Влюблённый сад

Матвей Эль

Влюблённый сад

Орёл и скала

В дверь стучит осенний ветер,

Покидает лето нас.

Тянет, манит в свои сети

Ветхий памятный рассказ.

На скале покрытой снегом,

Время проводил орёл.

Прожитым счастливым веком

Он один учёты вёл.

Когтем месяцы и годы,

День за днём он отмечал.

Под горой журчали воды,

А теперь их лёд сковал.

Камни, валуны летели,

Осыпаясь со скалы.

Сердце птичье не согрели

Узы тяжкой кабалы:

На скале на той веками,

Птица старая жила.

И не описать словами,

Сколько его жизнь текла.

Говорят однако люди:

«Он сидит извечно там.

И секунды той не будет,

Чтоб не виден был глазам».

Те, кто старше и мудрее,

По-другому говорят.

Было так всего скорее,

Будто двести лет назад:

Был орёл – мужчиной юным:

Добрый нрав, невинный взгляд.

Только в возрасте бездумном,

Жизни был своей не рад.

Был и дом, жена родная,

Он любил, как только мог.

Но ушла совсем младая.

Вовсе двадцать лет не срок.

Муж сквозь бури и стенанья,

Горные хребты подмял.

Влез на скалы без желанья,

И как птица закричал.

Он с горы хотел спуститься,

Но до волн не долетел.

С обликом своим проститься -

Был таков его удел.

Двести лет живёт в неволе,

Только в облике орла.

По жене терзают боли -

Скорбь осколками стекла.

Он с утратой не смирился.

И не ощутил вины,

И о волны не разбился,

Что теперь со скал видны.

Смотрит на людей счастливых,

И жалеет лишь о том.

Что не думал о любимых -

Только о себе самом.

Он родителей и близких,

Бросить предпочёл одних.

И своим желаньем низким,

Потерял своих родных!

Лишь одно тому решенье:

Если, вдруг орёл поймёт,

В чём порок и прегрешенье.

И свободу обретёт.

Река и дева

У реки часы сверяя

Топчет он ночной причал.

Время попусту теряя,

Ночь на холоде стоял.

Каждый день – невыносимый,

Ночь обходится без сна.

Вся любовь неумолимо

Им была погребена.

Вырисовывая знаки,

Чертит, что-то на песке -

Неразборчивые враки,

Где вы вместе налегке.

В тех мечтах, что он рисует,

Рядом девушка танцует.

Песни для него поёт

И с собой гулять зовёт.

Может ли она вернуться.

Вместе с нею окунуться

В реку не по силам Вам -

Это он и знает сам!

Холодом причал пропитан,

Он заброшенный, пустой.

Эгоистом был воспитан,

Тот, кто жаждал быть с тобой.

Сказок старых начитался,

А теперь тебя он ждёт.

Был один – одним остался.

Вся судьба – водоворот.

Чтобы быть речною девой,

В реку он тебя загнал.

От того вода от гнева

Затопила весь причал.

В тех, мечтах, что он рисует,

Девушка его целует.

Волосы в косички вьёт,

И вода с них не течёт.

Может ли она проснуться,

К жизни прежней вновь вернуться.

Это неизвестно нам,

Только водам и пескам.

Он тебя забыть не может,

Он других за всё винит.

Его чувство мести гложит,

Но к тебе он вновь бежит.

По ночам к реке глубокой,

Он с опаской подходил.

Он боится, чтоб до срока,

Кто на дно не утащил.

Он соперников не терпит,

И боится, как огня.

Каменной ложится твердью,

На неё волной волна.

В тех мечтах, что он рисует,

Он по прежнему ревнует.

Реку скоро стянет лёд,

И надежда пропадёт.

Не смогла она вернуться.

Ангелом ей встрепенуться

Устремиться к небесам,

И дарить улыбки нам!

Цирк уродов!

Сначала дня здесь беспорядок.

Кругом здесь смех и чудеса.

На славу и богатство падок -

Директор цирка даже сам.

Бес церемоний посвещенья,

Тебя ко сцене проведут.

Пройдёшь ты перевоплощенье,

Ведь за тобой они придут:

Придут и ты переродишься.

Забудешь всё, о чём ты знал.

Так просто, с ними не сразишься.

Их этот храм сабой ковал.

Его прозвали словом разным:

Дом инвалидом и манеж.

Но был всегда он безобразным.

Ведь, запах гнили ныне свеж.

Из сёл и городов соседних

Везут сюда со всей страны -

Рабов – среди людей последних,

Лишь тех, кто только здесь нужны.

У них нет выбора, а позже

Не станет чести и души.

Мораль совсем исчезнет тоже.

И их проблему не решить.

А очи их – глаза пустые,

Безумство в них и темнота.

Поступки дикие и злые,

И погань лезет изо рта.

Здесь все считаются элитой,

Но каждый хочет проглотить.

Ты станешь злым или забытым,

А может, перестанешь жить.

Толпой здесь смело рвут на части,

А тот, кто мог помочь – смотрел.

Здесь ни геройства нет, ни страсти,

А тот, кто полюбил – сгорел.

Нет принципов и нет стеснений,

А только жажда получить.

И бред слепой в горячке лени,

И мысль мёртвого добить.

Если, слова мои услышишь,

То ты со мной. Иди ко мне!

Значит свободный, значит дышишь,

Но с грусти лезешь по стене.

Покинь заклятое пространство,

Если, не можешь – ты пропал.

Если ко мне пришла из странствий,

То значит, я тебя искал!

Дивный пустынный цветок

В песках: на дюнах и барханах,

Где солнце золото прольёт.

О людях разных и о странах -

Она всем путникам поёт.

Здесь днями царствует светило,

Сжигая кожу и глаза,

Но ночью, та его затмила,

О ком, так сложно рассказать:

Дитя безжалостной пустыни,

И бриза тайных миражей.

Ушла с оазисов – святыней,

Ради горячих кутежей.

Покинула гнездо родное,

Где зелень и цветы росли,

Чтобы увидеть бремя зноя,

Чтоб путники его прошли.

Её рука ловка и нежна,

Её дыханье горячо.

Она без устали, как прежде,

Подставит страннику плечо.

Царица слады и веселья,

Сестра блистающей луны.

Богиня сна и наслажденья,

Не ведающая вины.

Ты, к ней однажды прикоснувшись,

Такое счастье ощутишь.

Что птицей вольной обернувшись,

При жизни в небо улетишь!

Она счастливая богиня -

Прелестная для всех людей.

И вместе с тем – она рабыня,

Она – любовный чародей.

С тобой на ночь одну оставшись,

Она подарит поцелуй,

А рано утром попрощавшись,

Она прощепчет: «Не тоскуй».

Цветок желанный всех, кто водит,

Сквозь эту пустошь караван.

Вся жизнь в жаре её проходит,

Её она подарит нам!

За ней охотились, бежали,

Но силой никому не взять.

Лишь только тот с ней ближе станет,

Себя кто сможет испытать!

Она, цветком душистым алым

При свете при дневном стоит.

А ночью птичкой безусталой,

Подобно огоньку горит!

Беглянка

Она идёт по белу свету,

Туда, куда ведёт планета.

Среди красот и серой тени,

При запахе цветка сирени,

Она неспешно проходя,

И глаз с хозяев не сводя,

Зайдёт в запретный уголок,

Где дует сладкий ветерок.

Туда, где нет прислуг и свиты,

Где стулья кожей не обиты,

Она проходит вожделенно,

Но хватятся её мгновенно.

Для зверя пусть невелика,

Но к свету большему близка.

Ни грации не отобрать,

Ни на пути её не встать!

То мурлыкает игриво,

То поскачет чуть лениво.

Серебристым коготком,

Пробивается себе дом.

Дом, где её сёстры, братья.

Там, где снимется проклятье,

И её освободит,

Тот, кто над людьми стоит.

Вот, бежит она по лесу,

Вот, сквозь каменную мессу,

А потом сквозь водопад,

Сквозь рассвет и сквозь закат!

По тайге и по пустыням,

По заросшим мхом твердыням.

Через топкие болота,

И по ледянящим водам!

Так, по горестному свету,

Через зиму, через лето,

Одинокая несётся,

Как паук за нею вьётся,

Человек с большим ружьём -

Ночью следует и днём.

Длится путь уже годами.

Мир исхожен весь следами:

Наконец, она решила:

Землю с ветром отпустила.

В небо поднялась и с ним,

Усмехнулась над земным

Духом, жизнью и порядком.

Спит теперь на небе сладко.

И глядит на слабых нас,

В прошлом, в будущем, сейчас!

Именинник

Мефистофель празднует День рожденья!

В аду приподнято настроенье!

«Теперь в ближайшие деньки

Не будут гаснуть угольки»?

Поют, танцуют в подземелье.