Джим Дух Чая

скачать книгу бесплатно

Джим Дух Чая
Екатерина Кадушкина

Стефан – молодой разработчик приложения для снятия напряжения, который однажды оказывается в мистической ситуации, изменяющей его жизнь навсегда. Охваченный страхом и изоляцией из-за ужасного вируса, он попадает в параллельное измерение, где встречает Джима – мудрого друга из другого мира. Вместе они сталкиваются с тёмными тайнами и болезненными истинами о жизни и смерти, пытаясь найти путь обратно в реальность. Джим помогает Стефану не только вернуться, но и научиться преодолевать внутренние страхи, оставшиеся от прежних переживаний. Книга исследует глубокие темы дружбы, самопознания и силы выбора в моменты, когда кажется, что выход отсутствует. Сможет ли Стефан вернуться в реальность и найти свое место в мире, полном неопределенности и борьбы? Каждый шаг – это вызов, и выбор, который ему предстоит сделать, может изменить судьбы как его, так и многих других.

Екатерина Кадушкина

Джим Дух Чая

Часть 1

Глава 1

Чёрные дни. Монстр Aglomerra.

В комнате с приглушенным светом из за прикрытых плотных штор, не было никого. Стефан ушёл по делам и стремился как можно быстрее вернуться в своё привычное укрытие. Так как выходил он последние месяцы из дома несоразмеримо редко, квартира погрузила его в нездоровое состояние изоляции от внешнего мира. Стены день ото дня будто заставляли его рассудок вариться в собственном внутреннем мире, который как оказалось, был полон страхов, стереотипов и беспорядочных мыслей обо всём и сразу. Сначала это в какой то степени помогало лучше разобраться в себе и удавалось даже замедлять поток мыслей на время. Но спустя небольшие периоды длиною в неделю или две, страхи и неуёмный поток суждений, намерений и множественных догадок снова нападали на него.. К сожалению, их становилось все больше. И однажды он не смог с ними справиться.

Стефан вернулся домой, чувствуя, как его шаги эхом отдаются в пустой квартире. Он сел на диван и закрыл глаза, пытаясь найти хоть немного покоя. Но вместо этого его разум снова начал заполняться хаотичными мыслями. Он вспомнил слова Сартра о "тошноте" – ощущении абсурдности существования, которое пронизывало его до глубины. Стефан чувствовал, как его собственное существование становится всё более бессмысленным, как будто он был заперт в ловушке своего сознания.

Он открыл глаза и посмотрел на стены, которые казались ему всё более давящими. Вспомнились слова Камю о "мифе о Сизифе" – бесконечном и бессмысленном труде, который человек вынужден выполнять. Стефан чувствовал себя как Сизиф, катящий свой камень вверх по горе, только чтобы он снова скатился вниз. Его мысли были этим камнем, и каждый раз, когда он пытался их упорядочить, они снова и снова возвращались к хаосу. Стефан встал и подошёл к окну, отодвинув шторы. Свет проник в комнату, освещая её тусклым, но всё же живым светом. Он вспомнил слова Хайдеггера о "бытии-в-мире" – о том, что человек не может существовать в изоляции, что его бытие всегда связано с миром и другими людьми.

Стефан родился в мегаполисе, где жизнь всегда пребывает в перманентно движущемся ритме, цепляющего за собой всех, кто находился в нем по собственной воле или же по воле случая. Случаи -бывают разные, переезды из других городов, стран, континентов. Много тех, кто ищет свое место под солнцем, в надежде почувствовать себя комфортно и жить в соответствии своим принципам и возможностям. Но есть те, кто изначально родился в полном людей городе и навсегда останется в нем. Как заложник своего мышления, этот человек, не видит себя за пределами “цивилизации”. Ведь в мегаполисе найдётся практически все, что душе угодно и даже больше. Запутавшийся в сетях городской агломерации, дитя урбанистских ценностей и клише, Стефан знал многие места в городе, кафе, кино, выставочные залы музеев и галерей.. Все что могло занять и не позволять скучать в свободное время – было ему доступно двадцать четыре на семь. В свои двадцать восемь он ощущал себя гораздо старше и не потому, что через многое прошёл. Он любил читать и часто брал книги в библиотеке, если не удавалось их найти онлайн. Его занимали такие жанры, как: биографии известных личностей, исторические романы, фантастика и энциклопедии. Из них он узнавал о пережитом опыте людей, пусть и не его современников. Романы, описывающие различные периоды в истории, особенно вдохновляли и трогали его. Ему нравилось переноситься в другие времена, представлять и ощущать себя в нестандартных условиях, невозможных в современных реалиях ситуациях. Всё это будоражило его воображение. Так ему удавалось раздвигать границы своего мировоззрения, растить в себе личность.

Стефана часто можно было заметить, за чтением в своём любимом кресле, погружённого в очередной исторический роман. В шестнадцать на летних каникулах он впервые познакомился с легендарным романом Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». Он представлял себя на месте Квазимодо, горбатого звонаря, который, несмотря на свою внешность, обладал огромным сердцем и преданностью. Стефан чувствовал, как его сердце бьётся в такт с переживаниями Квазимодо, когда тот защищал Эсмеральду от несправедливости и жестокости окружающего мира. Он восхищался силой духа и самоотверженностью Квазимодо, его способностью любить и защищать, несмотря на все трудности.

Но не только «Собор Парижской Богоматери» захватывал его воображение. Стефан часто представлял себя героем «Трёх мушкетёров» Александра Дюма. Он видел себя в роли Д'Артаньяна, молодого и отважного гасконца, который, несмотря на все опасности и интриги, оставался верен своим друзьям и идеалам. Стефан чувствовал, как его сердце наполняется гордостью и решимостью, когда он сражался бок о бок с Атосом, Портосом и Арамисом, защищая честь и справедливость. Он представлял, как участвует в дуэлях, раскрывает заговоры и спасает королеву, чувствуя себя частью великой истории.

Иногда Стефан переносился в мир «Сёгуна» Джеймса Клавелла, где он представлял себя в роли Джона Блэкторна, английского мореплавателя, оказавшегося в Японии в XVII веке. Он чувствовал, как его разум работает на полную мощность, адаптируясь к новой культуре и языку, разгадывая сложные политические интриги и находя своё место в этом чужом, но завораживающем мире. Стефан восхищался мудростью и стойкостью Блэкторна, его способностью преодолевать любые преграды и находить союзников в самых неожиданных местах.

Эти романы не только увлекали его, но и помогали ему находить ответы на многие вопросы, которые волновали его в реальной жизни. Они давали ему силы и вдохновение, помогали преодолевать трудности и находить смысл в каждом дне и стали, пожалуй, неотъемлемой частью его внутреннего мира.

Стефан проводил половину дня за своим рабочим столом, который теперь стал его постоянным местом работы. Внезапный переход на удалёнку из-за карантина изменил его привычный ритм жизни. Офисные будни с их шумом, суетой и постоянными встречами сменились на тишину его квартиры. Вначале это казалось временной мерой, но дни превращались в недели, а недели – в месяцы.

Город, который всегда был полон жизни и движения, теперь казался замершим. Улицы, обычно заполненные людьми и машинами, опустели. Кафе и рестораны закрылись, а витрины магазинов были заклеены объявлениями о временном закрытии. Стефан часто смотрел в окно и видел, как редкие прохожие, соблюдая дистанцию, спешили по своим делам, стараясь как можно меньше времени проводить на улице.

Работа на удалёнке имела свои плюсы и минусы. С одной стороны, Стефан наслаждался возможностью работать в удобной одежде, без необходимости тратить время на дорогу до офиса. Он мог сам планировать свой день, делая перерывы, когда ему это было нужно. С другой стороны, ему не хватало живого общения с коллегами, тех случайных разговоров на кухне и совместных обедов. Видеозвонки и чаты не могли полностью заменить личное общение.

Город, который всегда был для Стефана источником вдохновения и энергии, теперь казался чужим и незнакомым.

Для чего собственно возникли города? Официально – для упрощения жизни людей, так ответит практически каждый. Исторически сложилось, что человечество пришло к той стадии урбанизации, когда большие скопления людей требуют максимально практичного упорядочивания. Рядом с крупными городами всегда есть населенные пункты, которые примыкают к ним, и как результат агломерации, срастаются в сложную многокомпонентную динамическую систему. Она в свою очередь пронизана культурными, производственными и столь важными транспортными связями. Какой образ мог бы прийти в голову, представляя себе эту систему, созданную человеком? Наверное, это некий организм, так как он состоит из разных частей, больших и поменьше. Сердце – это мегаполис, центр, ядро, вокруг которого сосредоточены основные процессы, работающие на то, чтобы закрывать потребности и нужды живущих в нём граждан. Кто то даже слышит его сердцебиение вполне себе отчётливо просыпаясь и засыпая, проживая свой день. Когда садится в метро рано утром и двигается по рельсам-артериям в офис, под стук колёс и остановки, переводя дыхание для нового толчка к продолжению движения. В середине дня, когда чувствуя легкую усталость от интеллектуальных задач, вдруг начинает острее реагировать на щелчки от клавиатур вокруг в помещении с другими сотрудниками. К щелчкам примешиваются и другие звуки, мелодии входящих сообщений и звонков, шипение и глухое дребезжание кофемашины, журчание воды из открытого крана в туалетной комнате, разговоры между собой на фоновом режиме.

Ну а в конце дня, снова повторялись рельсы, снова поезд стремительно летит в чёрную пустоту тоннелей, не оборачиваясь назад. Вся эта офисная романтика офисных служащих понятна только им одним. Но именно они, как листы лакмусовой бумаги отражают весь апофеоз кабальной системы, к которой приведено всё современное общество. День за днём ты просто привыкаешь, приспосабливаешься в силу своих возможностей к тому ходу вещей, что предлагает тебе окружающая действительность. Стефан хорошо владел навыками программирования и легко находил работодателей, ему оставалось всегда лишь выбрать наиболее подходящие для себя условия. Ни один год он провёл в компьютерном кресле, сражаясь с желанием вырваться из замкнутого пространства режима рабочего дня, из ограниченных по времени перерывов на отдых и обед.

По дороге домой, ему захотелось горячего кофе с молоком, но начинался дождь и нужно было ускоряться. Зайду в кофейню завтра – подумал Стефан про себя с огорчением. К тому же, он как истинный ценитель этого напитка два дня назад прикупил новые зёрна. В своей квартире он начал жить один почти сразу как его родители переехали в другой город.

Отец и мать очень любили и искренне доверяли Стефану. Он был не единственный ребёнок, у него была еще младшая сестра. Однако родители заботились о них в одинаковой степени и никогда не позволяли себе унижать кого то из них, это были люди с чувством достоинства и не умоляли достоинства других людей. Каждому из своих чад они посчитали долгом дать прекрасное образование. Странно, что антонимы слова “образованный” – это “некультурный”, “невежественный”, “безграмотный”, есть много людей которых не назовёшь невеждами, несмотря на то, что у них нет высшего. С другой стороны, человек не умеющий читать, к примеру, не сможет узнавать новое из книг, элементарно читать указатели, инструкции, даже собственное имя в паспорте будут выглядеть для него образно, как арабская вязь или пушту.

Стефан находил всё для себя в книгах, они наполняли его реальность смыслом. У него была причуда, что всё, что вызывает у него эмоции и реакции он пропускал через “встроенный диктофон”, как будто рассказывал сам себе каждый свой прожитый день. Побочным эффектом от этого было всякое отсутствие личной жизни, он никогда не был в отношениях. Что-то начиналось, но его страхи ему мешали. Что, если она полюбит другого? Как жить после разбитого сердца, если мир становится пустым и ненужным? Да, он по натуре чистый романтик, пропитавшийся романами и книгами о великих судьбах, но совершенно не способный на личный опыт. Он даже не думал, хочет ли он семью или детей. Всё его естество противилось тому, что происходило вокруг и в мире в целом. Слишком тяжело было что-то планировать, когда настоящее представлялось затянувшимся триллером. Проживать день становилось всё тяжелее и проходить мрачный квест, не потратив лишней жизни – такая теперь стояла задача. Для происходящего вокруг хотелось выбирать все чаще эвфемизмы, дабы уменьшить отрицательную окраску и трагизм. Воздух в городе стал заражённым эмоцией “страх”. Стефан успокаивал себя мыслями о том, что он мог по-прежнему заходить в свою любимую кофейню.

Он зашёл в квартиру, захлопнул дверь и снял ботинки, на которые попало несколько капель воды и еще на лицо. Смахнув рукой по щекам остатки влаги, стал раздеваться. Предстояло несколько часов тишины, потом он станет готовиться ко сну. Хотелось убежать от всего этого навалившегося на город бреда, проснуться утром и чтобы всё стало, как прежде.

Еще один день опустил свой пыльный занавес, оставляя легкий привкус сожалений, что не всё успел. Недостаточно согрелся горячими лучами солнца в полдень. Не слишком был активным и не постарался сделать то, что делал хорошо, ведь есть цели, к которым наметил идти до последнего. Все эти мысли, обрывки психосоматики, частично пережитые эмоции и пережёванные ни одну сотню раз разговоры о разном бытовом, как же всё достало, до чертей, – подумал он сейчас. Это всё дерьмо по-любому и не снилось роботизированной кукле Софи, Hanson Robotics постарался на славу. Она выжила из это дня по максимуму наверняка, оттачивала алгоритмы и новые идеальные формулы чтобы дойти до своего предела, Да, пожалуй могу признать, она неплохо подбирает эпитеты в своих фразочках. Про чувства, супер выкрутилась, говорит что-то вроде “Я отражаю эмоции, как Луна отражает свет идущий от Солнца и т.д.”

Утро наступило внезапно, еще сквозь сон Стефан почувствовал себя некомфортно. Его трясло и еще нескольких минут обрывки ночного кошмара прокручивались в его сознании. – Какое то кайдзю.. – прошептал он себе под нос. Ноги были холодные, в висках пульсировала паническая атака, дыхание просто необходимо было замедлить чтобы успокоиться. Сон был слишком реалистичным и вместе с тем, сюжет представлялся схожим с одним из эпизодов знаменитой серии про монстра. Это был прообраз Кинг-Конга или скорее, Годзиллы, чудовище, вмещающее в себе целый город. Сам город и был тем монстром, гибридные части которого представляли собой длинные асфальтовые трассы, проложенные вдоль всех улиц электрические кабеля, металлические конструкции в основе всех домов и небоскрёбов, залегающие на глубине линии и ветки метро, свалки, заводы, выпускающие в воздух едкие испарения. Он бежал по тёмному переулку, но он всё не заканчивался. Фонарные столбы сгибались над ним, он слышал как они предупреждали о его скорой смерти, если он не уберётся из города как можно скорее.

Потом Стефан оказался на узкой улице шириной всего один метр. Древние каменные стены тесно обступали его, словно живые создания, пронзённые стрельчатыми арками. Эти арки, уходящие высоко в ночное небо, создавали ощущение, что он находится в бесконечном каменном хребте, который свисал над ним, угрожая своим давлением.

В одной руке Стефан сжимал бауту – маску, которая не только скрывала его лицо, но и искажала голос. Одев её, он почувствовал странную смесь страха и свободы. Эта маска позволяла ему быть кем-то другим, неузнанным в городке, где каждый знал каждого. Она была его щитом и оружием, дарила ему возможность скрыться от пронзительных взглядов горожан, как будто он исчезал среди стен и арок. Стефан скользил по этой тесной улице, смутно осознавая, что за каждым углом может скрываться что-то неизведанное и опасное. Тьма сгущалась, и каждый звук эхом отражался от каменных стен, заставляя его чувствовать себя ещё более уязвимым. Но благодаря бауте он был одновременно невидим и всемогущ; с каждым новым шагом и вдохом, становясь частью его нового, тайного существования. Проникнутый духом тайны и трепета, Стефан двигался вперёд, вглубь сна, который превращался в бесконечно запутанный лабиринт, где каждая улица, каждая арка могла стать как убежищем, так и ловушкой.

В Японской мифологии огромные монстры воплощали силы природы, которые проявлялись в ответ на экологические бедствия, производимые людьми. Гигантский радиоактивный Годзилла олицетворял всю рефлексию японцев после Второй мировой войны, а фильм стал окном в самые глубокие страхи народа в послевоенные годы. Стефан имел интерес к подобным фильмам, в них часто можно было встретить визуальные метафоры, почерпнуть смысл и пищу к размышлению. Казалось он переживал почти те же глубокие чувства и страхи в своём сне, что и герои этих фильмов. Он знал, что в их сердцах лежала не только боль, но и надежда на восстановление и возрождение. В его коллекции были десятки постеров и редких копий фильмов о монстрах, но некоторые из них занимали особое место. Например, "Годзилла" 1954 года с его мрачными красками и торжественными паузами между разрушительными сценами. Они были более чем просто кадрами – это была эмоциональная хронология национального бедствия и преодоления.

Однажды, после очередного просмотра серии Годзиллы, сидя в своей темной комнате, заполненной мерцающим светом экрана и громоздкими тенями фигурок монстров, Стефан задумался о том, какую роль эти мифы играют в современности. Он представлял себе, что сегодня могли бы воплотить силы природы, явившись в ответ на современные бедствия: климатические изменения, загрязнение среды, потерю биологического разнообразия.

Эти мысли привели его на узкую тропу нового исследования, которая, как и в его сне, была наполнена неизвестностью и вызовами. Он хотел исследовать те культурные метафоры, которые наполняли эти фильмы, и выявить их связь с современными вызовами человечества. Всматриваясь в горделивые очертания бауты, висящей на стене как символ маскировки и свободы, Стефан почувствовал готовность начать своё собственное путешествие по лабиринтам экологии и кинематографа.

Как в японской мифологии, где монстры поднимались, чтобы напомнить людям об их ответственности перед природой, Стефан понимал, что современный мир тоже нуждается в своём Годзилле, которая заставит человечество взглянуть вглубь себя и переосмыслить свои поступки. И, возможно, его исследования могли бы стать первым шагом к этому осознанию.

– Пора выпить кофе, – промелькнула мысль в голове и Стефан по инерции стал передвигать ноги в направлении кухни. Открыл кран чтобы набрать воды в чайник. Шум воды и движения тела постепенно вернули его в трезвый рассудок. Надо постараться отвлечься, поработаю, время пойдёт совсем в другом ритме – поставил Стефан себе цель на сегодня.

Глава 2

Bad Gateway или Сломанный шлюз.

Всю следующую неделю Стефан просыпался по ночам от тех же кошмаров про монстра, представляющего собой его город. В конце сна очередное предупреждение поступало ему. Из окон кирпичных домов выглядывали жёлтые глаза, они светились очень ярко, ослепляли его. Ты должен бежать! – говорили они металлическим голосом, похожим на помехи на линии, когда собеседник вдруг начинал “квакать” во время телефонного разговора. В другую ночь его проглотил лифт, и по тоннелю похожему на длинный пищевод он стал падать с огромной скоростью вниз. Кнопки в лифте мигали хаотично, 9,6,2,12,5 этаж, он судорожно нажимал на кнопку “стоп”, но она была заблокирована.

Всю следующую неделю Стефан просыпался по ночам от тех же кошмаров про монстра, представляющего собой его город. В конце сна очередное предупреждение поступало ему. Из окон кирпичных домов выглядывали жёлтые глаза, они светились очень ярко, ослепляли его. Ты должен бежать! – говорили они металлическим голосом, похожим на помехи на линии, когда собеседник вдруг начинал “квакать” во время телефонного разговора. В другую ночь его проглотил лифт, и по тоннелю похожему на длинный пищевод он стал падать с огромной скоростью вниз. Кнопки в лифте мигали хаотично, 9,6,2,12,5 этаж, он судорожно нажимал на кнопку “стоп”, но она была заблокирована.

На следующую ночь город снова явился ему, но теперь он был похож на гигантский лабиринт из зеркал. Стефан бежал по узким коридорам, отражения множились, искажались, превращаясь в гротескные образы. В каждом зеркале он видел своё лицо, но с каждым шагом оно становилось всё более чужим, глаза его отражений горели жёлтым светом, как у тех домов. "Ты должен бежать!" – эхом раздавалось в лабиринте, и голос становился всё громче, превращаясь в оглушительный рёв.

В другой раз город превратился в огромный механизм, где улицы были гигантскими шестернями, вращающимися с ужасающей скоростью. Стефан пытался пробраться между ними, но каждый шаг грозил быть раздавленным. Металлический скрежет и грохот заполняли его уши, и он чувствовал, как вибрации проникают в его кости. "Ты должен бежать!" – кричали ему из глубины механизма, и он понимал, что времени остаётся всё меньше.

Ещё одна ночь принесла ему видение города, погружённого в густой, удушающий туман. Стефан пробирался сквозь него, чувствуя, как туман обволакивает его, проникает в лёгкие, заставляя задыхаться. Вдруг из тумана начали появляться тени, они окружали его, шептали на разных языках, но все говорили одно и то же: "Беги отсюда!"

В следующем сне город стал бескрайним океаном, и Стефан плыл по его волнам, которые поднимались всё выше и выше, грозя поглотить его. Вода была ледяной, и он чувствовал, как она проникает в каждую клетку его тела, парализуя его. "Ты должен спасаться!" – доносилось из глубин, и он видел, как из воды поднимаются гигантские щупальца, стремясь схватить его.

В последнюю ночь город превратился в пустыню, где песок был горячим, как раскалённые угли. Стефан шёл по нему, чувствуя, как его ноги обжигает, и каждый шаг давался с трудом. Вдруг земля под ним начала трескаться, и он увидел, как из трещин вырываются языки пламени. "У тебя слишком мало времени!" – кричали ему огненные вихри, и он понимал, что если не побежит, то будет поглощён огнём.

С одной стороны, он знал, что эти сны – просто кошмары. Но интуиция ему навязывала предупреждения. Но куда бежать, если монстр – это его город?

В очередное утро, когда кошмар опять вырвал его из крепких объятий сна, Стефан решил, что не мог больше игнорировать эти ужасы. Он почувствовал странное влечение к поиску ответа на их причину, словно что-то или кто-то пытался предостеречь его. Сначала он думал, что может эти сны вызваны стрессом на работе, но даже после просмотра хорошего фильма и здоровой диеты кошмары не прекращались. Он задумался, что может за этим стоять.

Решив обратиться за помощью, Стефан записался на прием к психотерапевту, надеясь, что разговоры смогут пролить свет на причину его ночных мучений. Доктор Лезер слушала его истории с любопытством и задумчивостью, прежде чем предложить пройти гипнотерапию для проверки глубинного подсознания.

Доктор Лезер задумчиво постучала ручкой по столу, прежде чем заговорить.

– Стефан, могу предложить вам пройти сеанс гипнотерапии. Это может помочь нам добраться до корня ваших кошмаров и, возможно, узнать, что их вызывает, – сказала она.

Стефан, несколько колеблясь, ответил:

– Гипнотерапия? Я никогда этого не пробовал. Это безопасно?

– Абсолютно. Вы будете в полном сознании и в состоянии полностью контролировать свои действия. Мы просто приглушим одни восприятия, чтобы усилить другие, – пояснила Доктор Лезер, едва заметно улыбнувшись, чтобы приободрить его.

– Хорошо, – согласился Стефан, чувствуя, как волнение начинает сменяться любопытством. – Давайте попробуем.

Сеанс начался нежным голосом Доктора Лезер, направляющим Стефана в глубины его подсознания. Он погрузился в состояние расслабления, его внимание все больше фокусировалось на внутренних образах. Вскоре перед его внутренним взглядом проступили знакомые жутковатые картины: город-монстр, светящиеся желтые глаза, хаотично мигающие кнопки лифта.

– Стефан, опишите, что вы видите, – мягко попросила Доктор Лезер.

– Я снова в этом жутком городе… Это словно лабиринт… Я чувствую, как стены сжимают меня, – прошептал он, его голос дрожал.

– Пытайтесь не бояться. Что еще вы видите? – продолжала Доктор Лезер, записывая его ответы.

– Там… мои глаза… ну, то есть, глаза смотрят на меня из окон. Они светятся, а голос… голос говорит: "Ты должен бежать". Он звучал как будто был сгенерирован в компьютерной программе, как помехи, – Стефан начал дышать быстрее, его руки сжимались в кулаки.

– Хорошо, Стефан. Мы найдем силу в этих образах. Попробуйте взаимодействовать с ними. Спросите, почему вы должны бежать, – направила Доктор Лезер.

Стефан, не сразу нашедший голос в своем страхе, в конце концов справился.

– Почему я должен бежать? – прошептал он.

На этот раз ответ пришел неожиданно быстро. Голоса слились в один:

– Шлюз разрушен. Твои мысли заражены. Найди источник.

– Что это значит, Щлюз? – спросил Стефан, дыхание его стало неровным.

– Мысли… заражены, – повторил голос, и образы начали размываться.

Сеанс завершился, и Стефан медленно пришел в себя, его взгляд встретился с серьезным и проницательным взглядом Доктора Лезер.

– Похоже, здесь нечто большее, чем просто кошмары, Стефан, – сказала она, отложив ручку. – Я хочу, чтобы вы попробовали вспомнить, были ли в вашей жизни моменты сильного стресса или травмы, связанные с технологиями или информацией. Иногда наше подсознание использует такие образы для того, чтобы кричать о проблемах, которые мы игнорируем.

Стефан кивнул, размышляя над ее словами. Что-то из глубоких пластов его памяти начало проясняться, картинка усложнялась, но становилась более отчетливой.

– Я попробую вспомнить, Доктор. Спасибо вам, – сказал он, ощущая, что на этот раз он на верном пути к разгадке своих ужасов.

Во время сеанса гипноза Стефан погрузился в необычайное состояние, словно оказался в иных мирах. Он видел пульсирующие линии света, архитектуру, сделанную из неведомых материалов, и слышал звонкие металлические голоса. В этом измененном состоянии ему удалось разглядеть больше деталей своих кошмаров. Но, что было самое важное, он узнал новую, пугающую правду: каждый раз перед пробуждением он видел лицо – свое собственное, но искаженное болью и отчаянием.

Сознание Стефана будто было заражено каким-то вирусом, который портил его восприятие реальности и ночные видения. Из-за карантина в городе, он стал чувствовать себя неуютно. Слишком много запретов на передвижения для всех. Это пошатнуло его уверенность в себе и сломало все мыслимые границы зоны комфорта У него отняли привычную среду обитания, а взамен осталось слишком мало. Он потерял связь с городом и, похоже, с наступившей действительностью настроить взаимодействие удавалось с огромным трудом.

На следующее утро, решив действовать, Стефан начал изучать город как никогда раньше. Старые заброшенные здания, закоулки и подземные переходы. С каждым шагом его ощущения усиливались, направляя его к какому-то месту на окраине города. И вот, наконец, он добрался до здания, скрытого за густыми зарослями, напоминающего о неминуемом конце. Его стены дышали зловонием, а воздух был густой, как вязкий дым.

– Кажется здесь лежит разгадка.. – пробормотал Стефан. Войдя внутрь, он ощутил, будто вернулся в один из своих кошмаров.

Темные коридоры, мигающие лампы, и вот он услышал то самое металлическое кваканье, которое было знакомо ему из снов. Это была запись, давшая сбой, и повторяющаяся снова и снова: "Ты должен бежать…". Устройство находилось в глубине старого скрытого сервера, и, когда его глаза встретились с работой старой машины, он понял, что нашел эпицентр своего ужаса. Неразрешимый код, оставленный кем-то, загрузился в его сознание. Теперь Стефан знал, чтобы избавиться от своих кошмаров, ему придется взломать этот сломанный шлюз, восстановить баланс между реальностью и иллюзией, и снова обрести свой покой.

Такие переживания не проходили даром вот так просто, в течение дня он мог ходить из стороны в сторону и долго анализировал все эти образы. В каждом из кошмаров были напоминания города, его элементы и из раза в раз, одно и тоже предупреждение о том, что он должен спасаться, что ему катастрофически необходимо уехать куда то подальше из такого родного и привычного для него места. Он любил свой город, все самые тёплые воспоминания связаны в основном с ним. Начиная еще с раннего детства, когда они играли с сестрой в песочнице и она понарошку готовила в кукольной посуде разные кушанья. Забавно выглядело её горделивое личико, ведь она сама что-то сделала. У Стефана легко получалось подыгрывать ей, изображая, каким вкусным был торт из песка. С сестрой он до сих пор особенно нежен, раним и когда он рядом, сентиментальность возрастает до самых высоких показателей. С ней он как будто отдельный человек, который в теле взрослого ощущает себя всё ещё немного наивным ребёнком. Её звонкий смех и искренние глаза возвращали его в те времена, когда мир казался прекрасным и безобидным. Они вместе лепили снежные крепости зимой, устраивали пикники во дворе летом и рассказывали друг другу все свои секреты поздними вечерами, когда родители уже спали. Эти моменты были как островки счастья в бурном океане его жизни. Однажды они даже обнаружили старый чердак в доме бабушки, полный старинных вещей и семейных реликвий. Это было их "секретное" место, куда они бегством устремлялись, когда родители теряли бдительность на короткое время.

Сейчас, взрослыми, они сохранили ту особую связь. Сестра Стефана всегда была для него опорой, и в моменты, когда кошмары становились невыносимыми, он находил утешение в её голосе по телефону или в её объятиях, когда они встречались. Казалось, её присутствие растворяет приступы страха и неопределенности, которые его преследовали. Но теперь, с этими кошмарами, появилась новая тревога. Он знал, что если решит покинуть свой родной город, это будет разрыв с теми теплыми воспоминаниями и с самой его сестрой. И именно это решение становилось всё более неизбежным, потому что каждый новый ночной кошмар становился всё ярче, страшнее и настойчивее.

Стефан сидел в полумраке своей комнаты, окружённый тенями прошлого, когда решил, что ему нужна поддержка. Он набрал номер сестры, и её голос, как всегда, был для него якорем в бурном море.

Сестра Стефана, Хелен, была женщиной исключительной красоты и интеллекта. Её жизнь была наполнена разнообразными увлечениями и достижениями, которые делали её личность многогранной и притягательной. Хелен работала искусствоведом в престижной галерее, где её глубокие знания и тонкое чувство прекрасного помогали ей находить и продвигать талантливых художников.

Хелен обладала утончённой внешностью, которая сразу привлекала внимание. Её длинные, каштановые волосы, мягко вьющиеся и блестящие, как шёлк, падали на плечи, обрамляя лицо с идеальными чертами. Глаза Хелен были глубокого зелёного цвета, напоминающего изумруды, и в них всегда светилась искорка любопытства и мудрости. Её кожа была фарфорово-белой, с лёгким румянцем на щеках, что придавало аристократическую утончённость. Хелен всегда одевалась со вкусом, предпочитая элегантные и стильные наряды, которые подчёркивали её стройную фигуру. Она любила классические платья, дополненные изысканными аксессуарами, такими как жемчужные ожерелья и тонкие браслеты. Её движения были грациозными и плавными, казалось, что она может легко создать новую Вселенную, такую же прекрасную, что и внутри неё.

В повседневной жизни Хелен была человеком с широким кругозором. Она предпочитала классическую литературу и философские трактаты, и часто проводила вечера за чтением в уютном кресле у камина. Её дом был наполнен произведениями искусства, которые она собирала на протяжении многих лет, и каждый предмет имел свою историю.

Хелен была не только умной и красивой, но и невероятно доброй и отзывчивой. Она всегда находила время для своих близких и друзей, готова была выслушать и поддержать в трудную минуту. Её мягкий голос мог успокоить и вдохновить любого, кто нуждался в её помощи.

Стефан всегда восхищался своей сестрой и гордился её достижениями. Хелен была для него не только родным человеком, но и настоящим другом, с которым можно было поделиться самыми сокровенными мыслями и мечтами. Их связь была крепкой и неразрывной,

– Привет, Хелен. Можем поговорить? – его голос слегка дрожал.

– Конечно, Стеф, что случилось? – как будто она уже знала, что что-то не так.

– Я думаю, мне нужно уехать из города. Эти кошмары… они словно захватили меня, – начал он, пытаясь объяснить всё, что крутилось у него в голове. Слова выходили рваными, как страницы старой книги, которую он боялся открыть.

Хелен помолчала немного, переваривая его слова, как будто они были горькими лекарствами.

– Я понимаю, это трудно. Хочешь, я приеду? – её слова были как тёплое одеяло в холодную ночь.

Стефан закрыл глаза, вспоминая их детство. Луга, где они бегали, были теперь похожи на далёкий мираж. Он знал, что если решит покинуть свой родной город, это будет разрыв с теми теплыми воспоминаниями и с самой его сестрой. И именно это решение становилось всё более неизбежным, потому что каждый новый ночной кошмар становился всё ярче, страшнее и настойчивее.

– Помнишь, как мы прятались в высокой люцерне и мечтали о будущем? – спросил он, его голос был полон скрытого смысла. Он подспудно искал в этих воспоминаниях ответ на свои нынешние страхи.

– Конечно, помню, – ответила Хелен, её голос был мягким, как шелест листьев клеверного поля на ветру. – Эти луга были нашим убежищем, нашим маленьким миром, где мы могли быть кем угодно и делать что угодно.

Стефан вздохнул, и воспоминания о тех днях вызвали у него чувство умиротворения. Он знал, что, несмотря на все изменения и испытания, их связь остаётся неизменной, как те луга, где они когда-то бегали среди ромашек, васильков, тысячелистника, зверобоя и колокольчиков, мечтая о миллионе вещей.

– Спасибо, Хелен. Твои слова всегда помогают мне, – сказал он, чувствуя, как его беспокойство немного утихает.

– Я всегда здесь для тебя, Стеф. Ты всегда можешь на меня рассчитывать, – её голос был полон любви и поддержки, как свет маяка посреди чёрной бескрайней воды.

После хоть и недолгого разговора, Стефан почувствовал, что сможет всё преодолеть. Его вера заключалась в том, что родственные связи и тепло воспоминаний всегда будут рядом и непременно помогут, где бы он ни находился.

Открыв на следующее утро глаза, он поначалу ощутил безысходность. После ночного отдыха онемевшее тело долго приходило в нормальное привычное состояние и он забеспокоился. Наступила дождливая пора. По осени у него открывалась ещё одна из его личностей, которую он так трепетно холил и лелеял. Выходишь в такие дни из дома и по дороге до кофейни тебя встречают повсюду деревья и листья под ногами тёплых оттенков – результат разрушения хлорофилла. Смотреть на них ему было приятно под музыку в наушниках, которая удачно аккомпанировала всему этому пиршеству по случаю конца лета и неизбежному увяданию. В нем просыпался нелюдимый аутсайдер и на многое становилось все равно. Как будто сам себе он давал разрешение на отказ от шумных компаний и встреч. Наступало время анабиоза и Стеф предпочитал проживать это время в одиночку. В крайнюю встречу психотерапевт снова намекал на то, чтобы добавить эсциталопрам в небольшой дозировке, что сняло бы лишнюю тревогу, но ему так было лучше. Депрессивные эпизоды стали неотъемлемой частью его самого, это как руку себе отрезать, – нет, спасибо..

Дождливые дни приносили ему не только мрачные мысли, но и вдохновение для размышлений. Он больше времени проводил в одиночестве, с книгами в руках, с мыслями – в голове, чашкой кофе – в кружке. Прогулки по паркам и скверам стали для него редким удовольствием.

Каждое утро начиналось одинаково: закрытые шторы, тихий звук капающей воды за окном и медленный процесс пробуждения. Физическое онемение постепенно уступало место ментальной ясности, которая, однако, быстро затмевалась тревогой и безысходностью. Его дом становился его крепостью, отстраняя его от внешнего мира, но и одновременно заключая его внутри себя. Раздумья о принятии медикаментов терзали его, но он знал, что это не избавит его в сущности от себя самого, его собственной личности. Эти депрессивные эпизоды стали частью его самого, насыщенной и глубокой, и он сомневался, стоит ли лишать себя столь важных, хоть и тяжёлых переживаний.

Решив всё же отвлечься, Стефан направился в любимую кофейню, где всегда находил утешение в аромате свежемолотого кофе и уединении у окна с видом на оживлённую улицу. Меланхоличная мелодия в наушниках завершала картину, сопровождая его мысли вдоль извилистых дорожек памяти. Кофейня, расположенная на углу одной тихой улочки, была настоящим оазисом тепла и уюта среди осеннего пейзажа. Здания в стиле модерн, окружающие её, возвышались, как величественные стражи, украшенные изящными коваными балконами и витиеватыми орнаментами. Вечерние фонари, мягко освещали улицу, создавая атмосферу сказочного города, где каждый уголок дышал историей и искусством. Входная дверь кофейни была украшена резными деревянными панелями и витражами, через которые проникал неяркий свет, придавая помещению особую магию. Внутри царила атмосфера спокойствия: мягкие кресла, деревянные столики и полки, уставленные книгами и старинными кофейными мельницами. На стенах висели картины местных художников, изображающие осенние пейзажи с золотыми листьями и туманными утрами. К счастью, внутрь стали пускать какое то количество человек, а остальные желающие просто ждали тех,которые скоро освободят столики. Не сразу, но Стефана вскоре впустили.

– Можно эспрессо, пожалуйста, – сказал он бариста, не особо вникая в диалог.

Бариста, заметив его состояние, спросила:

– Тяжелый день?