скачать книгу бесплатно
– Может, хоть сейчас присядете? – предложила Оливия.
И в этот момент пришло озарение. Тарек вдруг понял, что удивляло его в Оливии.
– Ты меня не боишься? – спросил он, отодвигая кресло от стола.
Он сел там, где служанка поставила кофейник и сейчас наливала ему чашку кофе.
– Ночью я испугалась, – призналась Оливия. – Потому что вы были с мечом.
Резкая, жгучая боль пронзила грудь Тарека.
– Я не сделал тебе больно?
– А вас бы огорчило, если бы сделали?
Его не смутил этот вопрос.
– Я серьезно отношусь к защите женщин и детей.
– Слова не мальчика, но мужа, – улыбнулась Оливия. – Но все же, почему вы ходите во сне?
Отчаяние обжигало Тарека изнутри.
– Я не знаю, – ответил он сквозь стиснутые зубы. – Откуда, черт возьми, мне знать причину?
– Не нужно злиться. Я сама полгода принимала снотворное после того, как… – Оливия запнулась, сглотнула, и Тарек заметил, как дыхание ее сбилось. – В общем, иногда уснуть не так уж просто.
– Я не принимаю снотворное.
– Даже если я смогу вас убедить?
– У тебя на это двадцать девять дней.
– Тридцать, – возразила Оливия.
– Двадцать девять.
– Вчерашний день не считается, ведь…
– Двадцать девять, – перебил Тарек.
– Если вы намерены во всем со мной спорить, как я смогу вам помочь?
– К твоему сожалению, у меня не покладистый характер.
Оливия встала и уперлась ладонями о стол:
– К вашему сожалению, у меня тоже. – Она расправила плечи и вздернула подбородок. – И вообще, вам нужно подстричься. И побриться. И купить костюм.
Тарек ухмыльнулся:
– Это срочно?
– Да, раз у меня всего двадцать девять дней. Это наш план на сегодня.
– Мне кажется, тебе это нужно больше, чем мне. Оливия скрестила руки на груди, и этот жест не остался без внимания Тарека.
– Я задалась целью, господин шейх. А меня научили добиваться своей цели. – Она выдохнула. – В общем, так. Сейчас мне нужно сделать пару звонков. Встретимся в вашем кабинете через полчаса.
С этими словами Оливия вышла из-за стола и пошла к двери. Тарек снова остался один.
Глава 4
Оливия боролась с желанием принять успокоительное перед тем, как пойти в кабинет Тарека. Но нет, надо самой справляться с приступами паники. К счастью, сейчас тревога настигала ее только в самолетах. И еще при виде голого мужчины с мечом посреди ночи. Однако в этом случае тревога была не единственным чувством.
Но сколько можно вспоминать его обнаженным? Она его совсем не знает. Понятно, что с этим человеком не оберешься проблем. Он и впрямь больше зверь, чем мужчина. С другой стороны, как иначе, если одна из целей их потенциального брака – рождение наследника?
В сексе как таковом Оливия не видела ничего плохого. Секс – одна из составляющих супружеской жизни. Причем одна из самых приятных. Глупо питать иллюзии, что в браке с Тареком ее ждет воздержание. Два года целомудрия после смерти Маркуса – более чем достаточно.
Не додумав последнюю мысль до конца, Оливия постучала в дверь.
В теории все всегда просто, другое дело – практика.
– Открыто, – раздался изнутри грубый голос.
Оливия толкнула дверь и вошла. Дыхание замерло в груди, когда она увидела его у стола в позе командира – со сложенными за спиной руками. Тарек умеет произвести впечатление. Сейчас ей нужно просто признать этот факт и двигаться дальше.
– Я вошла, – доложила Оливия, театрально взмахнув рукой. – Предлагаю сразу перейти к делу.
– Я согласен слушать тебя в деле моего окультуривания. Но это не значит, что тебе дан полный контроль надо мной.
– Только на ближайшие двадцать девять дней.
Тарек хмыкнул себе под нос, а Оливия подумала, что за неполные два дня это его первое проявление смеха.
– Нет. Если ты и впрямь станешь моей женой, уясни себе сразу. Я не знаю, как было у тебя с мужем. Но со мной ты будешь именно женой, а не начальником.
Оливия выставила вперед ладони.
– Я не собираюсь вами командовать. И еще, я не хочу никак обсуждать мой первый брак.
– Ты говорила о нем сегодня утром.
Оливия вздохнула:
– Если эту тему поднимаю я, то можно.
– Со всеми женщинами так тяжело? – вздохнул Тарек.
– Невыносимым мужчинам – да.
Взгляд его черных глаз оставался безразличным.
– Значит, дальше будет интересней.
– Это я вам обещаю. Надеюсь, во дворце есть ножницы и бритва?
– Не уверен. Сейчас узнаем.
Тарек подошел к двери кабинета, открыл ее и сделал один шаг в коридор. Затем выкрикнул какое-то слово – имя служанки или приказ, Оливия не знала.
– Что вы хотите? – спросила она.
– Узнать, есть ли бритва.
– Для этого у вас телефон на столе.
– Об этом я не подумал, – как ни в чем не бывало ответил Тарек и вошел в кабинет. Подойдя к столу, он принялся осматривать стоящий на нем телефон.
– Не знаете, как им пользоваться, – догадалась Оливия.
– Знаю, – сказал Тарек, но голос его прозвучал неубедительно.
– У меня есть идея получше. Пойдемте в ванную комнату. Уверена, там мы что-нибудь найдем.
Оливия направилась к ванной, но, не услышав сзади шагов, остановилась.
– Вы идете?
Она по-прежнему не слышала ни звука позади себя, но ощущала жар и дыхание на своей шее. Эта близость и тепло произвели эффект горящей спички, брошенной в ворох сухих листьев.
– Я тебе не собака, а ты мне не хозяйка. Знай, что, чему бы ты меня ни научила, внутри я останусь тем же. Уясни это хорошенько.
С этими словами Тарек стремительно вышел из кабинета в коридор. А Оливии потребовалось немало усилий, чтобы собраться с силами и восстановить нарушенное дыхание. Контроль над ситуацией был потерян.
Тарек шел по коридорам дворца, как недовольный экскурсовод. Оливия вскоре догадалась, что они возвращаются в то крыло, где находились их спальни.
Подойдя к своим покоям, Тарек открыл дверь ударом ладони и вошел. Оливия, придержав дверь, проследовала за ним.
«Я тебе не собака», – вспомнила она его слова. – «А знаешь что? Я тоже тебе не собака».
Раньше ее собственная спальня в Алансундском дворце казалась Оливии чрезмерно огромной. Но спальня Тарека попросту приводила в священный трепет. Будучи королевой Алансунда, Оливия часто была гостьей самых разных правителей. Все их дворцы меркли в сравнении с резиденцией тахарского шейха.
Одна только спальня с массивной кроватью посередине была как целый этаж дома ее родителей. Ванная комната не была отделена от основной площади, и Оливия уже с порога увидела встроенную в пол ванну и зеркальные стены вокруг.
– Здесь действительно сложно найти бритву, – подметила она. – На такой площади можно потерять целую армию. Но если я была бы бритвой, то пряталась бы в шкафчике под раковиной. – С этими словами она направилась в ванную. В верхнем ящике шкафчика обнаружилась бритва. – Нашла! – торжественно воскликнула Оливия и, вытащив кожаный футляр, положила его на мозаичную столешницу вокруг раковины.
Повернувшись, она увидела Тарека, снимающего через голову футболку. Теперь единственное, что она могла делать, – это смотреть на него не только с широко открытыми глазами, но и с не менее широко открытым ртом. Она была заворожена. Его силой. Формой и рельефом его мышц. Цветом его золотисто-смуглой кожи, покрытой черными волосами. Он буквально искрился сексуальным, животным электричеством.
Оливия замерла, как загнанная лань. Она будто признала, что попалась в лапы хищника и ей уже не сбежать. Когда перед глазами побежали черные точки, Оливия поняла – подсознательно она готова упасть прямо перед ним и позволить ему делать с ней все, что он захочет.
Она резко набрала воздух в грудь и уперлась поясницей в столешницу.
– Стриптиз был необходим? – спросила она с легкой улыбкой.
Тарек посмотрел на нее сверху вниз, приподняв одну бровь:
– Да.
Не сказав больше ни слова, он открыл футляр и принялся вытаскивать содержимое. Его движения были неспешны, словно для него это лишняя трата времени и сил. И это зачаровывало. Каждый жест его был плавен, но будто отточен.
Оливия видела, как мастерски он обходится с этими острыми предметами. И еще, как он смотрит на себя в зеркало. Словно видит незнакомца, а не самого себя.
Только сейчас до Оливии дошло, что ее присутствие здесь совсем не обязательно. Но она была уже слишком слаба, чтоб уйти. А он ее не просил.
Это чувство пугало – понимать, что ты прикована к полу и не можешь делать ничего, кроме как смотреть на стоящего рядом мужчину.
Тарек прикрутил лезвие к ручке бритвы, отложил, включил воду и плеснул себе в лицо. Капли воды стекали теперь по его шее и груди. Во рту Оливии пересохло. Словно под гипнозом следила она за тем, как Тарек орудует бритвой. Даже с бородой в нем было что-то привлекательное. Теперь же, гладковыбритый, он был просто обворожителен. Его красота дикая, необузданная. Как красота пустыни. Сейчас его лицо казалось идеальным. Скулы, брови, все – от острого, как лезвие этой бритвы, носа до чувственного рта. Брови казались теперь еще гуще и чернее. Они подчеркивали глаза – теперь еще более глубокие, черные… и властные.
Неужели еще вчера она считала его некрасивым? Когда она изменила свое мнение? Сейчас или все-таки ночью, увидев его в лунном свете без одежды?
Закончив, Тарек снова набрал воды в ладони и смыл остатки пены с гладкой кожи. Он выпрямился и повернулся.
Перед Оливией стоял человек, которого она видела впервые.
Мокрые черные волосы спадали на широкие плечи. Волосы тоже нужно состричь, но уж это она не даст сделать Тареку самому.
Оливия шагнула к нему, а он не мог даже пошевелиться. Ее сердце билось так громко, что, если бы Тарек заговорил, она бы его не услышала. Она физически ощущала необходимость сократить дистанцию. Но знала, что лучше проявить нерешимость, чем женскую слабость. Хотя почему она должна скрывать свое влечение? Тем более к тому, чьей женой она хочет стать.
Она смотрела на Тарека, пытаясь понять его мысли. Искала в его глазах подсказку, что от него ждать. Но в них не было ничего, кроме бездны.
Разум напоминал, что, какой бы ни была цель, Тарек для нее – незнакомец. Что Маркусу она позволила себя поцеловать лишь спустя две недели свиданий. А разделила с ним постель уже с обручальным кольцом на пальце.
Но Оливия не хотела слышать голос рассудка. Потому что он говорил о той девочке, которой она когда-то была. А не о женщине, которой она стала.
И Тарек – мужчина, а не юный студент. Ее тянуло к нему, как женщину тянет к мужчине.
Она подошла и коснулась его щеки. Провела пальцем по линии подбородка. Сейчас его кожа была совсем гладкой, и прикосновение к ней окончательно дурманило голову.
– Так намного лучше, – томно протянула Оливия, еще сильней сокращая дистанцию.
Ее сердце рвалось наружу, груди до боли налились желанием, соски набухли под тканью восточного платья. Ладонью другой руки она прикоснулась к его мускулистой груди. Он был горяч и напряжен. Она хотела провести ладонью ниже, по кубикам его пресса. И еще ниже. Но вместо этого ощутила, как внезапная неведомая сила отнесла ее на два шага назад.
Черные глаза пугающе горели. Грудь, которую она только что трогала, вздымалась в учащенном ритме.
– Что ты делаешь, женщина?
Был ли это снова голос рассудка или голос Тарека? Возможно, и то и другое. Действительно, что она делает? С чего она взяла, что ему это нужно?
