скачать книгу бесплатно
Медальон
Элейн Чаротти
Амо девушка, жизнь, которой соткана из таинственных эпизодов прошлого. Перед тем, как уйти в Царство Вечного сна, бабушка нехотя вручает ей медальон, и с этого момента жизнь героини наполняется тревожными буднями. Странные, а зачастую страшные события приводят Амо в самое сердце индейского племени. Сможет ли она быть сильнее обстоятельств и обрести долгожданную свободу?
Элейн Чаротти
Медальон
Пролог
Возвышаясь над одной из самых высоких точек скалистых гор Колорадо – горы Робсон, молодой индеец смело выставляет дрожащую от холода руку. На кончике почти заледеневшего мизинца свободно болтается увесистое украшение.
– Талисман теперь уже моего племени! – победоносно восклицает он.
Почти обезумевшего от счастья мужчину абсолютно не смущает, что он стоит у края пропасти, с трудом балансируя, как на острие ножа. Он будто играет с самой природой, внезапно почувствовав своё превосходство.
Обычному человеку было бы не под силу забраться так высоко, но он спешно подгоняемый бесами своей потемневшей души, преодолел длинное расстояние меньше, чем за сутки.
Вокруг пустота, словно время потеряло счёт и весь мир теперь принадлежит ему одному.
Горы раскинулись по обе стороны, ослепляя блестящими снежными пиками, а ветер порывисто завывает, так и норовя пошатнуть его волю.
Здесь он не самый желанный гость.
И все же, сейчас именно он в шаге от блаженного осуществления давно зреющего плана, встаёт на колени и гулко на перебой вихрю взывает к чрезвычайно капризному и неуловимому духу.
Духу ветра.
Глава 1
– Мне пора… – прошептала бабушка, вложив мне в руки свой ониксовый медальон.
Все детство он манил меня к себе, а сейчас, получив заветный талисман я ничего, кроме досады, не почувствовала.
– Прошлое никогда не отпускает. От него не сбежишь.
– Бабушка…
– Моя Амо.
Я крепко обняла ее, отвернувшись, чтобы скрыть слезы. Не так представляла я свой восемнадцатый день рождения. Не так.
– Я всегда с тобой. Ничего не бойся.
– Не боюсь. У моего разума твой голос.
* * *
До недавнего времени я не верила в существование загробного мира, духов, приведений или, тем более, Бога.
Мне казалось, что судьба ко мне несправедливо жестока. Если бы высшие силы существовали, обошлись бы они так со мной?
Маленький бедный домик вдали от города, смерть родителей, которых я не знала и до боли обособленная жизнь. Меня растила бабушка. Ее воля, она бы заперла меня в доме, дабы я всегда была на виду. Бабушка Мискодит была строгой женщиной.
Когда я родилась, ей было всего тридцать девять лет. Всю жизнь она была частью древнего индейского рода – это предполагает много родственников, друзей, уважение и почет. Но ради меня она сменила привычный уклад жизни и поселилась в глухой деревне, вдали от всех. Ее целью был наш покой. Мы жили тихой жизнью. В доме никогда не было гостей. И каждый день был похож на предыдущий.
Мне всегда было интересно, кому могла насолить моя добрая бабушка и какова причина нашего затворничества.
Только через месяц со дня похорон, я поняла, что ответ на эти вопросы я уже не получу.
Несмотря на то, что месяц был серый и безвкусный, горевать времени не было. Пришлось на следующий же день идти на работу, по большей части чтобы не потерять ее. Ведь, в наследство мне осталось мало: пару платков, которыми бабушка всю жизнь прикрывала раннюю седину и ее любимый медальон.
Глупо, наверное, думать, что вещь обладает силой. Но «Камень вождей» одновременно пугал и завораживал меня.
В одну из холодных октябрьских ночей, я поздно вернулась домой. День на нелюбимой работе тянулся особенно долго. Я в тысячный раз проверила заперта ли дверь и уютно устроилась в бабушкином кресле, внимательно изучая свой подарок со всех сторон. Круглый черный камень был обрамлен в серебро. Холодный. Тяжелый. Блестящий. Интересно, он так же красиво будет смотреться на мне?
Так и не решившись примерить его, я проваливаюсь в сон. И сплю себе сладко, пока беспокойный бабушкин голос не разбудил меня.
« Amo, onave» – эхом отдавалось у меня в голове.
Я вскакиваю с кресла, будто ошпаренная. Сердце дрожит, как на ниточке.
Сон. Всего лишь сон.
В очередной раз перед тем, как лечь в кровать я плетусь проверять заперта ли дверь. Знаю, что заперта, но проверю еще раз и спокойно забудусь сном.
Моя рука замирает за секунду до того, как ручка сама опускается вниз. В легких разом сжался воздух. Не вдохнуть не выдохнуть.
А сердце давно ушло в пятки…Ненавижу это чувство беспомощности, когда кровь горячей волной с головы к ногам приливает и стоишь в оцепенении. Ручка снова дёргается. За дверью явно кто-то копошится и перешептывается.
Мне это точно не кажется.
В ушах так сильно гудит кровь, что я еле слышу голос бабушки, который уже не просит, а приказывает «Sha-sha. Onave»[1 - Быстрее. Беги]
Я из последних сил стараюсь не поддаваться сжирающей меня панике.
Вдох – выдох.
Несмотря на то, что в темноте физически ощущалось чьё-то присутствие, глаза легко разобрали, что в комнате никого, кроме меня нет. Пока нет.
За дверью слышится звяканье ключей.
Глава 2
Тяжелый холод медальона заставляет судорожно перебирать варианты побега.
На ходу отметаю идеи спрятаться под кроватью или в шкафу. Но в нашем крохотном доме, в принципе, негде спрятаться. Мы вдвоём то еле-еле помещались.
«Думай. Думай. Думай».
Внезапно меня осеняет – я могу спрятаться в соседнем саду. Открытого доступа у нас в него нет, но окно выходит именно туда. Хватаясь за эту идею, как за соломинку, я мысленно воспеваю хвалу соседям, которые когда-то продали нам свой гостевой домик. За долю секунды до того, как дверь открывается, я вываливаюсь из окна и низко прижимаясь к земле ползу в самый дальний угол сада. Деревья и кустарники не станут мне защитниками, если мои ночные гости осмелятся проверить сад, но здесь меня навряд ли додумаются искать.
Дрожа, я вжимаюсь в забор позади себя. Так трясет, что зубы отбивают американский степ, а в горле застревает истеричный вопль. Хочется кричать и звать на помощь!
Но все же волей приказываю себе успокоиться, не хватало еще выдать себя с потрохами.
Я сижу на сырой земле за кустом можжевельника. Его запах щекочет мне нос, напоминая о ягодно-яблочном пироге, который бабушка пекла на каждый мой день рождения. Кроме последнего....
Через тюль легко можно разобрать как несколько больших фигур воровато передвигаются по дому. Один за другим открываются шкафчики, отодвигаются книжные полки, неизвестно что с размаху летит на пол и разбивается в дребезги, разрывая ночную тишину. Только бы не моя любимая кружка.
Они явно что-то ищут.
С ума сойти, ведь минуту назад я была там. Спала себе в кресле ничего не подозревая.
Подношу медальон к губам.
– Orummas Soney Gartsilluni, – шепчу молитву, которой еще в детстве научила бабушка.
Эта молитва взывает к древним духам о помощи. Бабушка Мискодит предупреждала, что ее можно использовать только в крайних случаях.
– Духов нельзя тревожить попусту, – строго говорила она.
Сколько она не билась, говорить на языке ее племени, я так и не научилась. Однако, это никак не мешало мне отлично понимать ее и учить молитвы. Последнее я делала неохотно, главным образом, потому что считала это, мягко говоря, ещё той чепухой. Чтобы поверить в чудеса, с ними, как минимум, нужно столкнуться, так ведь?
Один из мужчин подходит к окну резко отдёрнув тюль. Он по-хозяйски высовывает пол туловища осматривая сад. В это время, луна освещает его лицо. Знакомое, изуродованное шрамами лицо, я будто видела его во снах. В кошмарных снах.
Мужчина просто дышит насилием. Жутко даже на него смотреть.
Его насторожённый взгляд цепляется за куст, я уверенна, что остаюсь в тени, но все же задерживаю дыхание и прикрываю глаза отчаянно ожидая, что он вот-вот заметит меня.
Но мой страх мигом испаряется, когда я слышу знакомый голос.
« O Noshi Tangekvunu», что означало – «Ты ему не по зубам».
Мужчина с досадой плюет в сад и тихо выругавшись, задергивает тюль, словно пытается выместить всю свою злость на кусок ткани.
До рассвета я сижу, как завороженная устремив взор в окно, надеясь поймать хоть малейшее движение или тень.
Ушли мои незваные гости или поджидают меня внутри, точно притаившееся гиены жертву?
Время явно на стороне противника, тянется вязкой, густой массой. Я чувствую, что еле барахтаюсь в этом болоте неизвестности.
Глава 3
– Мэкхья, я наверное, оторвал тебя от очень важных городских дел, – нарочито официально произнес шаман, прикуривая трубку.
Комнату сразу заполнил сладковатый запах табака.
– Нет дел, важнее вашего благополучия, дедушка Хокин.
Старый шаман хрипло засмеялся, выдыхая из носа струи дыма.
– Почтение.... – умиротворенно протянул он, – то, чему нужно учиться с детства. Горжусь.
Искренняя улыбка озаряет морщинистое лицо.
– Я переживаю за вас.
– Пустяки, – махнул жилистой рукой старик.
– Чем я могу быть вам полезен?
– Вот это уже деловой разговор, а то грусть мне разводишь!
– Я знаю, что вы скоро …
– Ты ничего не можешь знать, – строго перебил его шаман, – духи сами решат мою судьбу. К тебе у нас другое дело. Ты должен найти ее.
* * *
Никогда раньше не замечала, что птицы начинают нежно щебетать перед самым рассветом. Вместе с ними будто просыпается весь мир. Их утренняя трель – это прощание с беспокойной ночью или приветствие блаженного утра?
Как только первые лучи солнца широкими мазками окрашивают синеву неба, так и в моей душе зарождается слабый огонёк надежды на то, что из моего безнадежного положения должен найтись выход. В самом деле, не буду же я сидеть в этом саду вечность…
Словно услышав мои мысли дверь в сад распахивается, неторопливой походкой соседка Дорис плетется к своему креслу.
Это был ее утренний ритуал уже год, с тех пор, как она осталась одна. Привычка покойного мужа будто по наследству передалась ей.
Ох и вредный же был старик! Именно из-за него все детство на окне висели темные шторы, нам с бабушкой было запрещено любоваться красотой его сада.
Но все меняется.
Дом некогда полный детей, внуков и друзей опустел. В нем больше не было заливистого смеха и радостных семейных вечеров. Несчастный случай унёс жизни всех горячо любимых людей Дорис, а наши темные шторы сменились прозрачным тюлем.
Старушка, укутавшись посильнее платком, тяжело опускается в кресло, но бросив быстрый взгляд на окно, поспешно встает.
Будто что-то почувствовав, она усталым взглядом проходится по саду, пока не встречается с моими молящими о помощи глазами. Судорожно прижав палец к губам, я останавливаю старушку на полуслове.
Немая просьба не выдавать меня, сразу оживляет ее.
На месте Дорис я бы приняла себя за полоумную, но мудрая женщина каким-то образом все поняла.
Она тяжело вздыхая подходит к приоткрытому окну и одергивая тюль намеренно громко произносит:
– Ах, Амо, ты опять забыла прикрыть окно. Теперь, мне придётся сделать это самой. Столько пыли налетит, пока ты вернёшься!
Тишина.
Слава Богам! Впервые спокойно выдыхаю. Напряженность, которая преследовала меня столько часов благополучно покидает тело. Откидываясь на замёрзшую за ночь траву, я блаженно потягиваюсь.
