скачать книгу бесплатно
– Твой папа молодец, – улыбнулся Дьюван. – После таких историй начинаю жалеть, что у меня не было отца..
Сиэль хотела спросить, как так получилось, но побоялась: слишком уж личная тема. Немного помолчав, она задала другой вопрос:
– А ты помнишь первую встречу с морем?
Дьюван мысленно улыбнулся тому, как Сиэль воспринимает море – как живое существо. Впрочем, он и сам, пожалуй, так его воспринимал, просто не отдавал себе в этом отчёта.
– Не помню, – с сожалением признался он и на несколько секунд задумался.
Опять её смех в ушах. Небо, брызги, солнце… Неужели я расскажу об этом? О том, что так берёг ото всех, о сокровенном, болезненном, родном… Она ведь начнёт задавать вопросы… Но так хочется, почему-то так хочется именно сейчас, именно с ней поделиться этим воспоминанием.
– Зато… – Дьюван замялся, бросил взгляд на собеседницу – та смотрела с интересом и участием, – дёрнул плечами, будто скинул физически ощутимое напряжение, и закончил: – Зато помню, как сестра моя его в первый раз увидела.
И он, понизив голос так, что Сиэль приходилось прислушиваться (Николас с Русланой разговаривали очень энергично и громко) поведал, как показал сестре море и научил её плавать. Как она всей душой полюбила водную стихию, мечтала стать русалкой и подолгу не вылезала из воды.
Обычно Дьюван не говорил о сестре ни с кем, кроме Николаса и – очень редко, потому что они вообще общались редко, – мамы. Но стоило ему упомянуть Вельту в разговоре с Сиэль, как желание добавить подробностей, оживить в рассказе смех, радость и непосредственность любимой сестрёнки, зачем-то влюбить в неё слушательницу, взяло верх и заставило как никогда красочно описывать вспомнившийся день. И когда закончился его рассказ о первой встрече Вельты с морем, прозвучал вопрос, которого Дьюван боялся, на который он не хотел, но вынужден был отвечать:
– А сколько ей сейчас?
– Было бы столько же, сколько тебе, – быстро, с искусственным спокойствием проговорил Дьюван, – но теперь ей всегда будет десять.
Первые пару секунд с лица Сиэль не сходила улыбка: она не успела осознать того, что только что услышала. А потом вдруг поняла, и внутри у неё как будто что-то оборвалось. Она успела живо представить себе эту девочку, умилиться тому, с какой любовью относится к ней брат, согреться его пропитанным нежностью, светом и морским воздухом рассказом… И вдруг на всё это упала мрачная, леденящая душу завеса смерти. Смерти ребёнка, которая всегда кажется страшнее и несправедливее.
Что же могло случиться? Каково ему было? Бедные родители… Как ему на это ответить?
– Можешь ничего не говорить, – мягко сказал Дьюван, будто услышав её мысли. – Прости, что загрузил.
Сиэль хотела ответить, но Дьюван решительно отодвинул кресло.
– Кто-то работать завтра собирался… Пойдёмте, кафе закроется скоро.
Они вышли на улицу, в сумеречные объятия по-летнему тёплого вечера. В сквере напротив пели под гитару и звонко смеялись подростки, на небе загорались звёзды, в воздухе пахло цветами. Дьюван опустил стёкла в машине и включил музыку, которая веяла атмосферой свободы и приключений. Песни так успокаивали, а радостный смех Русланы был таким заразительным, что мрачная тень на душе Сиэль быстро развеялась. Девушки подпевали знакомым исполнителям и высовывались из окон; светлые волосы Сиэль и каштановые кудри Русланы развевались по ветру, на счастливые лица падал апельсиновый свет фонарей.
– Ник, возьми-ка камеру, – движением головы Дьюван указал на бардачок. – Кажется, что-то важное происходит.
Николас с готовностью включил устройство, повернулся к пассажиркам и принялся ловить мгновения. И неважно, что фотографии получались нечёткие и смазанные – на них была жизнь, молодость и беспечность, смеющиеся лица и горящие глаза.
– Дью, я карту памяти заберу с собой? – спросил Николас. – Девчонкам на память распечатаю.
– Бери, конечно. Вот и твоя остановочка, кстати.
– Отдыхай как следует, – наказал Николас другу, выходя на тротуар.
– Ну мам, – усмехнулся Дьюван.
– Лана, пожалуйста, во имя нашей детсадовской дружбы, присмотри за этим трудоголиком! – он одарил Руслану тёплой улыбкой, помахал Сиэль и захлопнул дверь. Колёса зашуршали по асфальту, автомобиль развернулся и исчез в быстро опустившейся на город темноте весенней ночи. Николас проводил его взглядом и, не прекращая радостно улыбаться, взлетел по лестнице в свою квартирку.
Трое молодых людей не спеша поднимались по склону холма. Влажная от росы трава щекотала ноги, тихо дышало спящее ночное море. Шумный восторг прошёл, осталось приятное послевкусие и накатила сладкая усталость.
– Я столько потрясающих эмоций за один день почти год не испытывала, кажется, – негромко поделилась Сиэль, шагнув на облитое тёплым светом крыльцо.
– А я – девять лет, – отозвался Дьюван.
Сиэль посмотрела на него, их взгляды встретились.
– Спасибо, – сказал он вдруг, не отводя глаз. Потом улыбнулся Руслане и открыл дверь, пропуская девушек в дом.
Глава 3
Назавтра Сиэль снова поднялась до рассвета. В «Маяке» она всякий раз просыпалась с ощущением, какое бывает в преддверии праздника, когда ты ещё ребёнок, – и каждый день действительно становился праздником.
Сиэль спускалась к дремлющему морю, как обычно босиком, и сердце её, как в первый раз, замирало от восторга.
Можно ли к этому привыкнуть? Можно ли жить у моря и не обращать на него внимание, не вскакивать с утра пораньше, чтобы поздороваться с ним?
Чтобы ответить на эти вопросы, нужно было прожить на берегу как минимум в десять раз дольше, чем находилась здесь она, но такой возможности не было. Зато была возможность увезти с собой в далёкий бетонный город воспоминания об этой неделе, и Сиэль старательно собирала их. Солёный запах водорослей, прилипшие к влажной коже песчинки, цвет предрассветного весеннего неба, немолчная песня волн – Сиэль пыталась сохранить всё это в памяти как можно отчётливее – до новой встречи с морем.
Она ступила на гладкий блестящий песок, на котором отчётливо отпечатались следы босых подошв, и едва успела приподнять подол: морская пена с ласковым шёпотом обняла и согрела её ноги.
В душе Сиэль таилось ожидание чего-то. Оно возникало и раньше, но теперь было более отчётливым, хотя понять его она всё равно не могла. Или могла, но боялась. А когда на пляже появился Дьюван, сразу стало ясно: этого она и ждала. Как будто его присутствие, пусть совсем недолгое, делало утро более полноценным.
На этот раз он не бежал, а спокойно шёл, вместо спортивного костюма на нём была футболка и лёгкие коричневые брюки, а за плечами, что совсем уж странно, висел рюкзак. Мысль о том, что Дьюван уезжает, уколола Сиэль больнее, чем она могла бы представить – если бы решилась об этом думать.
– Доброе утро, – сказал Дьюван. – Прогуляешься со мной?
– Куда? – удивилась Сиэль.
– Туда, – Дьюван хитро улыбнулся и неопределённо махнул рукой в сторону маячащих впереди холмов. – Только побыстрее надо, а то опоздаем.
– Куда опоздаем? – Сиэль удивилась ещё сильнее.
– Поймёшь, когда придём. И вообще, почему так много вопросов? Где дух авантюризма, где готовность к любому приключению?
– Ладно, ладно, – Сиэль засмеялась и смахнула с лица чёлку. – Веди. И не окажись маньяком, пожалуйста, меня это разочарует.
– Ну всё, придётся разманьячиваться, – усмехнулся Дьюван, – а то грустно будет упасть в твоих глазах.
Скоро под их ногами перестал шуршать песок: теперь они шагали по утоптанной тропке. Дьюван взглянул на ноги спутницы.
– Не холодно тебе босиком?
– Да нет, – пожала плечами Сиэль.
– Дикарка.
Это слово прозвучало с такой интонацией, что Сиэль восприняла его как комплимент.
– В городе я такой не была, – сказала она. – Я там даже платья почти не ношу, а тут так бы и не снимала. И обувь носить не хочу. Как будто что-то в этом есть такое… Ну, я ближе к природе становлюсь, что ли, и больше… собой. Хочется на максимум мир ощущать, и от внешнего вида тут много зависит, оказывается. Надеюсь, ты что-нибудь понимаешь в моей болтовне.
– Да, прекрасно тебя понимаю, бывает такое желание, – кивнул Дьюван. – Правда, ты в этом явно больше преуспеваешь, чем я.
Низкий кустарник постепенно сменялся соснами, тянущими в разные стороны узловатые руки-ветви. Небо совсем посветлело, и только над морем, у самого горизонта, ещё мерцала пара звёзд. Вдруг в просвете между соснами показалась грязно-белая стена, поросшая мхом. Сиэль не успела задуматься над тем, что это за дом: деревья расступились, и девушка увидела стремительно уходящую вверх башню, навевающую мысль о сказочных принцессах, запертых в глухом лесу.
– Была когда-нибудь на маяке? – голос Дьювана вернул Сиэль из сказочных грёз в не менее сказочную реальность.
Дьюван перевёл взгляд на босые ноги девушки.
– Вот об этом я зря не подумал, конечно, – он задумчиво закусил губу. – До лестницы так не доберёшься, тут стёкла выбиты.
