гордости и взять дело спасения заблудшей души в свои твёрдые руки из нетвёрдых Серёжиных. А взяв, постараться разрешить его с наименьшими потерями для всех сторон и наиболее короткие сроки. Принятое решение никогда не расходилось у Лидии с делом, а потому через час с небольшим она уже стучала в дверь комнаты Лары. Та, что открыла дверь, лишь смутно напоминала тень женщины, мысль о которой все эти годы ранила сердце Лидии. Полуодетая, едва пробудившаяся от тяжёлого, нетрезвого сна, она, действительно, выглядела жалко. Лара болезненно сощурила покрасневшие глаза, отступила на шаг, спросила медленно хрипловатым голосом: – Вы его жена, не так ли? – Меня зовут Лидия. Да, я жена Сергея. Удивлена, что вы меня узнали. – Я видела вас несколько раз мельком, но у меня, к сожалению, хорошая память. К тому же природа несравненно милосерднее к вам, чем ко мне. Вы почти не изменились. – Так уж и природа? – не удержалась Лидия от колкости. – Вы правы… – спокойно отозвалась Лара. – Зачем вы пришли? Я просила вашего мужа не приходить более. И уж, во всяком случае, не ожидала вас. – Вы, быть может, и просили, но он вовсе не собирался исполнить вашу просьбу. – Я знаю. Он говорил, что придёт. – Что ещё он говорил? – Вам, наверное, это известно, если вы здесь… – Мне известно, что он обещал вам помощь. Мой муж, как вы знаете, человек непрактичный. К тому же после приключений этой ночи он слёг с сильным жаром. Поэтому я сочла, что не будет вреда, если я приму участие в вашей судьбе. – И вы полагаете, Лидия Аристарховна, что я допущу такое участие? – усмехнулась Лара. скачать книгу бесплатно страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 |