скачать книгу бесплатно
Пока она шла длинной дорогой, возвращаясь в усадьбу, осмысливала произошедшее с ними со всеми за эти полтора месяца. И хотя она была не в силах найти объяснение поведению фламийцев, наводнивших здешние земли, зато оказалась безмерно рада тому, что они не обратили Щедрые Низины со всеми жителями в пепел.
Вероятно ей никогда не забыть того дня, когда ближе к полудню жители усадьбы застыли, как вкопанные, наблюдая, как из-за низких облаков вынырнула целая армия фламийцев, гордо восседавших на своих огромных грифонах. И спустя минуту-другую двор уже был наполнен этими удивительными животными, недовольно трясущими головами и издающими пронзительные звуки. Грудь каждого грифона была закована в броню, а остальное тело – в кольчугу. Их орлиные головы и сильные крыльям имели окрас от белого до красного цвета, а львиные тела с длинными хвостами с кисточками на кончиках, были и золотистыми и черными и рыжими. И у всех животных на мордах блестели яркие, зоркие глаза желтого или коричневого цвета. Захватив внимание Берни, волшебные грифоны вызвали в ней чувство полного благоговения.
Спешившиеся всадники, казалось, ослепили жителей, сняв свои шлемы. Рыжеволосые и красноглазые, с верхними заметно выступающими клыками, они по началу привели всех в ужас. Очень быстро все жители имения были собраны во дворе перед особняком и окружены грозными воинами, вооруженными пылающими мечами. Однако когда один из них начал говорить, представившись наместником Верховного Лорда Алисдэйра лордом Эданом Харлином, гам во дворе прекратился.
Берни стояла, натянув капюшон, и слушала. Она могла поклясться, что никогда в жизни уже не забудет голоса говорящего – густого и бархатного. Исподтишка она поглядывала на этого высокого и полного сил фламийца и со смутным чувством тревоги ощущала в сердце необъяснимый трепет. В ее сознании крепла и горячо билась паническая мысль – стоит лорду Эдану Харлину обратить свое внимание на ее скромную персону, ей не устоять перед ним. Похоже, ей придется проверить свой характер на стойкость, пройти испытание даром фламийцев и попытаться скрыть свою слабость перед новым хозяином Щедрых Низин.
Берни наблюдала за поведением фламийцев и сравнивала с информацией, прочитанной ею в книгах. Что-то их тактичное и мягкое, на первый взгляд, обращение с ними шло вразрез с тем, что написано в тех книгах. Непохоже, чтобы фламийцы, спустившиеся с неба, жили только убийствами. И никого пока не загрызли, как утверждали авторы. К вечеру, когда ни один человек не был закован в цепи и ни одно сооружение не было обращено в пепел, новый владелец находился в доме, принимая пояснения от пятерых её помощников, на ум Берни пришла еще одна прочитанная по совету отца книга. Неизвестный автор повествовал об известной способности Огненного народа извергать огонь, о блестящих военных качествах, о странном влиянии на противоположный себе пол других народов, о вспыльчивости и непримиримости, о темном и жутком даре Огненной болезни. Но одновременно приводил убедительные примеры, характеризующие их, как великолепных строителей и инженеров, настаивал на том, что они обладают обостренным чувством справедливости, и никогда не нападают на беззащитных людей. А истребляют лишь тех, кого считают настоящей угрозой, злом, для мира. И таким злом были испепеленные ими некогда племена ужасных и диких каннибалов. Тем не менее, она была рада тому, что усадьба находится под четким и крепким управлением немного сурового лорда Харлина, чем, если бы здесь хозяйничали Стеллан и Агрона Клайд.
По странному стечению обстоятельств ни один фламиец, как этого ожидала Берни, не вызвал в ней негативных эмоций несмотря на открытую рану в ее сердце. Эта зияющая и кровоточащая рана была ее самой большой тайной. И самым большим поражением. И виной тому были фламийцы, а вернее – их темный дар насылать смертельную болезнь. Однако завет прабабушки навсегда избавил ее от ненависти к Огненному народу. Она не могла, как ни старалась, пробудить ее в своей душе. В ней жила лишь тупая гнетущая боль.
Так, погруженная в свои мысли, она добрела до здания ткацкой, где была приготовлена для неё комната. Именно с этого вечера леди Бернадетта Черис Брайсли превратилась в простую ткачиху Черис.
Она устала, но впереди предстоял полный работы день, и когда перед ней замаячило здание ткацкого цеха с темными окнами, Берни прибавила шаг. Обогнув аккуратно подстриженные осенью заросли шиповника, девушка нервно оглянулась. У неё сложилось впечатление, будто за ней следили. Отрицательно качнув головой, она расправила плечи и едва ступила на крыльцо, как услышала этот голос – густой, словно бархатом ласкающий слух.
– И что же ты делала за рекой? – через мгновение обладатель чарующего голоса появился из-за угла.
Какое-то особое древнее чувство шепнуло Берни о том, что этот голос она узнала бы из тысячи других, и еще пара слов, и она навсегда окажется в плену чарующих мягких и в то ж время опасных ноток этого голоса. Новый хозяин Щедрых Низин. Представитель загадочного противоречивого Огненного народа. Лорд Эдан Харлин. Как он очутился здесь в такое время, и что ему от неё понадобилось? Сердце Берни ушло в пятки от страха, когда она представила себе, что лорд мог следить за ней всё это время. Неужели её тайна раскрыта? Мысли её лихорадочно разлетелись подобно стайке испуганных птиц, воображение отказывалось придумать какое-нибудь правдоподобное оправдание.
– Думала искупаться, – солгала она, с ужасом осознав, какую несусветную чушь сейчас произнесла. А может, он подумает, что она не в себе и просто уйдет? Что возьмешь со скудоумной ткачихи?
Его янтарные глаза оглядели её с ног до головы.
– В такую-то пору года? – недоверчиво фыркнул лорд Харлин.
Девушка нахмурилась; откуда-то из самых глубин её души поднималась волна раздражения и негодования. Взгляд этого лорда Харлина был слишком пристальным, наполненным каким-то диким огнем. Казалось, еще миг и он просто испепелит на ней одежду. Немыслимо, чтобы кто-либо позволял себе раздевать ее взглядом!
– Да, – с некоторым вызовом бросила она. – Я иногда люблю поплавать в ледяной воде!
Его темная бровь иронично выгнулась вверх:
– И остаться при этом совершенно сухой?
– Передумала, – резко ответила она, сознавая, что находится на волоске от разоблачения.
У неё ужасно тряслись колени, и ей грозила прекрасная перспектива грохнуться наземь от его пробирающего насквозь душу взгляда. Вот сейчас лорд Харлин накажет её за дерзость. Однако он, оторвался от стены, о которую опирался плечом, и в глаза девушке ударил солнечный свет.
– Как я понимаю, ты и есть та самая вишенка, о которой так много говорят в имении?
– О чем вы, господин? – спросила она, потупив глаза.
Он подошел к ней очень близко.
– А еще говорят, что ты – госпожа.
Берни стиснула ладони. Ох, уж эти болтушки! Да и не могла она винить девушек, зная, каким влиянием пользуются все эти фламийцы, так что не исключено, что она разоблачена. Не смотря на шевелящийся комок страха в сердце, она решила сохранить свою тайну до самого конца. Хотя бы попытаться.
Боясь дышать, она подняла голову. Её молчание не должны принять за непокорность. Еще неизвестно, на что способны эти фламийцы в состоянии гнева.
– Простите, я не понимаю, господин.
Лорд Эдан Харлин прищурился. Это ему снова показалось или в лучах поднимающегося солнца глаза девушки вспыхнули красным? Он очень осторожно приподнял пальцами её подбородок, чтобы понять, галлюцинация у него или нет.
– Посмотри-ка на меня, – негромко потребовал он.
Девушка подняла глаза, а Эдану почудилось, что сейчас он потеряет дар речи. Умело скрыв восхищение, он внимательно изучал её глаза и лицо. Теперь понятно, отчего все зовут её Черис. И имя, несомненно, девушке шло, ибо её большие, в оправе длинных пушистых ресниц, глаза были невероятного цвета – бордовые, словно ягоды вызревающей вишни.
Неожиданно ему пришла в голову мысль, уж не являлась ли она полукровкой – незаконным отпрыском Огненного народа? Если это так, тогда у неё определенно должны быть клыки. И если это так, то остается уразуметь, как ей вообще удалось выжить?
Эдан облизнул внезапно пересохшие губы и не сумел удержаться, чтобы не коснуться пальцами губ девушки. Они оказались настолько мягкими, тёплыми и манящими, что всё в нем вспыхнуло огнем. Легонько он приподнял ей верхнюю губу и, не найдя подтверждения своим умозаключениям, опустил её. Нет, даже намека на клыки фламийки, не было. Кто же она, эта странная девушка? Он мог дать себе руку на отсечение, что уже где-то видел эти черты. Этот невысокий лоб, четкие черные линии изогнутых бровей, эти необычные глаза, этот аккуратный небольшой носик и пухлые губы с приподнятыми уголками явно были ему знакомы.
– Странно, – прошептал он, неожиданно понимая, как яркая вызывающая красота его любовницы Ульрики Крэйн, уроженки Мартанэса, померкла перед лучистой и спокойной красотой Черис, и показалась ему до отвращения вульгарной и агрессивной.
Эдан пристально наблюдал за сменой эмоций на личике девушки.
Почувствовав ласковое и непонятное прикосновение к своим губам пальцев лорда Харлина, Берни сначала отшатнулась, будто ожидала ожога. Потом недовольно мотнула головой и сжала губы в узкую линию. Она призывала себя помнить о том, кто она. Вернее, кем стала с недавних пор, и приказывала держаться изо всех сил. И прикладывала к этому немало усилий. Несчетное количество раз она внушала себе ставшие почти заклинанием фразы: «Не дерзить лорду. Выполнять приказы. Ты – не госпожа, а простая бесправная ткачиха!».
Но стоило осторожным кончикам его пальцев дотронуться до неё, как всё заученное ею вмиг обратилось в прах. Вопреки ожиданиям, прикосновения его не были грубыми или отталкивающими, а даже совсем наоборот, невероятно нежными, легкими и чувственными. Возникший трепет во всем теле вызвал полный хаос и смятение её мыслей и чувств. И неизвестно, что было бы дальше, как тут появилась она со своим воспитанием, моральными принципами и привитыми ей с детства правилами приличия. Вперед предательски выползла леди и напомнила Берни, кто она есть на самом деле – дочь графа Индара Брайсли и леди Оливии, представительница одного из самых почитаемых семейств в стране, потомок древнейшего рода. И никто не имел права оскорблять её подобным поведением, пялиться на неё таким бесстыдным образом и уж тем более касаться её!
Напрочь забывшись, Берни гордо выпрямилась, возмущенно вздёрнула подбородок и, сбросив ладонь лорда, негодующе прошипела:
– Кто позволил вам так со мной обращаться?!
Эдан встретил её пылающий взор, хищно улыбнулся, словно осмыслил нечто для себя важное.
– Госпожа, – протянул он скорее утвердительно, чем вопросительно, потирая пальцами свой подбородок.
Вот дать бы пинка этой леди и затолкать обратно куда подальше, с тоской пронеслось в мыслях Берни. А заодно и лорду Харлину. Девушка поняла, что, возможно, выдала себя. Быстро втянув голову в плечи, она сбивчиво пробормотала извинения. И едва в окнах здания вспыхнул свет, Берни, заикаясь, попросила разрешения вернуться к работе.
С напускным великодушием лорд Харлин отпустил её. Девушка юркнула в дверь, а Эдан провел языком по своему клыку, ощущая, как рот наполнился слюной. Очень интересно. А главное – до дрожи, как сказал Оллгар, соблазнительно. И уж совсем загадка, отчего это милое восхитительное создание никак не отреагировало на его чары?
Глава 5
Спустя день после возвращения из Дэри, где фламийские наместники всех четырех графств Альдэрии давали свою оценку о состоянии дел на управляемых ими территориях Верховному Лорду, Эдан бродил по оранжерее, погруженный в свои мысли. На улице большими хлопьями валил снег, укрывая толстым белоснежным покрывалом и без того заснеженную землю. Вернувшись в особняк, лорд Харлин так и не сумел отыскать ответ на беспокоивший его вопрос: где он мог видеть Черис раньше? И снова он медленно шел по коридору, стены которого были увешаны родовыми портретами прежних хозяев. Смутное ощущение близкой разгадки заставило его остановиться перед тем самым изображением, которое тогда вызвало в нем и Оллгаре улыбку о совершенной художником ошибке. Пристально вглядевшись в личико девчушки, сидящей на стуле, Эдан понимающе закивал головой. Так и есть! Черис – дочь графа Брайсли. Иначе с чего бы графу и его сыну садить рядом с собой девочку из прислуги, чтобы позировать художнику на семейный портрет? Дочь графа, а, значит, полноправная хозяйка этого имения. Однако в свете сложившихся обстоятельств – уже бывшая хозяйка, якобы ушедшая в лес. Что заставляет её скрываться и вести жизнь простой ткачихи, не гнушаясь тяжелого труда даже в прачечной и работать, не покладая рук. Почему она упрямо не желает выйти из тени на свет, сообщить о своем статусе или просить пощады?
Эдан недолго ломал над этим голову. Ответ нашелся сам собой: страх за себя и свою жизнь. Наверняка, соседи из Западного графства расписали появление фламийцев в особо ярких и негативных красках. Зато лорд Харлин долго думал о самой Черис. Она преследовала его во снах, вызывая непреодолимое желание воспользоваться своим правом господина, раз фламийские чары не способны бросить её в его объятия, но… Но его интуиция подсказывала ему, что так будет только хуже. С Черис действовать нужно по-другому. Ее нужно соблазнять медленно и чувственно, вызывая доверие.
– Эдан! – окликнул друга Оллгар, и когда тот обернулся, сказал: – Стражники у ворот при въезде в усадьбу сообщают, что некий сэр Стеллан Клайд желает встретиться с тобой.
– По какому делу?
– Якобы в имении осталась его сестра, которую он хотел бы видеть и непременно вернуть.
– Пропустить.
Оллгар кивнул и ушел, чтобы передать приказ хозяина.
Через десять минут в кабинет вошел молодой мужчина, темноволосый и голубоглазый. Однако ожидаемой тревоги за сестру Эдан на его лице не заметил. Зато увидел, как жадно вспыхнули его глаза, когда увидели стоящие на столе стопки с золотыми монетами. Лорд Харлин предложил мужчине присесть, и тот в мгновение ока плюхнулся в плетеное кресло.
– Меня зовут Стеллан Клайд, милорд. Я случайно узнал, что моя сестра осталась жива и находится здесь. Могу я видеть её? – Стеллан очень старался изобразить отчаяние от своей потери и радость по поводу возможного возвращения родственницы.
Эдан откинулся на спинку кресла и спросил:
– Имя вашей сестры, сэр.
– Бернадетта.
Эдан нахмурился – насколько ему было известно, никто здесь не носил такого имени.
– Девушки с таким именем здесь нет.
Стеллан поджал губы, ничего не понимая. О том, что Берни жива ему сообщил его шпион, и тогда Стеллан решил вернуть её. За это время они с матушкой уже истратили большую часть денег, продали почти все ценные вещи и значительно поистрепались. Как и предвидела его проклятая сводная сестра, они оказались на краю долговой ямы. Сами денег добывать они не умели, и тогда им пришла в голову мысль найти и вернуть Берни, чтобы она зарабатывала им на проживание. Пусть даже придется отправить её в какой-нибудь бордель. С её смазливым личиком она будет иметь вполне хороший спрос и приносить хорошие деньги.
– Простите, я назову вам её полное имя, – исправился Стеллан. – Бернадетта Брайсли, наследница и владелица…хм, бывшая владелица этих земель. Еще её могут называть Черис.
– И как вы намерены вернуть её? – спросил Эдан, едва сдерживая хищную улыбку.
Стеллан явно не ожидал подобного вопроса.
– Разве вы не проявите милосердия и не отпустите её?
– С чего это? Она моя – собственность, – отвечал Эдан, смутно ощущая какую-то нечистоплотность этого сэра Клайда.
– Но вы можете продать её. Сколько это будет стоить?
– Новое обстоятельство сильно подняло цену. Рабыня благородной крови стоит целого состояния, – произнес Эдан.
– Сколько? – настаивал Стеллан.
– Вы не потянете, – жестко ответил Эдан.
Губы Стеллана превратились в узкую нитку, когда он, понимая, что уже заранее проиграл, подскочил и схватился за меч. Значит, он силой заберет её.
– Вы сомневаетесь в моем благосостоянии, лорд, как вас там? – с пеной у рта крикнул Стеллан, рванувшись вперед.
Его остановило какое-то неприятное шипение и боль во впадине между ключицами – там острие пылающего меча фламийца прожгло расшитый ворот его кителя и рубашку, грозя зажарить кожу.
– Стоять, сэр Клайд, если вам дорога ваша жизнь, – ровно сказал Эдан.
Стеллан спрятал свое оружие и, осознав совершенную им глупость, отступил на два шага назад. Меч фламийца погас.
– Милорд, прошу вас, простить мою несдержанность. Просто я едва не сошел с ума от горя, когда узнал о предполагаемой гибели сестры. А она жива – это такая радость, – начал бормотать он, изворачиваясь, словно угорь на горячей сковороде.
Эдан сощурился. Он увидел то, чего никак не ожидал увидеть здесь и сейчас. Увидеть и понять, что необычная красавица по имени Черис – сестра насильника: у самого основания шеи Стеллана Клайда, с левой стороны был четкий шрам, оставленный, на первый взгляд диким животным. Однако, этот след оставила сестра Эдана Бирзэ, когда пыталась защититься от мерзкого насильника. И использовала она единственное оружие, оставшееся в её распоряжении – клыки. Жаль, что не вцепилась ему в артерию.
Проглотив горький ком в горле, Эдан понял, что само провидение послало ему Черис и подсказало, как совершить правосудие над тем, кого он так долго искал. Вместо того, чтобы испепелить этого трусливого наглого выродка на месте, Эдан решил поступить по-другому. План отмщения уже сформировался в голове лорда Харлина – сестру Стеллана будет ожидать такой же позор и бесчестье, как и его сестру. Уж если дело касается кровной мести, теплые чувства, что возникли в Эдане, должны уйти на последний план, а то и вовсе исчезнуть.
Но потом он вспомнил портрет семьи и понял, что юноша, изображенный там и стоящий перед ним человек – совершенно разные люди. Здесь какая-то ошибка.
– Вы уверены, что девушка, имя которой вы назвали, приходится вам сестрой? – спросил Эдан.
Стеллан сглотнул и коротко пояснил:
– Сводной. Но это не значит, что Берни не дорога мне.
Ему до чертиков надоело изображать тут заботливого брата, вместо этого хотелось всадить кинжал в сердце фламийца. Но Стеллан уже понял, что вывести из себя лорда Харлина также невозможно, как застать его врасплох.
– Понятно. Однако я вынужден сказать вам «нет», – сказал Эдан.
Сжав кулаки в праведном негодовании, Стеллан приблизился к столу, а после вздохнул и с напускным смирением попросил:
– Разрешите хотя бы увидеть её. Она имеет право знать о своей участи. И, может быть, вы всё же внимите мольбам сироты и отпустите её ко мне. Ведь кроме меня у неё никого не осталось.
Эдану стало даже интересно. Эта комедия его потешит, поэтому вызвав слугу, он приказал привести Черис. Когда тот скрылся за дверью, лорд Харлин не поведя бровью, равнодушно сказал:
– Без сомнения она имеет право знать, чего ожидать от будущего. Но думаю, что никакие мольбы не помогут. Я не намерен расставаться даже с малой частицей своей собственности, пусть даже эта частица – чья-то горячо любимая сестра.
– У вас нет сердца, – с ненавистью выплюнул Стеллан.
– Возможно, – холодно отозвался Эдан.
Стеллан мог бы, а главное ужасно этого хотел, тут же умчаться прочь, но ему нужно было доиграть свою роль до конца. Он должен был убедиться, что Берни жива и невредима, а уж он-то найдет способ, как вытащить её отсюда. Потому что еще чуть-чуть и они с матерью начнут голодать. Сытая и беззаботная жизнь в имении осталась в прошлом, что приводило и его и леди Агрону в состояние бешенства. Им нужна была Берни.
***
Два или три дня Бернадетта жила, будто на вулкане, каждую секунду ожидая, что её схватят и потащат прямо к лорду Харлину. Но ничего похожего не происходило; она продолжала спокойно заниматься обычной работой в ткацкой. Насторожилась она лишь тогда, когда один из поверенных лорда, кажется сэр Оллгар, завёл с ней совершенно бессмысленный разговор о каком-то пустяке. Берни нервно дергала плечом, не понимая, чего от неё добиваются. Она не знала, как ей отделаться от нежелательного внимания, предельно вежливо намекая сэру Оллгару о том, что у неё работы по горло. А когда мимо проходила молоденькая ткачиха Анна, и рыжеволосый фламиец окинул её пронзительным взглядом, та вздохнула и застыла на месте. И тут Берни осенило. Девчонка попала под влияние Оллгара! Чтобы как-то отвлечь её и самой ретироваться, Бернадетта ткнула Анну локтем в бок и потащила её в швейную мастерскую.
На следующий день, когда Берни помогала девушкам из прачечной снимать с веревок чистое, пахнущее морозом, белье, к ним снова подошел Оллгар. Девушки замерли на месте, потом негромко захихикали, стреляя глазками в молодого сильного фламийца. Тот, сверкая рубиновыми глазами, заулыбался, а после указал на Берни:
– Тебя желает видеть лорд Харлин.
Она уже хотела было ответить, что идет, как кто-то из девчушек затрещал о том, что у них много забот, что им нужна помощь Черис, желая отвлечь внимание фламийца от госпожи, как Оллгар резко произнес:
– Справитесь без неё. Пошли.
– А зачем он хочет меня видеть? – сорвался с губ Берни неосторожный вопрос.
– Об этом мне не докладывали, – сухо ответил Оллгар.
Какое-то смутное дурное ощущение зашевелилось в груди девушки.
И едва она ступила за порог кабинета, сердце ее оборвалось. Узрев находящегося там посетителя, она поняла, насколько всё нехорошо и отвратительно. Кровь отхлынула от её лица, ноздри гневно затрепетали. Девушка стиснула зубы, прекрасно сознавая, что лорду Харлину уже наверняка известно, кто она такая.
– Так вот, леди Бернадетта Черис Брайсли, – четко выговаривая каждое слово, Эдан обратился к Берни. – К вам приехал ваш родственник.
Она почувствовала тонкую, почти скрытую, издёвку в голосе лорда Харлина, но лишь презрительно дёрнула бровью. Так пусть же он узнает всё до конца! И тогда, может быть, эта его ухмылка сползет с лица.
– Никогда им не был, – ледяным тоном заявила она, застыв на месте.
