скачать книгу бесплатно
В дороге он даже не задремал, всё время думал. Чаще всего думал о том, что деньги виконта Саутфолка уже полностью перешли в распоряжение Эшбёрна; что драгоценное кредитное письмо дошло по назначению; что отчим, разумеется, уже побывал в банке, а клерки виконта в курсе последних дел и готовы передать ему все сведения о возможных коммерческих сделках и действиях с наследством девчонки…
Конечно, он думал и о ней. О том, что сильно её обидел, и что они не виделись со дня свадьбы. К тому же, она ни разу не написала ему, хотя прекрасно знала, где он служил. А выходит, судя по словам экономки, она далеко не горевала или просто тосковала – она завладела домом его детства и правила тут, как королева. Она даже не планировала разводиться! Эшбёрн не прогадал, Кейли Хардинг была действительно крепким орешком.
Александр не знал, что и думать. К его удивлению, всё это не раздражало его. Даже не злило. Это было странно, непонятно, но приемлемо.
Наконец, капитан Стоун отпустил кучера, и, подхватив единственный свой саквояж, поднялся по ступеням к входу. Под навесом он остановился и взглянул на статуи, что украшали колонны по бокам от массивных дверей. Мрамор блестел от капель, они стекали по мощному туловищу изображённого мужчины на постамент, затем падали в траву…
Когда позади послышался топот, капитан обернулся. Так он увидел свою жену верхом на серой гунтере. Девушка подъехала ближе и остановила лошадь возле дорожки, на траве. В амазонке из плотного хлопка светло-жёлтого оттенка, со шляпкой персикового цвета, новеньких сапогах и перчатках она выглядела, как принцесса. К тому же, подъехав к крыльцу, она широко и весело улыбалась, хотя Александр не понимал, почему. Он её отверг, а она была рада его видеть? Значит, она действительно дура. Он считал её легкомысленной, поэтому поначалу удивлялся, как она вообще выдержала почти целый месяц рядом с миссис Миллз.
– Добрый вечер, капитан, сэр! Как приятно, что вы соизволили приехать! – воскликнула Кейли, убрав хлыстик. – Дорога была утомительной? Вы прибыли один? А где ваш экипаж?
Он упрямо посмотрел на неё – юную, красивую и полную жизни – и мысленно выругался. Он всегда завидовал её неугасаемой энергии, поражаясь, откуда она черпала её, и списывал это на девичью дурость. Она просто не хлебнула всех горестей этой жизни – так он думал.
– Да, я один и чертовски устал… Объезжаете свои новые владения, как я погляжу. Вы одеты не по погоде, – пробормотал он; впрочем, он тоже умел задирать нос, и голову всегда держал прямо.
– Ох, я катаюсь со времени обеда! Погода была превосходной до этого! Но я не боюсь скользкой земли. За эти недели я подтянула свои навыки верховой езды.
Она хвасталась, несомненно. И снова улыбалась, как в самый первый день, когда встретила его. Он хотел бы возненавидеть девчонку за эту её черту характера, за то, чего ему недоставало… Но почему-то не мог.
– Кстати говоря, сэр! Мистер Грэм привёл в порядок все документы, почту и бумаги арендаторов, – сообщила Кейли бодро. – Я ему лишь чуть-чуть помогла. Ох, и поспешите внутрь! Чем быстрее велите приготовить ванну, тем скорее отдохнёте и отмоетесь. Мистер Грэм всё организует. И не пугайтесь новых лиц в доме – они все проверенные и надёжные работники. Ой, да, и в вашей спальне я почти ничего не трогала, лишь обновила малость текстиль и кое-что из мебели.
Она собиралась было повернуться и пустить лошадь галопом, но перед этим добавила:
– Чуть не забыла! Чеки и расписки по потраченным мною за этот месяц средствам у вас, на столе. Несмотря на то, что это были мои карманные деньги, я считаю это целесообразным – известить вас, откуда всё появилось. Возмещать не нужно! Это от чистого сердца, сэр!
Кейли прищёлкнула языком и рванула с места так быстро, что лошадь взрыхлила землю копытами. Пара мгновений – и она скрылась за поворотом, умчавшись в сторону конюшен.
Александр ещё пару минут простоял, как вкопанный. В конце концов, он успокоился, и его правый глаз перестал дёргаться. А мысль о том, что его только что поставила на место и практически унизила какая-то девчонка, потихоньку перестала жечь разум. И всё же он сжал кулаки и с удовольствием представил, как его жена падает с лошади… Правда, вскоре тут же обругал себя за это. Подобные мысли были неприемлемы для человека его положения.
Он подумал о насилии и увечьях, о гневе и ненависти, а также о войне, которая всегда была ими переполнена, и заставил себя усмирить гордыню. Девчонка была права – всё, что сделано, случилось лишь благодаря ей и её отцу. И, едва оказавшись в особняке, Александр в этом убедился.
В кои-то веки здесь не воняло дохлыми грызунами, и пыль не сыпалась с люстры. Дубовые перила лестницы были начищены до блеска, как и пол, столики, зеркала – в общем, всё, на что падал глаз. В просторном холле было светло и уютно, а в камине гостиной горел огонь, отражаясь на светлой мраморной плитке.
Поприветствовав Грэма и вручив лакею саквояж, Александр взглянул на пресловутую новую ковровую дорожку парадной лестницы – тёмно-багровую, мягкую и чистую, и ухмыльнулся. Наверное, миссис Миллз всю плешь проела девчонке за эту выходку. Как хорошо, что его самого рядом не было.
Конечно, после ужина, во время которого Кейли отсутствовала, экономка кинулась рассказывать ему обо всём, что произошло с тех пор, как приехала «странная юная леди». Уставившись на огонь в камине, Александр сидел в кресле (которое тоже почистили спустя много лет) и допивал второй бокал хереса, пока миссис Миллз, которую он знал с детства, докладывала о выходках его жены.
Ближе к одиннадцати вечера он начал зевать, и уже едва различал, что она там болтала. Поэтому, когда женщина в очередной раз попыталась уговорить его взять девушку в «ежовые рукавицы», он поднялся и взглянул на неё так, словно готов был вот-вот прибить.
– Миссис Миллз, я глубоко уважаю вас, как домоправительницу, но если вы скажете ещё хоть слово, я запру вас в кладовой на всю ночь.
Это подобие угрозы её не удивило, даже не обидело. У них и прежде случались споры, уж он-то помнил. Но она не унималась, а он тоже уступать не собирался.
– Ваша молодая супруга ведёт себя вызывающе. Без вас она посмела говорить с арендаторами и даже наняла рабочих на починку мельниц. Я убедительно прошу вас потолковать с…
– Если вы не замолчите, то я сброшусь с крыши.
Экономка чуть не раскрыла от удивления рот, но сдержалась. Они сверлили друг друга глазами около минуты, затем женщина сухо извинилась, пожелала ему спокойной ночи и ушла.
Александр покачал головой и, допив остатки хереса, поднялся к себе в спальню, где вот уже две недели не было ни одной пылинки.
Глава 7
От неё было не так уж просто избавиться. Александр впервые в жизни столкнулся с настолько настырной и упёртой особой. Хотя, что и говорить, прежде он вовсе с девицами никаких дел не имел да и желания не было. Но Кейли оказалась достаточно изворотливой и смышлёной, чтобы крутиться вокруг, не успевая ему надоедать.
Раз уж отчим категорично спихнул на него все дела поместья, по-видимому считая, что он не справится, а его юная жёнушка сойдёт с ума от этой разрухи и уединения посреди голых полей да дремучих лесов, Александр намеревался пробыть в Фаунтинс-холле какое-то время, не выезжая за его пределы. На следующий день после прибытия он с ужасом ожидал, какая гора дел из подсчётов, договоров, писем и просьб от местных фермеров, а также недовольные слуги, которые давно не получали заслуженной оплаты, упадёт на него, стоит засесть за рабочий стол в хозяйском кабинете.
Мало того, что он обнаружил сам стол чистым и прибранным, оказалось, большая часть документации уже была готова. Плюс ко всему, управляющий сообщил, что миссис Стоун даже договорилась с Кофферсами и Джонсонами из пригорода Рипона насчёт аренды пашни и постройки двух мельниц на реке Скелл.
– Разве два этих семейства не враждовали уже лет тридцать? – припомнил Александр, когда мистер Грэм вернулся к нему в кабинет с чашкой чая.
– Так точно, сэр, воистину враждовали! Но буквально неделю назад супруга ваша – ей Богу, смышлёная леди! – после знакомства с каждым семейством разослала им по приглашению на ужин.
– И что же, они встретились здесь, в нашем доме?
– О нет, сэр! Она отослала им приглашения друг от друга.
Александр оторвался от очередного счёта по расходам и посмотрел на старика Грэма.
– Рискованно…
– Я тоже так думал, сэр. Но леди с улыбкой пояснила, что то была благая ложь, и Кофферсам было приятно получить вежливое послание от Джонсонов и наоборот. В конце концов, они встретились на ярмарке в Рипоне, сэр. Состоялся очень долгий и яркий разговор между главами семей, но в итоге всё кончилось рукопожатиями.
– Понятно.
– Я бы никогда не подумал, что столь юная особа может так умело завладеть положением и умами людей, сэр!
– Да, я тоже.
Александр ухмыльнулся и вернулся к подсчётам. Разумеется, Кейли уже не была той надоедливой пятнадцатилетней девчонкой, которая смотрела на него, как на божество. Но за всё время их редких встреч он и не думал, каким крепким орешком она могла быть.
Кейли не навязывалась и не требовала от него особого внимания. Она умела находить себе занятие, где и когда угодно. Так что создавалось впечатление, что Александр вовсе не был ей нужен. Она здоровалась с ним и улыбалась во время совместных трапез, но не более. В основном их общение проходило в его кабинете, в первые дни, когда она настойчиво пыталась передать ему все дела.
Что-что, а помощь в ведении хозяйства ему была очень нужна. С тех пор, как отчим отдал его в «заботливые руки» военного дела, Алекс едва ли много знал о бытовых хлопотах. Поэтому ему пришлось привыкать к тому, что каждый день, около десяти утра, Кейли входила в его кабинет с собственным набором для письма, усаживалась на стул напротив и с улыбкой начинала что-то рассказывать.
Её поведение вызывало у Александра смешанные чувства. Она и правда была мила и вежлива, не отклонялась от деловых тем, порой рассказывая что-то о фермерах, с которыми успела познакомиться, но не более того. В вечер их свадьбы, отвергнув её, он понадеялся, что девчонка станет для него невидимой, потому что, как он был убеждён, жизнь несправедлива, и всё сводится к холодному расчёту и взаимной неприязни. Семейные ценности – чепуха, а любовь – просто способ оправдать желания плоти… Были, правда, и другие причины. О них он даже думать не хотел.
Он надеялся, что она не будет той, какой она мечтала быть рядом с ним. Теперь же Александр даже не знал, что и думать.
«От её хвалёной любви и следа не осталось, – рассуждал он порой, наблюдая, как она старательно записывала что-то в журнале. – Надо радоваться. Но почему-то не получается».
К началу мая она чувствовала себя полноправной хозяйкой Фаунтинс-холла, в то время как он до сих пор не мог привыкнуть к тишине и спокойствию поместья. Если, конечно, это можно было назвать тишиной. Кейли постоянно спорила с миссис Миллз; вечно носилась туда-сюда так, что Александр только успевал замечать разнообразие её нарядов – от шёлковых белых платьев до бардовых и зелёных пелиссов; совершенствовалась в верховой езде; иногда играла на спинете, привезённом из лондонской резиденции её отца, а также занималась многими другими женскими штучками.
Прислуга относилась к новой хозяйке с уважением и, разумеется, благодарностью, за то, что именно с её появлением в этом всеми позабытом месте вновь закипела жизнь, появилась работа, а главное, достойное жалование для каждого. Что же касается чопорной миссис Миллз, то, после не слишком приятного разговора с Александром, её пыл заметно поубавился. Однако ей всё равно тяжело было мириться с переменами и тем, как успешно юная леди справлялась со своими обязанностями, а сама экономка словно находилась в её тени.
Однажды Александр неожиданно для себя высказал эту мысль вслух, когда они с супругой в очередной раз заканчивали бумажные дела. На предположение о том, что миссис Миллз ревнует и ощущает себя уязвлённой, Кейли задумалась, затем заметно нахмурилась:
– Тогда я постараюсь не быть такой надоедливой! Хм, знаете, возможно, когда вчера она вошла в библиотеку и увидела, как я протирала пыль на самой верхней полке, а Оливия держала подо мною лестницу, это было уже слишком…
Алекс покачал головой и уткнулся в журнал, чтобы она не увидела его ухмылку. Эти недомолвки с экономкой почему-то его забавляли, как и тот факт, что Кейли частенько забывала, что она до сих пор виконтесса Саутфолк, а не какая-то там горничная.
Когда через несколько дней после начала июня, около полудня, Кейли вдруг вбежала в раскрытую дверь его кабинета, раскрасневшаяся и улыбающаяся, он на мгновение растерялся и забыл, что пообещал себе не восхищаться ею… насколько это было реально. На ней была амазонка и шляпка со скромным пером, держащаяся на боку.
– Я только что прогуливалась вдоль ограды сада, с северной стороны, там, где вода стекает с высокой насыпи. Меня неожиданно окликнул мистер Блэк и весьма любезно пригласил на празднование дня рождения его сына! Ох, да, я имею в виду, что его сын родился два дня назад! Представляете?
Алекс кивнул и вдруг понял, что ему стало очень жарко, хотя он был одет лишь в домашнюю рубашку и брюки.
– Я его поздравляю, – произнёс он буднично.
– Поздравите его лично завтра вечером, – констатировала, как факт, девушка. Она плюхнулась в кресло напротив, и Александр понял, что быстро от неё не избавится.
– Разве он не тебя пригласил?
– Несмотря на то, что он всего лишь повстречал меня на улице, разумеется, это было официальное приглашение для нас обоих.
– Я не поклонник подобных мероприятий, – пробормотал капитан. – Можешь пойти и повеселиться. Это ведь близко, буквально соседние владения за рекой…
– Ах, какой вы бука, сэр! – Кейли наигранно надулась. – Хоть бы раз побывали на глазах местного общества. Это же не Лондон, и даже не центр Рипона.
– Для чего я тебе там нужен?
Кейли смело встретила его настороженный взгляд и ответила, не задумываясь:
– Это нужно не мне, а вам. Это вы тут хозяин, однако соседи вас почти не знают. Если не желаете стать объектом местных сплетен, я лишь советую время от времени являть себя, – она сделала небольшую паузу и опустила глаза на свои сложенные на коленях руки; её голос заметно дрогнул. – В конце концов, вы женились на богатой наследнице ради денег и статуса. И всё шло… неплохо… до сей поры… Наверное, я слишком наседаю, но это всего лишь день рождения…
Она была права, чёрт возьми, но он и так всё это понимал! Понимал, но не желал делать! Ему не хотелось становиться хозяином Фаунтинс-холла, не хотелось вливаться в местное общество, не хотелось жениться… Но когда его хоть кто-нибудь спрашивал!
– Я могу сказать, что вы приболели, например, – вздохнула, наконец, Кейли, вскакивая с кресла. – Что-нибудь придумаю…
– Нет, не нужно врать потенциальным партнёрам, – сказал Александр твёрдо. – У Блэков можно нанимать рабочих за меньшую оплату, к тому же у них есть связи в Лондоне. Это может пригодиться… Хорошо, пойдём завтра к ним вместе.
Ответом ему была её совершенно пустая и холодная улыбка.
***
Он удивился, когда вечером следующего дня увидел Кейли в скромном платье из шёлковой клетчатой тафты с глухим воротом. Она напомнила ему типичную хозяйку плантации, каких он встречал пару раз в Америке. Это было короткое утомительное путешествие, и ему совершенно там не понравилось…
Александр привык видеть жену в нарядах светлых тонов, с кружевами да воздушными юбками, в которых ей нельзя было дать больше шестнадцати лет. Сегодня она выглядела умудрённой и строгой леди, и неким образом это его задело. Видимо, уловив его удивление, Кейли хитро улыбнулась и сказала, спустившись с парадной лестницы:
– Я знаю супругу мистера Блэка. Она родилась в Суррей и мнит себя на голову выше местных. Попробую избрать с нею тактику «свой среди чужих».
– Это как так? – спросил капитан.
– Ударю по ней образом богобоязненной и непорочной монашки, чтобы она подпустила меня поближе и позволила стать её подпевалой. Это весьма ей польстит.
Александр едва сдержался, чтобы не засмеяться вслух. Но улыбка всё-таки мелькнула на его губах.
Они отбыли на праздник около восьми вечера, когда закат уже окрасил полоску горизонта в тёмно-рыжий. По дороге к Блэкам Алекс неожиданно для себя понял, что подал Кейли руку и помог ей забраться в коляску без всяких лишних мыслей. Потом он уткнулся в кулак и зажмурился.
Он терпеть не может прикасаться к людям. Для него невозможно дотронуться до чьей-то обнажённой руки и не испытать при этом дрожь и отвращение. Алекс заставил себя успокоиться. Нельзя втягивать Кейли в это его безумие. Какой бы смышлёной она ни была, она всего лишь девчонка и ничего не знает о гнусностях этого мира. Пусть и дальше не знает.
В большом доме Блэков яблоку негде было упасть. Александр с раздражением оглядел просторный холл, где его и Кейли встретили сами хозяева, и приготовился к очередной пытке общением с незнакомцами, деревенщинами и прочим народом, обитающим в окрестностях Фаунтинс и Рипона.
Он заставил себя ничего, кроме воды, не пить, и съел всего пару закусок. Ему снова было неуютно в толпе, как и в юности. В училище и на поле боя всё было по-другому. Благо, Кейли действительно умело отвлекала соседей на себя, так что её муж превратился в некое дополнение – молчаливое и незаинтересованное.
Они познакомились с несколькими семьями, среди которых были местные землевладельцы, торговцы, лорды, и даже некий граф Дормер из Бристоля пожаловал. Но ни одного офицера.
В конце концов, после ужина, танцев и великолепной игры Кейли на хозяйском спинете, Александр признался себе, что иметь под боком разговорчивую и смышлёную партнёршу очень полезно. Она понравилась соседям, понравилась хозяевам дома и многим неженатым джентльменам. Глупо было не признать, что несколько повторных приглашений на танец что-то да означали. Кейли танцевала три раза, а потом просто вежливо отказывала. Александр не пригласил её, даже когда она напрямую поинтересовалась, какой танец он предпочитает.
Наверное, она решила, что он брюзга. Или неумеха. От этих мыслей ему неожиданно стало тошно. Ещё хуже, если бы она до сих пор испытывала к нему девичью влюблённость и надежду, что сможет его окрутить.
Солдат до мозга костей, Александр и не знал, что влюблённость его жены никуда не исчезла.
В конце концов, около часа ночи они покинули владения Блэков. Фонарь их коляски слегка потрясывало из-за неровной дороги. Кучер Джексон тихонько мурлыкал под нос песню и не торопил лошадь. Вокруг было тихо, безветренно и темно. И запахи скошенной травы и влажной земли наполняли округу.
В тусклом свете фонаря Алекс видел угрюмое лицо Кейли. Теперь она села напротив него, а не рядом, как во время поездки из дому. Девушка выглядела расстроенной. Нет… Скорее, даже разбитой. Капитан то и дело натыкался взглядом на её хмурое лицо и просто не понимал, в чём было дело. Она блистала на празднике, и причин для расстройства не было. Он терпел изо всех сил, но уже на въезде на аллею Фаунтинс-холла не выдержал и спросил:
– Кажется, вечер прошёл отлично, так почему на тебе лица нет?
Она едва ли посмотрела в его сторону и сказала совершенно пустым голосом:
– Что с того? С каких пор вас интересует моё настроение?
– Ты добилась расположения местных и понравилась им. Не вижу причин хмуриться.
Кейли вдруг так озлобленно на него взглянула, что даже Александру стало не по себе:
– Возможно, я ощущала бы себя лучше, если бы мой муж не притворялся истуканом весь вечер!
– Я же говорил, что не люблю светские сборища, – вздохнул он. – Ты прекрасно знала это.
Ему показалось, что она зарычала в ответ на это. Или не показалось?
– Во имя всего святого, вы вообще человек?! – рявкнула девушка. – Вы умеете веселиться, делать глупости ради забавы? У вас нет увлечений, привязанностей или хоть кого-то, кого вы любите? Такое просто невозможно!
Александр совершенно спокойно выдержал её пристальный взгляд и заметил, что глаза её увлажнились. Только этого не хватало! Он говорил ей, но она продолжает думать, что они станут нормальной светской парой и вольются в общество вместе.
– Вы можете хоть что-то на это сказать?
Но он продолжал молчать. Ничего не получится. Он не сможет быть, как все. Не даст ей того, чего она хочет. Даже если бы действительно желал, он бы не сделал её счастливой.
Слишком уж глубокие старые раны… Слишком тяжело не думать о том, что было раньше… Она не поймёт.
Когда коляска остановилась напротив мраморной лестницы, Кейли соскочила на землю первой, даже не дождавшись подбежавшего лакея. Однако на самом верху она остановилась и, обернувшись, посмотрела на Александра. Он поднял голову и в свете фонарей увидел на её щеках слёзы.
– Я просто дура… – услышал он. Затем она поспешила в дом.
Больше не было нужды ей приходить к нему в кабинет. И всё же она продолжала встречать его с улыбкой и вела себя исключительно вежливо. Наступил июнь, и Кейли, наконец, превратилась в неназойливого призрака, как он и мечтал.
