banner banner banner
Скрам 2
Скрам 2
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Скрам 2

скачать книгу бесплатно

– А что мы гадаем, собственно? Давайте спросим у Натальи Олеговны. Вы же видели его, – дворецкий уставился на меня, – как считаете? Он специально подстроил срыв концерта?

За меня ответил тот, от кого этого ответа никто не ждал. Адриан Шагалов задумчиво произнес:

– Н-нет, Алпаров н-ничего не подстраивал. Он артист, импульсивный. Если бы он б-был настолько умен, то сразу бы догадался о прослушке у себя д-дома.

Я продолжила за Шагалова:

– Вместо этого он сорвал концерт и топал ногами, требуя, чтобы кто-нибудь, он сам не знает кто, разобрался с его проблемами.

– А он топал? – толкнул меня плечом в плечо Академин.

– Еще как! Топал и кричал. Требовал отвезти его в сумасшедший дом.

– И вы, Наташенька, пообещали ему аудиенцию у Адриана Аароновича? – опять толчок в плечо от повара.

– Пообещала, – покаялась я, опустив голову.

– А он?

– А он обещал, что пройдет инструктаж, прежде чем входить в ложу, а сам ворвался туда, топая ногами и крича.

– Ну, понятно, – вздохнул Расторгуев. – Хорошо, что с вами был Давид Ааронович. Хоть характер у него тяжелый, но вам, Наталья Олеговна, при всем желании с вашим хрупким телосложением и добрейшим нравом не выстоять против опытного дебошира.

– А Алпаров дебошир, – поддержал дворецкого Академин, показав указательным пальцем вверх.

Под их разговор, мои мысли унеслись в тот момент, когда я поднялась к Адриану Аароновичу в кабинет, уговорить его встретиться еще раз с Алпаровым. Естественно, было бы разумнее выставить композитора за дверь – зачем этот скандалист с большим именем сдался моему начальнику? С одной стороны. Но с другой… Я все никак не могу забыть, как оживал Адриан в те моменты, когда ему подкидывали загадки. Стоило ли снова ворошить все? Я решила рискнуть – как минимум предложить я могу, а он может отказаться. В конце концов, если бы он сказал мне выставить вон Алпарова, я бы так и сделала тем более, что охранник все еще находился в квартире. Я постучалась в кабинет к Адриану и вошла без разрешения – он бы никогда не ответил на стук.

Продумала каждую фразу и встав сбоку от его стола, чтобы не раздражать его лишний раз, сообщила:

– Пришел Алпаров. Просит прощения. Очень хочет, чтобы вы ему помогли. Распутать его дело.

Повисла пауза. Адриан довольно долго молчал, в то же время мою голову немного повело. В кабинете были закрыты окна, здесь теперь везде двойная защита, которую установили после нападения убийцы. Комната наполнена теплом и приятным, очень тактичным запахом его одеколона. Шагалов спокойно произнес:

– Х-хорошо.

А потом добавил, не поднимая ни головы, ни кофейных глаз:

– П-после ужина.

Выходя из кабинета, в голове пронеслась мысль, что я готова хоть десять раз сталкиваться с таким вот Алпаровыми, лишь бы у меня был повод и возможность снова и снова входить в его кабинет. Я спускалась по лестнице и чувствовала, как горели мои глаза.

Глава 6

По просторной квартире разлился мелодичный звук, Расторгуев допил свое вино и промокнув губы, поднялся из-за стола:

– Похоже, Артем Андреевич с Сергеем Витальевичем приехали. Как раз вовремя, точно по часам.

В подтверждение своих слов, дворецкий отодвинул манжет и взглянул на часы у себя на запястье.

– Адриан Ааронович, я проведу их в гостиную, а затем подам кофе и чай прямо туда.

Уже зная своего хозяина, Расторгуев не спрашивал разрешения, скорее озвучил свои намерения. Оставалось удивляться, когда мой шеф успел вызвать ребят из Скрама и в добавок оповестить об их приезде Михаила Павловича.

Я поднялась из-за стола на мгновение позже Адриана, и мы оба направились в сторону холла, там же был вход в просторный зал, где уже несколько часов в компании охранника ожидал аудиенции Шагалова заносчивый композитор. В холле двое скрамовцев здоровались с дворецким. Первым въехал на своем инвалидном кресле Артем:

– Добрый вечер, Михаил Павлович, – протянул он отчество Расторгуева на букве «а» и весело поклонился одной головой, дворецкий ответил ему в той же манере и улыбнулся несколько шире, чем обычно улыбался другим людям. Наверное, Михаил Павлович симпатизирует мужественности Артема, поэтому выделяет того среди остальных.

– Добрый вечер, Артем Андреевич. Вам я приготовлю ваш любимый капучино с шоколадом. Как поживает Маккиннон?

– Отлично! Растолстел, – подмигнул ему Боярский в ответ и проехал вперед, позволив наконец-то и Лисовскому войти внутрь.

Даже я уже знаю, кто такой Маккиннон. Это домашний питомец Боярского, желтая змея. Дня не проходит, чтобы он не рассказывал остальным, как она поживает. Дома Артем установил камеру и целый день в прямом эфире наблюдает, как тот спит, ест и ползает. Говорит, что вид Маккиннона его успокаивает.

– Добрый вечер, Михаил Павлович! – следом переступил через плоский порог Лисовский.

– Добрый вечер, Сергей Витальевич! Ваше пиво уже достаточно охладилось. Прошу в зал.

Расторгуев показал парням направление, куда стоит проходить, там же несколько секунд назад скрылся Адриан Шагалов. Стоит заметить, скрамовцы этим вечером выглядели не как обычно. На работе они позволяют себе одеваться как вздумается – майки, джинсы, в лучшем случае на ком-то из них будет рубашка. Но этим вечером, приглашенные в дом Адриана, они оба принарядились. До пиджаков дело так и не дошло, но Артем был в бордовой рубашке и брюках, а Сергей остался в джинсах, но серую рубашку так-таки натянул. Пока я, стоя возле лестницы наблюдала за ними, скрамовцы успели заметить меня. У Сергея вытянулось лицо, а Артем просиял.

– Ба! – воскликнул Боярский из своего кресла. – Вот это номер, Звонарь!

– Заставьте меня это развидеть, – выдавил Лисовский, потеряв свою челюсть где-то в районе шеи.

– Господа, – Михаил Павлович еще раз указал им обоим рукой на вход в зал, – вас ждет Адриан Ааронович, не стоит заставлять его так долго ждать. И вас, Наталья Олеговна, прошу поспешить. Вы же знаете, насколько ваше присутствие важно для господина Шагалова.

Будто бы очнувшись, я сорвалась с места и быстро прошла мимо парней в зал, попутно бросив им тихое «привет». Меня проводили взглядами, горячее любопытство которых осело на моей оголенной спине. Я еще немного ускорилась – чувства, вызванные мужским вниманием, были мне незнакомы. Раньше со мной такое никогда не случалось – работу в ресторане я не считаю, приставания, которые отвешивали не раз подвыпившие клиенты – это не интерес, это хамство. Сейчас же я смутилась оттого, какое впечатление мой вид произвел на моих, страшно сказать, коллег. Страшно – потому что это слишком громко для меня, я не коллега им. И Артем, и Сергей обладают исключительными умами, могут и делают невероятные вещи, а я просто сопровождаю нашего общего шефа, не делая и не умея практически ничего.

Я вошла в зал. Стоит описать это помещение, ведь здесь еще не раз пройдут интересные встречи с разными людьми и произойдут достаточно важные события. Комната весьма просторная – я бы сказала, около шестидесяти квадратных метров. Выкрашенные в белый цвет стены перетекают в потолки высотой более трех метров. Пол покрыт качественным паркетом, положи на который шарик, и он никуда не покатится. Как и все в этой квартире, пол выполнен и выровнен предельно идеально. Здесь тоже присутствует камин – он такой же белый и почти полностью сливается со стенами – акцент над ним задает круглое зеркало в золотой оправе. В углу стоит черный антикварный рояль. За инструментом успел пристроиться наш композитор, он еле слышно что-то поигрывал, видимо испугался до такой степени под пристальным взглядом сурового охранника, стоявшим здесь же, у камина, что не смел даже музыкой сотрясать воздух. Хотя как раз этим он вполне мог бы порадовать Адриана Аароновича. Мой шеф тоже уже был здесь. Его прямая фигура застыла у окна спиной к нам, он предпочел пока все не усядутся, отвлечься на виды за окном.

Усесться как раз было где. Здесь же стояло два трехместных дивана коричневой кожи и два широких светлых кресла с матерчатым покрытием. Разделял места для гостей маленький журнальный столик на чугунных черных ножках и с деревянной поверхностью в тон деревянному полу.

Артем подъехал на своем кресле к столику, Сергей опустился рядом, в одно из светлых кресел. Увидев посторонних людей, Алпаров перестал нажимать на клавиши и развернулся на крутящемся кресле к присутствующим.

– Добрый вечер, господа, – поздоровался композитор со всеми, но ответного приветствия не дождался – мой шеф, не поворачиваясь, произнес коротко:

– Анатолий В-варданович, расскажите, пожалуйста, п-подробно о том, что вас привело сюда.

Скрамовцы уставились на композитора, а тот в свою очередь уже боязливо покосился на меня. Похоже, за время ожидания спесь с него успела немного слететь. Оно и к лучшему. Я кивнула ему, подталкивая начать. Он заговорил осторожно, даже слишком тихо, так, что мне пришлось напрячь слух, а парням из Скрама наклонить головы в его сторону, чтобы расслышать, что он там шептал:

– Да, собственно, кража, Адриан Ааронович. Этим вечером я, в антракте, вы знаете, – он кивнул мне, – вернулся в свою гримерную, чтобы немного передохнуть. Моя супруга, Леночка, должна была сделать мне массаж кистей. Это обычная процедура, когда я провожу свои редкие концерты, делать подобные перерывы. Коллеги по цеху, бывает, отдыхают иным способом, я же люблю расслабляться именно так. Так вот вернулся я, накинул халат поверх концертного костюма, чтобы не запачкать его и не помять, устроился в кресле и подставил левую руку Леночке. Но не успела она приступить к своей работе, как я отдернул руку. Знаете, сердце мое так часто забилось, в глазах потемнело…

– Что случилось, Анатолий В-варданович, – перебил его Шагалов, – в-вы что-то услышали?

– Я… А да. Я услышал. Именно! Я услышал. В комнате играло радио, понятия не имею, кто его включил, но тем не менее, оно играло. Я услышал нечто, что заставило меня прийти в неистовство.

– Что же это б-было? – вновь перебил словоохотливого посетителя мой шеф.

Я бесшумно опустилась на край кожаного дивана и позволила своему взгляду задержаться на прямой спине Адриана Шагалова. Снова этот момент! Он говорит, не отнекивается и не только кивает головой, он включается в беседу, как будто с каждым следующим шагом забывая о том, что его смущает в людях до такой степени, что заставляет их избегать.

– Что же это было? – повторил композитор, тоже неотрывно глядя на моего шефа. – Это были мои мысли!

– В смысле? – сначала спросил, а потом смущенно кашлянул Сергей, поняв в последний момент, какую глупость сморозил.

– Это были мои мысли! – выпучив немного раскосые глаза, повторил Алпаров. – В прямом смысле!

– Ничего не понимаю, – проговорил Лисовский и откинулся на спинку широкого кресла.

– Это были мои мысли! Мелодия, которую я буквально накануне придумал. Я еще напевал ее себе в душе. Есть у меня такая привычка. Вы не поверите, в каких неожиданных местах к нам, к талантливым людям, приходят порой гениальнейшие идеи.

– То есть, – повторил за ним Сергей, – вы напевали в душе мелодию, если я правильно понимаю, решили, что именно вы ее придумали, а на следующий день вы услышали эту же мелодию по радио?

– Вот! – ткнул в Лисовского пальцем композитор. Он на мгновение поднял голос, но сразу же осекся, покосился на Шагалова и снова вернулся к предыдущему тону. – Именно так все и говорят. Что я сошел с ума! Что я вот уже какое-то время слышу где-то мелодии, потом напеваю их ли записываю и мне кажется, что я где-то уже их слышал. Вот! Теперь вы понимаете, что это проблема, которая граничит с безумием! Как я могу доказать кому-то кражу собственных мелодий, если я сам сомневаюсь в том, что я прав?!

– Как д-давно это у вас н-началось? – спросил Адриан.

Артем посмотрел на меня, мы оба разом чуть не прыснули со смеху – шеф снизошел до шутки? Но секундой позже мы оба стали серьезным, поняли, что его вопрос имел под собой основания.

– Около двух месяцев назад, – что-то подсчитав в уме и закатив при этом глаза к потолку, сообщил Алпаров. – За это время около пяти композиций. Нет. Точно, – он кивнул сам себе, – точно, последняя была пятой.

В помещении бесшумно появился дворецкий, он катил перед собой изысканный стеклянный столик на колесиках. Первым делом он подал мне чашку с кофе, потом капучино с горой взбитых сливок облизнувшемуся Боярскому, открыл пиво для Лисовского. На журнальный столик поставил чашку с чаем для Адриана, а композитору не предложил и не принес вообще ничего.

Фигура Шагалова, на которой в эту минуту сконцентрировалось всеобщее внимание, резко развернулась – его вопрос вылетел одновременно с тем, как кофейные глаза посмотрели на композитора:

– К-каждый раз вы д-делали это в разных местах? Куда и на что вы з-записывали свои мысли?

Шагалов выглядел невозмутимо, его лицо стало маской и то же время, от него невозможно было оторваться. Так редко смотревшие на кого-то глаза, будто бы раскрывали на миг его душу. Небесная субстанция переливалась, сияла своей чистотой и одухотворенностью. Казалось, нет во всем мире более достойного человека, чем обладатель этих кофейных глаз. В них хотелось смотреть и смотреть, но этот миг снова закончился быстрее, чем мы успели его запомнить. Увидев то, что хотел, а именно сконфуженного и действительно задумавшегося композитора, Шагалов опять отвернулся к окну. Он поворачивался только затем, чтобы проанализировать лицо собеседника и принять для себя решение. Алпаров даже не подозревает, что его мгновение назад будто бы рентгеном просветили насквозь.

– Записывал? На что… На что… Ну, я не большой специалист в этих новомодных гаджетах. Ну, на телефон записывал. На компьютер. Но не всегда. Несколько раз не записывал ничего. Просто пел. Проговаривал слова на мелодию…

Артем передал свою чашку в руки Сергею и спешно достал из сумки, пристроенной под ручкой его инвалидного кресла, портативный компьютер и раскрыл его.

– Вы говорите, что слышали мелодию сегодня по радио, можете назвать радиостанцию, время? Или слова из песни, название песни?

– Название… Название… какое название? Я его еще не придумал, разве может у той песни быть название? Радиостанция? Хм… и ее я вам не назову, я же не знаю, что было включено!

– А джинглов не слышали? – вклинился Сергей, со скучающим видом отхлебнув пиво из бутылки.

– Какие джинглы, молодой человек?! О чем вы?! Да я… я чуть с ума не сошел, пока… когда…

– А кто пел? Мужчина, женщина? Группа? – не унимался Артем.

– Группа, да, кажется, группа! Женское трио!

– Прямой эфир? Они в студии были или это запись?

– В студии. Точно, в студии. Не запись, нет. Они презентовали новинку и спели ее живьем, отвратительно, к слову сказать. Я ее совсем иначе себе представлял. Такие ужасные голоса. Вечная проблема нынешнего шоу-бизнеса – красивые тела и лица, и полное отсутствие голоса. Студии записи и специалисты по обработке звука процветают!

– Поищи прямые эфиры за сегодня, – посоветовал Сергей своему напарнику.

– А то я не догадался, – отбрыкнулся Боярский, уткнувшись в свой компьютер, который пристроил на обездвиженных ногах. – Так… концерт в консерватории начался в семь, антракт около восьми… О! Нашел! – Боярский стукнул по кнопке и из его компьютера зазвучали женские голоса.

– Она! – композитор даже вскочил со стула. – Она! Это именно моя мелодия!

– Ничего так, – сделав еще один большой глоток пива, резюмировал Лисовский. – Но лучше в обработке, они реально скрепят. Или твой ноут не тянет, – опять подковырнул коллегу Сергей.

– Это мой ноут не тянет? – Боярский покрутил пальцем у виска. – У меня, Сережа, закрадываются сомнения, что из тебя не только программер слабый, но и техник никакой.

– А я не обязан в железе разбираться. Для этого в Скраме существуют специально обученные люди.

Я краем глаза заметила, как переступил с ноги на ногу Адриан, показала знак Боярскому, чтобы он немедленно выключил звук на своем компьютере. Парень осекся и мгновенно выполнил команду.

– Сергей, п-проверь телефон Анатолия В-вардановича.

Лисовский как ждал только этого момента, когда наконец Шагалов и ему поручит что-то сделать. Парень поставил на стол свою бутылку с пивом, подмигнул мне и в несколько широких шагов оказался возле Алпарова, протянул к нему ладонь и замер в ожидании гаджета.

– Вы хотите… – замялся композитор, – чтобы я отдал вам свой телефон?

– Вы же слышали? – усмехнулся Лисовский. – Адриан сказал именно это.

– Но там… там мои пароли, и вообще… Это безопасно?

В нескольких метрах от них раздался тяжелый вздох. Боярский голосом измученного до смерти компьютерщика, пояснил:

– Господин композитор, посудите сами. О какой безопасности вы говорите? Вы поете песни, а их у вас кто-то с успехом ворует. Первое, что стоит проверить – это проникновение в ваши гаджеты – компьютер и телефон. И в первую очередь, телефон. Вы же наверняка таскаете его с собой всюду, где… – Боярский все-таки не сдержал веселый смешок, – где вам приходят гениальные идеи. Соответственно, первое наше подозрение на проникновение и взлом ваших личных гаджетов. А если их взломали, то уже ни о какой безопасности речи быть не может.

– Так вы дадите свой телефон или нет? – Лисовский дернул своей ладонью.

Тяжело вздохнув, как будто отдает ключ от собственного сейфа, вынул из кармана брюк серебряный телефон и передал его Лисовскому.

– Код… – начал говорить композитор.

– Не надо, – буркнул Сергей, отвернувшись от него пошел обратно к креслу, на ходу выудил из кармана джинсов небольшой черный прибор и через провод подсоединил его к телефону. Садясь в кресло, он уже миновал момент введения пароля.

– Нам п-потребуется и ваш компьютер, – сказал Адриан, пока оба скрамовца погрузились в сеть.

– Так вы… – Алпаров с надеждой в глазах оглянулся на моего шефа. – Вы беретесь за мое дело? Вы мне верите?

– Адриан, если бы ты спросил меня, – вклинился Артем, зная, что наш шеф в отличие от своего брата, рвать и метать по этому поводу не станет, – я бы не брался. Даже если мы найдем вирус, что с того? Даже неинтересно. Мелкое хулиганство. У Скрама очередь из важных и серьезных дел.

– Воровство авторских к-композиций не может быть м-мелким хулиганством, – в своем привычном, бесцветном тоне ответил Шагалов, – речь идет о м-миллионах рублей за одну к-композицию. Скорее всего, есть еще жертвы.

– Но? – Артем развернулся к спине шефа лицом. – Здесь же есть какое-то «но»?

– Есть. Мы в-возьмемся за это при одном ус-условии, господин Алпаров.

– О, не говорите мне о деньгах! – всплеснул руками автор. – У вас заоблачные гонорары, мне такого не потянуть!

– Вы м-можете сделать для меня кое-что б-более ценное…