скачать книгу бесплатно
– Ну не знаю. По вкусу ничуть не хуже, чем те, что растут у бабушки в огороде.
Вася молча покачал головой. Мишка тоже молчал. В тишине ему начало казаться, будто гул «Альфа Ориона» нарастает, расползается по библиотеке.
– Наверное, вы скучаете по дому?
– Скучаю… – Вася повесил голову. – Я знал: будет нелегко; но я и подумать не мог, что бо?льшую часть времени мы будем бесцельно болтаться в космической пустоте.
– Почему бесцельно? Почему в пустоте? Мы же летим на Меркурий. У нас есть цель, и она совсем близко.
Вася поморщился:
– До Меркурия лететь еще несколько месяцев. И да, проносясь мимо, мы, наверное, успеем помахать «быстроногому вестнику» ручкой.
– «Быстроногому вестнику»? – Мишка знал, что так называют древнеримского бога торговли и что Меркурий назвали его именем, потому что он движется по небу быстрее других планет. И все же спросил, пытаясь поддержать разговор. Только Вася ничего не ответил.
Мишка попробовал расшевелить его еще чем-нибудь, но ни одна из его идей не вызвала у фермера ни малейшего интереса. На Мишку он не смотрел, на вопросы отвечал сухо, односложными фразами вроде «Так и есть» или «Да, наверное». Смирившись с неудачей, Мишка решил отступить. Он сбежал из библиотеки, как только в голову пришел подходящий предлог.
– Ой, скоро обед, – неожиданно «вспомнил» он. – Я же обещал Варе помочь на кухне. Ну, я пошел. Встретимся в столовой?
– Да, наверное, – Вася не обернулся.
За обедом он так и не появился. Варя даже ходила во второй пищеблок, но там никого не оказалось. Когда Мишка сказал, что видел Васю в библиотеке, Клавдия Васильевна вспомнила:
– Сегодня он получил открытку от дочери. Наверное, хочет записать ответ.
– Тогда не стоит ему мешать, – отозвалась Варя. – Я оставлю что-нибудь для него. Позже поест.
После обеда Мишка с Эдиком, Лешей и Сашей отправились в мастерскую. Там они обсуждали проект нового разгонного блока для спускаемого аппарата.
– Вообще говоря, нам нужен не разгонный, а разгонно-тормозной блок, – рассуждал Леша. – Прежде чем разгоняться, придется как-то затормозить.
– А почему такого блока не было на «Венерах»? – Мишка с любопытством рассматривал чертежи.
– Почему не было? Был. Только у Венеры плотная атмосфера: тормозили мы об нее. А для выхода на орбиту – да, использовали реактивный двигатель. Но такой, какой есть, для Меркурия он не подойдет.
– Почему?
– Причин много. Во-первых, он небольшой, и топливные баки у него тоже маленькие. Топлива не хватит и на посадку, и на возвращение к «Альфа Ориона». На дозаправку «в поле» он не рассчитан. А если бы и был рассчитан, работает этот двигатель на метане. Метана на Меркурии нет.
– Я что-то не пойму: как тогда вы собирались садиться?
– Раньше у нас было два спускаемых аппарата, – Леша развел руками. – Научное оборудование делилось надвое. Экипажи планировались небольшие – по три человека на борт. К тому же никто не рассчитывал, что с Меркурия придется везти воду. Сейчас обстоятельства изменились. Полезная нагрузка увеличилась.
– И что же делать?
– Именно это мы и пытаемся понять. Я предлагаю из кислородно-метанового двигателя сделать кислородно-водородный.
– А как нам это поможет?
– Если мы найдем на Меркурии воду, разложить ее на кислород и водород труда не составит. Все, что потребуется, – это электричество. А при такой интенсивности солнечного света как раз с электричеством проблем быть не должно.
– А если мы не найдем воду?
– Тогда и на «Альфа Ориона» можно не возвращаться, – Леша криво улыбнулся, а Мишка поморщился.
До самого ужина компания обсуждала плюсы и минусы водородных и метановых двигателей. Они не могли остановиться даже в столовой. Тему подхватили и остальные. Весь вечер говорили о новых возможностях будущего аппарата. Традиционно поспорили и о том, где взять детали для работ, запланированных на ближайшие дни. Когда среди прочего Саша упомянул сейсмограф[3 - Сейсмограф – прибор, фиксирующий подземные толчки.], из которого он хотел вытащить пару магнитов, Никита ощетинился и заявил:
– Такими темпами скоро мы из научной экспедиции превратимся в туристическую. И вообще, почему бы вам не пустить на запчасти ту посудину, о которой ты говорил ночью? Она ведь все равно не летает.
– Модуль обслуживания? Это не посудина. Это отличный аппарат. Просто на Земле мы не успели его закончить.
– Нет, Никита, модуль обслуживания трогать нельзя, – подтвердил Юра. – Скорее наоборот: его нужно расконсервировать и ввести в строй. Такой аппарат нужен на «Альфа Ориона». Путешествовать мы будем долго, всякое может случиться. И далеко не каждую проблему получится найти камерами и исправить манипулятором.
– Это уж как хотите, – покосился на командира Никита. – Дело ваше. Только сейсмограф я вам не отдам. Ищите свои магниты где-нибудь в другом месте.
Разговор ненадолго затих. Воспользовавшись паузой, Варя принесла десерт. Когда космонавты разобрали тарелки, она спросила:
– А как мы его назовем?
На нее посмотрели в недоумении.
– Кого его? – уточнил Юра.
– Как кого? Новый посадочный модуль, конечно. У него обязательно должно быть имя.
– Ну, «Меркурий 1», наверное, – предположил Юра.
– Ни в коем случае, – запротестовала Варя. – У нас уже было две «Венеры».
– И что?
– Дальше Венеры они не улетели.
– Варя права, – деловито нахмурившись, проворчал Леша. – Нужно выбрать более подходящее имя. Мы же не хотим собирать по посадочному модулю перед высадкой на каждую из планет, – он изо всех сил старался не рассмеяться: всякого рода суеверия всегда забавляли его.
Однако выбором имени ребята увлеклись не на шутку. Посыпались разные варианты. «Универсальный Посадочный Модуль» («УПМ»), «Малый Спускаемый Аппарат» («МСА»), «Отделяемый Аппарат «Альфа Ориона» («ОААО»), «Орбитальный Отделяемый Аппарат» (ООА)… Но ни один из них не мог удовлетворить требовательную публику.
– Все как-то не складно, – морщила свой кукольный носик Варя.
– Может, «ЖизнеОбеспечивающий Посадочный Аппарат», – хохотнув, предложил Никита. – По-моему, очень складно.
– Сам ты «ЖизнеОбеспечивающий… аппарат», – нахмурился Эдик.
– Да ладно, – Никита усмехнулся.
После короткой паузы в ход пошли метафоры: «Бродяга», «Странник», «Крейсер»… Потом имена, сначала мужские, затем и женские: «Юнона», «Аврора», «Фаина». Что только не приходило в головы. А когда все устали от безудержного смеха и в комнате повисла неловкая тишина, Вася вдруг сказал:
– Может быть, «ОСА»?
Весь вечер он был мрачен, в разговорах почти не участвовал, поэтому сейчас его хрипловатый голос прозвучал несколько неожиданно.
– Кажется, кто-то соскучился по земным букашечкам, – едко прыснул Никита. Но Вася на его слова не отреагировал, будто и вовсе пропустил их мимо ушей.
– «Орбитальный Спускаемый Аппарат», – спокойно пояснил он свою аббревиатуру.
– «Орбитальный Спускаемый Аппарат», – медленно повторила Варя. – «ОСА», – она радостно захлопала в ладоши. – «ОСА» – это превосходно! Метко, емко! А как поэтично! Мне нравится.
Остальные идею поддержали, и вскоре «ОСА» превратилась в «Осу», а к концу вечера будущий спускаемый аппарат иначе никто и не называл. И говорили о нем так, словно на борту «Альфа Ориона» ожидали появление не нового корабля, а еще одного члена экипажа.
Глава 4
Телескоп
Мишка проснулся, огляделся по сторонам. «Как хорошо дома», – подумал он. Встал, подошел к столу, заглянул под крышку с надписью «Осторожно! Хрупкий груз». Улыбнулся. Наспех умывшись, вернулся в комнату, взял коробку, спустился вниз. Отец сидел в кабинете. Мишка заглянул к нему и спросил:
– Пап, ты занят?
– Нет, заходи.
Мишка распахнул дверь и протиснулся в комнату вместе с коробкой.
– Уже готов? – отец усмехнулся, отодвинул ноутбук и встал. – Пойдем в мастерскую.
По пути они заглянули на кухню. Мама накрывала на стол.
– Сейчас будем завтракать, – предупредила она.
– Дашь нам двадцать минут? – попросил отец. – Нужно кое-что покрасить. Пока будем есть, краска как раз подсохнет.
– Ладно. Только недолго, а то остынет. – Мама скрылась за дверцей холодильника.
Мишка с отцом пошли дальше. В гараже папа остановился:
– Проходи, я сейчас.
Мишка кивнул.
В мастерской было темно. Он локтем ткнул выключатель, поставил коробку на стол, выложил содержимое. Снял крышку с маленькой коробки. В ней среди картонной стружки лежало три линзы: одна размером с ладонь, две другие – как крупные монеты.
– Ну что, приступим? – Отец вошел, держа в руках распечатку со схемой будущего прибора.
– Смотри, – он положил бумагу на стол. – По-хорошему, нам нужно две трубы: большая для объектива, маленькая для окуляра. Их диаметр должен совпадать с диаметром линз.
– Значит, одна линза для объектива, вторая для окуляра? – догадался Мишка.
– Верно.
– А третья зачем?
– В окуляр мы поставим две. Так увеличение будет больше. Но это потом. Сперва нужно разобраться с трубами. Большую я предлагаю сделать из тубуса, – отец кивнул на гору «деталей». – Правда, диаметр большой линзы у нас – восемь сантиметров, а диаметр тубуса – всего шесть. Да и длина у него маловата. В идеале она должна быть примерно равна фокусному расстоянию объектива. У нашей линзы это 90 сантиметров. Так что тубус придется немного нарастить. Но это не страшно. Зато будет проще закрепить диафрагму.
– Что закрепить?
– Диафрагму. Это такое кольцо с отверстием посередине. Оно ставится внутри телескопа и отсекает лишний свет. Так уменьшаются искажения, а резкость, наоборот, увеличивается. Как раз диафрагму я и хотел покрасить. Лучше, чтобы она была черной. Вообще говоря, все внутри телескопа должно быть черным. Тогда попадающий в него свет не будет гулять по трубе.
– Гулять? – Мишка улыбнулся.
– Зря смеешься. Если свет отражается от стенок внутри телескопа, он засвечивает картинку. Пропадают неяркие звезды, изображение становится бледным. – Отец потянулся за картоном: – Давай-ка займемся делом, а то мама ждет. Я вырежу диафрагму, а ты отрежь от ватмана пару полосок. Широких, сантиметров по 30, а лучше по 35.
– От белого или от черного?
– Для начала от белого. Их режь на всю длину. Потом еще одну от черного. Ее можно сделать короткой: сантиметров 30.
– Хорошо. А они зачем?
– Как раз чтобы нарастить тубус до нужных размеров. Сначала приклеим на него несколько полосок картона – увеличим диаметр, а дальше закрепим диафрагму и обернем все это ватманом. Черным, потом в несколько слоев белым. Если не экономить на клее, должно получиться неплохо.
Отец принялся за работу. Картон старым циркульным ножом резался тяжело: на одно кольцо ушло около получаса. Потом он взялся за краску. Мишка все это время возился с ватманами: отмерял, чертил, резал…
Когда астрономы-любители явились на кухню, мама сидела за столом, листала журнал.
– Мы не опоздали? – папа виновато улыбнулся.
– Мы с Машей уже позавтракали, – отозвалась мама, не отрываясь от чтения. Похоже, обиделась. Зато у малышки настроение было отличное: она беззаботно болтала ножками и попискивала в манеже. Папа взял ее на руки:
– Маруся, мама, кажется, сердится. Как нам с ней помириться?
Вместо ответа Маша стукнула его по лбу.
После завтрака Мишка вернулся в мастерскую один. Работу пришлось продолжать самому: у отца появились какие-то неотложные дела. «Пошел мириться, – подумал Мишка. – Хорошо хоть, что делать рассказал».
Он взял оставшийся от диафрагмы картон, достал из ящика нож для бумаги. Не циркульный и не тот канцелярский, которым открывали коробки из интернет-магазинов, а настоящий, скальпельный, для моделирования и дизайнерских работ. На картоне нарисовал несколько узких полосок и стал резать. Получалось медленно: толстый картон поддавался неохотно.
Отец пришел через час. Мишка как раз заканчивал пятую полоску.
– Пока хватит, – Валерий Александрович улыбнулся, – теперь нужно сделать насечки, чтобы картон хорошо сворачивался. Ты размечай, а я буду резать.
Отдавая нож, Мишка выдохнул с облегчением. От напряжения у него заболело плечо, пальцы на левой руке горели (он, как и отец, был левшой, в правой держал только ручку и ложку, и то потому, что на этом настаивала мама).
– С каким шагом размечать? – Мишка сунул первую полоску картона под линейку.
– Сантиметра в полтора.
Вдвоем работа пошла быстрее. Скоро на краю тубуса уже выступало картонное кольцо. Второе подсыхало шестью сантиметрами ниже. До нужного диаметра не хватало каких-нибудь пары миллиметров. Их догнали обычной бумагой из принтера. В торец приклеили заготовленную с утра диафрагму.
Из картонных полосок склеили еще два кольца. Их тоже покрасили черной краской.
– Это наши крепления для линзы, – пояснил отец. Мишка кивнул.
