скачать книгу бесплатно
Заполучила демона в охранники, называется. А этот черт, вместо того чтобы предупредить меня о женском коварстве, еще и наслаждается бесплатным шоу.
А чего я, собственно, ждала? Демон, он и в Африке демон.
Да чтоб я еще хоть что-нибудь съела в этом замке!
Отводя взгляд от втайне потешающегося надо мной демона, я посмотрела на стоящую тут же Лотти. Служанке, в отличие от демона, было не до веселья. Она рыдала. Буквально.
– Госпожа, как же так вышло-о-о-о! У вас же была самая тонкая талия во всем королевстве-е-е-е! На зависть все-е-е-ем! – И высморкавшись в платочек, добавила с досадой: – Вы уж не серчайте на меня, госпожа, но в вашем гардеробе нет ни одного платья, которое подошло бы к вашей новой… фигуре. А вам ведь сегодня вечером непременно нужно присутствовать на приветственном застолье его светлости – так соэнья Бертина сказала. Не вините бедную-несчастную Лотти, если она не сможет одеть вас к ужину.
Я закатила глаза. Это кто тут бедный-несчастный? Откровенно говоря, ничего не имею против пышных форм, а о такой груди я, можно сказать, вообще всю жизнь мечтала. Но проблему Лотти обозначила правильно. Ни одно платье из гардероба Сюзанны теперь на меня не налезет.
Покосившись на Марая, я поморщилась: а ведь виной всему этот чертов владыка демонов.
Ну… не то чтобы он в прямом смысле был в чем-то виноват, но… Определенно именно он стал причиной случившегося со мной.
А началось все этой ночью, когда погруженный в тишину замок разорвал душераздирающий, холодящий кровь крик…
* * *
Сначала я получила выговор от моей дуэньи – за то, что позволила себе оказаться в такой компрометирующей ситуации: «Ваши папенька и маменька с ума сошли бы, если бы узнали».
Я заставила себя промолчать о нравах местного дворянства. Значит, дочку отправить невестой-смертницей к герцогу – это можно. А оказаться скомпрометированной все с тем же герцогом до того, как помрешь: ай-ай-ай, соэлла, ваш долг – помереть непорочной.
Следом прибежал Саторин, чтобы нервным фламинго походить вокруг моей постели, выговаривая: «Соэлла Бизар, зачем вы так рано поднялись? Еще как минимум день вам нужно отдыхать, чтобы раны затянулись окончательно, и мы могли бы исключить воспаление. Вот так всегда: пациенты не соблюдают предписания, а хороший лекарь вынужден отправляться в дальнее пешее путешествие к соэнье Чертовой Бабушке за своими оторванными руками».
Осуждающе покачав головой, Саторин исчез. К слову, я впервые встретилась с лекарем замка лицом к лицу, прошлой ночью-то я общалась с ним затылком. Он и впрямь был похож на фламинго: длинные худые ноги (как он на них передвигается – это отдельная история), длинная шея, здоровенный загнутый клюв, то есть, конечно, нос, и маленькие кругленькие глазки, чуть-чуть выпученные, то ли от природы, то ли от страха за свои руки, которые я обещала оторвать. А вообще, очень милый дядька – уверена, мы с ним подружимся.
Раны от когтей Марая меня уже не беспокоили, но в итоге я все равно провела весь день в своей комнате – восстанавливала здоровье.
Этой же ночью мне снился волшебный сон: я принимала ванну, нежилась в горячей воде с ароматизированной пенкой – все цивилизованно, как в моем мире. После купания в какой-то неудобной бочке, своему сну я даже не удивилась.
И вот сижу я, значит, в своей просторной ванной, отмокаю, вдыхаю приятный аромат миндального ореха, лопаю шоколадные конфеты – тоже с кусочками миндального ореха; перед глазами стоит пар, исходящий от воды… Балдею, в общем. И тут вдруг…
Сквозь пар проступает чье-то лицо, вроде бы, женское: глаза выпученные, рот раскрыт – и верещит во всю глотку так, что я от неожиданности ухожу вся под воду и… просыпаюсь.
Подскочив на постели, я осмотрелась вокруг. Убедилась, что горячая ванна была лишь сном. Однако откуда в моем сне взялась верещащая девица?
Не успела я мысленно задать себе этот вопрос, как откуда-то из коридора раздался крик. Я нахмурилась. Кричала определенно женщина. Кроме того, сразу стало понятно, что орать так может только тот, кто до смерти напуган.
– Если кто-то здесь решил посмотреть фильм ужасов про живых мертвецов, то выключите телевизор, пожалуйста, мне бы хотелось еще поспать, – сонным голосом попросила я.
Моей просьбе никто не внял – визг не смолкал, и шел он откуда-то сверху.
– Кажется, кто-то потерял пульт от телевизора, – зевнула я; сон рассеивался, настроение портилось. – Видимо, придется вставать и выключать этот бездарный ужастик самой.
Откинув покрывало, я вышла из комнаты прямо в ночной рубашке. Лестницу в башне освещал свет от больших свечей в канделябрах. Я шла на женский крик, и он привел меня этажом выше.
Дверь здесь была только одна, и верещали явно за ней. Я толкнула ее без стука, и глазам моим предстала такая картина: над самым потолком, на люстре в окружении горящих свечей, сидела рыжая девица и верещала во всю глотку.
Собственно, сидела – сильно сказано. Люстра держалась на толстой цепи, свисающей с потолка – вот на этой цепи, обхватив её ногами в кружевных панталонах, и висела девица. Явно благородного происхождения. Видимо, одна из невест. А вокруг нее носились, как угорелые, другие девицы, тоже на вид благородные, только прозрачные. Совсем прозрачные – пока они летали туда-сюда, я видела сквозь них и люстру со свечами и верещащую невесту.
– ЙА-А-А-А-А-А-А!!!
– Ведьма! Рыжая ведьма!
– ЙА-А-А-А-А-А-А-А!!!
– Мы хозяйки этого замка! Тебе здесь не место!
– ЙА-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
– Во сне задушим! С башни сбросим! Умри, рыжая ведьма!
– ЙА-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
Примерно так звучал их диалог со стороны.
«Так, – подумала я. – Значит, все-таки призраки в замке тоже входят в программу устрашения. То есть развлечения».
От крика у меня звенело в ушах, и я не выдержала. Сделав глубокий вдох, я как могла громче похлопала в ладони. Вышло звонко – акустика здесь была хорошей.
Визжащая девица перестала визжать, прозрачные девицы перестали носиться угорелыми вениками – все повернулись ко мне.
Приятно чувствовать себя в центре внимания.
– Дамы, вы что за балаган здесь устроили? – строго спросила я, подражая учительскому тону подруги Лариски.
Вроде, подействовало – девицы расстерялись. И рыжая, и прозрачные.
Не зря же я с Лариской почти всю жизнь дружу. Чему-то у нее да научилась. А уж если Ларискин тон замораживал даже младшеклассиков, то благородные девицы тем более должны были проникнуться.
– Где ваше воспитание, соэллы? – продолжала строить из себя Лариску я. – Ночь на дворе, в замке все спят, а вы устроили киносеанс с фильмом ужасов на полную громкость.
Что бы им еще сказать, чтобы закрепить впечатление? Вспомнив Бертину, я добавила:
– Ваши папеньки с маменьками умерли бы от стыда, узнай они, что вы здесь вытворяете. Одна на люстре висит в панталонах, другие смертоубийством угрожают. С башни сбросить, во сне задушить… Уголовный кодекс по вам плачет.
Девицы, похоже, смутились, однако одна из прозрачных вдруг заявила потрясенно:
– Она нас слышит!
– Слышит! Слышит! Слышит! – подхватили остальные.
– Ну слышу, и что? – не поняла я и поинтересовалась у рыжей: – Вы же их тоже слышите, соэлла?
Та помотала головой и пробормотала, заикаясь:
– Я вижу… ик!.. что они пытаются… ик!.. что-то мне сказать… ик!.. но не понимаю… ик!.. чего они от меня хотят… ик!.. Мне так страшно, спасите!
Я перевела взгляд на прозрачных девиц, и одна из них спросила:
– Кто ты?
Я скрестила руки на груди.
– С чего это я должна называть свое имя призракам с преступными наклонностями?
– Она назвала нас призраками… – произнесла одна.
– Мы ламии! – гордо воскликнула другая.
– Без разницы, – вставила я, но меня не слушали.
– Она слышит нас!
– Она опаснее остальных!
– Мы должны убить ее!
– Убить! Убить!
«Что, и вы тоже? – подумала я. – Становитесь в очередь. Желающих много».
– Давайте лучше сначала все обсу… – начала я, пытаясь уладить все конструктивным диалогом, но вся эта стая прозрачных девиц уже неслась на меня с искаженными от ярости лицами.
Сложно сказать, чем бы закончилась их попытка нападения, потому что в этот самый момент одно из окон в комнате разбилось вдребезги, и на подоконнике возник…
Огромные кожистые крылья, как у летучей мыши, выпирающие из пасти острые клыки, заострённые на концах уши, вытянутые к вискам затянутые сплошной чернотой глаза и когтистые лапы.
А вот и мой охранник – демон Марай собственной персоной.
Прозрачные девицы, обернувшись на звук бьющегося стекла, сначала застыли, а потом, заверещав хором в той же тональности, в которой верещала недавно рыжая, снова бросились на меня, но уже не с яростью, а с ужасом.
Я не успела понять, что произошло, как они исчезли.
Или нет?
Я осторожно обернулась, и глаза мои округлились от удивления.
Сбившись в кучу, девицы-ламии прятались у меня за спиной и боязливо поглядывали поверх моих плеч на демона.
Устрашающий на вид монстр спрыгнул с подоконника на пол комнаты. И я буквально почувствовала, как сгустился воздух у меня за спиной: это девицы-ламии ещё теснее жались друг к другу и, чего уж совсем хотелось бы избежать – ко мне.
То в одно, то в другое мое ухо влетало жалостливое и испуганное:
– Пощадите! Не отдавайте нас демону! Не подпускайте его к нам! Всеми богами заклинаем!
О, как заговорили. А ведь всего пару секунд назад угрожали мне смертоубийством.
Горгулья накрылась кожистыми крыльями с головой, и растворилась в облаке ярко-зеленого пламени, при виде которого прозрачные девицы позади меня захныкали с подвыванием. А из зеленого пламени тем временем ступил в центр комнаты красавец-мужчина с собранными в длинный хвост – до завидок длинный, ниже попы, – волосами цвета воронова крыла.
Тут вдруг взвизгнула под потолком рыжая. Подняв глаза, я успела только увидеть, как она разжала руки, только что сжимающие толстую цепь, и, продолжая визжать, полетела вниз.
Она бы всенепременно болезненно шмякнулась на копчик, если бы прямо под люстрой в этот момент не оказался демон.
Несколькими мгновениями позже я поняла, что Марай схватил рыжую девицу машинально.
Ну падало что-то сверху. Он и поймал. Рефлекс.
Однако рыжая, внезапно оказавшись в руках красавца-брюнета, явно восприняла все иначе. Он ведь поймал её, когда она падала. Это было так благородно. И романтично.
Сначала она таращилась на демона удивленно. Потом взгляд ее начал меняться. Улыбка стала глупой, глаза приняли форму сердечек. Я даже была уверена в какой-то момент, что вижу, как точно такие же сердечки в больших количествах витают в воздухе вокруг рыжей и демона.
Даже ламии позади меня забыли, что боятся демона, как огня, и не преминули выразить свое отвращение представшей их глазам сценой:
– Фу, какая гадость.
– Она хоть понимает, кто перед ней?
– Так облизывать глазами демона…
– Как непристойно…
– Вульгарно.
– Она точно ведьма.
– Или просто дура.
– Точно-точно…
Я закатила глаза. Судя по всему, в отличие от меня, рыжая видела демона впервые так близко в человеческом облике. А он внезапно оказался так хорош собой, что аж до сердечек из глаз.
– Соэллы, – обратилась я к ламиям, – вы не могли бы помолчать? У меня от вас какофония в голове.
– Простите?.. – не поняли ламии. – Кака… что?
– Оно самое, – подтвердила я. – Какофония. От слова «кака». Так что лучше помолчите, а то я сейчас уйду, и будете с демоном сами разбираться.
Девицы принялись извиняться, клясться, что уже молчат, и жаться ко мне ещё теснее. Удивительное дело, но, хоть они и были бесплотными призраками, я всей спиной ощущала сильное давление. И почему-то вот эта сила, которая давила мне на спину, вызывала во мне безотчетный страх. Очень какой-то глубинный.
Ладно, с этим я потом разберусь.
– Гм-гм, – покашляла я. – Соэлла, не могли бы вы рассказать вкратце, что у вас тут стряслось?
Рыжая с трудом оторвала взгляд от прекрасного лица демона и повернулась ко мне. Однако увидев за моей спиной ламий, снова взвизгнула, ещё теснее прижалась к груди демона и обхватила его шею руками.
Тут я заметила, что Марай смотрит на меня нехорошим таким взглядом. Как будто я являюсь причиной ужасного испытания, через которое ему приходится пройти.
