Успеть спрыгнуть

скачать книгу бесплатно


– Еще раз проговорю сценарий для всех присутствующих, – деловито обратился к ребятам Фрол. – Наша квартира на третьем этаже. Все соседи на работе, за исключением молодой мамаши на втором, но не думаю, что она высунется, ей есть кем заняться! Жора идет один, чтоб не привлекать внимания. Через пятнадцать минут поднимаемся мы, у меня сумка с баулами. На все про все у нас, ребятки, десять минут. Берем бытовую технику, верхнюю одежду, деньги, ценности, в общем, все, что можно сбыть. Для прохожих – мы просто переезжаем. Жора, пошел!

Жора вышел из машины и быстрым шагом направился к подъезду. Фрол засек время.

– Мой Жорик – молодец. Домушник он профессиональный. Залетел только по глупости: его же баба его ментам сдала. Пришлось сесть на три года. Там мы с ним и познакомились. Откинулись вместе. Сам он из Кургана, но туда не поехал, решил здесь новую жизнь начать, только для новой жизни стартовый капитал нужен. Как ни вертись, а все равно по кругу ходишь, – протянул Фрол с каким-то оттенком грусти. Потом взглянул на часы:

– Пора! Сега, ждешь нас в машине. И багажник приоткрой. Да не суетись ты так – все по плану!

Фрол с ребятами быстро поднялись на третий этаж. Жора уже заканчивал операцию с замком. Через минуту он поддался натиску, и вход стал свободен. В прихожей Фрол быстро сунул ребятам сумки, окинул взглядом квартиру и, указывая направление руками, четко отдал команды:

– Макс, ты – в спальню, проверь шкафы! Гузан, на тебе телик, комп, музыкальный центр и все, что еще найдешь! Быстро!

Макс открыл шкаф и без разбора стал скидывать в сумку вещи. Огляделся. На комоде, среди баночек и тюбиков с косметикой и прочими, явно женскими штучками стояла большая фарфоровая шкатулка, расписанная золотыми узорами и украшенная крупным белым жемчугом. Макс заглянул туда. В ней были бусы, кольца, браслеты и прочие украшения. Быстро определить ценность этих вещиц подросток затруднялся, поэтому, особо не раздумывая, сунул шкатулку в сумку. Также его внимание привлекло большое покрывало с меховыми вставками, которым была застелена двуспальная кровать и белый коврик из овчины в форме медвежьей шкуры на полу. «Справившись» со спальней, Макс направился в гостиную, чтобы помочь товарищам. Гузан в это время пытался запихать в сумку принтер, который никак не хотел в нее влезать, так как в сумке уже лежал системный блок и четырнадцатидюймовый монитор. В прихожей стояли три набитые вещами клетчатые сумки, в четвертую Фрол скидывал шубу, куртки и другую верхнюю одежду, которая попадалась под руку.

– Ну, вроде все, – констатировал Фрол, оглядывая вещи и натягивая кепку на лоб. – Собрали все, что можно было. В машину!

Каждый нес по две сумки. Во дворе им встретился пожилой мужчина, выгуливающий маленького пуделя. Он очень недоверчиво посмотрел на выходящую из подъезда троицу с огромными торгашескими баулами. Но Фрола этот момент, казалось, нисколько не смутил. По-хозяйски поставив баулы на более сухое и чистое место, он осмотрел двор и нарочито громко произнес:

– А где же наша «газель»? Неужели с другой стороны заехал?! – и, обращаясь к Максу и Гузану, добавил. – Ребят, придется немного прогуляться!

А затем, еле слышно прошипел:

– Заметаем следы, чтобы эта сука нас не сдала.

Дойдя до конца двора, Фрол с ребятами свернули в арку и остановились. Через пару минут с другой стороны дома подъехал Сега.

– Пацаны, грузите сумки в салон, в багажник все не войдет. Встречаемся в гаражах на Грибоедова через полчаса. Адъес, амигос!

К нужному времени Макс с Гузаном добрались до гаражного кооператива. Увидев свою машину возле одного из гаражей, они направились туда. В «девятке» никого не было. Дверь гаража была заперта изнутри. Макс постучал, дверь открыл мужчина кавказской наружности. Подростки зашли внутрь. Все пространство гаража было завалено какими-то вещами, мебелью, посудой, бытовой техникой, сумками, пакетами, чемоданами. В сторонке стояли Фрол, Сега и еще один кавказец. Они осматривали содержимое только что привезенных сумок и что-то бурно обсуждали. После оживленных переговоров кавказцы отошли в сторону и еще некоторое время переговаривались на своем языке, затем подошли к Фролу:

– Завтра в Чечню уходит контейнер. Берем все. Вот лавэ, – кавказец протянул Фролу купюры.

Фрол оценивающе посмотрел на пачку пятисоток, плюнув на пальцы, быстрыми движениями пересчитал, кивнул и быстро засунул деньги во внутренний карман куртки.

Из гаража все поехали к Фролу, чтобы раскумариться и отметить успешное дело. По дороге Фрол выдал ребятам по тысяче рублей каждому:

– Держите свою долю, парняги! И язык за зубами!

На что потратить полученные воровским путем деньги у Макса сомнений не было. Он потратит их на кайф и счастье: купит на них несколько доз героина.

Героин – Господин, героин – Хозяин, героин знает, как расположить и завоевать. Героин – хороший, веселый, умный, смелый. Героин тебя не предаст никогда, если у тебя будет лавэ, чтобы он был с тобой вечно.

Спрос на наркотики очень высок. Торговля наркотиками на черном рынке и на улицах дает оборот в миллионы долларов. Такие деньги дают власть. Человеческая жизнь в цепочке купли-продажи не стоит ничего. На всех уровнях этой цепочки от наркобаронов до уличных распространителей, от продавцов до постепенно умирающих покупателей действует один закон – закон жажды наживы и нужды.

Основными международными поставщиками опия-сырца являются опийные плантации в двух крупных регионах земного шара: Золотом полумесяце и Золотом треугольнике. Хотя в странах, находящихся в этих регионах, существование опийных плантаций официально запрещено и преследуется законом, обездоленные люди, находящиеся за чертой бедности на протяжении нескольких столетий, выращивая мак, не боятся никакого наказания, ибо это их единственный способ выживания.

Золотой полумесяц – это страны ближнего и среднего Востока: Иран, Афганистан и Пакистан. Золотой треугольник – это страны Южной Азии: Лаос, Бирма и Таиланд. В связи с почти непрерывными войнами, в которых участвуют эти страны, местная полиция больше занята поставками оружия, чем отслеживанием путей перевозки наркотиков. Из бывших республик СССР главным производителем и поставщиком героина в конце прошлого столетия стал Таджикистан, где климатические условия идеально соответствуют требованиям опийного мака, а население так же бедно, как в странах Золотого треугольника.

Первые попытки взять под контроль распространение наркотиков датируются началом XVIII века, когда китайский император, обеспокоенный масштабами курения опиума, ввел первые ограничения и запреты. В начале XIX века употребление наркотика в Китае было полностью запрещено, но уже в 1860 году вместо этого торговлю опиумом просто обложили высоким налогом. Полный запрет на продажу и употребление любых наркотических веществ действовал и в США в 1920–1933 годах. Но это только привело к росту прибыли наркомафии и увеличению черного рынка наркотиков. Сегодня каждая страна сама решает для себя, где поставить запятую в предложении «Запретить нельзя разрешить».

Ночью в квартире Тихоновых раздался телефонный звонок. Тамара Николаевна подняла трубку, мужской голос очень кратко и равнодушно передал информацию и отключился. Руки женщины затряслись, она с большим усилием положила трубку на телефонный аппарат и тяжело опустилась в кресло.

– Кто звонил? Что случилось? – спросил муж.

– Звонили из второго ГОМа. Максима задержали. За… за… наркотики, – больше женщина говорить не могла, она не могла сдерживать рыдания.

Муж сел рядом с ней. Он молчал. Обхватив голову обеими руками, Виктор Степанович монотонно раскачивался из стороны в сторону. Потом тихим и хриплым голосом произнес:

– Собирайся, едем.

Накинув длинный кожаный плащ поверх домашнего халата и схватив со столика в прихожей свою сумочку, женщина пыталась, но никак не могла застегнуть молнию на сапогах, руки тряслись, а глаза, полные слез, ничего не видели.

Часть II

Домашний арест. Ломка. Первые попытки завязать

В крошечном кабинете районного отдела милиции было сильно накурено. Настольная лампа излучала слабый теплый свет, старенький полированный рабочий стол был полностью завален картонными папками с документами и стопками рукописных заявлений. Молодой лейтенант что-то писал, низко склонившись над столом. Напротив него всхлипывая и утираясь носовым платком, сидела Тамара Николаевна. Ее муж стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Было заметно, что он сильно нервничает.

– Так, гражданин Тихонов, – заговорил, наконец, лейтенант, обращаясь к Виктору Степановичу, – ваш сын Тихонов Максим Викторович сегодня, то есть 28 октября 1998 года, в 00:25 был задержан на улице Минской, возле дома № 34 нарядом ППС в связи с неадекватным поведением, вызванным, вероятнее всего, наркотическим либо алкогольным опьянением, и доставлен в наркологический диспансер для прохождения медицинского освидетельствования. В случае если результаты медицинского анализа покажут наличие в крови задержанного алкоголя, наркотических или психотропных веществ, то, по решению суда, Тихонову Максиму Викторовичу может грозить штраф или административный арест на срок до пятнадцати суток.

– Я не понимаю, не понимаю, как могло такое случиться?! – всхлипывала Тамара Николаевна, – Максим не мог, он всегда на наших глазах… Уверена, что это впервые… по глупости… или заставили! О боже, я не понимаю!

От отчаяния, негодования и боли женщина в буквальном смысле слова рвала волосы на своей голове.

– Товарищ лейтенант, мы с женой уверены, что это впервые. Мы не замечали нашего сына в подобном состоянии раньше.

Виктор Степанович произнес эту фразу извиняющимся тоном, точно он нашкодивший подросток, оправдывающийся за свои провинности перед родителями. Горло его пересохло, а язык словно распух и еле двигался во рту, отчего речь его казалась скомканной и невнятной. Он прокашлялся в кулак и решительно спросил:

– Что нужно сделать, чтобы не доводить дело до суда?

Через полчаса Максим уже сидел в отцовских жигулях. На допросы матери ему отвечать совсем не хотелось, он был под кайфом и не был расположен к доверительной беседе. Отец всю дорогу был молчалив. Это событие выбило его из колеи. В отличие от жены, которая изводила себя вопросами: «Как это могло случиться?» и «Почему сын так поступил с ними?», голова Виктора Степановича была занята иными мыслями. Он вспоминал все, что когда-то слышал или читал о наркотиках, о наркотической зависимости, размышлял: как ему дальше действовать и кто ему может помочь в этой проблеме делом и советом.

Приехав домой, отец сурово поговорил с сыном, объявив ему о домашнем аресте и полном контроле. Теперь отец будет привозить его в школу и забирать после уроков. Все остальное время Максим должен будет проводить дома за уроками, так как он очень отстал от школьной программы, а впереди грядут выпускные экзамены и дальнейшая учеба в вузе. Более того, Макс будет обязан регулярно сдавать свою мочу для анализа.

К такому тотальному контролю подросток был не готов, но и ослушаться отца он также не мог, он уважал и боялся его.

Несколько дней Максим честно держался. Отец привозил его на занятия, а днем забирал из школы. Родители не разрешали сыну встречаться с приятелями-наркоманами, разговаривать по телефону, а когда Максиму кто-нибудь звонил, отец сам, если считал нужным, передавал ему информацию от звонившего. Каждые пять дней Максим сдавал мочу, чтобы доказать свою непричастность к употреблению наркотиков.

Только организм требовал дозу.

Грань между способностью человека осознать, что прием наркотика надо прекращать навсегда и неспособностью понимать это, очень тонкая и хрупкая. Она зависит от индивидуальной способности мозга к сопротивлению конкретному химическому веществу. Самая главная характеристика этой грани – ложь самому себе. Когда человек начинает систематически врать самому себе, он теряет последнюю нить, связывающую его с действительностью. И это начало «дороги смерти».

Героин, как и другие опиаты, вызывает сильнейшую физиологическую зависимость, встраиваясь в обмен веществ наркомана и подменяя собой те самые эндорфины, которые организм перестает вырабатывать, чтобы не допустить чрезмерного угнетения дыхательного центра. Поскольку эндорфины в организме человека в норме регулируют силу болевых ощущений, то болевой центр мозга наркомана быстро оказывается без естественных тормозов со всеми вытекающими отсюда последствиями. Более того, организм со временем сокращает количество рецепторов в мозгу, реагирующих на эндорфины, в результате чего для нормального функционирования мозга требуется колоться всё больше и больше. В итоге, если вовремя не будет произведено внутривенное введение наркотика, организм начинает мощно бунтовать. Это состояние называется абстинентным синдромом, или абстягой в просторечье. Лёгкая абстяга у наркоманов называется кумары и напоминает простуду.

Затем абстинентный синдром начинает проявляться сильнее, и кумары переходят в ломку, по ощущениям напоминающую состояние больного кишечным гриппом, с характерными для него симптомами, только в десять раз тяжелее и длительнее. Ко всему прочему, это состояние сопровождается полнейшим отсутствием аппетита и чудовищной депрессией. И если человек выдерживает все эти испытания, которые проделывает с ним его же организм, у него есть шанс выздороветь. Небольшой. Большинство, переломавшись, даже после длительного перерыва снова срываются в пропасть, так как восемьдесят процентов привыкания – это отнюдь не боязнь ломки, а желание испытать кайф, уже навсегда отпечатавшееся в подкорке головного мозга.

Неустойчивая к стрессам психика ребенка, неопытность и отчасти безволие не смогли оказать нужного сопротивления недугу. Страсть поработила мозг и тело.

Максим снова кололся. Кололся прямо в школьном туалете, на переменах. На покупку стартовой дозы хватило денег, которые отец ему выдал на школьное питание, а затем, чтобы отслюнить себе бесплатную дозу, он стал просто перепродавать героин своим же школьным приятелям. Подросток разбавлял купленный у барыги чек любым порошком белого цвета, отдаленно напоминающим героин, будь то наструганный школьный мелок, толченый димедрол или сахар, тальк и т. д. Ему даже в голову не приходило, какую угрозу может вызвать грязный школьный мел, попав в вену «товарища». А для анализа он исхитрился «добывать» мочу своего четвероногого друга – французского бульдога, которого выгуливал каждое утро перед школой.

Обнаружив однажды, что сын, невзирая на запреты и аресты, продолжает употреблять наркотики, Виктор Степанович, заручившись связями и рекомендациями опытных врачей-наркологов, решил везти Максима в Москву. В Институте мозга человека после предварительного обследования и очищения организма подростку сделали операцию под названием стереотаксическая билатеральная цингулотомия. Принцип ее заключался в замораживании определенных участков головного мозга, отвечающих за психологическое привыкание к наркотикам. После операции Максим еще месяц лечился в Москве, и его действительно не тянуло к героину. Ради операции и лечения, которые стоили несколько тысяч долларов, Виктору Степановичу пришлось продать землю, на которой семья планировала построить загородный дом, и влезть в долги. Но здоровье ребенка для отца было важнее.

Однако уже дома после месячной ремиссии Максим снова сорвался.

Операция не помогла. Прогнозы врачей не оправдались. Огромные деньги были потрачены впустую. Ожидания на выздоровление оказались напрасными. Можно ли передать словами, что чувствовали родители, какое горькое разочарование и ощущение полного бессилия что-либо сделать охватило их.

«Двенадцать шагов». Неожиданный поворот

На дворе стоял апрель, с капелью, проталинами, пением птиц, и приближающимися выпускными экзаменами. Прощай, школа! Здравствуй, новая самостоятельная взрослая жизнь! Обычно с таким настроением выпускники школ переживают эти волнительные весенние дни.

Но только не для Макса. Он не чувствовал радости и волнения от предстоящих перемен. Подготовка к выпускным экзаменам, получение аттестата и дальнейшая учеба в вузе были для него на последнем месте. Основным и главным в его жизни был Героин. С самого утра его голова была забита мыслями о том, где раздобыть сегодня денег, чтобы ширнуться и забыться, уйти от повседневности и непонимания в свой уютный мирок, в котором можно побыть наедине с собой, ощутить прилив сил и радости, осознать свою значимость и снова утвердиться в том, что все сделал правильно.

С подобными мыслями Максим проснулся и этим весенним утром. Голова раскалывалась, ломило в пояснице. После мучительного похода в туалет, казалось, сил не осталось совершенно, аппетита не было. Макс сел на кровать и начал рассматривать свои вены, чернеющие от многочисленных проколов. В последнее время он кололся в пах. В комнату вошел отец.

– Ты еще не готов? Одевайся. Мама сделала бутерброды.