Развод. Да иди ты!

Лила Каттен, Елена Русанова

Развод. Да иди ты!

Глава 1

«Вызываемый вами абонент…» – продолжает вещать в трубке ни в чем не повинный голос робота, а я её проклинаю на чём свет стоит.

Снова не могу дозвониться до мужа.

Мне кажется, ни с кем и никогда не случалось такого, чтобы в аэропорту не было такси. И это почти в предновогоднюю ночь, когда у них тариф увеличивается вдвое.

Как такое возможно? – хочу спросить Вселенную. Но чертовка никогда мне не отвечает.

– Попытка не пытка, – ворчу под нос и пытаюсь опять. А абонент опять не абонент.

Вежливо отказавшись в очередной раз от попутки и обещаний «довезём в целости и сохранности куда захотите», я возвращаюсь в здание аэропорта и таки вызываю такси.

Почти час ожидания обещает мне приложение, потому что снега выпало внезапно много за последние два часа, а уборщики расчищают центр, что разумно. Я выжидаю почти смиренно.

Аккуратно прислоняю пакет с подарками для Женьки – мужа, для сестры. От мамы гостинцев много брать тоже не стала – куда бы я с ними? Нет уж. Итак, завалена чемоданом и двумя пакетами. Она, конечно, обиделась, но что поделать. Тем более после того, как меня «встретил» благоверный, я рада, что отказалась.

К счастью, такси приехало быстрее, чем ожидалось. Грузный дядечка, имя которого я бы не запомнила и с десятого раза, был в меру разговорчив и малопонятен, как ни старался. Поэтому я молча улыбалась, иногда поддакивая.

Высотка с моей квартиркой была уже перед носом, когда я увидела свою же машину на парковке.

– Дома, значит? – яростно пробормотала.

Быстро взглянула на часы. Восемь вечера. Уснул, что ли?

Забрав вещи из машины и поздравив с наступающим таксиста, отправилась в подъезд.

По дороге встретила нескольких соседей, которых знала всю жизнь – ещё когда была ребёнком и жила тут с родителями. Теперь живу с мужем, а мама с папой переехали к морю по состоянию здоровья отца и настоянию врачей. Но надо признать: счастливы они сейчас больше, чем когда-либо, а это всё, что мне хотелось для них. Потому и видимся редко.

Баба Надя выходит на седьмом, а я с чемоданами – на следующем.

У двери в груди странно жмёт, что приходится пуховик расстегнуть и глотнуть немного воздуха.

– Чего это я?

Поворот ключа, а на пороге – туфли. Мужские, знакомые мне (так как покупали с Женей вместе), и женские – не мои, однозначно, но красивые и явно незнакомые.

«Очень интересно».

Тело автоматически стало перемещаться тише. Все движения внезапно плавнее и слаженнее.

Шёпот доносился из дальней комнаты. Нашей с мужем.

А по сути, что я там надеюсь увидеть?

Разве не классика?

Всё как в анекдоте. Только приехала жена, а не муж. Приехала от родителей, а не из командировки. И не раньше, а в срок. Но кому какая разница, не так ли? Понятно, почему не встретил – был занят.

Красноречивые стоны становились всё громче, пока я проходила через гостиную. Там на журнальном столике стояли бокалы для вина, конфеты и нарезки разные.

«Надо же, не поскупился», – остановилась и смотрю на этот вечерний романтик. «Козлина».

В груди ноет. Слёз нет, но чувствую, как накатывает. Однако свидетелями моих слёз были разве что мама с папой. Больше никто. Не такая я. Не могу слабости показывать, которые потом меня же и сожрут.

И что делать?

Увижу своими глазами – и?

Надо ведь и сказать что-то остроумное, а что?

«Гугл тебе в помощь», – прямо донеслись слова партнёра по нашему небольшому бизнесу – Ромы Чернова. Тот ещё шутник. Но сейчас он в голове всплыл как раз кстати. Да простит меня друг.

Решив всё с основной версией, я выпрямила спину, расправила плечи. Сделала (что обязательно) безразличное выражение лица и пошла вперёд уже уверенней.

Открыв дверь, уставилась на не самую приятную картину.

Всё же с мужем мы были вместе восемь лет. И, может быть, сейчас всё стало слегка привычным и рутинным, но из-за этого люди не изменяют, ведь? Или изменяют?

Но не суть, сейчас не об этом. Не я пошла искать фейерверк на стороне вместо того, чтобы зажечь наш общий фитиль.

– Слушай, ну ты прям груз с плеч снял, – говорю, громко хлопнув в ладоши.

Эти двое, точно два пугливых зайца, замерли. Стали дёргаться. Кто из кого пытался выйти, а кто отползти – вообще непонятно. Казалось, что там у них всё заклинило, что им понадобилось время даже просто сесть.

– А… слушай… Ты уже…

– Да ладно тебе, не нервничай.

Прохожу по спальне, раздражаясь бардаком, и поднимаю вещи барышни.

– Прикройся, милая, – кидаю ей всё. До белья прикасаться желания нет, поэтому указываю на него пальцем. – Трусишки не забудь, на улице зима.

Она, краснея, прикрывается и хватает стринги. Даже глазки вниз опускает – скромняшка.

– Слушай, давай мы это… – блеет муж.

– Да не надо, не стоит. Я тебя поблагодарить хочу, – не знаю, как мне удаётся говорить ровным тоном и не показывать, как на самом деле кровоточит сердце.

– За что? – такой удивлённый, трусы натягивает.

– Всё ждала, когда уже спалишься, чтобы не выкрутился наверняка. А тут такая удача – к маме полетела, у тебя вдруг дела сплошные… А ты вон какой молодец, с подарочком под Новый год. Заботушка.

– Лер, ну ты чего? – не въезжает он в суть сказанных мной слов.

– Мне просто уже и перед Черновым неудобно было, и перед самой собой за этот квартет.

– А Чернов тут при чём? – хмурится.

– Так при том, что мы с ним уже давно вместе, а тебя бросать жалко так было – аж до слёз, – кривлюсь. – Ты ж хиленький такой, мягенький. Чуть обидь – и ты в слёзы. Не… я ж не тварь какая-то бездушная. Вот и решили подождать с Ромкой, обсудили мирно, а ты ускорил процесс в итоге.

Муж замирает, наконец поняв, о чём я тут толкую.

Бог мой, думала, как буду говорить это и не расплакаться, а тут теперь надо смех сдерживать, глядя на него.

– Ты… ты че несёшь? Лера, мать твою… Ты че… Ты че изменяешь мне?

Снова строю из себя невинность, хотя хочется смеяться от обвинений в измене от изменщика, которого поймали на горячем – вон даже трусы еле напялил.

– Ну ты так громко-то не обвиняй. Перед гостьей неудобно, Жень. Мы так скажем – все вчетвером в одной лодке, – подмигиваю девке.

– Какой нахрен лодке? Ты с другим таскаешься, а я…

– А ты с другой. Всё, вроде как, верно и честно, разве нет?

– Это вообще другое, – переходит на ультразвук.

– Блин, правда? Это я что же, несправедливо с тобой обошлась? Господи, стыдно-то как, – прикрываю театрально рот рукой.

Любовница в это время пунцовая вся – с головы до пят. Встаёт уже одетая и поворачивается, надеясь уйти.

– А вы куда? – замирает, будто перепуганный на свету заяц. – Погодите немного. Сейчас вас Женя проведёт до самого дома. С вещами.

– Не буду я… Какими вещами?

– О, поверь, ещё как будешь, – улыбаюсь зло. Надоело. – Поэтому вставай и собирай своё шмотьё, да поскорей. И вали из моей квартиры нахрен, мудак, – рявкаю на него так резко, что он отшатывается, на чём-то там спотыкается и падает на задницу.

Глава 2

События дальше развивались складно и смешно.

Сначала Женя орал:

– Так ты, сука, строишь из себя невинность, а сама мне изменяла с этим уродом. А все врала, что вы друзья.

– Чтобы твою несформировавшуюся психику пожалеть. Теперь понимаю, что зря, она у тебя не скоро созреет, эта психика.

– Дура, я же один раз, а ты…

– Иди-ка ты со своим одним разом, первопроходец. Тоже мне.

Потом просил прощения:

– Лер, – выдохнул и посмотрел тем самым «щенячьим» взглядом.

– Не-а, не в этот раз. Глаза можешь воткнуть обратно в свои глазницы и не выкатывать тут. Шагай дальше, и мне дай пространство. Я уже все сказала.

– Да я ж тебя люблю, дура.

– Дура – согласна. А с любовью иди за дверь. Ее вещи тоже собрать не забудь.

Затем, не получив моего прощения, орал снова. Было много матов и нелицеприятных слов. В принципе, поговорка о том, что если хочешь узнать мужа лучше – разведись с ним, оказалась правдивой до ужаса.

Ну вот, как потом отвечать на вопрос даже самой себе о том, что ты ни черта не замечала, находясь с ним рядом?

Я ведь и правда не замечала.

Хотя, если все идут изменять из-за мелких ссор и секса два-три раза в неделю, тогда я, выходит, не понимаю в этой жизни ничего.

Утомительное зрелище с его криками надо было прекращать. Тем более когда он пошел к своей мадам что-то там объяснять.

Не выдержав, я ринулась в спальню и вытащила чемодан из шкафа, так как он оттягивал время, непонятно на что надеясь, и стала бросать туда его вещи.

На любовницу этого идиота смотреть было даже жалко. Не в том смысле. Она – сучка, и всё такое. Ведь прекрасно знала, что он женат, так как кольцо муж даже не снимал, видимо. Судя по тому, что оно на нем было, когда я вошла и застала их в постели. Но то, как она схватилась за голову и сидела в гостиной, было зрелищем щемяще странным.

Неужели так любит, что осталась после моих слов? Все ждала, пока место будет официально вакантным? Ну что ж, дождалась.

Чемодан вскоре оказался забит шмотками. Поэтому я взяла огромный пакет, который мне притащила сестра (уже не помню зачем), и свалила туда оставшееся из ванной, именную чашку, какие-то мелочи и прочее, что попадалось на глаза.

– Ты че творишь, Лера? – заорал муж, увидев это, и тут же подбежал, начав выдергивать пакет.

– То, что ты никак не сделаешь. Думаешь, я пошутила?

– Пофиг мне…

– Вот и хорошо, потому что мне тоже пофиг. А теперь вон.

Киваю в сторону двери. И, прожигая во мне дыру размером с ту, что нанесла его измена мне в сердце, он уходит. Не забыв взять за руку девицу, разумеется.

– Боже, – выдыхаю, чувствуя, как трясутся руки после того, как дверь закрывается. – Господи, – стучу себя по груди, не имея возможности протолкнуть новую порцию воздуха.

На голову словно лавина обрушивается вся правда произошедшего. Я оглядываю квартиру, и в ней будто все кричит о том, что здесь творилось, пока меня не было. Как часто это происходило? Как долго я была дурой в глазах этого человека?

– Ублюдок, – проглатываю ненависть и боль, убирая постельное в мусорный пакет.

Я не стану стирать его. Даже матрас… даже кровать выкину… потом.

Остервенело бегаю по спальне, гостиной, кухне, выискивая следы предателя, но не нахожу почти ничего, хотя думала, что многое упустила в порыве гнева.

Добираюсь до мусоропровода и вываливаю туда все, что мне больше не нужно. Ему теперь тоже это не пригодится.

Голова начинает разрываться от невыносимой боли, когда я сажусь за стол на кухне.

На телефон приходит смс от сестры с просьбой позвонить, если еще не сплю. Что я и делаю, чтобы отвлечься, да и мало ли что она хочет – может, случилось чего.

– Да, Марин, – говорю в трубку, когда она отвечает.

– Ты дома?

– Ага.

– Как добралась? Мама там на взводе, переживает. Я говорю: «Позвонила бы сама». А она такая: «Ага, а если она в самолете? Что если пойдут волны из-за звонка и самолет рухнет?». Короче, посмеялись с Ванькой.

– М, – улыбаюсь.

Мама у нас такая – за своих девочек переживает с папой на пару.

– Ты че? Случилось что-то? – настороженно спрашивает, чувствуя мое настроение как никто другой. Да и эмоции мои поутихли внезапно.

– Да… – запинаюсь все же. – Выгнала Женьку из дома.

– Выгнала? Почему?

«Че такое?» – слышу шепот от ее мужа.

«Погоди, сама не знаю. Сейчас вернусь», – отвечает она ему.

Слышу, как встает и куда-то выходит из комнаты, где шумит телевизор и играет их пятилетний сын.

Я всегда знала, что у Марины будет полноценная, хорошая семья. Она была тихой, примерной и знающей свои цели старшей сестрой. Мужа она встретила еще в институте на первом курсе. Я уже и сама не помню времени, когда она была без него.

Она даже оставила мне родительскую квартиру, так как у Ваньки есть своя. Та ему тоже осталась от его отца и матери. Такое ощущение, что ее слова, сказанные тогда, были с намеком и предостережением: «Пусть у тебя будет своя квартира. Это даже лучше, мало ли чего». То есть если что не так с браком – вернешься сюда, и все будет хорошо. При этом она не думала так о себе, ведь она жила в собственности ее мужа.