скачать книгу бесплатно
На кухне воцарилась гнетущая тишина. Лишь ложка Ольги стучала о дно уже опустевшей тарелки.
– Так! – тишину нарушил отец. Ольга не поднимала глаз.
– И что врачи говорят?
– Химия, – голос предательски задрожал.
– Ой, божечки, – всхлипнула мать.
– Да погодь ты, мать, Бога-то вспоминать.
Отец налил уже не в рюмку, а в стакан.
– Слава, ну сердце же, – умоляюще произнесла мама, а он махнул рукой.
– Какое уж тут сердце.
Выпил. Тяжело поднялся из-за стола.
– Пойду пройдусь.
– Пап! – Ольга подняла глаза полные слёз, но он уже не видел. Махнул рукой. Ушёл.
«Да уж. Задачка», – Амалия направилась следом за ним.
Он шёл и утирал слёзы: «Как же так? Его доченька? Его маленькая Олюшка? За что?».
– А ни за что! – он оглянулся. Амалия стояла и смотрела прямо ему в глаза. – Ни за что. А зачем? Нужно понять – зачем вам всё это? Всё, что сейчас происходит.
– Вы кто?
– Я Амалия! – она протянула руку.
– Владислав! – он пожал протянутую руку.
– Владислав, Вы, кажется, направлялись в гараж? Идёмте! – она взяла его под руку. – Нам есть, о чём поговорить. Идёмте.
Он подчинился странной женщине.
– Понимаешь, я ведь и детей-то больше не хотел. Боялся, что не смогу полюбить кого-то ещё, кроме Олюшки.
Амалия и Владислав сидели за наждачным столом. Пыльные стаканы сполоснули настойкой. Трёхлитровая банка с огурцами. Мужчина плакал, не стесняясь.
– Она ж для меня, как свет в окне, как… – он не договорил, всхлипнул, махнул рукой и потянулся к стакану.
Амалия отодвинула от него стакан.
– Ты ей нужен сильным и трезвым. А что ты на меня так смотришь? Она к тебе приехала за поддержкой, а ты? Сбежал. Испугался. Ты сильный мужик, испугался. А каково ей? Ты подумал? Она же ребёнок совсем, и она должна жить. И ты ей в этом поможешь! – последнее предложение она произнесла, выделяя каждое слово.
Он упёрся локтями в колени и зажал голову руками.
Амалия взяла стакан.
– На, пей и пошли!
Он поднял голову. Их взгляды встретились.
– Пошли.
– Вот и ладно. Вот и хорошо. – Амалия облегченно вздохнула.
– Олюшка, как же это?
– Мам, всё будет хорошо.
Она никогда не умела врать матери. Но сейчас в её голосе было столько уверенности. Ольга смахнула слёзы с лица и повторила:
– Всё будет хорошо, – повторила она, убеждая не только мать, но и саму себя.
Они сидели в комнате, обнявшись. Мать всё никак не могла прийти в себя, а Ольга её успокаивала.
– Девчонки, вы где? А знаете, что я придумал? А поехали завтра на рыбалку? С ночёвкой? А?
Владислав оглянулся. Он искал поддержки у Амалии, но её не было.
– Папка! – Ольга бросилась на шею к отцу.
– Ничего, ничего, девочка. Мы ещё повоюем, – он гладил дочку по голове, по спине, – мы так просто не сдадимся! Мать, а ты чего сидишь? Где там твоя картошка. Мы ведь так и не доели. Олюшка, пошли есть?
– Пап! – она поцеловала его в щёку, – я тебя люблю.
– Я тебя тоже.
Неделя пролетела быстро. Амалия изредка появлялась, не хотела мешать. Ольга купалась в любви родителей. Про болезнь не вспоминали. Только мамины красные глаза выдавали её бессонные ночи. Но все молчали, как будто кто-то наложил запрет.
В последнюю ночь никто не спал. Мать вздыхала, отвернувшись от мужа, тайком вытирала слезы. Он не мог больше выносить её тайные всхлипывания в подушку.
– Спишь?
Она промолчала в ответ, а он вздохнул. Встал и ушёл на кухню.
Ольга тоже не спала. Амалия молча сидела в кресле. Кто-то прошаркал тапочками на кухню.
– Отец? – спросила Ольга Амалию.
– Он, – одними губами произнесла та в ответ.
Ольга вздохнула, завернулась в плед и тоже направилась на кухню.
– Пап, ты чего тут в темноте? – её рука потянулась к выключателю.
– Не включай, не надо.
Он стоял у окна. Свет от уличного фонаря освещал его. Голова серебрилась в этом свете сединой. «Раньше я и не замечала этого серебра», – подумала Ольга.
Она подошла к нему и тут же попала в его ласковые и тёплые объятия.
– Олюшка, я тебе никогда не говорил. Я ведь так виноват перед тобой. Боялся любовь свою показать, боялся избаловать тебя, боялся, дурак. А вот видать зря. Люблю я тебя очень, доча. Сейчас вот жалею, что не баловал тебя. Что не говорил о своей любви.
Он поцеловал её в макушку. Она слушала, как бьётся его сердце, прижавшись к груди отца.
– Папка, и ты прости меня. Я ведь тоже никогда не говорила, как люблю тебя.
Амалия заглянула на кухню, но тут же удалилась: «Всё правильно, всё правильно».
7
Утром у машины прощались.
– Оленька, я тебе там пирожков положила в дорогу. В термосе чай твой любимый с корками апельсиновыми.
– Мамочка, ну, какое в дорогу? Тут езды-то всего ничего.
– Оленька, носочки взяла? Вдруг в больнице холодно будет. Ты звони, ладно? Что да как. Может я всё-таки с тобой поеду?
Она изо всех сил держалась, чтобы не расплакаться.
– Отец, где ты там?
Он стоял чуть поодаль, спиной к ним.
– Вы нужны ей сильными! Жалостью Вы только … – Амалия давала последние наставления.
– Амалия, помоги ей, прошу тебя!
– Нет, вот что за люди такие? – всплеснула она руками, – ты пойми, Слав… Это зависит теперь только от неё… Я проводник, я всего лишь опекун. Но если она не захочет. И вы должны должны ей помочь в этом.
– Отец, ну где ты там?
– Пора. И помните – сила и поддержка. Ничего, ничего, Славик, мы ещё повоюем за вашу девочку. И Вы мне в этом поможете, – Амалия протянула руку.
Он пожал руку.
– Повоюем, – дрогнувшим голосом, словно эхом, отозвался он.
Они направились к машине. ?
– Ну что, доченька, в добрый путь.
Он бодро улыбнулся. Но внутри всё дрожало. Он пытался отогнать мысль о том, что может быть он видит свою любимую девочку в живых в последний раз.
– Сильным. Ты нужен ей сильным! – прошептала Амалия, проходя мимо его.
Он глубоко вздохнул. Поставил сумку в открытый багажник и захлопнул его.
– Ну пора что ли? Иди ко мне. – Он открыл объятия.
Ольга бросилась на грудь отцу.
– Ну-ну! Чего ты? Ты ж у меня сильная!
– Папка… Мне страшно, – прошептала она, чтобы не услышала мама.
– Всё будет хорошо, – он поцеловал её в макушку, – всё будет хорошо.
Мать всё ж таки не выдержала – расплакалась.
– Доченька, а может я всё-таки поеду с тобой? – спросила с надеждой в голосе она.
– Мам, а папку ты на кого оставишь? Кто ему щи да борщи варить будет? Кто вареники лепить будет?
– Ой, божечки, я ж тебе вареников в контейнер наложила. Она бросилась было к дому.
– Мать, – укоризненно сказал отец. Она остановилась в растерянности.
– Ой, божечки! – только и смогла произнести она. Слёзы хлынули из глаз.
– Ну мам! – Ольга было бросилась к матери, но отец остановил её.
– Езжай, доченька, езжай. Мы тут сами.
Он прижал к себе жену.
Амалия обняла Ольгу сзади за плечи.
– Поехали, Оль, поехали, – спокойно сказала она. Это спокойствие в её голосе отрезвило Ольгу. Она быстро села в машину. Амалия рядом.
– Да не могу я так! – вскрикнула Ольга. Амалия не успела её задержать. Она выскочила из машины и бросилась к матери.
И вот она уже стояла и обнимала мать. Целовала солёные от слёз щёки:
– Мамочка, мамочка! Я буду бороться за себя, за вас! Ты, главное, верь! Слышишь? Верь! Всё будет хорошо! Слышишь? – она взяла лицо матери в руки, – слышишь?
– Да, да, Олюшка, – одними губами соглашалась мать, – езжай, езжай, доченька! Прости меня, доченька.
– Всё будет хорошо, – уже спокойно сказала Ольга. Отпустила руки. Развернулась и направилась к машине. Молча завела мотор. Помахала рукой родителям, стоящим в обнимку.
Мать перекрестила отъезжающую машину.
