скачать книгу бесплатно
И представьте картину: по Дворцовой площади несётся мужчина, за ним бежит дородная эффектная блондинка и кричит вслед:
– Мужчина, стойте! Мужчина, я вам ещё не всё оторвала!
Организуя экскурсии на Дворцовой площади, кассиры не только продавали билеты, но и отправляли уже заполненный автобус: спешили к нему и отдавали путёвку водителю и экскурсоводу. И летом такая круговерть целый день. К вечеру голова гудела, соображала уже тяжело.
Как-то после очередного сумасшедшего дня Нина Григорьевна шла на свой рейсовый автобус, чтобы ещё час на нем ехать домой. Подходит к автобусной остановке – а туда как раз нужный ей автобус подъезжает. Народ толкается, все домой хотят.
Нина Григорьевна подходит к толпе на остановке и по привычке громко командует:
– Граждане, расступитесь! Дайте мне пройти! Вам же самим лучше будет! Быстрее уедете!
После такого грозного окрика люди посторонились, она поднялась к водителю и только там поняла, что автобус-то этот – рейсовый, не экскурсионный! Ну не выходить же назад? Скромно села, опустив глаза. Народ угрюмо поднялся за ней…
В Советское время машин было мало, улицы свободны, автобусам стоять было можно в любом месте, на любой площади. Обзорную экскурсию по Ленинграду успевали откатать за 3 часа 45 минут, ещё и с Пискарёвским мемориалом. Экскурсии считались делом полезным со всех сторон, даже способствующим оздоровлению – как физическому, так и нравственному. Поэтому на городские экскурсии вывозили и малолетних преступников, и больных из разных мест. На остановках не выпускали, показывали всё из окон. Ведь можно было вплотную подъехать к Медному всаднику и рассказать о нём, въехать на Дворцовую площадь и показать её…
Однажды экскурсовод получила наряд (путёвку) на обзорную экскурсию для тихо помешанных (!) из больницы им. Скворцова – Степанова. Подали небольшой автобус (ПАЗик), санитары все ушли на самые последние места, остальные расселись, как получилось, а рядом с экскурсоводом плюхнулся на сиденье самый страшный из больных – в зелёной нелепой шапочке, кустистые брови, как у Брежнева, глаза глубоко посажены… Короче, вид зверский. Экскурсовод от него в окно вжимается, отодвигается подальше, насколько возможно. Боится. Тихий, тихий, а как вскочит, начнет душить – санитары с другого конца автобуса и добежать не успеют…
Так, заикаясь, и вела экскурсию. Вот уже и обратно повернули, в сторону больницы… Можно и вздохнуть… Но тут её сосед вдруг разволновался, занервничал, закричал: "Остановите, мне надо выйти!"
Экскурсовод метнулась к санитарам:
– У вас там один больной буйствует!
– Это какой?
– Да который рядом со мной сидит, в зеленой шапочке!
– А чего хочет-то?
– Требует, чтобы его выпустили!
– Так выпустите, это наш главврач!
У экскурсовода умер свёкор. После кремации урна с прахом какое-то время находилась дома. Наконец, бумаги все подписаны и появилась возможность прах захоронить. Но муж – в командировке, свекровь болеет. Кроме неё некому. Экскурсовод взяла урну с прахом с собой на работу, чтобы пораньше закончить и отвезти её на кладбище.
Целый день она вела пешеходные экскурсии и носила урну с собой в дырявой авоське (бежать вечером за ней в бюро времени не было). Последняя экскурсия была «Спас-на-Крови – Марсово поле – Летний сад». Носить всё время в руке тяжёлую урну, похожую на красивую каменную вазу, было нелегко. Пока показывала Михайловский сад за Русским музеем, прислонила урну в авоське к стене портика Росси (павильон на берегу Мойки), да там и забыла, ушла с группой по маршруту дальше.
Привела туристов на Марсово поле, подвела к Вечному огню, рассказывает историю захоронений:
– Под этой плитой похоронен… Похоронен… (Хватается за голову) – Прах моего свёкра! Ооо! Украли!
И бросилась бежать. Туристы замерли, ничего, конечно, не поняв.
Горе–родственница подбегает к павильону – и, слава Богу, урна стоит. Она её хватает и бегом обратно к туристам, которые маются там, ходят, всё рассматривают, не знают – уходить или ждать эту полоумную?
Прибежала, извинилась, продолжила экскурсию…
Интерес к экскурсиям по Ленинграду в 50 – 60-е годы был так велик, что для поездок по городу вынуждены были использовать даже грузовые машины, так как автобусов было мало. В кузов ставились лавки, туристы забирались, и оттуда гостям показывали Ленинград. Для усиления голоса экскурсоводы пользовались громкоговорителями.
Спрос на экскурсии увеличивался с каждым годом. Проблему надо было решать. Стали использовать другие виды транспорта (например, трамваи), начали разрабатывать пешеходные экскурсии.
Да и не везде транспорт уместен: в Летнем саду, например, только ножками можно всё обойти. Поэтому по Летнему саду была разработана пешеходная экскурсия.
В день премьеры несколько экскурсоводов сидят, ждут туристов. Наконец приходит какая-то группа, состоящая из одних мужчин. Все молодые, чернявые, белозубые!
Привел их немолодой экскурсовод – мужчина. Рассказывает что-то, запинается.
Методист ГЭБа тихонечко отвела его в сторону, говорит:
– Мы только что разработали пешеходную экскурсию по Летнему саду. Хотите, проведём для ваших туристов?
– Ой, пожалуйста! А то я тут плохо знаю… Но должен же что-то говорить…
Методист позвала для этой группы самую молоденькую и симпатичную девушку – экскурсовода. Та с радостью взяла группу и повела по саду.
Когда вернулась через час, коллеги её спросили:
– Ну, как? Туристам понравилось?
– Конечно! Слушали, открыв рот! Не перебивали совсем.
– Благодарили хоть?
– Да. Только странно. Всё говорили: «Грасиас, грасиас…»
Сидят в Летнем Саду на скамеечке две женщины – экскурсовода. Туристические группы ждут, которые к определённому времени подойти должны. Одна – в простеньких брючках, серой кофточке, кепочке невзрачной. Другая – в мятой юбке, слегка порванной в одном месте (за куст зацепилась, а ниток с собой нет, чтобы зашить), рядом – авоська с курицей, которую удалось прикупить в паузе между экскурсиями.
По соседству старичок сидит, на них посматривает.
Тут на аллее показалась ещё одна их коллега. Но это уже «звезда» – яркое платье, макияж, прическа, туфли на высоком каблуке… Подошла и тоже рядышком села.
Старичок спрашивает:
– Что вы здесь сидите? Ждёте кого?
– Да мы – экскурсоводы, группы ждем, – первая отвечает.
– Нет, ну вы – это понятно. Сразу видно – рабочие женщины. Деньги для семьи зарабатываете. А ты-то чего сюда затесалась? Вишь, как вырядилась! Понятно, что генеральская жена! Нечего примазываться к нормальным работницам!
Экскурсовод показывает Летний сад. Долго и вдохновенно говорит про его знаменитую решётку: «Этой великолепной оградой восхищались во все времена. Её лаконичный, но в то же время изысканный рисунок считается шедевром классического стиля. Небольшие позолоченные розетки оживляют строгость параллельных линий… Столько легенд с нею связано! Анна Ахматова писала: "Я к розам хочу в тот единственный сад, где лучшая в мире стоит из оград…" А еще однажды из Англии сюда на своей яхте пришёл какой-то миллионер. Попросил разрешения, бросил якорь у ограды Летнего сада, целый день простоял, а вечером поднял якорь и ушел домой. На берег даже не сходил. Сказал, что ничего красивей этой решётки все равно увидеть нельзя…»
И тут из группы громко спросили: "А высоту забора кто-нибудь измерял?"…
В советское время в Ленинград приходили целые туристические поезда со всех краёв страны. Из азиатских республик, с Кавказа. Частенько бывало, что гости, прибывшие с дальних аулов или горных кишлаков, не говорили и не понимали по-русски. Но экскурсии для них проводили обязательно. Из-за языкового непонимания, из-за различий культурных традиций иногда возникали смешные ситуации.
Экскурсия «Здравствуй, Ленинград!» для чабанов Дагестана. Экскурсовод заливается соловьём, показывает, рассказывает. Она довольна – никто не перебивает, не переспрашивает. (Ей и невдомёк, что её просто никто не понимает). Молчаливые горцы смотрят в окна. В конце концов один встаёт, подходит к экскурсоводу и говорит:
– Женщина! Сколько тебе платят за твою работу?
Она, растерянно:
– Три рубля десять копеек…
– На тебе десять рублей, только замолчи!
Ранняя весна. Нева ещё покрыта льдом. По Кировскому (сейчас Троицкому) мосту едут туристы с Крайнего Севера. И видят возле стены Петропавловской крепости нескольких обнажённых людей, часть из которых уже плавает в полыньи Невы. Слышатся громкие восклицания, и одна из туристок спрашивает экскурсовода:
– Кто это?
– Это – наши моржи! – с гордостью отвечает экскурсовод.
– Надо же… А как на людей похожи…
В музей привели группу туристов из Средней Азии. Предложили воспользоваться музейными тапочками. Но как, не объяснили. Поэтому вместо того, чтобы надеть их сверху на свою обувь, гости сняли свои традиционные туфли без задников, аккуратно поставили их возле стенки, музейные войлочные тапочки надели на босу ногу и ушли на экскурсию. Групп на тот момент в музее было много, смотрители ничего не заметили.
Следующей группе, из другого кишлака, также было предложено обуться. Они сняли свои туфли и надели другие, привычные, которые рядами стояли у стены. И ушли в музей.
Самое интересное началось тогда, когда вернулась первая группа…
Главным изобретением XX века считают интернет. Для меня же это – мобильный телефон. Трудно теперь представить, как мы жили без них. А тем более, как работали в туризме… Вот как можно было понять – автобус не пришёл за группой вовремя, потому что он задерживается или потому что совсем сломался? И уже надо бежать к метро и ехать с группой в музей таким способом?
Сколько раз у меня была ситуация, когда стоим со школьниками возле нужного дома, ждём автобус, но его нет. А он, оказывается, нас тоже ждет, и у того же самого дома! Только дом очень длинный, и он ждет у другого угла. За стоящими машинами нам его не видно. И мне нужно находить телефон (искать автомат или умолять дать позвонить в ближайшем магазине), звонить в турфирму, чтобы узнать, что с автобусом. То же самое делал водитель, когда группы не было вовремя. И только менеджер турфирмы, до которого мы дозванивались, наконец, связывал два конца вместе и мы находили друг друга. Но сколько терялось при этом времени!
Слышала замечательную историю из работы ГЭБа:
Позвонили в ГЭБ из какого-то института. У них будет проходить научная конференция. Хотят участникам Ленинград показать – нужна обзорная экскурсия.
Принято, записали.
Звонят накануне – нет, по времени не получается, извините!
Ну нет, так нет. Отменили.
В день конференции – опять звонок: смогли освободить время! Всё же проведите, пожалуйста, обзорную экскурсию. У группы обед возле Гостиного Двора. Их представитель будет ждать экскурсовода в 16.00 возле входа в магазин. Это будет высокий светловолосый мужчина в сером костюме с синим галстуком.
Хорошо! Отправили автобус с экскурсоводом, какой был свободен на тот момент. Это оказалась эффектная женщина лет сорока с лишним, крупная, полная, но в облегающей кофточке с большим вырезом, бусы, яркий макияж… Звезда, одним словом.
Приехали они на место, она оставила автобус на Садовой улице, сама пошла старшего группы искать. У входа в Гостиный Двор сразу видит нужного мужчину. Обрадовалась, что долго искать не пришлось, подходит и весело спрашивает:
– Ну что, давно меня ждёте?
Он молчит, растерялся от такой красоты. Она одобряюще улыбается:
– Ну всё, поехали, я готова!
Мужчина мнется, пытается подобрать слова. Экскурсовод понимает: у них опять что-то не заладилось, и он сейчас хочет вежливо отказаться! Тут она даже рассердилась:
– Что, вы опять на попятную? Ну, так же нельзя! То вы хотите, то вы не хотите! Где остальные? Зовите их скорее. Автобус за углом уже ждёт! Да вы не переживайте! Мы всё сделаем быстро! Я очень опытная! Все останетесь довольны!
Мужчина вдруг резко повернулся и пустился бежать…
Экскурсовод разозлилась окончательно. Нет, ну, наглость какая! Автобус им пригнали, её выдернули, а он даже не извинился!
Расстроенная, пошла к телефону звонить в ГЭБ, рассказывать, что экскурсию опять отменили. И вдруг увидела ещё одного светловолосого мужчину в сером костюме с синим галстуком, стоящего у стены …
Однажды я обратила внимание на то, что, когда я еду в рейсовом автобусе, то всегда стараюсь сидеть впереди, поближе к водителю. Там свободней, меньше карманников, да и привычка многолетняя сидеть впереди выработалась.
Потом оказалось, что я не одинока. Многие старшие экскурсоводы, так же, как и я, всегда стараются ездить в общественном транспорте впереди.
А ещё мы все – люди очень увлечённые (некоторые говорят жёстче – «слегка чокнутые»).
Одна чудесная женщина, всю жизнь проработавшие в ГЭБе, рассказала, как однажды она ехала в рейсовом автобусе. Как всегда, на переднем сидении. Маршрут автобуса замечательно совпал с тем экскурсионным маршрутом, по которому она должна была везти группу на следующий день. Так как эту тематическую экскурсию она не проводила уже несколько месяцев, то что-то уже подзабыла. Поэтому стала усердно всё вспоминать, проговаривая текст про себя.
«Так, здесь не забыть это, тут упомянуть про то… Да, на этом углу ещё вот это показать…» Так и проехала по всему маршруту. На последней остановке она встала со своего места, повернулась к остальным пассажирам, поклонилась, сказала:
– Спасибо, вы были замечательными слушателями!
И в полной тишине вышла. Когда двери закрылись, она увидела, что это был рейсовый автобус №65…
Другой опытный экскурсовод тоже была в похожей ситуации. Едет рейсовым автобусом, проговаривает про себя текст экскурсии. Углубилась в тему…
Но вдруг водитель свернул в сторону. Она кинулась к нему, стала возмущаться:
– Вы почему самовольно изменили маршрут?
(Раньше экскурсионный маршрут утверждался Методическим советом ГЭБа. Чтобы поехать не так, как предписано, должна быть очень веская причина – улица перерыта или закрыта для проезда.)
– Почему изменил? Мы всё время так ездим…
– Что вы мне тут рассказываете! Я уже три года эту экскурсию веду!
– Гражданочка, какая экскурсия, это же рейсовый автобус…
Экскурсовод – молодая эффектная ленинградская дама – привела туристов на Марсово поле. Рассказывает, откуда появилось это название, какие парады проходили здесь до Революции. Почему в советское время это поле стало называться «местом скорби и славы», в какие года тут начали хоронить революционеров и зажгли Вечный огонь.
Один из туристов, симпатичный мужчина средних лет, просто не сводит с неё глаз. Слушает очень внимательно.
Она показывает надгробия, подробно говорит о том, кого и когда хоронили в братских могилах, какие известные деятели компартии похоронены индивидуально, читает эпитафии.
Наконец, всех «похоронила». Спрашивает: «Вопросы есть?»
Мужчина, всю экскурсию «евший» её глазами, задал вопрос:
– Я правильно понял, здесь кто-то похоронен?
Летний жаркий день. Экскурсовод ведёт уже третью автобусную экскурсию «Пушкин в Петербурге». Но и в такие маршруты входили ленинские объекты, возле которых рассказывали, как в Советское время работают с наследием Пушкина.
У Смольного, показывая на небольшую скульптуру Ленина при входе, уставший экскурсовод заплетающимся языком произносит:
