скачать книгу бесплатно
– Ты уже покурила? Пойдем поговорим. Пойдем в квартиру – прохладно.
Они зашли, сняли куртки. Дмитрий усадил Олю на диванчик напротив себя.
– Оля, я считаю, – начал Митя, – что ты грустишь потому, что у тебя нет занятия. Да, ты хорошая хозяйка, очень хорошо готовишь кушать, но человек должен чем-то заниматься кроме домашних забот. Вот ты чем хочешь заниматься? У тебя есть какая-нибудь мечта, цель, кем ты хочешь стать? Может быть на кого-то выучиться?
Оля задумалась. Она, на самом деле, думала, кем бы она хотела стать, чем бы хотела заниматься, но ничего, абсолютно ничего не приходило ей в голову. Когда-то она хотела быть художником, поехать в Санкт-Петербург, поступить в художественное училище…, но сейчас она не помнила об этом, все ее мечты и желания стерлись и была полная пустота. Ей стало не по себе от того, что она не знает, чем бы хотела заниматься. Оля понимала, что это не нормально в 23 года не суметь ответить на этот, казалось бы, элементарный вопрос, ей даже стало стыдно. "Даже детям в садике, когда задают такой вопрос – они довольно быстро и уверенно отвечают. А я не знаю. " – думала Оля.
– Я не знаю, – искренне ответила она.
– Хочешь, пока будет приходить учительница английского языка и ты будешь учить английский? Английский все-равно нужен, весь мир говорит на английском, – продолжал Митя.
– Эта, та, которую ты трахал, когда она учила тебя? – спросила Оля, вспомнив Митин рассказ об изучении языка.
– Да, это она. Но это было три года назад и то пару раз.
– Нет! Я ни хочу, чтобы сюда приходила та, которую ты здесь трахал!
– Хорошо, мы можем нанять другого учителя.
– Нет, я не хочу учить английский вообще, – Оля стала злиться.
– Ладно. У нас, почти во дворе, продается маленький магазинчик, такой павильон. Хочешь, я его куплю, и ты там будешь что-нибудь продавать. Что захочешь: платья, косметику, что тебе больше нравится. Я тебе во всем помогу. А сам магазинчик, сразу оформим на тебя, и ты будешь хозяйкой. Он будет твой, даже если мы с тобой разойдемся.
– Я не хочу магазин, я не хочу торговать, – ответила Оля. Она не капризничала и не на зло отказывалась. Она искренне представляла его предложения и примеривала на себя, пытаясь понять, сможет она этим заниматься, хочет ли, лежит ли у нее к этому душа? Ведь речь шла об этом. Они пытаются разобраться чего она хочет. Оля старалась понять, она копалась внутри себя, понимая, что вряд ли еще кто-нибудь предложит ей помочь создать свое дело. Галицина понимала, что это круто, что это очень щедрое предложение, но в ней была пустота. В голову совсем ничего не приходило. Но зато она точно знала, чего не хочет. Оля чувствовала, что торговля – это не ее. Купить – продать – это совсем не интересно, даже, в понимании Оли – позорно. "Это же барыги. При Хрущ?ве их в тюрьму сажали, а теперь это круто. Фу, херня какая. " – думала девушка.
– Пойдем на балкон, покурим с кофе, мне там хорошо думается, – сказала Оля.
Они вышли. Оля закурила. От сочетания сигареты с кофе и вечернего осеннего воздуха ей становилось почти хорошо, но как только она заходила в квартиру, где нельзя было курить и не было ночи – ей становилось плохо.
Постояв немного в молчании, Оля вдруг, неожиданно для себя сказала:
– Мне домой надо, – и только через минуту продолжила. – Я по дому скучаю.
В голове у Оли было: "Я по дочери и по мужу скучаю", но она, естественно так не могла сказать. Кучин не знал о дочери. Она ему еще не сказала. Не хотела. Это было ее личное, сокровенное.
Митя ничего не отвечал.
– Я из дома уехала в начале лета. Меня дома уже почти четыре месяца нет. Я никогда так на долго не уезжала из дома. Я домой хочу, – повторила Оля, абсолютно отчетливо поняв, чего она по-настоящему хочет.
– Хорошо, – ответил Митя – ты на сколько планируешь туда поехать, на совсем, или на время?
– Только на время, не на долго, – оживилась девушка, – на месяц максимум. Там нечего делать. Там бедность, работы нет. Я вернусь.
Перед Митей в одно мгновение очутилась совсем другая девушка, нежели была здесь весь вечер до этого. Это вернулась та Оля, в которую он влюбился в «Maney Haney», в их первый вечер и ради этой девушки он готов был на все.
– Тебе завтра купить билет?
– Можно, – стараясь не очень радоваться, ответила Оля. Она вдруг подумала, что ее неистовая радость может обидеть Митю, он может подумать, что ей плохо с ним, и она хочет уехать от него. Но дело то было не в нем. Он был хорошим парнем и к ней относился хорошо, даже лучше, чем многие, и чем, возможно, она заслуживала.
Дело было только в самой Ольге. Она, на самом деле не знала ничего: ни где е? дом, ни где е? парень, ничем ей заниматься, ни где ей жить. Она совсем потерялась в этой жизни и не знала в какую сторону ей идти. Она даже всего этого толком не понимала. Сейчас она знала только одно: она хочет к дочери и к мужу.
Ольга уехала, наготовив еды Мите на неделю.
Поехала она на поезде, Оля сама так захотела, ей было так понятней и привычней. Аэропорты – это чуждый мир для провинциальной девушки. Галицина не боялась летать, она летала с мамой, когда ей было лет четырнадцать к дяде в Тольятти. Ольга боялась именно аэропортов, этих огромных комплексов со множеством входов и выходов. Она боялась, что запутается там, в их терминалах. А на поезде было хорошо: лежи себе на верхней полке, Оля любила верхнюю полку – никто тебя не видит, никто мимо не ходит. Спишь, читаешь, грызешь всякие вкуснятки – красота! Поезд засыпающе стучит, покачивает.
Оля проснулась от того, что, какая-то баба довольно громко говорила:
– Давайте ее разбудим. Она со вчерашнего вечера как легла, так и не вставала, даже не шевелится. Вот уже шестнадцать часов! Она вообще живая, может ей плохо, может она сознание потеряла?!
Оля, почему-то сразу поняла, что говорили о ней.
– Я живая, я просто отдыхаю, – поспешила отозваться Оля, пока ее не стали тормошить.
Галицина уже очень давно так хорошо и спокойно не спала. И дело не в этих трех месяцах, проведенных в Питере под сутенёром, е? спокойный и долгий сон закончился гораздо раньше, когда ее муж стал пропадать по ночам, объясняя это ночными дежурствами. Оля была, конечно, дурой, но не полной. Пару раз она звонила в отдел, во время его ночных дежурств, но дежурный отвечал, что Комаров сегодня не дежурит. А потом… он перестал ее брать с собой на дни рождения к своим друзьям – милиционерам, объясняя это, тем, что Ольга должна оставаться с ребенком, хотя у них неподалеку было две бабушки. Были ли вообще эти дни рождения? Как потом выяснилось – это была любовница. И так далее, и тому подобное.
Теперь же Оля спала беззаботным детским сном. Те проблемы, которые заботили ее еще полгода назад, а именно измены мужа – теперь не заботили ее, после всего, что она пережила, работая на Бориса. Теперь на мир и на многие вещи она стала смотреть по-другому. Еще полгода назад Ольга свято верила в огромную любовь их с мужем, верила, что они проживут всю свою жизнь вместе… и все такое. Теперь вся ее вера разбилась как фарфоровое блюдце о камни многочисленных измен. Поработав проституткой, Оля вообще больше узнала мужчин, их философию жизни, что они животные. Для них секс – как для кота или собаки: хочу трахаться – трахаюсь. По большому счету все равно с кем, с тем, кто дает. Если есть выбор – хорошо. Выберу ту, которую хочу сейчас трахнуть, но это совсем не значит, что он захочет трахать ее больше года, скорей всего он захочет другую гораздо раньше и воспользуется этим, как только представится возможность. И это не потому, что та, предыдущая плохая. Она не плохая, она очень даже хорошая, ведь он выбрал ее еще вчера и за такой короткий срок даже молоко не может испортиться. Просто у них так работает импульс "член-мозг". Член хочет – мозг ищет варианты. И все. Ничего личного. Они не собираются вас обидеть, сделать вам больно, предать вас – нет. Они об этом не думают. Более того, они почему врут? – именно потому, что не хотят никому делать больно, ни хотят конфликтов, разборок, они вообще не скандальные существа, в своем большинстве. Все работает именно так: "хочу трахаться – ищу варианты". И все.
Теперь Галицина знала это. Конечно, это разрушило ее жизнь, ее мир, ее мировоззрение, и она оказалась в пустоте, потому, что новый мир еще не обрела, не нашла. Тот, в который Ольга Галицина попала – был ужасен, и она не хотела в нем оставаться, хотя он был понятен, она быстро в нем разобралась.
Глава 10. Всем нужна любовь.
В станице Оля провела три недели, в основном в пьяном веселье. С дочерью она была гораздо меньше, чем планировала. Большую часть времени она провела с Комаровым в его двухкомнатной квартире, которую ему родители все – таки оставили, в ней он жил один. Дочь жила у Олиной мамы. Сама Оля не понятно где жила, скорей у Комарова, иногда приходя в гости к дочери. Да, конечно, по приезду она поехала со своей дочуркой в город на такси, купила ей все, что только возможно было купить, гуляла с ней, кормила ее вкуснятками и потом Ольга брала Леночку с собой в бары, где она встречалась со своими друзьями, поила их за свой счет. Леночка была с ними, когда они пили, курили и веселились. Но мать дочери время не уделяла. Леночка очень сильно любила маму и ждала ее каждый день все три месяца. Каждый день спрашивала у бабушки: "Где мама… а когда она приедет? ". И вот свершилось! И вместо того, чтобы провести с дочкой эти три недели, она пила со своими друзьями, трахалась с папашей, который так и не сделал ей никакого предложения типа: "Давай жить вместе" или "Оставайся". Ничего подобного он не сказал, они были любовниками, а не мужем и женой, и тем более они не были родителями. Через три недели Оля опять уехала в Питер к Кучину, а Леночка осталась ждать маму.
Оля думала, что она поступает верно, что в станице оставаться, в этой нищете нельзя. Работы нет, надо ехать и искать лучшей жизни, ехать туда, где много возможностей, а это конечно Питер. Кучин предлагает ей во всем помочь, даже открыть свое дело, а Комаров ничего не предлагает. Конечно, Оле, как любой женщине хотелось, чтобы ее муж, ее любимый мужчина, отец ее дочери сказал: "Ты никуда не поедешь! Я не отпущу тебя! Я люблю тебя! Сейчас же я забираю вас к себе, поехали за дочерью! " Но… ничего подобного не последовало.
Оля думала, что Леночке хорошо с ее мамой и еще с ее бабушкой. Она совсем не думала о том, как девочке плохо без мамы, как она ее ждет. Ольга просто об этом не думала и не знала. Она думала о том, что надо заработать денег, красиво одевать свою девочку, чтобы у нее были лучшие куклы и так далее, а о том, как доченьки нужна мамина любовь Оля просто не задумывалась.
Глава 11. Десять пунктов.
Когда Ольга приехала в Питер к Кучину – он встречал ее на пироне с цветами, а когда они приехали домой, то в квартире она своим женским, хозяйским взглядом сразу увидела чужие волосы в ванной, помаду на чашках. Оля показала Дмитрию, все это, но с таким хладнокровным видом, что ему именно от этого холода стало не по себе. Оля показала ему это, лишь для того, чтобы он понимал, что она все это увидела, но ей было абсолютно все-равно кого он трахает. Она совсем его не любила.
Они продолжали жить так же, как и жили. Как-то вечером Митя рассказал Оле о своих планах:
– Я хочу жениться на тебе. Я знаю, что ты меня не любишь, да и то, что я к тебе испытываю, наверное, любовью не назовешь, но ты мне подходишь. Знаешь я когда-то посмотрел старое кино, где герой выбирал себе жену по пунктам. Он написал себе список, в котором указал черты, которые должны присутствовать в его жене. Понимаешь? Ну, типа: красивая, добрая, хозяйственная и так далее. У него был длинный список. Я составил себе такой же список. В нем десять пунктов, и ты соответствуешь по всем десяти. Такой девушки я еще не встречал, а я занимался поиском три года. Вот, я на тебе женюсь и тогда ты в полной мере будешь владеть моим имуществом. А в доказательство своих искренних намерений я покажу тебе, где я храню свои деньги, дело в том, что я не доверяю банкам и храню деньги дома. И еще рубль может в любой момент рухнуть, а доллар все растет, поэтому деньги нужно держать в долларах.
И Митя показал два тайника в квартире. Один, поменьше с рублями, а другой побольше с долларами. Олю те тронули его тайники, она была совсем не алчная, хотя и приехала в Питер, и к Мите в частности, за деньгами. Но она приехала их заработать или получить за честно оказанные услуги. А его деньги – это его деньги.
Глава 12. Соседка.
Оля курила в подъезде. В квартире Митя запретил ей курить, а на балконе было уже холодно. В Питере стояла глубокая осень и почти всегда лили дожди.
Мимо Оли в подъезде часто ходила девушка со своим мопсом на прогулку. Обычная девушка, примерно Олина ровесница. Чуть меньше ростом и вообще мельче, худее, с темными своими, не крашенными волосами. Впрочем, обычная девушка. Мопс был черным и хрюкал. Они так часто встречались, что уже здоровались, как добрые соседи.
Как-то девушка остановилась:
– Есть зажигалка? Покурю с вами. Пора познакомиться. Я Света.
– Я Оля, – Галицина обрадовалась новому знакомству. Ведь она уже пару месяцев сидела одна дома, конечно, в магазины она ходила и Кучин ходил с ней и в магазины, и в клубы, и даже в театр, но это было в основном по субботам, так как у него была своя фирма и ей надо было руководить. А Оля скучала, так, до сих пор и не придумав чем ей заняться.
– Я на верхнем этаже живу, прямо над вами, а ты у Мити живешь? – продолжала знакомиться девушка.
– Да, у Мити.
Такая постановка вопроса не очень понравилась Оле. "С ней он тоже спал? " – подумала Оля.
Видимо на Олином лице отражались все эмоции, потому, что девушка сразу ответила:
– Я с ним знакома, но так, очень поверхностно, по-соседски. Я курила здесь с предыдущей его девушкой, он с нами стоял, дымом дышал, – улыбалась Света.
"Одно другого не лучше, – думала Оля – с одной девушкой, с другой… Девушки меняются… Да, нельзя относиться серьёзно к очередной девушке."
– Митька все время работает, тебе, наверное, скучно или ты тоже чем-то занимаешься? – задавала вопросы Света.
– Я ничем не занимаюсь, я не знаю, чем мне заняться. Я три месяца назад только в Питер приехала, к брату. Брат у меня уч?ный, при институте работает, а я там у себя воспитательницей была, но мне это не нравилось… – немного приверала Оля, но в основном, довольно открыто отвечала.
– Я тоже не знаю, чем мне заняться. Меня папаша заставил поступить в СПбГУ, я выбрала психологию, думала, что самое простое. Может и самое простое, но мне совсем не интересно. Я хожу туда крайне редко, так только, чтобы не отчислили, а то папаша квартиру заберет, – рассказывала Света.
– О, а вот мне, как раз, была бы интересна психология. Я чуть ли не в десять лет начала читать Карнеги, потом мой брат зачитывал мне Ницше, он конечно философ, но все-равно мне было интересно.
– Ну тогда может завтра поедешь со мной? Мне скучно не будет. У нас завтра как раз все три пары одна психология.
– А можно, меня пустят в институт? – возбужденно поинтересовалась Оля.
– Да, а почему нет. Ты можешь ходить на любые лекции, только диплом не получишь, если официально не поступишь, ну и конечно, экзамены все, зачеты надо сдавать. А мне даже лекции конспектировать лень.
– Хочешь, я завтра все законспектирую, у меня очень хорошо получается. У нас историк был – заслуженный учитель, вот он нас сразу к институту готовил: с четвертого класса сразу лекции, никаких учебников, параграфов и учил правильно быстро конспектировать, – радостно рассказывала Оля.
– Хорошо, завтра пойдем. Хочешь пива? – внезапно спросила Света.
– Да, можно, но не прям сейчас же.
– А почему не сейчас, а когда? – спросила Света.
– Ну сейчас только обед, надо домашние дела доделать. В пять Митя придёт, не буду же я его пьяная встречать с работы, тем более он почти не пьет. А вечером можно.
– А во сколько вечером, в шесть? – продолжала выяснять Света.
– Да, можно в шесть.
– Ну, если вечером, то тогда может сразу в кафе пойдем?
– Можно и в кафе.
– Хорошо, я тогда в шесть за тобой спущусь, позвоню в дверь.
– Хорошо, – ответила Оля, немного удивленная такому быстрому развитию событий.
Вечером, когда Кучин пришел с работы, Оля торопилась накрыть на стол, чтобы поскорей поужинать. За ужином она рассказала, как познакомилась с соседкой, которая курила с его предыдущей девушкой, о том, что та пригласила Олю завтра поехать в институт:
– Знаешь, а ведь меня всегда интересовала психология, мне на самом деле это интересно. Вот съезжу на пару-тройку лекций и, если на самом деле мне будет это все интересно, в институтском формате, может мне тогда в институт поступить?
– Соседка учится не в институте, а в СПбГУ – это один из самых крутых университетов в мире. Ты туда хочешь поступить? – с какой-то уничижительной ноткой спросил Митя.
Оля сразу поймала эту нотку. Ольга вообще была эмпатом. Она больше и лучше все воспринимала на уровне эмоций и очень хорошо их различала.
– А почему нет? Ты же сам мне все твердишь: "Чем ты хочешь заниматься? … Я помогу тебе… Может ты пойдешь учиться? " Или ты это говорил только в формате изучения английского у твоей очередной шлюхи, а предел моих желаний должен быть ларек во дворе?! Или ты считаешь, что я слишком тупая для института? Светка не тупая, а я тупая? Так я даже сейчас в психологии понимаю больше, нежели она на втором курсе вашего хваленого университета! Потому, что мне это интересно, а ей нет, – Оля по-настоящему разозлилась. Е? задел его унижающий тон.
– Ну что ты сразу все время орешь? Я не сказал, что ты тупая.
– Не хватало еще чтобы ты это сказал! – перебила его Оля.
– Просто психология, это что за профессия? Какое дело ты сможешь открыть? Подумай. Вот ты закончила СПбГУ, потратила на это пять лет. Хорошо, а что потом? Кем ты будешь работать, зарабатывать как, что тебе принесет деньги?
– Хорошо. А почему тогда самый крутой университет готовит психологов, значит, люди, выпустившиеся из такого университета где-то работают, значит они где-то нужны, если их готовит такой крутой университет? – Оля смотрела на Митю в упор, ожидая ответа.
– Я точно не знаю. Но думаю, что там готовят людей работать в ФСБ, проверять психологическое состояние сотрудников. Потому, что этот универ, вообще, направлен на такой уровень.
– Очень хорошо! Мне это подходит. Мне это интересно. Это мой уровень, – дерзко отвечала Оля. Но она не издевалась, Оля говорила абсолютно искренне. Они оба: и Митя, и Оля находились около месяца в смятении от того, что Ольга вообще не понимала, чем она хочет заниматься. И вот, казалось бы, радость – она поняла, что хочет изучать психологию и потом работать в органах, выявляя пригодность и не пригодность личного состава, а тут ее благодетель такого развития события никак не ожидал.
– Твой уровень? – удивился Митя. Он на самом деле обалдел. "Шлюха с Мухосранска. Кем она себя возомнила? Охринеть?! " – подумал Митя.
– А в чем дело? Ты считаешь, что я не в состоянии буду закончить институт, или в чем дело? – завелась Оля.
Тут в дверь позвонили. Ольга быстро взглянула на часы – ровно шесть.
– Эта Света за мной пришла, мы с ней в кафе идем, – сказала Оля, выходя с кухни.
– Привет, – Оля открыла дверь Свете. – Проходи. Я очень быстро переоденусь. Мы тут с Митей спорили – это заняло какое-то время.
Оля пошла в комнату, а Света двинулась на кухню.
– Привет. О чем спорите, если не секрет? Я тоже люблю поспорить, – обратилась гостья к Кучину.
– Привет. Ты что моей девушке голову дуришь? В какой институт вы завтра собрались, какие лекции?
– А что? Твоя девушка интересуется психологией, ты об этом знал? – тоже с издевательским тоном спросила Света. Только было не понятно: она издевается над тем, что парень не знает, чем интересуется его девушка, или над тем, что "эта провинциальная девка" может интересоваться психологией, да еще на университетском уровне, а не на уровне психологических тестов в «Cosmopolitan».
– А ты в курсе, что она не хочет быть хозяйкой «ларька», как она выразилась, который я хотел ей подарить, здесь, на Ленсовета продают. А хочет работать в ФСБ? – тоже с издевкой спросил Митя.
– Да, ладно?! – удивилась Света.
– Да.
– Кого обсуждаете, меня? И что именно?
Оля зашла на кухню.
– Да, Митя говорит, ты в ФСБ хочешь работать, – отозвалась соседка.
