скачать книгу бесплатно
Вот рань же еще несусветная!
– Отстань, Мира, – хрипло пробормотала я, запустив в нее подушкой. Точнее, запустив подушкой туда, где, по моему мнению, должна быть Мира. Потому что для того, чтобы увидеть ее, мне нужно было дотянуться до прикроватной тумбочки и надеть очки. Только с ними я могла рассмотреть и сестру, и весь окружающий меня мир. Мои окна в жизнь.
– Я может и отстану, а мама нет. Потому что ей нужны свежие цыплята, вот она и посылает нас на рынок.
– Нас?! Сходи одна.
– Мне она не доверяет. Говорит, что в прошлый раз мне всучили несвежую рыбу. Еще задорого. Говорит, что я только ресницами умею хлопать. А вот ты другое дело. Тебя не обманут, у тебя очки и авторитет…
После авторитета я перестала воспринимать трескотню сестры. Когда с детства живешь с кем-то настолько болтливым, привыкаешь отсеивать все слова, которые она произносит. Процентов восемьдесят. Остальные двадцать все-таки слушаешь, иначе серьезно обидится, а ты потом прощения проси или еще хуже – слушай обиду Мирабель. Вот нормальные люди обижаются молчанием, но не Мира. Она обижается долго и громко.
Но мне бы поспать еще немножечко…
– Изабель! – Сестра плюхнулась на мою узкую кровать, из-за чего та затряслась, и я вместе с ней. Потому что габариты у Миры были раза в два больше моих. Это все гены: она пошла в мамин род, а я в папин. У мамы все с широкой костью. Зато в папином все рослые. Поэтому я выше Миры на голову, но тетка Марисиэла каждый раз при встрече советует матери положить мне в сумку пару кирпичей. Чтобы меня не унесло во время урагана. – Ну пошли со мной на рынок.
– Хорошо, – сдалась я, дотягиваясь до очков.
– Ура! Спасибо!
Она убежала, а я провела рукой по лицу, стирая дремоту и надела очки. Мир тут же обрел краски и резкость, точнее, наша одна на двоих с Мирабель комната: скошенный потолок, большой платяной шкаф, узкие кровати, моя подальше от окна, чтобы солнце не будило.
Кстати, я оказалась права насчет рани: солнце хоть и выползло на небо, висело низко. Так что сейчас было не больше семи. Мысленно выругавшись, ругаться вслух мне не позволяло воспитание и обещанная в церкви кара Владыки за сквернословие, я сделала все утренние процедуры и переоделась в белую рубашку и темные штаны. Не на парад же иду! Расплела косу и завязала волосы в высокий хвост. Еще одно папино наследие – кудряшки, которые все равно бесполезно расчесывать, буду похожа на злую ведьму из кино, что показывают на ярмарках.
Только на лестнице я уже задумалась: почему Мира так рвется на рынок? Она же ленивая донельзя. То хромой прикинется, то сотню отговорок придумает. Вот что с совами делает внезапная и очень ранняя побудка! Они начинают плохо соображать. Плохо и медленно.
– Так зачем мы идем на рынок? – поинтересовалась я, выходя на крыльцо, где топталась сестра с большой корзиной в руках.
– За рыбой.
– Ты же говорила, что за цыплятами?
Считается, что если в чем-то долго практиковаться, ты в этом легко преуспеешь. С Мирабель это не срабатывало. Для часто врущего человека делала она это отвратительно. К тому же, наверху я не могла ее рассмотреть, теперь же увидела, что Мира принарядилась. Ярко-синяя юбка, которую она надевает лишь по праздникам, зеленый платок на плечах и бусы из ракушек. И шляпка. Обязательный атрибут любой уважающей себя молодой перриты!
– Точно, – сестра хлопнула себя по лбу. – Видишь, как хорошо, что ты пошла со мной.
– Мира, я еще никуда не пошла. Скажи, зачем мы туда идем на самом деле?
– Из-за братьев Рамирес! – громким шепотом сообщила Мирабель, подхватила меня под локоть и потащила к калитке. Силы в ней было больше, так что мне оставалось идти следом, как катер на буксире. Если бы наша вымощенная брусчаткой улица была рекой, то так бы это и выглядело.
– Из-за кого?!
– Двух красавчиков, что на этой неделе приехали в наш город. Люсиэль сказала, что они уже второе утро закупаются свежим мясом с кровью в мясной лавке дядюшки Тонио.
– Звучит как начало радиопередачи про маньяков.
– Да ладно тебе! Настоящие мужчины любят мясо.
– Папа любит рыбу.
– Вот поэтому он такой комплекции, – со знанием выдала Мира и вскрикнула от восторга: – Смотри! Это они.
Кто они, спрашивать не пришлось, потому что впереди показались два незнакомца в джинсах и рубашках. Они не были высокими, они были огромными. И даже со спины стало понятно, что они не люди.
Вервольфы.
Мы с вервольфами хоть и делим одну планету, волки-перевертыши в нашей глуши – как пришельцы из космоса. Потому что они предпочитают жить в стае, на своих территориях. Это в больших городах их можно часто встретить, они приезжают туда вести бизнес или чтобы развлечься. Мне всегда казалось, что вервольфы даже по улицам свободно не ходят, а перемещаются на дорогих, модных, только с конвейера, автомобилях. У них свои законы, свое правительство и традиции. Мы живем рядом и не пересекаемся. По крайней мере, не пересекались до этого момента, пока братья Рамирес не выбрали Лысую бухту для чего они там ее выбрали.
Поэтому я могла понять Мирабель: я тоже впервые видела перевертышей вживую, да еще так близко, что можно рассмотреть. Рассматривать было что. В одной из моих любимых радиопередач об истории нашего мира ведущий сравнил вервольфов с карающими жнецами Владыки. «Огромные, – говорил он. – С большими ладонями, способными как свернуть шею, так и поднять каменную плиту. Мощные. Быстрые. Их инстинкты ближе к звериному, так что не путайте их с людьми. Они не люди. Они другие». Теперь я понимала, о чем он говорил. Достаточно было посмотреть на широкие спины братьев Рамирес, на их свободные, но хищные движения, как спутать было уже невозможно. Глядя на то, как они вышагивают по улице впереди нас, у меня в голове возникла ассоциация вовсе не с волками, а со львами, осматривающими свои владения.
– Какие они красавчики! – выдохнула мне в ухо Мирабель.
– Откуда тебе знать? – Я в отличие от нее не собиралась шептаться. – Ты еще не видела их лиц. Может, они страшненькие, и лица у них в прыщах, как у кузена Адриана.
– Тихо! – теперь уже зашипела сестра. – Они же тебя услышат.
Сильный порыв ветра толкнул нас в спины и едва не сбил шляпку Мирабель, поиграл песком и пылью и догнал вервольфов, которые резко остановились и синхронно обернулись.
– Я же говорила, – простонала Мира. А вот мне показалось, что их не наша болтовня заинтересовала, а запах что ли. Иначе зачем им было принюхиваться, будто они добычу учуяли? Но уже в следующее мгновение я забыла и про эту странность, и про то, что хотела съязвить сестре в ответ про знание языка чужаков.
Потому что встретилась глазами с одним из вервольфов.
Я встретилась, или это он поймал меня в свой плен вспыхнувшего ярко-желтым взгляда. Если бы у меня спросили, я бы не смогла ответить точно, кто из нас начал первый. Мы просто столкнулись как две стихии, и по мне впервые за всю жизнь прокатилась горячая волна: вверх вниз, и обратно – вниз вверх.
В той радиопередаче говорилось о силе и выносливости перевертышей. О том, что они больше звери, чем люди. Но ведущий ни разу не упомянул, что они красивы как те самые жнецы, спустившиеся с небес. Да даже статуи в церковном саду не такие красивые! И дело было даже не в ширине плеч, а в его лице. Сочетание божественной красоты и мужественности – все это было в его лице. И хищности. Я будто в глаза тому льву заглянула. Перед смертью. Потому что глаза одного из братьев Рамирес расширились, словно он узнал во мне кого-то давно знакомого, а затем сузились, словно он от всей души ненавидел этого человека. Меня окатило такой яростью, такой ненавистью, что я едва не задохнулась от этого.
Даже споткнулась и остановилась, готовая бежать сломя голову. Уносить ноги. Спасаться. Все инстинкты во мне кричали: «Опасность!» Очарование стерлось, являя собой хищника, целью которого была я сама. Я словно это знала, чувствовала это всей кожей. Все в позе, во взгляде незнакомца говорило, что он готов броситься на меня, преодолеть расстояние между нами в считаные секунды, и…
Он отвернулся так же резко, что-то сказал своему брату, и они снова направились туда куда шли. Словно и не было этой связи между нами. Этой хищности. Этой… я даже не смогла подобрать слова, чтобы описать то, что я чувствовала. Сейчас же вся моя спина была мокрой от того ужаса, что я пережила, заглянув в глаза зверю.
Да, зверь. Теперь я точно знала, чем вервольфы отличаются от нас. И, честно, рада была, что до этого их не встречала. Не встречалась бы с ними и дальше. Но это я, а у сестры были другие планы.
– Изабель, он на меня посмотрел! – Никакого страха в голосе, только чистый восторг. Мира была в экстазе. Если честно, раньше только одна вещь вызывала в ней такой восторг – чуррос тетушки Хуаниты.
– Кто? – заморгала я, будучи еще в каком-то трансе.
– Один из братьев! Ты видела, какие они красивые? Люсиель, конечно, всегда правду говорит, но иногда любит приукрасить…
Болтовня Мирабель проходила мимо меня. Меня до сих пор потряхивало от этого взгляда, то в жар бросало, то в холод. Сердце рывками колотилось в груди. Я еще никогда и ни на кого так не реагировала, как на этого незнакомца. И мне это совсем не нравилось. Не нравилось, что сегодня я почувствовала себя добычей.
– Идем за ними! – На этот раз я не прослушала самое важное в словах Миры.
– Ни за что, – тормознула я резвую сестру. – Они не цирковые звери, чтобы на них пялиться. Тем более ты уже их увидела. Что ты еще собираешься делать?
– Улыбаться им, чтобы они подошли познакомиться.
Я закатила глаза: честность и наивность Мирабель меня поражали.
– Мира, они не твой Артурио, – может, я говорила жестко, но хотелось, чтобы до сестры дошло раз и навсегда. – Они вервольфы. Для них мы стоим на другой ступени эволюции.
Мирабель насупилась.
– Они встречаются с людьми.
– Не для того, чтобы петь серенады под луной.
Новый порыв ветра постигла та же неудача, что и предыдущий: Мира натянула шляпку на уши так, что она едва не хрустнула.
– Вечно ты все портишь!
– Я голос разума.
– Ты зануда. Я все равно туда пойду…
Я поняла, что нужно менять тактику, иначе у моей… мягко говоря, неумной сестры хватит мозгов на то, чтобы побежать следом за хищниками и стать их добычей.
– В следующий раз, – я указала на вывеску, что раскачивалась на ветру. – Смотри, надвигается шторм. Пойдем домой.
Что ж, сегодня мне удалось уговорить сестру, но что делать, когда закончится шторм? У нее уже нездоровый интерес к этим Рамирес.
Я надеялась, что они здесь проездом, быстро закончат свои дела и покинут Лысую бухту.
Глава 3
– Это она! – слова Шана дошли до Дэя не сразу. Долетели до него будто сквозь толщу воды, в глубину которой он погружался сильнее и сильнее. Тонул. Тонул в самом притягательном аромате за всю свою жизнь. Аромате, который принес ветер. Втягивал запах носом жадно, вдыхал глубоко и едва сдерживал своего зверя. Это она. Они нашли будущую жрицу. И даже оглядываться не нужно было, чтобы это понять. Но он все-таки оглянулся. Чтобы увидеть двух местных девчонок. Одну тонкую, как ствол бамбу, другую круглую, как рыба импу.
– Которая из них? – поинтересовался Дэй, принюхиваясь. Он делал это на инстинктах, едва сдерживая зверя, готового сорваться вперед, выйти на свободу, догнать добычу. Обнюхать одну, другую, только бы убедиться, кому принадлежит этот аромат. А затем спариться.
Дэй сжал зубы до скрипа, только бы побороть этот порыв. Он, всегда и во всем привыкший себя контролировать, сейчас прилагал титанические усилия, чтобы не накинуться на совершенно незнакомую девчонку с самыми звериными намерениями. Ему, гордившемуся выдержкой, равнодушному к людям.
Которая из них. Он спросил это раньше, чем задумался. Раньше, чем инстинкты волка подсказали ему правильный ответ. Раньше, чем осознал, что и спрашивать вовсе не нужно. Она сама посмотрела на него, в глаза, а кажется, в самое сердце, он почти перекинулся. Успел только сжать кулаки, поранив ладони мигом отросшими когтями. Боль отрезвила, вернула ему контроль хотя бы частично. Боль и ответственность за брата.
– Кажется, та, что в штанах. Надо бы подойти ближе, но я не могу…
Только сейчас Дэй заметил испарину на лбу Шана. Если у него, как говорят здесь, на Чужой земле, крышу сорвало, то как это ощущает молодой волк, даже представить сложно.
– Не надо, – медленно покачал головой Дэй, перехватывая сделавшего шаг вперед брата за предплечье. – Первая встреча – самая острая. Когда отец привез Сараси, она тоже одуряюще пахла. Все отмеченные Предками обладают особым ароматом, который действует на нас… раздражающе.
– Раздражающе? – усмехнулся Шан. – Я чувствую себя так, будто впервые женщину увидел. Сараси пахнет иначе.
Дэй подавил в себе желание снова принюхаться: чем меньше он будет впитывать ее аромат, тем лучше для девчонки.
– Может, дело в том, что она могущественная, – предположил Шан.
– Или что на ней нет запаха другого мужчины. Сараси пахнет нашим отцом. А эта девчонка пахнет только собой.
– Заберем ее прямо сейчас?
Как бы Дэю не хотелось все закончить как можно скорее, приходилось признавать, что это не лучший момент.
– Совсем голову вскружило запахом отмеченной? – бросил он. – Украсть девчонку посреди улицы у всех на виду? К тому же, ты сможешь контролировать своего зверя?
– Нет, – признался Шан. – Мне все сложнее и сложнее сдерживаться. Это ты у нас с парой, а мне Сараси напророчила жрицу. Предки, она совершенство… Уходим!
Брата заметно потряхивало, а во взгляде то и дело вспыхивали и гасли желтые искры – предвестники явления волка. Дэй почти был уверен, что его взгляд выглядит так же. Но еще сильнее в его взгляде горела ненависть, потому что он утратил контроль рядом с какой-то девчонкой, пусть даже с избранницей Предков. Рядом с человеческой женщиной. Которую захотел так, как ни разу не хотел свою пару. Вот что злило сильнее всего! Что Предки вмешивались в его природу. В его жизнь. А ведь они с Шаном почти уплыли домой…
Дэй отправился на Чужую землю вместе с братом, потому что не любил ходить в должниках и желая доказать всем, что пророчества Сараси не сбываются. Нет, конечно, она может предсказать непогоду или болезни, но не решать судьбу Шана. На Чужой земле поначалу все шло хорошо: они посетили несколько стран, заглядывали и в большие города, и в маленькие деревни. Пока Шан искал отмеченную Предками, Дэй просто считал дни до встречи с Юмали и надеялся, что им не повезет. Они провели целых полгода на Чужой земле, но будущую жрицу так и не встретили. Пора было признавать, что Сараси ошиблась и возвращаться домой.
Но тут случилась эта девчонка.
Дело в ее сладком аромате, кружащем голову. А еще в том, что жрицы принадлежали своим парам, альфам на островах джайо. Они прошли обряд инициации. Девчонка же никому не принадлежала, ни с кем из вервольфов не была.
А из людей? Мысль, что какой-то мужчина прикасался к его вожделенной добыче, заставляла зверя рычать и биться о клетку человеческого тела. Неистово. Дико. И зверя совершенно не интересовало, что на архипелаге Дэя ждет его пара. Сейчас его вели инстинкты. Проклятье джайо. Проклятье всех вервольфов. Вот такие человеческие женщины, что рождаются раз в десятки, а то в сотни лет, чтобы служить Предкам.
Проклятье и спасение.
Вот только Дэю такое спасение не нужно!
Он мотнул головой, сосредотачиваясь на брате, полностью взяв под контроль своего дикого волка. К счастью, отмеченная Предками не последовала за ними, повернулась и направилась в другую сторону. К счастью для себя и для Шана.
– Что будем делать? – хрипло поинтересовался Шан, когда они отошли достаточно далеко, чтобы не чувствовать сводящий с ума запах, хотя Дэй мог поклясться, что этот аромат навсегда въелся в его память, и теперь он узнает его даже в толпе. Даже через весь город. – Украдем ее?
Это самое простое, что можно сделать. Так их отец поступил с Сараси – просто похитил отмеченную Предками.
– Запах будущей жрицы совсем мешает тебе думать, брат? – прорычал Дэй. – Разве ты не чувствуешь приближающийся ураган? Мы не сможем выйти из бухты, не говоря уже о том, что не стоит рисковать своей будущей парой. Поэтому придется дождаться, пока море успокоится. Так зачем ее похищать?
– Чтобы никуда не делась? – с досадой ворчит Шан.
– Ты полгода прожил среди людей, и так и не понял их? Они тоже сбиваются в стаи, особенно в таких небольших поселениях. Стоят друг за друга горой и не любят чужаков. Украдешь ты эту девчонку, где станешь ее держать? В нашем доме, где же еще. Так как ты думаешь, к кому эта стая придет первыми, если пропадет одна из их женщин?
Шан молод, но не глуп.
– К чужакам, – кивает он. – Так что ты предлагаешь?
– Узнай все о ней. Познакомься. Человеческие женщины не меньше волчиц любят внимание и подарки. Она отмеченная, ее природа возьмет свое. Только не спугни. Люди здесь, на Чужой земле, живут в ограничениях стыда. В правилах приличия, как они их называют. В любом случае, до нашего отплытия тебе нужно провести инициацию. Привязать к себе свою пару. Может, и красть ее не придется. Если все сделаешь правильно, она сбежит с тобой по собственной воле.
На лице брата расцветает хищная улыбка: ему по душе план Дэя. Еще бы – соблазнить такую вкусно пахнущую девчонку. Тем более что она полностью во вкусе Шана: высокая, тощая и слабая. Нет в ней силы и ловкости волчицы. Красоты. С красотой отмеченной Предками вообще все сложно: рот большой, губы пухлые, точеные скулы, но вот почти все лицо занимают уродливые толстые стекляшки. Очки, которые носят только люди. Вервольфам подобное ни к чему: они прекрасно видят, слышат и чувствуют окружающий их мир. Слепая она, что ли? Сдернуть бы эти очки и посмотреть, какая жрица им досталась!
Не им. Дэй сам на себя разозлился за эти мысли. Она пара Шана, и как только брат попривыкнет к тяге к девчонке и сделает ее своей, они вернутся на острова джайо. Домой. И Дэя больше не станет будоражить ее аромат, потому что она будет пахнуть Шаном. Она будет принадлежать Шану.
Это то, ради чего он здесь.
Только так его зверь успокоится и перестанет рваться на волю. К этой девчонке.
Глава 4
Мне очень хотелось забыть о встрече с вервольфами. Вычеркнуть ее из памяти, будто и не было ничего, а если и было, то нечто незначительное, как измазаться сахарной пудрой: смахнула ее, и нет больше. Но приезд братьев Рамирес всколыхнул наш городишко посильнее приближающегося урагана. Ураганы в это время года частенько приходят, а вот вервольфы – это впервые, это необычно. Ко всему прочему, они почти рядом с нами поселились – через один дом. Поэтому за семейным ужином, на который мы по традиции собирались всей семьей, только и было разговоров, что о братьях Рамирес.
За длинным столом из белого дуба поместились все, даже еще пару стульев свободных осталось, на случай прихода гостей.
