История моей жизни

Екатерина Королева

История моей жизни

Лицо в окне

Утро Анечки Кузнецовой всегда начиналось с ласковых поглаживаний мамы и поцелуя в лоб. Девочка иногда специально притворялась спящей, чтобы мама пришла её будить.

Сегодня не стало исключением. Зажмурив глаза и укрывшись одеялом до самой макушки, она с замиранием сердца ожидала прихода родительницы и традиционных побудок.

Необходимость идти в детский сад немного расстраивала её, но она была уже слишком взрослой, чтобы капризничать. Совсем недавно ей исполнилось шесть лет. Совсем взрослая, так говорила мама.

С этим Аня была полностью согласна, но всё же от их традиции отказаться не могла. Вот когда она пойдёт в школу на будущий год… Вот тогда, пообещала она себе, обязательно скажу, что уже выросла и надо будить меня как взрослую.

– Кузнечик, ты уже проснулась? – мама девочки, тихонько приоткрыв дверь, заглянула в комнату. В ответ раздалось лишь сопение. Дочь усиленно старалась создать видимость сна.

Тепло улыбнувшись, женщина подошла к кровати Ани, чтобы, как и каждое утро, совершить «ритуал побудок».

– Давай, соня, а то не успеешь позавтракать. Да и косички надо заплести успеть. – мягко поглаживая дочь по спине, сказала она.

Девочка ещё немного полежала с закрытыми глазами для поддержания легенды, потом всё же «проснулась» и, сладко зевнув, села на кровати.

– Мамочка, доброе утро.

– И тебе, солнышко.

– А что у нас на завтрак? – хитрые голубые глаза уставились на мать. Женщина усмехнулась и погладила светлые и мягкие, как пух, волосы дочери.

– Как и всегда, каша и творожок.

– Ну маааам… Я думала, что ты купишь те хлопья! Вероника говорила, что они такие вкусные! – надув губы, девочка скрестила руки и отвернула голову от матери, да так резко, что взметнулись кудряшки.

– Кузнечик, ты же помнишь, что сказала тётя Врач? Тебе нужно есть меньше сладкого. – женщина попыталась повернуть дочь к себе, но та была упряма как ослица.

– Не буду я есть эту кашу! Она гадкая! – у Ани на глазах навернулись слёзы.

– Кузнечик, давай так. Ты съешь завтрак, а после садика мы погуляем в парке и поедим мороженое. – предложение было очень заманчивым.

– Урааа! – слёзы высохли ещё быстрее, чем появились.

– Только это наш с тобой секрет, хорошо? – мама протянула дочери мизинец, чтобы закрепить обещание. Та активно закивала, соглашаясь, и протянула свой. – Вот и хорошо. Вставай и иди чистить зубы. Жду тебя на кухне.

***

Ходить в детский сад Аня не очень любила, но никогда не говорила об этом маме. Девочке не хотелось её расстраивать, она считала, что такой взрослой девочке не надо жаловаться.

Больше всего Анечка не хотела, чтобы мама плакала. Это всегда её пугало, гораздо больше, чем крики папы. Больше, чем бабушку, которая очень часто выглядела так, словно хочет её за что-то поругать.

Нелюбовь к походам в садик началась у неё после того, как к ним пришел новый воспитатель. Уж слишком она была строгая, и Аня откровенно её побаивалась. Иногда даже больше маминых слёз.

– Аня! Ну-ка иди сюда! – громкий окрик заставил девочку вздрогнуть. Тяжко вздохнув, она подошла к воспитателю.

– Ты почему Юлю обижаешь? Как не стыдно! – сурово сказала та и схватила Аню за руку, резко дёрнув на себя. Девочка не устояла на ногах и упала на коленки. От саднящей резкой боли всхлипнула. Задрожали губы, и из васильковых глаз полились слёзы.

– Чуть что, сразу реветь! – хмыкнула женщина. – Плакса. Не была бы ты такой пухлой, не упала бы! Это ж сколько сил нужно, чтобы тебя удержать!

Рыдания только усилились. Девочка, всхлипывая, растирала слёзы по щекам, так и не поднявшись с пола.

– Рёва-корова. Куда ты Юлину игрушку дела? Отвечай давай. – строго сказал воспитатель.

– Я-я… Я н-не б-брааалааа… – кое-как борясь с рыданиями, ответила Аня.

– Да что ты говоришь? – женщина схватила её за косу и потянула вверх. Девочке пришлось встать на ноги. На круглых коленках застыли капельки крови. – Пошла в угол, негодница! Родители совсем за тобой не следят! Раскормили как слона, так ещё и лгать научили.

Аня простояла в углу почти до самого тихого часа. Коленки очень болели, и чесались глаза от пролитых слёз.

***

Вечером за Анечкой пришёл отец. Настроение и так плохое, испортилось ещё больше.

– Анечка, за тобой папа пришёл! – «неправильным», добрым голосом позвала её воспитательница. Так она говорила только со взрослыми и с детьми, которые ей нравились. Иногда Аня жалела, что не попала в их число, но тут ничего не поделать.

Девочка очень гордилась тем, что может сама уже одеваться. Она подошла к отцу, уже полностью готовая идти. Тот молча взял её за руку и потянул на выход. Поспевать за ним было сложно. Он никогда не подстраивался под её шаг. Не ходил с ней в парк. За мороженое можно было даже не заикаться.

Всю дорогу шли молча. Папа никогда с ней не обсуждал день, как мама. Зашли в подъезд, отец вызвал лифт. Ехать было до самого последнего этажа – двенадцатого. Прошли по коридору до своей квартиры, мужчина открыл дверь ключом.

Дома их встретила мама. Аня сразу поняла, что та грустила, даже, возможно, плакала.

Тяжко вздохнув, подошла к маме и обняла, уткнувшись носом где-то в район коленок.

– Привет, Кузнечик. Как прошел день? – ласково потрепав по макушке, спросила она. Девочка не ответила, так и стояла сопя.

– Ну что ты, дочь? Обиделась? – женщина присела на корточки, слегка отстранив ребенка. Та опустила голову, не желая смотреть на маму, и надула губы.

– Ну есть в кого. – хмыкнул отец, снимая пальто и вешая его. – Такая же истеричка вырастет! Ещё и толстая, ну полная копия!

– Максим! – воскликнула женщина, гневно смотря на мужа.

– Я уже тридцать пять лет – Максим. – и пошел в комнату.

– Не слушай его, дочь. Это он на маму злится, вот и говорит глупости. – поцеловала девочку в щеку, повела переодеваться.

– Откуда у тебя синяк на руке? И коленки стесала! – запричитала она.

– Упала, когда играла. – просто ответила та.

– Вас хорошо кормили? – продолжила расспросы мать.

– Ага.

– Тебя там не обижают, дочь? – внимательно смотря на ребенка, спросила женщина, но та просто покачала головой. – Тебе что-то папа сказал, пока вы шли?

– Неа. Он со мной не говорит обычно.

– Ясно. Но ты же мне скажешь, если что? Это очень важно, Аня. Посмотри на меня. – принялась ласково уговаривать девочку женщина.

– Ага.– опустив глаза, ответила Аня. Она старалась смотреть куда угодно, только не на мать. Та ещё немного посмотрела на девочку и тяжко вздохнула.

– Ладно, пойдем мыть руки и ужинать. ***

На все выходные Анечка поехала к бабушке, маме его отца. Радости она конечно же не испытывала, но и капризничать не стала. Как сказала мама: им с папой нужно о чем то посекретничать.

Девочке было немного обидно конечно, что ей секрет не рассказывают, но тут уж ничего поделать было нельзя.

Два дня пролетели за играми в саду, собиранием ягод и игр с соседским мальчишкой, чуть старше Ани. Они с ним ходили на речку, собирать головастиков.

Бабушка её совсем не ругала и угощала вкусными сладкими пирожками, поэтому Анечка великодушно решила, что бояться бабулю не стоит. С ней очень даже весело.

Домой она попала вечером, держа девочку за руку, женщина позвонила в дверной звонок. За дверью слышались приглушенные крики и какой то грохот. Аня горестно вздохнула. "– Кто же свои секреты так громко рассказывает? Даже она знает что их надо шептать на ушко."– нетерпеливо переминаясь у двери, подумала девочка. Она покрепче взяла бабушку за руку и та опустила на неё взгляд и улыбнулась.

– Вы уже добрались? – это было первое, что сказала мама девочки, когда открыла. Глаза её были красными. Она нервно теребила полосатое полотенце в руках.

– Представь себе. – холодно ответила старшая женщина. Прошла в квартиру, отодвинув невестку в сторону, и потянула девочку за собой. – Уже семь вечера. У меня не так много времени, ещё домой ехать. Мне же заняться нечем больше, чем у вас на посылках быть.

– Простите… Я… – начала было оправдываться мама Ани, но её перебили.

– Не важно. Пойди-ка покорми Анечку. Мне надо с сыном поговорить. – она помогла внучке снять обувь и чмокнула в макушку. Невестка молча повела дочь в кухню, пока свекровь решительным шагом прошла в комнату.

Оттуда послышался голос мужчины. Прислушиваться девочка не стала, отметив только, что бабуля уж точно в курсе, как надо рассказывать секреты.

– Надеюсь, ты понял меня. – уже подходя к двери, сказала женщина сыну. Тот смотрел хмуро, но кивнул. – Всего хорошего. – кинула она и вышла.

За ужином все молчали. Аня нетерпеливо болтала ногами, сидя на своем стуле. Ей поскорее хотелось пойти на балкон. Там её ждали любимые книжки с картинками и рассказы. До сна мама всегда разрешала ей посидеть там. Аня часто представляла это место своим кабинетом. Совсем как у мамы на работе. Иногда она брала на руки дочь, и они смотрели из окошка. С высоты двенадцатого этажа открывался завораживающий вид на огни города, которые напоминали Ане светлячков.

Что-то бормоча себе под нос, девочка перекладывала карандаши и фломастеры в особом порядке. Затем открыла любимую раскраску с принцессами и взяла решила, что платье надо точно сделать зеленым.

С характерным звуком открылся колпачок. Аня аккуратно положила его на то место, где до этого лежал фломастер. Поправила, чтобы лежал ровно, и принялась за дело.

Каждый раз, когда заходила за границу рисунка, досадливо морщила нос и тяжко вздыхала. Когда платье было почти закончено, девочку привлек какой-то странный звук. Было похоже на скрежет. Оглянулась, вроде ничего. На балконе она по-прежнему была одна.

Пожав плечиком, вернулась к своему занятию. Через время всё повторилось. Аня вжала голову в плечи и не спешила на этот раз так быстро оборачиваться. Мурашки пробежали по спине, и волоски встали дыбом на руках. Она замерла, обратившись в слух. Было тихо, не считая звуков улицы, проникающих с приоткрытой форточки. Аня медленно выдохнула, расслабляясь.

Вернулась к раскрашиванию, и резкий стук в стекло вынудил её прочертить жирную линию по всему листу, перечеркивая лицо сказочной принцессы.

Медленно словно во сне опять посмотрела на окно. Крик полный ужаса застрял у неё в горле. Вырвалось только сиплое хрипение. Даже на мгновение ей показалось что кто то схватил ее за шею и со всей силы сдавил.

В окне со стороны улицы виднелось лицо.

Это была старуха с большими черными глазами без зрачков. Дряблое морщинистое лицо прижалось к стеклу между двух худых ладоней, словно для того, чтобы получше рассмотреть, что находится в помещении.

Их взгляды встретились. На лице за окном расплылась широкая, безумная улыбка, обнажив строй крупных белых зубов. Раздался скрипучий смех, и она поманила девочку ладонью с длинными черными когтями.

Аня словно во сне двинулась навстречу. Ноги плохо слушались и не сгибались. Залезла на табуретку и потянулась к ручке.

***

Супруги, сидя за столом на кухне, тихо переругивались.

– Я ничего не говорила твоей матери, сколько повторять можно. – сделав большой глоток чая из цветастой кружки, прошипела женщина.

– Да что ты говоришь! Что ж она тогда так взъелась на меня? Никогда не лезла, а тут на тебе! – он резко встал и подошел к окну. Открыл окно и достал пачку сигарет.

– Ну у неё, если ты не заметил есть глаза и способность, жаль тебе по наследству не достались. – едко ответила она.

– Ты б такая смелая была на работе с начальством. Только и знаешь, что там жопу всем лизать, а дома только и делаешь, что меня провоцируешь. – зло хмыкнул.

– Ну у меня хоть есть работа.– не осталась в долгу.

– Ты сейчас договоришься, а потом опять я виноват! – прищурился и зло ухмыльнулся. Выбросил в окно бычок. Закрыл окно и двинулся на жену. Она встала и напряглась, собираясь не остаться в долгу. Всякому терпению приходит конец.

Мужчина замахнулся.

Она закрыла глаза и подняла руки на уровне лица, отрешенно подумав, что не помешает купить еще тонального крема и надо будет добавить его в список покупок.

Громкий грохот с балкона привлек их внимания и муж так и не совершил задуманное. Похлопав глазами он опустил руку. Словно сам не понял: что это он делает?

Переглянувшись бросились к дочери.

Картина, представшая их глазам, заставила их обоих застыть. Окно нараспашку. Опрокинутый табурет, который явно приставляли поближе к окну. Разбросанные фломастеры, порванная раскраска…

Капли крови на подоконнике, замеченные женщиной, заставили ту закричать. Полились слезы потоком, и она бросилась к окну, молясь о том, чтобы всё это было не правдой и просто страшным сном.

Мужчина схватил её поперек и оттащил. Не хватало ещё, что бы и жена следом сиганула. Он себя не тешил надеждой, все таки этаж то какой…

***

Были вызваны все необходимые службы. Проводилось расследование. К огромному шоку: тела девочки внизу не оказалось, поэтому у полиции, само собой, пали подозрения на родителей, но доказать что-либо они так и не смогли.

Искали её месяц, может, больше. Надежда оставалась уже только у матери, что удастся выяснить, что стало с их шестилетней дочерью. Звонок поступил рано утром, однако оба родителя не спали. Они всё еще по привычке вставали рано, что бы собрать ребенка в сад и приготовить завтрак.

Молча, не глядя друг на друга, пили кофе.

– Алло? – хриплым от долгого молчания голосом, сказал мужчина. В динамике телефона послышалось:

– Вас беспокоит лейтенант полиции Снегирёв. Вы же Максим Сергеевич Кузнецов?

– Всё верно. – нервно сжал кулак. Жена затаила дыхание и зажмурилась.

– Звоню по поводу вашей дочери… Кажется… мы её нашли. – голос служившего правопорядка звучал не уверенно.

– Где? – сипло.

– Не расслышал, простите.

– Я говорю: где вы нашли тело моей дочери?

– Так это… в лесопарковой зоне, за городом. И почему тело? Она живая… – тот говорил что то ещё, но Максим уже не слушал. Смартфон выпал у него из руки и он разрыдался, закрыв лицо руками. Женщина подскочила, взяла телефон и стала выяснять все подробности, попутно отсчитывая успокоительные капли.

Каникулы у бабушки

Лето в этом году выдалось особенно жарким. Обливаясь потом, Аня Кузнецова тащила пакет, полный продуктов, из сельского магазина, куда ее послала бабушка.

Осенью ей исполнится пятнадцать, а ей все еще нельзя оставаться дома одной. Неслыханно. Как будто мало ей в жизни всяких проблем, так вот, пожалуйста, еще один повод высмеять её для ровесников.

Когда она пожаловалась Ба, то та сказала, что так надо и чтобы Аня меньше обращала внимание на всяких дегенератов. Сказать по правде, НЕ дегенератом у неё была, пожалуй, только сама она да Анечка.

– Бабуль, я дома! – ставя пакеты на лавочку у крыльца, прокричала она.

С мучительным вздохом уселась рядом и принялась обмахиваться журналом, что валялся тут же на столике уже не известно сколько.

Поморщившись, слегка раздвинула ноги. Идти в сарафане было очень глупо с её стороны. Растертая кожа саднила и щипала.

– Ой, Анечка как тебе идёт этот сарафан! А цвет то какой, прям к глазам. – ворчала она, даже не делая попыток встать.

– Ворчишь, как бабка старая. – раздался голос у неё за спиной.

– Есть в кого.

– Поговори мне ещё! – беззлобно осадила внучку женщина. – Всё купила?

– Почти. Не было только чая, который ты обычно берёшь. А так по списку вроде всё.

– Отлично. Давай проходи в дом. Будешь мне помогать готовить. Скоро гости приедут.

У её бабушки сегодня был день рождения. Юбилей. Должны были приехать куча родственников, в том числе и её родители, которых она не видела уже полтора месяца. Не сказать, что она сильно по ним скучала, но уехать наконец то из деревни хотелось. Тут была тоска смертная. Особенно бесило то что тут почти не ловил интернет.

Бабушка на отрез отказывалась его проводить. Говорила что Аня здесь проходит своеобразный детокс от зависимости смартфоном. И слова то какие знает. Не скажешь что ей уже шестьдесят исполнилось. Да и выглядит она хорошо, словно и не меняется вовсе.

Какой была, когда Ане было шесть, такой и осталась спустя семь лет. Она обреченно вздохнула и резко встала. Поморщилась. Никогда она больше не оденет этот сарафан в такую жару. По крайней мере, пока не похудеет.

***

Многих собравшихся родственников Аня даже не знала, но со всеми нужно было улыбаться и пытаться запомнить их имена. Это жутко бесило. Как и их «ценные советы».

– Ты такая красивая, вот только подтянуть бы мышцы живота, – проговорила какая-то тётка. Вроде племянница бабушки.

– Да да, тебе бы скинуть, деточка. А то ж мальчики таких не любят. – важно кивая сказала другая.

И много ещё чего ей наговорили, но она просто улыбалась стиснув зубы.

Ради бабушки можно и потерпеть и не устраивать сцену.

Праздник затянулся до вечера и гости с большой не охотой засобирались домой. Остались только родители и племянница бабушки с мужем. Им уже постелили в гостевой, а отец с матерью лягут в комнате дочери. Саму же Аню спровадили спать к бабушке.

Примерно часа в три ночи она, как обычно, проснулась от кошмара. Утерев холодный пот со лба и потерев лицо, села. Кинула взгляд на родственницу, та спала спокойно. Значит, в этот раз Аня не кричала. «И то хлеб», – подумала она и потихоньку выбралась из постели, намериваясь попить воды. Поспать всё равно больше не выйдет.

Холодная влага смочила пересохшее горло и заставила остатки сна окончательно рассеяться.

Всегда одно и то же: лес, какие-то крики людей. Сыро и грязно. Дикий страх и рыдания. И… длинные черные когти, что тянутся к ней, и никуда от них не деться. Сколько бы она ни пыталась во сне убежать, они всё приближались. И приближались… А потом она просыпается.

И это продолжается, сколько она себя помнит. Стабильно раза три-четыре в месяц стабильно.

Как то Аня рассказала этот сон бабушке. Та выслушала, помолчала, а потом сказала, что бы я не забивала себе голову. Такое бывает. Кошмары вполне естественно, если они не мучают тебя каждую ночь.

Больше про сон она никому не говорила.

***

Родители решили, что Анечке не помешает ещё погостить в деревне. Она не возражала. Возвращаться вместе с ними не сильно хотелось, хоть там и был интернет, но целый день сидеть в четырёх стенах – удовольствие ниже среднего.

Гулять Аня там не ходила. Подруг не было, а давать лишний раз повод соседским детям над собой посмеяться желания не было.

Тут тоже не с кем не завелось знакомства, но хотя бы была речка. Да и просто посидеть в саду и почитать. Ей это очень нравилось. Она знала: тут она в безопасности.

Вот и сегодня, проводив всех, Аня села в беседку наслаждаясь свежим утренним ветерком и хорошим детективом, что скачала на планшет ещё дома.

Полчаса назад бабуля ушла в магазин, и девочка наслаждалась тишиной и единением с природой. Пока какой-то шорох не привлёк её внимание. Обернувшись, она увидела за забором соседского мальчишку. Он обрывал ещё зелёные яблоки и с удовольствием их трескал, воровато оглядываясь на свой дом, где он жил со своими родителями.

– Они ж ещё не спелые. – не выдержала Аня.

Он вздрогнул и посмотрел в её сторону. Плечи его расслабились.

– Много ты понимаешь. – важно ответил и продолжил своё варварское занятие.

– И не мытые.– не сдавалась она, но мальчик решил игнорировать "полезные советы".

На вид ему было не больше восьми лет. Худенький, с копной ярко-рыжих волос и россыпью веснушек. Глядя на него, Аня почувствовала некое превосходство. Она явно старше и умнее, а значит обидеть её он не сможет. А вот поговорить хоть с кем то кто не родня хотелось. Поэтому она продолжила приставать.

– Тебя как зовут? – в ответ молчание.

– Чего молчишь? – тишина. – А-у-у-у-…Это не вежливо, когда к тебя обращаются! – уверенности у Ани поубавилось.

– Так же, как и лезть с советами, о которых не просили, – всё же не выдержал и огрызнулся мальчишка.

Он с таким аппетитом уплетал своё «лакомство», что у неё самой рот наполнился слюной. Она себя Отдернула, нечего поддаваться соблазнам, а то опять сорвётся и начнет жевать всё подряд.

Помолчали. Мальчик, насытившись, вытер сок с рук об белую майку. Делал он это с особым, каким то мстительным, удовольствием. После чего важно протянул Аню руку через сетчатый забор и представился.

– Миша.

– Аня. – она пожала маленькую ладонь мальчика и почувствовала, что часть сока теперь и на её руке. Еле сдержалась, что бы не начать вытирать.

– Ты теперь тут живешь?

– Нет. В гости на лето приехала.

– Угу. Я так и подумал. Просто решил уточнить.

– Здесь моя бабушка живёт. – зачем-то уточнила Аня. Миша опять кивнул.

– Тебе сколько лет? – его любопытные карие глаза сверкали.

– Тринадцать. А тебе?

– Двенадцать.

– Да быть не может! – вскинув светлые брови, воскликнула Аня. Мальчик надулся и ответил.

– Это ещё почему? – у него вышло довольно грозно, несмотря на его "маленькость".

– Ну ты… кхм…

– Мелкий, да?! – весь вид его говорил о том, что он уже пожалел о новом знакомстве.

– Просто мне показалось, что тебе лет восемь где-то. – повинилась она. – Но я не имела в виду ничего плохого, просто… удивилась.

Анна нервно теребила край своей майки оверсайз с полустертым принтом.

– Да ладно. Сам знаю, что мелочь. Глаза-то у меня на месте. Просто бе-е-ссиит…

– Я тебя могу понять… В том, что касается чужого мнения о внешности. – уточнила Аня, увидев непонимание в его глазах.

– К тебе тоже что ли пристают с ростом?

– Да я не про рост… – немного помялась. – Я… про вес.

– Вес? – можно было подумать, что он издевается, но девочка видела в его глазах полное непонимание, о чем речь. Это её сильно поразило. "У него что, проблемы со зрением?"– почему-то её сильно возмутило, что он не видит проблемы. Особенно то, что приходится говорить всё это вслух.

Сглотнула.

– Я толстая, в общем. – вышло не так четко. Словно это она ела зеленые яблоки, а не мальчишка. Язык завязался узлом.

– П-ффф… – было ей ответом.

– Ты издеваешься?

– Нет. Просто не согласен с тобой. – он ярко улыбнулся. – Ладно, давай лучше о другом поговорим. Мы же не на психотерапии, чтобы обсуждать травмы. – Миша заразительно хихикнул. Ему самому очень понравилась своя шутка. "Может, умнее из них вовсе не Аня."***

Впервые у Анечки КУзнецовой появился друг. Нет не так: ДРУГ!

Они проводили всё свободное время вместе. Ходили к друг другу в гости. Но больше зависали у Ани. Бабушка очень тепло приняла Мишу. Говорила что он очень хороший и воспитанный мальчик.

Мишка и сам обожал Анину родственницу, но тот не совсем Бескорыстно: Ба постоянно его подкармливала.

– За выпечку твоей бабушки можно душу продать. – часто говорил он, активно жуя.

– Хотя она всё офигенно готовит. – резюмировал Миша.

– Бабушки все хорошо готовят. – ответила Аня, пожевав губу. Она со всех сил пыталась не взять еще пирожок.

– Не скажи. Мне вот так не повезло. У меня что мама, что бабуля готовить не умеют. Хотя маман ещё Пытается, а мы с отцом молча едим и страдаем. – Проглотил и запил компотом. – А вот бабушка уже умудренная опытом. Она мне готовое покупает, когда я у нее.

Миша довольно откинулся на спинку стула, сыто потирая свой живот. «И не скажешь по нему, что столько ест!» – с завистью подумала девочка.

– У меня к тебе предложение. – деловито произнес мальчик, придвигаясь в ней. – Давай на речку смотаемся, а?

– И что мы там забыли?

– Порыбачим.

– Чем? Копьями? – Аня фыркнула.

– Ну я могу стащить удочку из сарая. У отца их много. Даже не заметит.

– Вот уж сомневаюсь.

– Да давай! Если что: всё возьму на себя!

– Ладно, пойдём. Только предупрежу, что мы гулять пошли.

– Ага. Я пока сгоняю домой.

На том и порешали.

Где то через час Аня сидела на бережку и отбивалась от стаи мошек и комаров, пока этот горе-рыбак распутает леску. Закончилось всё тем, что Миша её просто напросто порвал.

– Мне кранты.

– Ну ты же сам говорил, что у него их много, может и не заметит? – сочувственно похлопав его по костлявому плечу, сказала Аня.

– Ага, у него память как у слона. Он то точно помнит, что все лески целые были. Мне даже пришлось фото сделать, что бы положить потом туда откуда взял. – и он повернул экраном к девочке телефон.

– Это плохо. Тогда лучше всего признаться, чем жить в страхе.

– Да не то чтобы я как-то боялся. – Горестный вздох. – Просто он сто процентов мне тогда колонку не купит. В назидание, так сказать.